***
В Заречье что дорога была, что бездорожье — редколесье, где смешанное, где хвойное, без особых перепадов высот, без болот, бурелома и травяных зарослей. Потому было принято решение до Мюнбрукса напрямую срезать, не закладывая круг до широкого и единственного тракта. Всё быстрее будет, да и лишний раз никому на глаза не попадутся. Исключение сделали только ради запасов — в первом селении разжились провиантом, те же сухари, солонина, да вода, и, не привлекая внимания, скрылись. Шли бодро, с рассвета до темна, редкий раз останавливаясь на передышку. В одну из таких отлеживающаяся в сумке Лии ящерица выползла, наконец, на воздух. Потянулась, как кошка, выгибая горбом ребристую спину и с большим удовольствием принялась за предложенное мясо. — Разве ты не мухами должна питаться? Или мышами? — спросил Данило. — Че молчишь? У тебя имя есть? Та, быстро прожевав, облизнулась. — Во-первых, не должен, — ответила, сделав ударение на последний слог. — Во-вторых, я вс-с-сеяден. И человечина входит в рацион драконов. — Не подавишься? — фыркнула Беата. Ящер мало походил на дракона: не тот цвет, не тот размер, ну не мог же на самом деле из него вырасти гигантский змее-зверь, и главное — отсутствие крыльев. Так что владение человеческим языком делало из него лишь забавную зверушку, не более. — В-третьих, — продолжил после паузы. — Имя имело б с-с-смысл, не ос-станься я такой один… — Даже у собак есть клички, а ты разумное существо, — Лия дала ему очередной кусочек. — Хорошо, — он почесал кончиком хвоста макушку. — Пус-сть будет Ханарион… Первый. Кажетс-ся, не было таких имен у нас-с-с в роду. — Слишком длинно для такой козявки, — Вальтер отщипнул от лепешки и протянул, предлагая. — «Хан» будет достаточно. И разве «последний» или «единственный» не будет вернее? Ящер хлебную крошку проигнорировал: — Не умничай, у тебя не получаетс-с-ся. — Да куда уж мне. Оскорбляться на того, кто в карман помещается, было как-то нелепо, но засмеявшегося Мирона Вальтер под ребра локтем ткнул. Для профилактики. Дракон, в чём в разной степени сомневались все участники группы, считая, что прихватили странную, чрезмерно говорливую ящерицу, теперь именуемый Ханом, торжественно восседал на плече далийки, держась за прядку волос, и постоянно ввязываясь в разговоры людей. В претензии происходящему он не был, о гибели якобы своих братьев и сестер не горевал. За прочтение Квеста даже поблагодарил — не осветись пещера голубым светом, так и лежал бы ещё сотни лет, покрываясь паутиной и пылью. А вылупись первым кто другой, покрупнее размером, сожрал бы остальных, не задумываясь. Из интереса его высадили на развёрнутый свиток, вдруг чего разглядит нового, подсказку какую. Но здесь он оказался бесполезен — потоптался, признаваясь, что читать пока не умеет, а картинки и без него яснее ясного. — И кто ж тебя в пещере учить должен был, если не секрет? — Беата стряхнула его со свитка. — Никто. У драконов память поколений с-с-сама передаетс-ся. Времени прос-сто мало прошло. — У драконов-то может и да, ты здесь причём? До Мюнбрукса оставалось не более суток, когда Вальтер высказался против обычного послеполуденного привала. — Нечего рассиживаться. Идут за нами. — Кто? — Не знаю. Не понял ещё. Беата завалилась на землю, твердо намереваясь хотя бы час отдохнуть. — Я б знала, если что неладное собиралось. — У тебя своя чуйка, крылатая, у меня своя. И слежку я не пропущу. Если валькирии с первого взгляда могли определить принадлежность к Светлому или Тёмному культу и в небольшой степени предугадывали возможное развитие событий, то стрелки́, наравне с разбойниками, были непревзойденными мастерами охоты. Как в плане чтения следов, установки ловушек, организации засад, так и в плане обнаружения погони. — Не суетись, — Клим доверял сестре. — Сказала, нормально всё, значит так и есть. — Да нет, — подал голос Хан, — он дело говорит. Я тоже с-с-слышу. Давно идут. От с-самого мос-ста. Будете с-сидеть, прохлаждатьс-ся, с-скоро вс-стретитес-сь. Заявление псевдо-дракона почему-то прозвучало убедительно. — Ты хер ли молчал тогда? Хан не молчал — а балаболил, когда не ел и не спал, но все не по делу. — Они не напирали… С-со вчера, правда, поднажали. Отс-ставали часов на шес-сть-с-с-семь, теперь на два. — Вот мля! — Беата подскочила. — Проклятые малоры! — иметь дело с северянами не входило в её планы. Те были простые и тупые, как валенки, разговоры водить не любили, что хотели брали, кто противился, убивали. — Причем тут малоры? — А кто? Хан беспечно махнул лапкой: — Да эти, дурни, что яиц налопалис-сь… Не вс-с-се, конечно, кто живой ос-стался. Что следом идут уже знакомые Светлые стражи, тем более в уменьшившимся количестве, немного успокоило, но на привал останавливаться не стали — и Хан мог ошибаться, и снова лицезреть паладина не горели желанием.***
Селение Мюнбрукс располагалось в небольшой низине. От кромки березняка, из которого они вышли, было как на ладони видно широкую пустынную улицу, заканчивающуюся круглой площадью с каменным постаментом по центру. Лежало ли что сверху, не рассмотреть, но Беата была готова поспорить, что книга на нём. Форма — плоская платформа на широком, невысоком столбе — говорила сама за себя. — И где все? Затишье Климу не нравилось. Особенно на фоне разбитых стекол в окнах домов, распахнутых настежь дверей и мусора в каждом дворе, словно кто-то хватал всё, что намертво не прибито и, разорвав, разломав на куски, разбрасывал вокруг. Между прочим, абсолютно безжизненным Мюнбрукс не был. То и дело между домами, в проулках, сквозь прорехи в заборах, через дыры в стенах покосившихся сараев сновали непонятные низкорослые существа. — Что это за твари? — Вальтер не мог определить принадлежность из-за быстрого мелькания. — Гоблины какие-то… Или гномы… — Да не, те повыше будут… И не такие жирные… — А с хера ли они голые? Одежды на существах не было. Они быстро перебегали с места на место, сверкая телесами. — Фу, мля! Зебаны! — Беату перекосило. — Не думала, что придется такую мерзость в живую увидеть. — Кто-кто? — Мирон о таких и не слышал, как и остальные. — Есть у вас на островах присказка об убежавшем тесте? … Это оно. Только из плоти. Беата широким кругозором в мастях уродов была обязана библиотеке при Небесном Войске, всякого начиталась. Такого, что порой создавалось впечатление, храмовники нарочно придумывают страхолюдин. Зебаны вот точно на реальных похожи не были. Ни по виду, ни по описанию — ну кто поверит в существование головозадых нелюдей с «интересным, требуемым изучения свойством». Причём какое именно, умалчивалось. — Да ты смеёшься над нами! — воскликнул Данило. — Ни разу. Сейчас убедишься. Существа их тоже заметили, но вместо того чтобы прятаться, наоборот, высыпали из укрытий на улицу, собираясь толпой. Бугристые шары с кривыми короткими конечностями, ростом не выше колена взрослого человека, не ходили, а перекатывались. Кто лысый полностью, кто с пучками жестких тёмных волос, расположенных хаотично, губастые — рот по всей ширине головы-туловища — и глазастые, они ворчали достаточно грозно. — Вот это жопа с ручками! — хохотнул Вальтер. — Расскажешь кому, не поверят. А размножаются они как? — С-с-сходи, с-спрос-си, не упус-скай возможнос-сть, — посоветовал Хан, забираясь по волосам Лие на голову. — И мне интерес-сно. — Чё-то их дохера, — Клима вид уродцев впечатлил, хотя он тоже многое успел повидать за службу в гильдии. Количество зебанов росло, они заполонили крайний двор, и продолжали прибывать. — И что? Мелочь бестолковая, пнуть и улетит. Не разгоним что ли? — Данило перетаптывался в нетерпении. Он бы с удовольствием поддержал тему анатомии, добавив пару похабных предположений, но перед Лией хотелось проявить себя с лучшей стороны, блеснуть силой и смелостью, раз случай снова представился. — Погоди, — сказала Беата. Если верить записям храмовников, особой опасности зебаны не представляли — оружием не владели, в нападениях замечены не были, разумом не блистали. Кочевали, катаясь в глуши, самое худшее могли ребенка умыкнуть, если зазевается, или скотину. Но иллюстрации она помнила лучше текстов, а зебаны изображались исключительно с распахнутой пастью, полной длинных острых зубов. Неспроста это было. — Нам же только до площади пробиться. Пять мечей — да как нож по маслу, — продолжал Данило, — книгу возьмем и обратно. — Четыре, — поправил Мирон. — У меня только шило. Страшное оружие — втихую пырнуть тонким круглым лезвием, никто и не поймёт, что произошло, а человека уже нет, но в сражении совершенно бесполезное. — Ты не взял ничего в кузне? — Клим видел, как тот ходил за дядькой вместе со всеми, но выбрал ли что, не знал. — Дурья башка! — поколебавшись, он достал из голенища сапога кинжал: — держи. Не порежься. Мирон отступил, пряча руки за спину. — Я честный вор. — Да? А такие бывают? — Клим начал терять терпение. И без того проявил невиданную щедрость, а тут нате, нос воротят. — Я никогда не убивал металлом. И не собираюсь. — Интерес-с-сная шайка, — просвистел Хан, подхихикивая: — кто тут ещё ос-собенный? Кос-сой лучник? Бес-сильный маг? — Может, дракон недомерок? — поинтересовалась Беата. Хан в долгу не остался, рискуя свалиться, картинно ахнул, и, прикрывая передними лапками рот, громко прошептал: — О! Неужели девс-стенная валькирия?! — Шею сверну, — с улыбкой и холодным голосом предупредила Беата. — Ладно, посмеялись и хватит. Идём плотно, спокойно и без резких движений, может так пропустят, но, если придётся пробиваться, главное не упасть. — Затопчут? — Данило упорно не видел в зебанах стоящего противника. Ничего, кроме численного преимущества. — Скорей зацелуют, губищи вон какие, — Вальтер веселился вместе с ним. — А за ними зубищи! — гаркнула Беата, кивнула Мирону: — возьми кинжал, остаёшься с девчонками. Клим пробурчал что-то про «теперь каждый на своём месте», но громче не повторил, видя не располагающее настроение сестры. — Вперёд! Не успели Ева с Лией и Мироном встать под защиту деревьев, а взявшаяся за мечи боевая группа сделать несколько шагов, как со спины послышался шум. К Мюнбруксу из леса вышли стражи. Отряд на треть меньше, чем был на Горе-Горе, помятый, в плохо застиранных одежках, с предводителем, выглядевшим теперь как забулдыга с тяжелым похмельем. — Вовремя, Ордалл их забери, — выругалась Беата. — Может и не плохо, что они подоспели, — тихо сказал Клим, кивая на посёлок. Зебанов стало ещё больше. — Головоножки, похоже, размножаются прямо на ходу. В четыре меча не пройдём, вправду затопчут. — А книгу делить как будем? Не яйца всё-таки, одна небось. — А надо? По одному Квесту идём, можно и объединиться. Мозгов у них не много, раз дрянь всякую жрут, но мечи крепкие. На быстром совещании, проведённым путём выразительных переглядок, большинством было принято решение со стражами заключить союз. Беате это не нравилось, но скрипя зубами пришлось согласиться. Она обратилась к паладину: — Слушай, как там тебя, рада видеть в добром здравии. Второй раз судьба сводит, да по одну сторону стоим. Предлагаю… Договорить Эдевен не дал: — Нам помощники не нужны, — процедил сквозь зубы. Возможно, не будь инцидента с яйцами, он хотя бы дослушал, но разговаривать со свидетелями своего позора, а тем более дела вести было ниже его достоинства. — Да и хрен с тобой! — ничуть не расстроившись, отступила Беата. Развела руками, — я попыталась. Выступаем без засранцев, ребята! Второй заход на Мюнбрукс прервали быстрее первого. Четверо всадников вылетели с тропы к селению, чуть не утонули в толпе зебанов, плотным ковром покрывающих улицу до самой площади, закрутились в смятении. — Госпожа Файназея! — паладин, крича, ринулся навстречу. Услышав его голос, трое конных стражников и храмовница в полном ритуальном облачении, галопом поднялись к лесу. — Госпожа, что случилось? Где Николас? Храмовница спешилась, откинула с лица креповую завесу, завернув её конец в складку клобука, и ткнула пальцем в замершую в нескольких метрах группу: — Кто это? — В круглых совиных глазах сверкнули вертикальные зрачки, выдавая истинную далийку. Взгляд задержался на каждом: — Valkyrie? Changeling? Crossbreed? Milites? Quod genus rabble?! Данило нахмурился. Он понял не всё, что храмовница сказала — точнее только про валькирию и разобрал — но презрительную интонацию, с которой та произнесла неизвестное слово, смотря прямо на Лию, уловил чётко. — Как она тебя назвала? — Шобла местная, — поспешил уверить храмовницу Эдевен. — По нашему Квесту идут. Не обращайте внимания, благородная. Где остальные? Та ещё раз неприязненно зыркнула, и зачастила на незнакомом языке. Беата кивнула Лие: — О чём они говорят? Та навострила уши, выглянув из-за плеча Данилы. — … Это они были в Шармудне… Искали ключ… Слишком быстро говорит… Bestia terribilis? … Исчадие… Она и несколько стражей едва сумели спастись… Опять Bestia… Не знаю, что она имеет в виду. Я только читаю хорошо, на слух тяжело. — Ладно. А что с ключом? — Ничего. — Дальше. — Про коней спросила… и почему в таком виде, — хмыкнула Лия. Файназея говорила громко, перебивала что-то слабо лепечущего в ответ паладина, жестикулировала раздраженно. Со стороны это смотрелось забавно, особенно если знать, за какую глупость распекают потерявших бойцов отряд. Заметив, что их, не скрываясь подслушивают, она прервала ругань и зашипела, оскалившись. — Мля, зверьё дикое, — сплюнул Клим. — Мы-то чё ждём-то? Би, так до ночи проторчать можно. Беата не медлила больше ни секунды. Развернулась, перекидывая меч с правой руки в левую: — Резвей, братцы! Книга нашей будет! Вслед понеслись проклятия: — Ордалловы прихвостни! — Стоять! — Во имя Света, за ними!***
О пройти спокойно речи уже не шло — зебанов стало столько, что за их телами терялся постамент. Они ощетинились, демонстрируя совсем не дружеское настроение. Зубы, к счастью, оказались куда меньше, чем на картинках в храмовничьих книгах. Это воодушевило — увидь Беата в живую клыки с локоть длиной, дважды подумала б бежать впереди всех. Атака прошла на ура. Маленький отряд во главе с азартно вопящей валькирией врезался в толпу головоногих, за ними, ненамного отставая, паладин со своими стражами, храмовница шла последней, остановилась на половине спуска, широко расставив руки. С её ладоней, заискрив, сорвались крупные световые шары. Зебанов пинали — те отлетали в стороны, как детские мячи, зебанов лупили оружием — те лопались и разваливались кусками, зебанов отстреливали магией — те с шипением скукоживались до размеров печеных яблок. В ответ они только нелепо толкались и, наскакивая, кусались. Не сильно, собаки крепче вцепляются, но ощутимо. Мужчины скакали, ругались, стряхивали, повисших на ногах уродцев, отмахивались от них, крутились волчками. Поначалу это выглядело забавно. Бой походил на бессмысленную и бесконечную игру, улыбка не сходила с лиц, оставшихся у деревьев Мирона с сёстрами. Не смешно стало, когда Клим, споткнувшись, завалился. Из-под зебанов его вытащил оказавшийся ближе всех Вальтер, при этом сам, получив под колено, едва удержался. Несколько стражей, оступившись, так и пропали, погребённые в куче-мале. Товарищи не спешили на помощь, занятые собственным равновесием. — Строй держать! Прикрывай! — зычный голос Беаты заглушил ругань и богохульства. Она уже дважды успела выудить Данилу из месива тел. Третий раз затрещавший ворот рубахи не выдержал бы. — Вальтер, ко мне! Братья привычно сомкнулись спинами. Стражи тоже сообразили, что, защищая друг друга, безопаснее, и разбились группами по два-три человека. Дело сразу пошло на лад. Образовавшиеся клинья стали медленно пробиваться к цели. Храмовница, не сходя с места, продолжала осыпать поле боя магическими шарами. Перебить всех не перебили бы — зебаны прибывали неиссякаемым потоком — но книгу бы забрали. В какой-то момент уродцы, как по команде отхлынули, столпились на приличном расстоянии. Катящиеся из всяких щелей в подкрепление проскакивали мимо, стремясь сбиться в эту кучу. Исключение составили несколько особо настырных, продолжавших прыгать на вооруженных людей. С ними быстро расправились. — Наша взяла! — Мирон довольно потер руки, оставалось теперь только стражей опередить. Еве передвижение зебанов не понравились — это не было похоже на отступление, скорее на рокировку. — Смотрите! Смотрите! — Лия завопила, схватив Мирона за плечо. Сидевший у неё на голове Хан чуть не скатился, бесцеремонно уцепился за ухо и в него же засвистел: — Ух, ты ж, Матерь Кошья! А крылатая наша знает, что они так могут? Зебаны лезли друг на друга, намертво переплетались конечностями, вгрызались зубами, пока не образовали огромный — в два дома высотой — мясной ком. — Задери меня Ордалл… — Беата о подобном не слышала и, находясь под впечатлением, пятилась вместе со всеми. Противник неожиданно стал не недосягаем. Мечами сражаться с таким гиблое дело, не подойти, раскатает в лепёшку. Издалека если только попробовать. Но подходящих талантов не было — огненная не-до-магичка замерла, прячась, за спиной Мирона. Лия вообще в атаку не умела, максимум порывом ветра с ног сбить, но такая махина даже не почувствует. А храмовница, прекратив свои пассы, высоко задрала руки, свет в ладонях не искрил — то ли набирала, чтобы жахнуть помощнее, то ли выдохлась уже. Оставалось одно — бежать! Сначала за книгой, потом прочь. — Стой! — Беата едва успела удержать Данилу. Ком покачнулся и стал крениться как раз в ту сторону, где стоял постамент. — Вальтер не туда! — Неустойчивое скопление зебанов расшатывалось, заставляя людей с замиранием гадать, куда в итоге прятаться, когда оно покатится. То и дело парочка уродцев отваливалась от кома, плюхалась на землю и с разбегу врезались обратно. Амплитуда возрастала. — Благородная! — Клим увидел возможность воспользоваться неповоротливостью колосса. Размер и вес могли стать слабой стороной. — Вдарь ближе к верху! Придай ему направление! Давай! Пусть до леса шурует! Файназея, кажется, поняла, начала раздувать световой шар. — Во славу Хундарра! Земля перед зебенами потемнела, разошлась с громким треском, и из разлома появился воин в тяжелом, покрытым инеем доспехи. Он перетряхнулся, взмахнул двумя широкими мечами. Лезвия блеснули зеркалом, вытянулись к небу, и отсекли от ворчащего кома по неровному куску с каждого бока. Ещё одно быстрое движение, и получившаяся пирамида сложилась, разделенная надвое. Зебаны рассыпались, осели бесформенной массой, как один, мёртвые. А латный ледяной воин, полуобернувшись с легким поклоном в сторону пригорка, рассеялся без следа. Клим озадаченно крякнул: — … Можно и так, — храмовница вызванным рыцарем сразила наповал, аж жарко стало. Получается зря посмеивался над лебезящим паладином, баба, умеющая управлять сущностями, любого за пояс заткнёт. Всегда перед такими испытывал несвойственный трепет. Беата вздохнула, покосилась на конкурентов, и легонько толкнула Данилу: — Книга. Услышал её не только брат. Эдевен, отмерев, хрипло заорал своим: — Стражи, вперёд! И отряды — большой и маленький — наперегонки устремились к центру площади.***
Книги на постаменте не оказалось. Покрытый сколами и глубокими царапинами камень хранил ощутимые остатки магии, но был абсолютно пуст. Беата с досады стукнула по нему кулаком: — Опять опоздали! — сколько ещё бродит стражей, храмовников или обычных проходимцев, ищущих то же, что и они? Где теперь брать недостающие предметы? — Госпожа, Файназея… — начал Эдевен. — Помолчи, — та прервала его, закатала рукава и принялась водить растопыренными пальцами по камню. Подоспевшие сёстры с Мироном, растолкав толпящихся стражей, протиснулись к постаменту (последнего правда не пропустили, оставив за широкими потными спинами). Замерли, наблюдая за действиями храмовницы. Непонятно, чего она хотела добиться, или увидеть, полируя световым шаром холодную поверхность. Искры летели с шипением, падали на одежду, повисая тлеющими угольками, это заставило всех отступить на несколько шагов. — Отойди, — Лия потянула сестру обратно. Не хватало ещё подпалить рубахи. Ева замешкалась, столкнулась с одним из стражей, и, запнувшись за что-то острое, посмотрела под ноги. Из-под мыска сапога торчал подозрительный уголок. Лия подняла его — кожаный переплет со знакомым рисунком топорщился ощипанным, размочаленным корешком. На нём чудом держался одинокий надорванный лист. Ещё несколько лежали здесь же, втоптанные в грязь. — Мля, так вот же она! — Находка не осталась незамеченной. — Книга! — Стражи заозирались. Файназея коршуном подлетела к Лие: — Прочь, crossbreed! — толкнула, выхватывая потрепанную обложку. Та в долгу не осталась — отмахнулась, ударяя ветром. Вряд ли бы они на этом остановились — растаскивать двух далиек дураков не нашлось бы — но шанс отделаться малой кровью оставался, пока Ева не бросилась на помощь сестре с огнём в руках. Пламя из шарика размером со сливу выросло в разы, заколосилось длинными языками, облизывая жаром людей. Файназея с визгом шарахнулась в сторону, закрывая лицо, клобук слетел, опаленные волосы и покрывающий широкие острые уши пушок, почернели, сворачиваясь. Беата сориентировалась быстро: — В укрытие! — храмовница отойдет от полученной огненной оплеухи и не поздоровится всем. — Даня! Живо! Домишко без дверей и без окон так себе убежище, но и до него бы не удалось добраться, не придержи Эдевен своих воинов. — Стоять! Мечи в ножны! О причинах такой милости Беате задумываться было некогда. Мысли крутились лишь о упущенной книге — стражи, пока их командир что-то с жаром втолковывал разъяренной Файназее, ползали по земле, подбирая и складывая стопками мятые страницы. — Что за напасть такая?! Мля, ну так близко же были! — Вальтер, изрядно покусанный зебанами и оттого хромающий на обе ноги, завалился на кучу сваленного у стены тряпья пополам с сухой травой, некогда бывшую матрасом. — Где Мирон? Вора не было. Никто не видел его с момента обнаружения пустого постамента. — Мира! — Да тихо, ты, здесь я, — он появился из соседней комнаты, прижимая к груди охапку листов. — Смотри, чё принёс. Страницы книги он заметил раньше всех, успел поднять несколько до того, как в круге, образованном стражами, началась потасовка. И, когда все побежали, успел прихватить ещё какое-то количество. Дальше не осмелился, хотя чувствовал в себе силы — и даже тягу — нырнув в тени, пощипать стражей. — Красавчик, Мирон! — радостно взвыл Данило. Клим прорычал из своего угла, стоная: — И хер ли толку? Сколько принес? А в книге столько? Мля! Единственный световой заряд, успевший сорваться с ладоней храмовницы огрел его по плечу, разъев рубаху и частично кожу. Восторги по поводу властной женщины (пусть и далийки) таяли пропорционально нарастающей боли. Хорошо, что по касательной, практически мимо пролетел, ударь прицельно, уже бы не разговаривал, пополнив армию пропечёных зебанов. — Оставшиеся так же бесполезны без наших, — примиряюще заметил ящер, резво спускаясь на пол по юбке Лии. — Жабе слова не давали. — Вот и зря. Лия помогла Хану угнездиться на снятых сумках и принялась осматривать рану Клима. Кивнула Вальтеру: — К тебе потом подойду. — Магические травмы давались её легче, меньше сил уходило на исцеление. Беата, убедившись, что потерь удалось избежать, обернулась к Еве. — Это как понимать? Ты ж не умеешь огнём сражаться? Она собственно и не умела, никогда огненные искры не вырастали до полноценных шаров, способных нанести урон. Хан, по обыкновению внимательно прислушивавшийся к разговорам людей, тяжело вздохнул. — Случайно вышло, воздухом раздуло, — Лия, освободив повреждённое плечо от обрывков ткани, бережно оглаживала его светом. Хан вздохнул ещё тяжелее. — А повторить получится? — по прикидке Беаты две слабенькие магички вполне могли стать боевой единицей, сумей действовать слаженно. Храмовницу вон как удачно подпалили. На третий, особо трагический вздох ящера не выдержав, взорвался Вальтер: — Прекращай пыхтеть, земноводное! Есть, что сказать, говори! Тот взглянул уничижительно. — И чему, вас-с-с, дурней, в школах учат? Элементарных вещей не знаете… — Не тяни, Хан, — Беата снова оторвалась от окошка, в которое высматривала, чем занимаются соперники. — Кто с-с-со с-с-свитком взаимодейс-ствовал, в разы с-свою с-силу увеличил. — Что-то не заметил, — Клим морщился от того, как, щиплет, заново нарастая, кожа. Терпимо, но прямо на грани. — Я вскрыл его и никаких изменений не почувствовал. — Я тоже, — Лия быстро закончила с ним и перебралась к Вальтеру. У лучника по бёдрам расплывались, быстро чернея, множество синяков в виде прерывистых полумесяцев, кровоточили особо сильные прокусы. Ниже колен ноги пострадали меньше, спасла толстая кожа сапог. Лия цокнула на такую красоту и занялась лечением, надеясь, что зебаны не ядовиты. Иначе дела у Вальтера плохи — с отравлением, без дополнительных средств, она не справится. — Нужен прямой полный контакт своими способностями, — терпеливо, как детям, разъяснил Хан. — Особые навыки, понимаете? Читать и кресалом чиркать каждый умеет… А вот магичка теперь любого в миг зажарит, стоит захотеть. И вы бы знали об этом, хоть раз удосужившись пожрать нормально, с костерком и готовкой, а не сало с сухарями, водой прихлёбывая. — Ну-ка, попробуй, — приказала Беата. Ева отошла к стене, подняла перед собой руку собранной в горсть ладонью вверх. Огонь, разгоравшийся раньше с видимой неохотой, словно противясь неумелой владелице, вдруг взвился ярким столпом под самый потолок, с жадным треском впиваясь в сухие доски. — Хватит! — Держи его! Контролируй! — Ты нас всех сожжешь! — Ева, мля! Убери! Сверкнув между пальцами, пламя втянулось обратно, оставляя за собой узоры копоти и резкий запах горелого. — Отлично! У нас есть настоящий огненный маг! — Данило был в восторге от представления. — А ты? — ткнул пальцем в отскочившего в угол Мирона. — Ты тоже взаимодействовал. Мирон бы предпочел промолчать. Возросшие способности Евы полезны, они не уравнивали в силах с находящимся снаружи отрядом, но добавляли шансов, воодушевляя. К нему же отношение будет другое, особенно если рассказать по-честному, поделиться собственными сомнениями. — В тени быстрее ушёл, — отрицать факт не стал, — ну и всё. Ничего такого… — Жаль, — коротко сказала Беата, возвращаясь к окну. Стал бы вор поискуснее, признали бы свое поражение перед отрядом паладина, отдали бы для отвода глаз свои листы и ушли с поселка, а его послали обратно выкрасть книгу. К вечеру стражи закончили ползать на коленях по площади, вновь столпились у постамента. Благоговейная тишина, воцарившаяся на пару минут, прервалась разочарованными возгласами и новой порцией ругани. Взоры дружно устремились к хлипкому домику. — Чего там? — Вальтер, над которым продолжала восседать Лия, наглаживая медленно сходящие синяки, вытянул шею. — Поняли, что недосчитались. — Сейчас нас и прирежут, — Клим на Еву больших надежд не возлагал, магией управлять уметь надо, а та только о своей силе узнала. Запросто могла своих же угробить. — Что думаешь, Би? Положишь храмовницу? Второй раз за день она ледяного не призовёт. Не должна. Мы с Данилом паладина прижмём. Остальные стражей на себя отвлекут. Беата закусила губу. Расклад не в их пользу — не сбежать, не биться, не договориться. — Выходите! — раздалось с улицы. — Мы не причиним вреда. Беата встала у окна. Паладин, увидев её, похлопал по ножнам, показывая, что оружия при себе нет, и опёрся на покосившийся пролёт поломанного забора. Храмовница со стражами оставались у постамента. — Мы хотим поговорить. — Давай. Я отсюда слышу. — Хорошо… Книга сейчас просто хлам. Её нужно сшить. На этом камне. Соберём здесь и вместе отправимся дальше? — Тебе же не нужны помощники. — Но нужны союзники. Его резона Беата не понимала. Союз предлагали равным или тем, от кого что-то хотели. Ничего, кроме десятка страниц, которые можно запросто отнять силой, у них не было. — Мы посоветуемся. — Она вернулась вглубь комнаты. — Клянусь крыльями, на хер мы им не нужны. Получив листы, прибьют. Не пойму, что сейчас останавливает… Их больше, заклинательница есть. — Храмовница ведь Светлая, — заметил Клим. Он, наконец, понял, что с самого начала смутило в появлении латного рыцаря. Парящая ореолом изморось на доспехах, туманная дымка, сочившаяся из щели закрытого шлема, шлейф холода, оставшийся после исчезновения — слишком явные признаки Тьмы для того, кем управляет Светлая. — Хочешь сказать, он кому-то из нас поклонился? — возмутилась Лия. — Целители не умеют призывать, как и воры. Ева тоже не могла — конфликт стихий на лицо. Беата цыкнула, ей про храмовницу было всё очевидно: — Какие предложения? — Да сжечь их к Ордаллу, — Вальтер, кряхтя, натягивал штаны. После сеанса далийки всё продолжало болеть, но видимых ран не осталось. — Тут хлама вокруг, полыхнёт как следует. — Вместе с книгой? Лия, посмотри, его похоже за голову укусили. — То есть само предложение испепелить отряд стражей Света тебя не смущает, — уточнил Клим. — Если выбирать между нашими и ихними жизнями, нет. Мирон присел на тряпки к Вальтеру. Участвовать в обсуждении важных вопросах он зарёкся — не слушают же — потому и не встревал. Однако желание попробовать вывести всех в тенях подальше от Мюнбрукса, а потом обокрасть стражей, росло с каждой минутой. Почти решился, как Хан, некоторое время назад улизнувший по своим делам, вернулся, шурша коготками. — Ты где был? — выглядел тот довольно, облизывался, икнул несколько раз и устроился рядом, тяжело перевалив толстый, плотно набитый живот на бок. Мирон покосился на сумки — вроде целые. Проверять не пошёл, если ящер добрался до припасов, пусть спрашивают с того, кто без присмотра оставил, свой мешок он Вальтеру сбагрил, а тот с поклажей не расставался, привык при себе держать всегда. Вопрос Хан проигнорировал. — О чём говорят? — Хотят спалить стражей до того, как они нас порежут. — О! Наконец-то дельная мысль! — Но не будут. Пока у них книга… Бо́льшая часть в смысле. — О, святой Идуун, — простонал Хан страдальчески, приподнял голову: — Ева!!! — Та вздрогнула от окрика. — Подожги листы и посмотри, что получится! Ева вопросительно глянула на Беату, та кивнула — Хан о Квесте знал больше их вместе взятых, ему стоило довериться. А ещё стоило потом, в более спокойной обстановке потряси хорошенько, чтобы выложил всё от и до. — Осторожнее, потихоньку. Огонь быстро поглотил бумагу, не оставив ни крошки пепла. В пляшущем пламени, окрасившимся в тёмно-фиолетовый цвет, серебряным контуром замерцала книга, где три сожженные страницы оказались на своих местах. — Эта книга, — прокомментировал Хан, — сшивается магией, читается магией, защищается магией. Любой. Огонь, Свет, вода, Тьма, без разницы. К счастью, наши знакомцы такие же неучи как вы, иначе бы не топтались снаружи. — Почему ты так уверен? — Книга до сих пор на камне, а не в шаре храмовницы. Этим можно было воспользоваться, договориться, сказать, что только Ева умеет её собирать. Очередной лист прогорел и Данило подсунул новый. — Давай ещё. — Хватит, — Беата забрала оставшиеся. Идея, как решить ситуацию, медленно вырисовывалась в голове. И переговоры в неё не входили. Она высунулась в окошко: — Эй, Лучезарный! Мы согласны. Пожрём и выходим.***
Беата с Евой оказались на улице, когда стемнело. Стражи с факелами в руках кругом стояли по площади. Файназея подсвечивала постамент, на котором лежал погрызенный переплет с вложенными, разобранными по порядку листами. — Ты не торопилась, крылатая, — недовольно заметил Эдевен. — Клади листы. — Держи. Паладин сверился с текстом, разложил каждый на нужное место. Страницы потянулись к корешку тонкими как нити всполохами, но не соединились. — Не получается… — Он перелистал, считая, снова. — Тут не хватает пяти. Где они? — Сколько есть. — Они должны быть у вас! — Зашипела Файназея. — Мы собрали всё. — Уверена? — Беата наклонилась, прищурившись. — А это что? — Вытащила оборванный уголок. — И половинки находили? — Мля, — паладин присел, ощупывая снизу плоскую часть постамента. — Госпожа, посветите, кажется вот тут что-то зацепилось. Конечно, второй половины листа он там найти не мог — та давно была сожжена Евой — но внимание отвлёк. На что Беата и надеялась. Как только храмовница отвела взгляд, она вскинулась, командуя: — Ева, жги!