***
В центре Благобурга было как всегда многолюдно и шумно. Возможно, стоило поселиться где-нибудь на отшибе, никто б не надрывался под окнами, и в цене б значительно выиграли, но, когда пришлось спешно выселяться из гильдейской общины, снять комнату в «Мечи и Щиты» казалось хорошей идеей. Площадь бурлила разномастной толпой. Городской глашатай дремал на трибуне — высоком и широком деревянном помосте, используемом то как место казни, то как пьедестал чествования. Чуть поодаль толпились храмовники Светлого культа. Мелкие служки в длинных грязно-белых не первой свежести балахонах, сменяя друг друга, не переставали орать, стращая неминуемой гибелью праздный и рабочий люд. — Луженые глотки, — буркнула Беата и кивнула в другую сторону: — сегодня мне эти куда более симпатичны. Спать не мешают. У стены таверны, откуда она с братом только что вышла, скромно стояли фигуры в чёрном, из-за своей неподвижности больше похожие на ряженые столбы, чем на людей. — Это да, — Данило хохотнул и, нащупав в кармане обломок мелкой медной монеты, запустил Тёмным, весело подмигивая. Не шевелившийся до этого времени храмовник, неожиданно ловко поймал её и склонил капюшон в знак благодарности. Данило передернулся от пробежавших по спине мурашек, испуганно обернулся на сестру — видела ли? Не то чтобы та сильно верила во всю религиозную ерунду, скорее наоборот, отличалась здравым скептицизмом, но выговор устроить могла. На счастье, Беата глупой выходки не заметила, проталкивалась между людей к Климу. Старший брат ждал у доски, где частенько вывешивали объявления о найме, призывах и прочее предложения. Судя по его лицу и количеству таких же отчаявшихся охотников за работой, толпящихся рядом, ничего путного ему обнаружить не удалось. Если что и было стоящее, давно расхватали. Действительно, на доске, усеянной обрывками бумаги, нетронутыми оставались только давно утратившая свою актуальность агитация вступить в армию, пара листовок «разыскивается» и сообщение о пропаже жирного мордатого кота с просьбой нашедшего оставить его себе, потому как совсем скотина обнаглел, мышей не ловит. — Ну? — спросил Данило, подавляя неуместное желание ещё раз обернуться на храмовника. Вряд ли тот на него смотрел, с чего бы, да и отошли уже прилично, отгораживаясь прохожими, а щекочущее ощущение пронзительного взгляда не отпускало. — Херово. Беата цыкнула, раздражаясь: — Ясен красен! Я б удивилась, найди ты тут чего… Вот не попёрли б нас с гильдии, сейчас бы хила прихватили и по окрестностям пробежались. Не золота, так хоть жратвы взяли, да размялись заодно. — Никто не мешает так пойти, — Клим вяло огрызнулся, досадуя, что снова возвращаются к неприятной теме. — Мы и без хила отлично справимся, — добавил он, не сильно надеясь, закончить разговор. Беата не упускала возможности упрекнуть его в сложившемся положении. «Вечные Герои» исключили всех троих, не взирая на то, что младшие брат с сестрой были абсолютно не причём. Клим, в общем-то, и свою вину не признавал, искренне недоумевая, почему совет гильдии спрашивает у него за какую-то потрепанную девку. Да, может он был чрезмерно настойчив, да, может она была не совсем согласна или, скорее, совсем не согласна — это ж не повод устраивать разбирательства, будто из благородных или храмовниц кого обидел, а не дворовую, которая через пару лет сама бы налево и направо давала. Между прочим, он потом заплатил. — Твоей милостью ни кола, ни двора, — заикаться об откупе при Беате не стоило, этот факт бесил её особенно сильно после того, как по решению совета банк прибрал все их накопления в общак гильдии. — Будто до этого был. На казенных харчах сидели. — Был бы, через пяток лет, держи ты своё «хозяйство» в штанах! Данило не вмешивался — пусть между собой собачатся, надоели — бесцельно вертел головой, пока не заметил мелкого вихрастого пацанёнка, шустро проскочившего мимо лавки с дешёвыми блестящими побрякушками. Идея наживы возникла моментально. — Эй, эй, смотрите! Это Мирон! Я его знаю. Он денег у «Героев» занимал. — И что? — Пошли стребуем! Ему-то откуда знать, что мы не в гильдии. Догнать невнимательного, увлеченного какими-то своими мыслями паренька труда не составило. Следуя чуть позади, они спокойно проводили его с площади и, когда тот свернул в менее людное место, прихватив за ворот, затащили под один из мостов через канал. Городской страж, лениво опирающийся на пику или не видел, или сделал вид, что не видел — это полностью устроило Беату, оставшуюся чуть в стороне покараулить от лишних глаз. — По шустрее давайте, — сказала она Климу. Тот встряхнул окоченевшего от страха Мирона. — Ну, долги отдавать думаешь? — Ч-ч-чего? — Ты глухой или тупой? Деньги где?! Брал у «Вечных Героев»? Пора раскошеливаться! Парнишка ещё с полминуты таращился на них круглыми глазами, потом выдохнул, облегченно пробормотав: — Матерь Кошья, чуть сердце не выскочило, — уже громче и гораздо увереннее заявил, пытаясь освободиться: — до конца недели ж договаривались. Да отдам я, отдам. — Свежо предание… — Данило грубо ощупал его и не найдя ничего, чего было б можно прибрать, вытащил из голенища своего сапога тонкий нож. Ходить по городу с большим оружием запрещалось, потому его и Клима привычные обоюдоострые мечи вместе с кривой саблей Беаты, оставались в таверне. Однако совсем пустым выходить братья не привыкли. — Моя голова и осьмушки не стоит, — спокойно заявил Мирон на появление острого лезвия, — а мертвым точно ничего отдать не смогу. — Руки ещё о тебя марать. Я так, подправлю чуток, что б не забывал. Нос или уши? Резать Данило не собирался — припугнуть чуток, но храбрившийся мальчишка, принял угрозу за чистую монету. Сглотнул и заверещал: — Помогите! Убивают! Страж, вздрогнувший, как ото сна, повернулся на крики, окинул взглядом замершую компанию. — Дяденька-а-а-а! Помоги-и-и-и-ите! Поморщившись от пронзительного крика, Беата закатила глаза: — Уши, нос, как дети, ей богу, — и, резко приблизившись к набравшему воздуха в легкие Мирону, схватила его за пах. — Мля, — охнул тот резко погрубевшим голосом, перехватывая её за руку. — Стой, стой, стой. Личина слетела — в подворотне, балансируя на цыпочках и шипя от боли, вытанцовывал молодой мужчина смазливой наружности. Красивые полноватые губы скривились, со свистом выпуская кроткие болезненные выдохи. Загорелая кожа и черные волосы с медным отливом выдавали в нем уроженца Южных морей. Типичного представителя Культа Теней. — О, смуглянчик. И почему я не удивлён? — с ехидцей поинтересовался Клим. Конечно, не все воры были нурианцами, и не все нурианцы ворами, но, если где-то что-то пропадало, двадцать из десяти — замешаны были именно они. Разглядев, что происходит, встрепенувшийся было страж моментально потерял интерес. Это его не касалось. Вором больше, вором меньше — без разницы. Тем более до конца смены оставалось недолго, ввязываться никуда не хотелось, все мысли уже были заняты ждущей дома горячей похлебкой и мягкой улыбчивой женой. — Симпатяжка, — ухмыльнулась Беата, — ты мне таким больше нравишься. Люблю кареглазых. — Да пусти ты, — скульнул Мирон, — дай сказать… Смахнул выступившие слёзы, отходя от мучительницы насколько позволял покатый свод моста, провел пятерней по голове, откидывая назад длинную, контрастирующую с выбритым затылком, челку. — Вернусь всё отдам… Дело есть у меня. — Вору верить — себя не уважать, — Клим сложил руки на груди, показывая, что с места не сдвинется. — За меня поручатся. — Кто? Ещё один вор? — Нет. — Да похер. — Вместе на дело пойдём, — предложил Данило, играя потертой от частого использования рукояткой, — добыча на всех. А долг со своей доли отдашь. — Че за дело-то? — осадила его Беата. Не хотелось ей никуда тащиться, на пустой желудок и больную голову, тем более за вором. — Может яйца выеденного не стоит. Клим легонько толкнул молчащего Мирона: — Говори давай. Тот поджал губы: — Не могу. Я должен посоветоваться.***
Конь под Вальтером застоялся. Перебирал ногами, нетерпеливо цокая копытами по брусчатке, фыркал и тряс головой, кусая удила. Его беспокоили шатающиеся туда-сюда работяги, таскавшие мешки и ящики из одной лавки в другую, пугала ребятня, изредка проносящаяся мимо стайками, начинала донимать усиливающаяся жара и появившиеся надоедливые мухи. Вальтер тоже взмок. Не предполагал, что придется в плотном походном костюме битый час торчать практически в центре Благобурга, напряженно всматриваясь в толпу в поисках светлой мальчишечьей макушки. Мирона в его истинном облике, да ещё окруженного тройкой неряшливого и не слишком приветливого вида незнакомцев, он не ожидал. Не стражи, но ничего хорошего это не предвещало. Подобрался, предчувствуя неприятности. — Это ещё кто? — просил, когда те подошли ближе. — Наш отряд, — преувеличенно радостно ответил Мирон, сверкая натянутой улыбкой. — Три отличных воина. — Да ни хрена подобного! — Они так не договаривались, им не нужны были провожатые, тем более, такие, чьи помятые морды, мягко говоря, внушали обоснованные опасения. — Пусть проваливают. — Мы не обойдёмся без воинов. Чем искать, лучше сразу… — Я сказал нет, — оборвал он Мирона, потянул поводья, выравнивая коня. И кивнул за спину: — садись. Мирон встал вплотную, тронул за колено с виноватым видом. — Я их гильдии денег должен. — И что? Потом отдашь. — Нашёл дураков! — гаркнул Данило. Проходившая рядом баба взвизгнула, отшатнулась, роняя корзину с пряжей, несколько откровенно скучающих стражей заинтересованно повернулись. Такое внимание было лишним. — Сколько? — тихо спросил Вальтер. — Почти тысячу… золотом. Клим чуть не присвистнул — максимум, который он думал получить, сотня-сто пятьдесят, и это уже было бы больше, чем хорошо. Вальтер свирепо глянул на застывшего у бока коня Мирона. Сунул руку за пазуху, выудил из внутреннего кармана упругую мошну и кинул вымогателям. — В расчёте. Садись уже! — Как только Мирон взлетел позади седла, крепко вцепляясь в бока, он шлёпнул коня, направляя по краю дороги. — Двигай. Данило взвесил пойманный мешочек — увесистый, открыл проверяя. — Хрена себе… — показал. Должно не только хватить покрыть названную сумму, но и с верху остаться. Беата не посмотрела. — За ними, — ринулась в толпу. — Куда? — Данило, ошарашенный неожиданным богатством, не понял, почему в момент посерьезневшие брат с сестрой не хотят оставить в покое облапошенного вора с его дружком. Вряд ли у них было с собой ещё что-то ценное. Конь разве что, и то только на кости и собачью колбасу, судя по выступающим под рыжей шкурой мослам. — Давно от тебя таким кошельком откупались? — Она притормозила, чтобы не подходить слишком близко к паре, трусящей по краю рынка. — Надо выяснить, какое такое дело, что золота не жалко, лишь бы отстали. — Не спешите, пусть топают, — Клим забрал у Данилы мешочек, припрятал в небольшую сумку, притороченную к поясу. — Никуда не денутся. Верхом в городе ездили редко, вечная толчея делала это весьма затруднительным, поэтому не добравшись совсем немного до главной площади вор с его спутником спешились. Что поначалу было на руку их преследователям — не приходилось опасаться быть замеченными свысока. Однако позже, когда вопреки всякой логике, те потащились через самую гущу, пришлось пробираться, быстрее, орудуя локтями. — Мля, ушли. Не вижу. — Просто смотри за конём. — Здесь он. — Да он на месте стоит. — Не вижу я их! — Би! Кляча одна! Беата добралась до коня последней. Тот действительно стоял без хозяев, уткнувшись мордой в высокий берестяной короб и увлеченно хрустел какой-то крупой. Усатый толстый лавочник прыгал вокруг, сыпля проклятиями. — Давайте, давайте, ищите, братцы, — охваченная азартом Беата не собиралась сдаваться. Впереди мелькнул темный затылок, выделяющийся среди преимущественно светлых словадских. — Вон они! Мужчины, быстро двигавшиеся в сторону городских ворот, неожиданно сбавили скорость, поравнялись с телегой, груженую тяжёлыми пузатыми бочками, остановились за ней и, выждав небольшое количество времени, двинулись дальше. — Ты видел? — А то! Если до этого Клим был уверен, коня бросили потому, что воришка почувствовал погоню, то теперь точно знал — парочка скорее всего и не подозревает о слежке. Эти двое прятались не от них. Телега перекрывала обзор небольшому отряду стражей, резво пробежавшему от каналов в сторону дворцовых построек. Данило кивнул — дальше, но тут же остановился, призывая прислушаться. Суета нарастала, за собственным волнением он не сразу понял, что окружающий народ чрезмерно возбужден, а среди стражей, количество которых на площади значительно увеличилось, царит нездоровое оживление. — Случилось чего? — он выхватил первого попавшегося мужичка. — Да пацана какого-то ищут всё… ворота, вроде, закрывают. Беата подцепила за локоть, увлекая за собой. — Клянусь Хундарром, это не совпадение. За ними живо! С сестрой Данило был полностью согласен.***
Ворота удалось миновать в последний момент. Подоспевшая стража упустила самых шустрых и опустила решётку до последующих распоряжений. За оставленных коней Беата с братьями не волновалась, трактирщику было уплачено месяцем вперед, так что уход им обеспечен. А сами они вернуться в город могут в любой момент — знали обходные пути, к тому же, с полным золота кошельком это вообще переставало быть проблемой, всё решалось парой блестящих монет. — Левее забирай, — предупредил идущий впереди Клим. Они рассредоточились, затесались между несколькими группами успевших покинуть город крестьян, чтобы оставаться незамеченными. И отмахали уже достаточно прилично, оставив далеко позади стены Благобурга, когда вор с товарищем, так же притворяющиеся спешащими по домам селянами, решили сойти с дороги. Узкая тропинка, на которую те свернули, уводила в лес через густые заросли бузины. — Какого хера, Мира, вот просто какого хера? — доносилось оттуда яростное сдерживаемое рычание. — Нужно было сразу уходить! За коим чёртом ты вообще попёрся на ярмарку? Мы когда собирались встретиться?! Ответа не последовало, что ещё больше распалило Вальтера. — Что мы делать теперь будем? Ни коня, ни денег… Мля! — взвыл он, хватаясь за голову. — Мой лук! — Старший — стрелок? — Беата выглянула через плечо застывшего в тени листвы Клима. — Похоже на то, — шепотом ответил за него Данило, пристраиваясь рядом для лучшего обзора. Зрелище предстояло быть интересным. — Чего ты там забыл? — рявкнул Вальтер. — Ничего, — вид у Мирона был виноватым и расстроенным. Он отчаянно моргал, потупив голову. — Ты чуть не похерил всё, не успев начать! Ты понимаешь это?! Мирон вскинулся: — Валь, ну хватит. Выкрутимся… — положил ладони на шею продолжающего ругаться Вальтера, заискивающе заглядывая в глаза — я придумаю, что-нибудь… Перестань… Нормально же всё. Тот взбрыкнул пару раз, пытаясь оттолкнуть, но после затих и притянул к себе. — Какая прелесть, — процедил Клим, — вы только посмотрите… Поглаживание по колену не ускользнуло от его внимания в городе, но тогда он не придал ему какого-либо значения. Сейчас объятия были однозначно не дружескими — интимными. Клим сплюнул с брезгливой миной и, хрустя ветками, полез напролом через кусты. — Эй, милки! Мирон отскочил как ошпаренный, Вальтер инстинктивно потянулся рукой за спину, подтверждая догадку относительно себя, и, схватив воздух, чертыхнулся, сжимая кулаки. — Что так быстро убежали? Не поздоровались, не попрощались, — Данило с Беатой заходили кругом, пока Клим медленно приближался. — Невежливо это. Вальтер встал вполоборота, стараясь не оказаться спиной к Беате, безошибочно определив в ней наиболее опасного противника. — Долг отдали. Чего ещё надо? — А чего есть? Мирон нервно хмыкнул: — Доблестны воины «Вечных Героев» грабежом промышляют? Неужели всё так плохо? — он снял походную сумку, вытряхнул содержимое на траву. — Берите, не жалко. Бурдюк воды, какая-то снедь, завернутая в тряпки, да пара плащей их не интересовала. — Дурака не валяй, — Беата склонила голову набок. Так удобнее было выхватывать спицу, скрепляющую прическу, появись на то необходимость. Этот тонкий, острый кусок металла мог стать в её руках опасным оружием. — Стража неспроста всполошилась. Вас искала. — Не лезли б не в своё дело. — Или объясняете из-за чего суета, или мы вас караулу сдадим. — Может даже получим чего в награду, — поддакнул Данило. — Обязательно получите, по пике под рёбра, — Мирон тихо огрызнулся, усмехаясь. Уж он-то точно знал, что причитается за его поимку. Беата его не слышала. — Долго думаешь, — она видела, что Вальтер колеблется. Неизвестно между чем и чем он выбирал, но в итоге решился: — Ты из Валькирий? … Клянись Идууном. Клянись, что поступишь по чести, и я расскажу. — Не в твоём положении условия ставить, — поторопил его Клим. Вальтер проигнорировал, упрямо выпятил челюсть, ожидая ответ от Беаты. — Даю слово. Если дело покажется мне интересным, мы участвуем наравне. Если нет — расходимся. Он снял не по сезону теплую куртку, разложил на земле, сунул в разорванный шов руку, предупреждая: — Ты обещала. Внутри находился свиток. Небольшой — в две трети длины тех, на которых обычно пишут гусиными перьями приказы и поручения — старая пожелтевшая бумага, скрученная в тугую трубку и с двух концов запаянная фигурными печатями. — Это Квест, — голос Вальтера звучал глухо. — Наш Квест. В доказательство он оголил руку, показывая татуировку, расположенную ближе к локтю — знакомый до малейшей детали рисунок — змею, закусившую свой хвост.