В снежном тумане мы с тобой одни.

      Шан Цинхуа читал о таком, видел в маньхуа такие сцены, да в конце-концов на недетских сайтах! Но вот оказаться в таком положении... Сердце билось в груди, ударялось о рёбра, грозясь сломать их. Сейчас остаётся взывать к небожителям, но вряд-ли кто-то захочет помочь ему, когда демон навис прямо над ним.       Мобэй начал слабо покусывать его шею. Цинхуа зажмурился ещё сильнее, но не ощутил сильной боли. Приятное покалывание, а затем ,тут же поцелуй прохладных губ. Видимо мужчина не сжимал кожу так сильно, чтобы прокусить. Пряная кровь застыла лишь на одном укусе. Покусывания сменяются поцелуями, засосами и лёгкой щекоткой чужих губ. Шан Цинхуа позволил себе немного расслабиться и допустил страшное.       Мобэй Цзюнь стянул с него верхнюю одежду. Он был готов иссушить его, выпить всю кровь. Но уже не нужда останавливает его, нечто большее заставляет аккуратно касаться губами чужой кожи и даже не прокусывать её, оставлять следы от зубов. Шан Цинхуа даже и не думал о том, чтобы остановить демона. Возможно это совершенно неправильно. Даже он счёл бы это мерзким , если бы мир не погряз во тьме. Юноша обхватил Мобэя руками, уткнулся носом в чужую ,сильную грудь. Он почувствовал как от него отстранились. Демон стянул с него штаны и тут мальчишка запаниковал, начал сопротивляться — п-постойте, мой король! Ай! Не-не кусайтесь! Он ощутил ,как его бедро внезапно укусили и ведь приятно. Боль отрезвляла, но туманная пелена затмила всё. Шан Цинхуа вдруг подумал, а точно ли его решили наказать? Парню всегда казалось, что наказание должно заставить тебя одуматься, но сейчас ему думается о том, что следовало забраться в чужие вещи куда раньше. Жар опалял, словно он рядом с гигантским костром. Юноша ощутил, как палец, смазанный чем-то проник внутрь. И тут до него дошло. Шан Цинхуа вскочил, защищая сокровенное место и кутаясь в одеяло — Нет-нет-нет! Так же нельзя наказывать, мой король! — почему? — он недовольно фыркнул и нахмурился, всё таки вытащив человека из одеяла и прижав к кровати. — а... А потому что мы не пара! Вот поэтому нельзя! Завопил Шан Цинхуа, когда почувствовал оба пальца внутри. Он не мог более сопротивляться демону, разум поплыл от немного грубых ласк. Невозможно было даже представить, заглушить странные ощущения и тягу к партнёру. Это нельзя назвать любовью, лишь страстью, но юноша полагал, что отвертеться не выйдет и он лишь разозлит Мобэй Цзюня, поэтому Шан Цинхуа сдался, начиная подставляться, для того чтобы самому насладиться моментом. Когда Шан Цинхуа был достаточно растянут, демон всё же продолжил ласкать его пальцами, стараясь не навредить острыми коготками. На родине Мобэя все демоны были холодны, не проявляли ни заботы, ни любви друг к другу, но сейчас он почувствовал, что тает перед назойливым мальчишкой. Он не хочет, чтобы Шан Цинхуа пострадал, желает защитить его и пометить словно свою собственность. Желание обладать двигает им, но есть что-то ещё, что только начинает цвести, только набухающий бутон. Шан Цинхуа дрогнул, ощущая ,как щедро облитый маслами орган входит во внутрь. Демонический член определённо больше, чем человеческий, чему Цинхуа позавидовал. Он ощущал лёгкую боль, глаза затуманила пелена слёз — мой король, медленнее, молю вас! И Мобэй услышал его, не желая вредить своему человеку, своему сокровищу, которое готов спрятать в своём сердце. Он притормозил, давая привыкнуть, затем немного углублялся, вновь притормаживая. Будь это кто-то другой, был бы он так внимателен? Нет. Ведь Шан Цинхуа человек, такой необходимый и важный, словно найдя его, уже не сможешь оставить. Стоит хищнику только перекинуться несколькими предложениями с жертвой и ты уже не воспринимаешь его ,как мешок с кровью. Видишь миловидное лицо, каштановые волосы, которые сейчас растрепались в разные стороны, а также эти глубокие томные глаза. Мобэй мог бы погрузиться в них полностью, рассматривая, считывая в них то, как реагирует юноша на движения. Он начал аккуратно толкаться, постепенно ускоряясь, но не слишком сильно. Ароматическое масло слегка вытекает, размазываясь по члену демона, пачкает постель, но объятые горячим огнём и пылкой страстью тела абстрагировались от мира. Каждый смотрел лишь на своего партнёра. Мобэй нежно целовал юношу, получая в ответ почти горячие прикосновения, руки готовы изучить альфу полностью, заставляя его каменное лицо покрыться румянцем. Их тела сплелись в жарком танце страсти, холодный демон словно зашёл в костёр чувств и эмоций, лично разжёг его. Их темп ускорялся постепенно, не выходя за грани, не перерастая в боль или наоборот скуку. И вот Мобэй Цзюнь наконец излился в Шан Цинхуа, тело которого совершило это следом. Юноша совсем выдохся и устало упал на кровать, пока король утирал его полотенцем с лёгкой усмешкой на лице — мой король, это было очень приятное... "Наказание"