Сказки заключенной.

Прошло ровно пять лет с того самого дня, как я перестала быть свободным человеком. Даже как-то странно. Я сижу и смотрю в одну точку, в голове пустота. Мне больше не больно, не страшно, мне даже не параллельно. Мне просто как-то пусто, это какой-то своеобразный ступор. Я сижу, смотрю в одну точку и только хмурю брови, губы мои скривляются. Моя безглазая соседка тихо всхлипывает на своей кушетке, и это немного раздражает, я размышляю, прикрикнуть ли, чтобы она замолчала, или просто абстрагироваться от этого раздражающего жужжащего звука. Какая же она все-таки жалкая. Жалкая и слабая. Ненавижу таких людей. Ненавижу себя, когда становлюсь такой. Таких людей хочется раздавить, как ничтожного муравья, ползающего под твоими ногами. Я никогда не любила всех этих насекомых, я вообще ненавижу всю живность с самого детства. Будучи ребенком, я поджигала хвосты кошкам, пинала облезлых дворовых собак, что устало плелись, вечно голодая. И людей я тоже ненавижу. С самого детства. Ненавидеть легко, ненавидеть приятно. Приятно подавлять, приятно унижать людей и втаптывать их в самую грязь, наслаждаясь своим превосходством. Любить трудно, трудно дорожить, трудно терпеть и сдерживаться. Все это, как бьет по организму и подавляет уже тебя саму. И ты умираешь, тебе начинает не хватать воздуха, и у тебя как будто начинается внутреннее кровотечение и ты просто не знаешь, что делать, твои глаза бегают из стороны в сторону, и это все. Ты потеряна, обречена. Дальше будет только хуже, виток за витком тебе становится все хуже и хуже, кровотечение становится с каждым днем все более глубоким. И ты думаешь, когда же уже наступит смерть? Но она не наступает, это было бы слишком просто. Придется мучиться снова и снова, смерть не наступит, это замкнутый круг, а не отрезок, всегда имеющий начало и конец. Люблю я геометрию. Она так хорошо и ладно связывается с жизнью. Круги, отрезки, прямые, лучи, квадраты, треугольники - все это в нашей повседневности, ежедневно, не изменяя постоянности. Треугольники. Это моя (не)любимая тема. Был у меня один такой треугольник. В нем любила я, а меня ненавидели. Я мучилась, а он наслаждался, ликовал, закрывал глаза от удовольствия превосходства надо мной, от удовольствия, насколько же я подавлена им и зависима опять же от него. А что же было с третьей вершиной треугольника, спросите вы. Любил(а) ли она, ненавидел(а)? Подавлял(а) или был(а) подавленным(ой)? И главное, кого и кем? На самом деле, я не знаю ответа на этот вопрос и знать не хочу, меня это не интересует, мне это неважно. Важно лишь то, что она в могиле вот уже более пяти лет и ее тело разъедают черви. Я даже улыбнулась, черт возьми, представляя в голове у себя, как черви пожирают ее руки, волосы, губы. Руки, которые он нежно поглаживал. Волосы, которые он игриво наматывал на свой палец. Губы, которые он целовал, целовал страстно и долго, делая их припухшими. Впрочем, это все неважно. Важно лишь то, что Виктория Кузнецова сейчас лежит в гробу. Мертвая. Совсем мертвая. Окончательно мертвая. А остальное все не имеет значения. Совсем не имеет. Вот прямо полностью. И даже неважно, как сильно он меня ненавидел и как сильно я его любила. И неважно, что он бегает ко мне на эти гребанные свидания, таскает мне свои ничтожные передачки. Неважно, что я хмурю брови, разговаривая с ним. Хмурю, прямо, как сейчас. От пустоты, от полной пустоты. Это все неважно. А он женился год назад, что опять же неважно. И неважно, что у нее по словам болтливой Старковой нежные ухоженные руки, шоколадные шелковистые волосы и пухлые алые губки. Важно лишь, что, как только я выйду, эти ручки, волосики и губешки будут пожирать черви, все ее тело, что я самолично положу в гроб, который засыплю землей. Важно лишь, что пустота в моей голове тогда пропадет. Я думаю, мне больше можно ничего не добавлять. Вы ведь все и так сами поняли, да? _ Я ненавижу людей. С детства. Я люблю его. Тоже с детства.