Квест: Уроборос

      План удался на славу.       У Евы не было задачи спалить всех дотла, только напугать и внести сумятицу — с чем она прекрасно справилась. Огонь сорвался с рук диким зверем. Жадно ревя, слизнул с постамента книгу и стал стеной, отгородив от шарахнувшихся в стороны стражей. Опалённый, отброшенный жаром паладин завалился на храмовницу, прикрыв, и в то же время лишив возможности ударить светом в ответ. Пока они поднимались, пока сбивали вцепившиеся в одеяния пламя, Беата с Евой, перепрыгивая начавшие пованивать тела зебанов, успели добежать до леса, где их ждали остальные.       — Давай, давай, давай! — громким шёпотом подгонял Данило. Они выбрались из дома чёрным ходом и незаметно ушли задворками. — Полыхнуло, так полыхнуло!       Без проволочек всё же не обошлось.       Мирон, снаряженный за главным преимуществом стражей — конями — и категорически отказавшийся брать кого-либо себе в помощь, задерживался.       — Где его Ордалл носит?!       — Попался может?       — Не должен.       — Мля! Говорил, нельзя одного отпускать!       Счёт шёл на минуты, задуманный побег грозил превратиться в бойню — рано или поздно паладин с храмовницей ринутся в погоню, а по добру разойтись теперь не получится.       — Мира! — вор появился не совсем там, откуда его ожидали, ведя под уздцы четырёх коней. Вальтер перехватил одного, вскочил в седло. — Чего долго так?       — Караульщика оставили, — коротко ответил Мирон, привычно хватаясь за протянутую руку и устраиваясь позади. Не стал уточнять, что возился, связывая стража, хотя куда проще было прирезать, подкравшись.       Второй конь достался Даниле, который ожидаемо затащил к себе Лию.       — Мелкий где?       — Здесь. — Сумка между ними завозилась: — Не придави!       — Клим, ты с Евой, — распорядилась Беата. Ей спину нужно держать свободной, потому ехать с седоком не могла. — Даня, впереди. Погнали!       Дорогу, уводившую от Мюнбрукса, дорогой назвать было сложно — тропа, медленно зарастающая травой. Да и вела сильно западнее нужного, но верхом впотьмах выбирать не из чего было. Скакали пока кони не устали, после спешились и до рассвета вели их за собой.       Беата прислушалась к себе — тревога улеглась, стражи, сколько бы их ни осталось способных передвигаться, не догонят, можно передохнуть.       — Жрать и спать… Но сначала, — она бесцеремонно вытащила на свет ящера, — ну-ка, друг наш, зелёный, выкладывай всё, что знаешь.       Хан, судя по виду, дремавший, несмотря на происходившее вокруг, одарил её хмурым взглядом:       — С сотворения мира начать? Состаришься слушать.       — Про Квесты давай, — Данило сунул ему под нос кусок солонины. — Какие ещё фокусы есть?       Вальтер закивал — надоело наобум идти, как дурачки, честное слово. Знай они заранее про силы и про книгу спалили б поселок до углей даже не заходя. И проблему кусачих уродцев решили и желаемое получили.       — Никаких. — Хан от угощения отказался. — Топаете вперед, собираете вещи. Чего сложного? … Ну, спрашивайте, отвечу.       Вопросов оказалось достаточно, и каждый второй плодил новые, но постепенно кое-какое понимание пришло.       Призывные лучи, знаменующие запуск Квеста, не просто оповещали участников с одинаковыми метками, а доставляли им свитки с описанием. Правда те нужно было ещё найти, но обычно с этим проблем не возникало — пара дней и попадался на глаза, а если само знамение в небе видел, то и того раньше.       — Значит у каждого со змеем как у нас, есть такой же свиток, — подвёл итог Клим.       — Нет.       — Мля, ты только что это сказал.       — Я сказал просто «свиток», без «такой же». Может быть и у Светлых и у Тёмных цель Яросса успокоить? Да даже на одной стороне прочтение встречается разное. Кому захватить башню, кому оборонять. Кому шайку создать, кому главаря казнить. Из-за одного квеста войны начинались! Где тут «такой же»? Один захватить идёт, другой своего не отдать. Кто-то девичью честь защищает, кто-то…       — Хватит. Ясно, поняли уже.       — А у нас точно не война? — уточнил Мирон. — До хрена лучей было.       — Точно. Тогда б волной сплошной прокатились прямо по земле.       — Я тебе сразу сказал, что нет, — толкнул его Вальтер.       — Много ты разбираешься прям.       — Ну угадал ж.       — Слава Кошьи, — Мирон откинулся на траву, после слов Хана на душе полегчало. Мысль, что его любопытство могло привести к таким ужасающим последствиям, изводила его все эти дни. — Мне как-то наворожили, будто кучу народу сгублю.       Данило зафыркал:       — Беате говорили за благородного замуж выйдет. Ей, валькирии! Представляешь?! Замуж, ха-ха! Так что больше шарлатанов слушай, глядишь и лордом станешь.       Сестра покосилась на него сурово — позже проведёт беседу на тему, какими подробностями своей жизни она не хотела бы делиться. Ни с кем и никогда.       — Зря смеётесь, — серьёзно сказал Хан. — Пока живы, шансы есть. Чем Ордалл только не шутит.       Лия закончила чистить воду светом:       — Бурдюки разбирайте, — плеснула немного в ладонь, предлагая ему. — А как же другие? В Шармунде лишь у одного был змей на руке, а там вся станица погибла страшной смертью.       — У двоих, — поправил её Клим, показывая на Еву.       — Я имела в виду мертвецов. Люди местные, отряд. Они не имели никакого отношения к Квесту.       Хан воду вылакал.       — Не повезло. У них были равные шансы подвергнуться нападению кочевников, сдохнуть от какой-нибудь хвори или жить дальше мирно и счастливо, чего собственно не произошло. И без Квеста на ровном месте можно упасть, не встать, понимаете? Да и запущенный не гарантирует, что тебя не прирежут, выполняя другой.       — Разве? Я думала он от внешних сил ограждает.       — Чужой Квест — не внешние силы. Они часто между собой переплетены, один другой запускает, бывает десятками связаны… Не наш случай… А знак на теле лишь определяет круг ключевых участников. Найдёте желающих — набирайте наёмников, хотите геройствовать — справляйтесь собственными силами. Это не запрещено.       Участие было, кстати, необязательным. Любой из присутствующих мог послать всё подальше и вернуться домой хоть сейчас. Правда не угадаешь какие поимеешь последствия. Любая мелочь — действие или бездействие — кардинально меняло исход. Или не меняло.       — Вообще в Квесте нет однозначного пути. Всё зависит от вас самих, но при это идёт своим чередом.       — Кто-то, кажется, сочиняет сейчас, — проворчал Вальтер. — Не может быть случайно и предопределено одновременно.       — Ещё как может… Вот выбора у вас до хрена как поступить, а сколько ни упирайся, не юли, от судьбы не уйдёшь.       — Это в каком смысле?       — Пророчества не пальцем писаны.       — Намекаешь, что Квест мы провалим?       — Не обязательно…       — Тьфу на тебя! — Клим потряс головой, — путаешь только. Лучше б рот не открывал. Ничего полезного.       — Ну почему же, — заступилась Лия.       Кое-что интересное Хан сообщил. Оказывается, пламенная книга остаётся такой пока Ева жива. Погибнет — и она снова рассыплется кучей мятых листов, забирай кто хочет. Потому магичку следовало беречь всеми силами.       Беата с Климом согласилась — условной ценности знание, защита носителя книги естественно стояла в приоритете, без разницы по какой причине.       — Другая проблема у нас. Ключ… Он у храмовницы.       В момент, когда Файназея наклонилась посветить паладину — ровно за секунду до того, как огонь охватил постамент — складки накинутой на подрясник мантии разошлись, оголяя грудь. И Беата увидела грубую, неподходящую одеянию веревку, петлей захлестнувшуюся на замысловатой головке ключа.       — Змея кольцом, старый, медный. Уверена, тот самый, из Шармунда.       Она уже успела пожалеть, что затеяла побег под огненное представление. Надо было врать, выторговывать условия сотрудничества, выгодные для всех. Как выкручиваться — не представляла. Не возвращаться же.       — Пусть вор сгоняет за ним.       — Плохая идея, — возразил Мирон.       Храмовница — это не зазевавшийся на охваченную огнём площадь страж, к ней так просто не подойти, а погрузиться в тени он до сих пор не был готов.       — Коней увёл, ключ не утащишь что ли?       Хан поддержал:       — Время не ждёт туда-сюда бегать. Идите дальше. Кроме ключа есть свеча. Она им также нужна. И вы нужны из-за книги. Значит следом пойдут, не пропадут, где-нибудь встретитесь.       Смысл в этом был. Преимущество на их стороне — книга и карта против ключа. Заполучат свечу, и паладин с храмовницей будут умолять позволить присоединиться.       На этом и остановились.       Удача улыбнулась Мирону — подброшенная монетка упала лицевой стороной вверх, определив его караулить первым. Как бы не клонило в сон, лучше перетерпеть и потом отдохнуть нормально, чем недоспать или быть разбуженным на пару часов.       Кони перетаптывались, похрапывая в унисон своим новым хозяевам, лес, постепенно наполняющийся обычными утренними звуками, выглядел спокойно и безопасно. Хан, устав носиться в траве, гоняя яркую крупную бабочку, вскарабкался Мирону на колено.       — Ложись, дрыхни. Услышу кого, разбужу.       Заманчивое предложение, но Мирон, недавно проникшийся некоторыми сомнениями к ящеру, предпочёл своё время честно отсидеть. Да и от Беаты не хотелось получить нагоняй, Данило вон, в свою очередь как-то придремавший, такую оплеуху словил, странно как голова не оторвалась — рука у валькирии тяжёлая.       Молча не сиделось.       — Ты перестал свистеть, — заметил Мирон.       — Привык.       — Ты посерел.       Цвет чешуи на самом деле стал менее ярким, как будто пыльным, потемнел.       — Да, помыться бы не мешало. — Хан поскрёб задней лапой бок. — В жизни не мылся, веришь?       — Ты отожрался, — это не было сильно заметно, но вес ощущался.       — … Расту, — после паузы сказал Хан, повернул голову, прищуриваясь, — что-то ещё?       Мирон нахмурился, ящер смотрел на него пристально, будто понимал, к чему тот разговор ведёт.       — Чего ты ел в Мюнбруксе?       Никто не заикнулся о пропаже или порче провианта, у всех мешки оказались целыми, и в голову приходил только один вариант, чем ящер мог так брюхо набить. Мирону очень хотелось, чтобы Хан его подозрения опроверг, сказал «мышку», например.       Но тот усмехнулся:       — А то ты не знаешь.       — Фу, мля!       Мирон дёрнул ногой, стряхивая ящера на землю. Хан плюхнулся, отряхнулся, и угнездился в складках юбки далийки. Прошипел оттуда:       — А ты врёшь про свою ворочью силу… Намёк понял?

***

      К середине следующего дня тропа вывела маленький отряд к перепутью. Четыре дороги, уже заметно разъезженных, расходились веером к северу. Беата забрала влево — если память не изменяет, можно срезать, подойти к Свезёрскому Светлому храму со стороны Добросотов. Выгода не большая — в пару-тройку часов, но лучше их в запасе иметь. В сами Добросоты заезжать, конечно не собирались. Ежегодная ярмарка пасечников, хвалящихся друг перед другом мудрёными сортам медов была в самом разгаре. Народу пруд пруди, а известно, где больше народу — больше возможных проблем.       Вальтер спешился:       — Мы до рынка, — заявил категорически: — мне лук нужен. Знакомец здесь живёт. Взаймы подберет что-нибудь.       Соврал. Он в этих краях и не бывал никогда, чтобы знать кого, это Мирон упросил заскочить на пару минут. Сказал, если всё хорошо сложится, спасибо скажут. Но просил раньше времени не объяснять остальным зачем ему надо в Добросоты.       — Не хотите ждать, езжайте, догоним, — Вальтер протянул Беате свиток.       — Коня Еве оставь и можешь вообще не догонять, — предложил Клим.       Беата цыкнула на него — надоел уже.       — Отъедем до тракта, остановимся на ночёвку. К утру чтоб были.       К недовольству Клима оба вернулись едва они успели на стоянку стать.       На коня поперек седла высились несколько объёмных тюков, сложенных горкой. Из-за плеча у Вальтера выглядывало стремя самострела. Клим присвистнул — хороши у лучника знакомцы, что на честное слово такое оружие раздают. Как-то не верилось.       — Спёрли что ли?       — Зачем? Купили.       — И на какие гроши? — не припоминал, что бы у лучника деньги водились. Если и были, явно не в том количестве, чтобы позволить себе самострел с прикладом черного дерева, украшенным витиеватой резьбой, и новеньким, блестящим от смазки стрелковым механизмом.       — Свои собственные, — ухмыльнулся Вальтер, подмигивая.       Клим дернулся к поясу, приторочена мошна, откуда Баета отсчитывала деньги на провиант (последний раз после драконьей пещеры), оказалась набита мелкими камушками.       — Ах, ты Ордаллов выродок!       — Следи за тем, что говоришь! Это моё золото. От первой до последней монеты.       — Твой дружок гильдии задолжал!       — Вот вернется и отдаст. Гильдии… Согласись, командирша, — обратился к подошедшей на крики Беате, — так по чести будет. А то нехорошо получается, по одному Квесту идём, как отряд, а вы нас обмишулили.       Она поджала губы:       — Как догадался?       — Запросто. Данило тебе поделить предлагал, значит, в общак нести не собирались. Гильду не предупредили, что уходите, даже гонца не снарядили, значит, не перед кем отчитываться.       Беата хмыкнула — да, тут он верно подметил, обязаны были поставить в известность совет о своём отсутствии.       — Молодец, умник… И как теперь будем? — самоуправство ей не понравилось, но продолжать конфликт было невыгодно, всё-таки два бойца — заменить некем, некогда, да и смысл как шило на мыло. Потом припомнит, главное, чтобы Вальтер не упёрся и не стал дальше предъявлять претензии.       Но он был действительно неглупым.       — Так же, как и до этого. Только своими деньгами я сам распоряжаюсь.       — Хорошо, — согласилась Беата. — Тогда и жратва на тебе.       — Ясен пень. Мира, доставай.       Мирон кинулся разбирать поклажу. Лия с Евой, принципиально не вмешивающиеся в перебранки, облегчённо вздохнув, пришли на помощь. У поваленного дуба, рядом с которым собирались ночевать, появился не новый, но хороший котелок, связка деревянных ложек, стопка лёгких, крученных из коры мисок, несколько мешочков круп, клубни батата и свежая, ещё сочащаяся кровью свиная нога.       — Слава Идууну! — завопил Хан. — Хоть один нормальный человек! Разводи огонь, Ева, пока я слюнями не подавился.       Кроме еды Мирон выставил на траву три запечатанных глиняных бутыли.       — Отлично придумали, — одобрил Данило, взвешивая одну и прислушиваясь к приятному бульканью внутри. Его нисколько не задело обворовывание брата, забавным даже показалось, а с перспективой нормально питаться, Клим долго злиться не будет, он был в этом уверен. — Но на всякую херню тратиться? — указал на зацепленное за рожок седла банджо.       — Не угадал. Вот как раз его Мирон «позаимствовал».       Для костра сгодился этот же дуб. Клим, поняв, что сестра ворью больше слова не скажет, всю свою злость вложил в меч, сшибая сухие ветки. Немного успокоился, когда потянуло дымом и манящим запахом насаженного на импровизированный вертел мяса — хрен с ними, успеется разобраться, — подумал, опускаясь на искромсанный ствол. Чуть не придавил прошмыгнувшего по нему ящера.       — Смотри куда садишься!       — Не велика потеря, — хмыкнул Клим и, невольно проследив откуда тот прибежал, прищурился.       В траве что-то коротко блеснуло. При Ближайшем рассмотрении это оказались четыре мелких золотых яичка. Гладких, с лёгким чешуйчатым узором и блестящих.       — Я бы на твоём месте их не трогала, — заметила Лия, подходя.       — Он их снёс что ли?       — … Не совсем, — хихикнул с её плеча Хан.       Клим отдёрнул руку.       — Так и знал, что с этими яйцами кокой-то подвох, — покосился на Лию, — и давно для тебя не секрет, что в сумке дерьмо сушеное болтается?       Та щелкнула по носу затрясшегося от смеха Хана, и показала на обувь:       — С тех пор как вляпалась. — Мысок сапожка слабо светился позолотой.       — Хреновое оружие, — Беата приложила самострел, прицеливаясь.       Отличное качество — отполированный до блеска корпус с удобным ложем, стальной лук, крученая из жил двойная тетива — но в принципе не любила стрелковое с их вечной проблемой расходников. А этот ещё и заправлялся короткими, толстыми стрелами.       — Где ты к нему наберёшь болтов? Не каждый кузнец возьмётся делать, а возьмётся, цену заломит. Сплошное разорение.       — Их не часто надо покупать, их просто не оставляют. — Тяжёлые, гладкие, без зазубрин стрелы, короче и толще обычных, не ломались и из тела доставались легко, а яркое разноцветное оперение помогало в поиске. — Длинными тоже можно стрелять.       — Всё равно. Пока заправишь, я тебя уже нашинкую.       — Он всегда на готове. Три болта. Пока меч поднимешь, на ежа будешь похожа.       — А если не одна? Скольких успеешь?       — Скольких надо. Для остальных меч есть.       — Мля, давайте не будем проверять кто-кого, — вскинул руки Данило. О преимуществах и недостатках оружия можно было долго спорить. Долго и бессмысленно, как воздух и воду сравнивать. — И не надо на меня направлять!       Беата вернула самострел.       — Не бои́сь, — Вальтер показал утопленный в корпусе рычажок — здесь не нажмёшь, не сработает       Мирону сказанное не понравились — прекрасно знал, на стволе обманка, переключишь и вместо выстрела тетива лопнет, отхлёстывая в глаза, — и раз Вальтер её показывает, значит совсем не доверят спутникам, предполагая дурной вариант развития событий. Этого бы Мирону не хотелось, пусть Клима он терпел, тихо ненавидя, а Беату побаивался, но с Данилом и сёстрами он успел сдружиться.       — Ты же разбираешься в рунах, Лия, — Вальтеру невзначай вспомнился недавний разговор. — А погадать можешь?       — Тебе зачем?       — Интересно. Мирон вон, оказывается, душегуб великий, а командирша наша — невеста завидная. Может и мне чего уготовано интересного, а я не знаю и мимо пройду.       — Не шутят с этим.       — Не умеешь, так и скажи.       Лия пожала плечами — не сложно — достала из сумки колоду, перетасовав, разложила веером карты:       — Выбирай.       — Я тоже хочу, — встрепенулся Данило.       — И я, — Мирон потянулся за картой, — проверить. Можно?       — Берите.       Лия вопросительно глянула на Беату.       — Давай. Только что б доказать, что это ничего не значит.       Один раз ей уже пророчили «долго и счастливо». Базарная гадалка, не подозревая, кто перед ней, соловьём распевала о красивом и богатом муже из благородных. Паладине притом. Хорошо, красиво, детишек кучу приплела… За что и получила вместо звонкой монеты зуботычину. Потому что врать нехорошо — с валькирий, пьющих и сквернословящих, как кочевники, любительниц почесать кулаки и влезть на крепкого мужичка, желательно нового каждый раз, хреновые жены. Ни одна ещё не вышла, тем более за паладина. Да любого представителя Земного Войска Света от мысли о таком мезальянсе удар хватит сердечный! К тому же, Беате при всём её желании (о котором она никогда не заговаривала) детей не завести — известно, чего валькирии лишались, получая крылья.       Не долго раздумывая и раза три поменяв решение — судьба ж не обманется, если это правда — она наконец вытащил одну:       — Эта!       — Клим, поучаствуешь?       Тот закатил глаза.       — Похоже, что мне делать нехер?       — Как хочешь.       Выбранные карты — четыре потёртых прямоугольников с разноцветными забавными рисунками — вернулись обратно к Лие.       На первой, Мирона, по самому центру располагался топор, углом острия загнанный в покрывшуюся трещинами и сколами колоду.       — Не удивлён, — прокомментировал Клим, — дураку ясно, вор жизнь свою кончит на плахе.       — «Палач», — назвала карту Лия, она поместила её в круг света и в нём стали появляться буквы. — Безликий каратель, страж границ. Поглощённый скорбью не знает жалости.       Мирон поджал губы. Предыдущее предсказание, где его весьма размыто назвали причастным ко множеству смертей, звучало куда приятнее, чем новое.       — И чё это значит? Какой к Ордаллу «каратель»? Я шило-то ни разу в ход не пускал!       — Не могу сказать, я читаю, толковать каждый волен сам.       — Да так можно чего угодно напридумывать, — разочаровался Вальтер. — Ладно, у меня что?       — «Насмешник». Искатель выгоды, орудие рока. Лишний шаг ведёт в преисподнюю.       С его карты заговорчески щурился, подмигивая одним глазом, балаганный шут. Всё как положено — бубенцы на шестиконечной шапке, пёстрая куртка до середины бедра и длинные остроносые сапоги.       — Похож, — засмеялась Беата. — Чушь полная, но похож же!       — На свою посмотри.       У Беаты вокруг женщины в пышном платье водили хоровод лохматые мальчишки, высоко задрав руки, растягивали длинную фату.       — «Обрученица». Защитница башни, укротительница бестий. Уязвлённая гордость мешает согласию.       Расколотый напополам шлем назывался «Лицемер».       — Двуличный мечник, предводитель армий. Победа равна поражению.       — Вообще не про меня. Никогда верховодить не хотел и обманывать не выходит. Би, скажи. Ты ж меня с полуслова раскусываешь.       — Что есть, то есть.       — Вряд ли нужно понимать буквально, — сказал Мирон. — Это иносказание.       Клим развеселился:       — Да Врёт её магия. — Из Мирона палач как с коровы скакун, страж тем более, воров если и брали на службу, то за их прямые способности, а не караул нести. А Данило про себя верно сказал, хитрость не его конек, прямой и простой, иногда излишне. — Три из четырёх мимо, одно просто бессмысленно.       — Если ты не видишь смысла, не значит, что его нет, — отозвался Хан. — Возьми-ка мне с самого низа колоды… Прочитай.       Лия показала всем скалящуюся на карте зубастую морду невнятной породы:       — «Зверь». Поводырь невежд, поглотитель грешных. Рождённый ползать летать не может.       — Чего и требовалось доказать, — результат его полностью устроил.       Остальные правда остались при своём мнении — случайное совпадение подтверждает правило, и раз предсказание не говорит ничего конкретного, это просто набор слов.       Кашеварила Ева. Жирная, горячая похлёбка хорошо пошла с медовухой. Даже ящер, умолявший не портить мясо, отправляя его в котёл к батату, перестал дуться и с урчанием вгрызался в полученный шмат.       Сытые, изрядно захмелевшие, все лениво развалились кругом затухающего костра. Клим пил мало — должен же кто-то остаться за главного, на сестру после нескольких кружек положиться уже было нельзя — но под тихо треньканье банджо и заведённою Евой песнь его быстро начало клонить ко сну. Не задремал бы, увидел, как Данило с Лией, перешептываясь, чтобы не потревожить прикорнувшую Беату, ускользнули за деревья, а чуть позже, Мирон с Вальтером, предварительно постреляв друг другу глазами, скрылись в противоположной стороне темного леса.       — Давай, повеселей, что ли заводи, — Хан оглядел опустевшее лежбище, где из бодрствующих остался только он с Евой, — нам с тобой первыми караулить.       Из-за тощего куста спиреи метрах в десяти от оставленного костра было хорошо видно магичку, перебирающую струны и два похрапывающих тела, стреноженные кони мирно топтались чуть поодаль. Где резвится младший воин с далийкой Вальтер примерно представлял — недалеко устроились. Он сел, натянул обратно штаны и рубаху.       — Ну, рассказывай. Почему про тени соврал?       Заласканный, зацелованный Мирон оказался не готов к такому вопросу.       — С чего ты взял? — блаженство мигом слетело.       — Мне-то не заливай. — За совместно проведённое время научился замечать, когда тот юлит. — Прав, получается, ящер? Дала тебе книга силу?       — Прав.       — И много?       — Не знаю. Может столько и должно быть. У меня же всегда плохо получалось. — Сам очень на это надеялся. Но вспоминая, о чём в храмах Матери Кошьи говорили, обучая юных воров, понимал, что, вернее всего, обманывается.       Вальтер задумался — хорошо, что у Мирона Тени стали крепче, ещё лучше, что другие не знают. Ничего конкретного он не замышлял, просто привык наперед просчитывать. С их Квестом и компанией лишний козырь совсем не лишний. Про рычажок на самостреле из этих же соображений сказал — вдруг пригодится.       — Не говори остальным. Понадобиться, скроемся.       — Нет, — озябший Мирон быстро, закопался, вытряхивая из сапога мусор. — Я туда не пойду… Заблудиться боюсь.       — А так бывает? — удивился Вальтер.       — Часто. Нас скитальцами потому и зовут, что рано или поздно остаёмся в Тени.       — Не знал, — он другое слышал, «скиталец без кола без двора по миру шляется», хотя если так считать, каждый второй подойдёт, у самого за душой ничего нет. — Но, если прижмёт, долго не раздумывай, вдвоём небось не заблудимся. Понял?       Мирон нехотя кивнул, желание поделиться подробностями — в чём он долго сомневался — пропало. Вальтер вряд ли всерьёз воспримет его опасения, начнёт настаивать попробовать. Это бы окончательно испортило вечер.       Утро встретило обильной росой, холодными остатками ужина и раскаянием о количестве выпитого — медовуха оказалась крепче привычной, на второй бутыли следовало остановиться.       — Хорошо жрать, это, конечно, хорошо, — ворчливо заметила Беата, жалея, что не догадалась отлить в бурдюк немного на опохмеление, — но кто скарб тащить будет? Явно не я.       — Кто припёр, тот и везёт, — отозвался Клим, кряхтя, опустился на корточки. Пока все поднимались, его дело было коней развязать. С сонных глаз подвох заметил, когда под руки попалась пятая пара копыт. — Что за фокусы?!       Вскочив, пересчитал по головам — семь! На три больше чем вчера было.       — Срань Ордалла!       — Не причём он тут, это подарки Кошьи, — довольно пояснил Мирон.       Удалась его задумка, не зря в Добросоты заглянули — на больших ярмарках всегда найдутся те, кого добропорядочные люди называют сомнительными личностями. Достанут что угодно, был б золото оплатить. Ему как послушнику Культа Теней могли даром помочь, но могли и отказать, потому не спешил хвалиться.       — Шустёр, — оценила Беата, хмурясь. — Но память короткая. Забыл, говорила предупреждать, если что задумаешь?       Однако, судя по голосу, она не злилась, и Мирон с энтузиазмом принялся собирать пожитки, радуясь собственной полезности — хорошее начало дня. Пусть так дальше и продолжается.