В деревне всё не слава богу

В деревне всё казалось иным: речь шла даже не о безумных вампиршах, взбесившихся марионетках и говорящих рыбах. Попривыкнув к местным обычаям, Итан стал замечать странные детали: время от времени быт и обустройство жилищ местных менялись. Невооружённым взглядом подобные изменения казались незначительными или вовсе не замечались, но повадившийся посещать поселение Итан так или иначе встречал ветви растений сменяемых с течением времени. Очевидной казалась и необходимость в чествовании Миранды и её самолюбия, так что тот самый вопрос не заставил себя ждать: — Здесь есть праздники? Как и все прочие, это вопрос не удивил разглядывающего драгоценности Герцога. — Вам уже стало скучно здесь, мистер Уинтерс? — в обычной насмешливой форме ответил вопросом на вопрос торговец. — Нет, но некоторые обычаи местных похожи на подготовления к чему-то особенному. — Что ж, вы весьма наблюдательны, — начал торговец, — Ранее существовавший культ Матери Миранды вашими стараниями больше не имеет необходимости. Разумеется, имели место быть и особенные дни, выделенные, так сказать, для поднятия корпоративного духа. Идолопоклонников ныне не осталось, так что, вероятно, то, о чём вы говорите, походит на попытку вернуться к корням, то есть, ещё более раннему идолопоклонству. — Вы говорите о христианстве? — Не совсем. Людям не нужны Иисус, Будда или Иштар. Им нужны чувство единения и осознание хоть и условного, но освобождения. К чему данный вопрос? Необходимо украсить жилище? Думаю, я найду что-то подходящее. Герцог тут же начал копаться в ворохе товаров позади себя, но удовлетворённый ответом Уинтерс уже скрылся за воротами. Скучно ему здесь не было, да и праздники уже много лет не приносили того детского удовольствия, но перспектива порадовать Розу, подарить ей максимально нормальное для этого места детство со всеми прилагающимися хлопотами, оказалась слишком нетрудозатратной и яркой. Плана как такового не было, но идею он тут же донёс до Карла. Хмурый вид пока молчащего мужчины мог говорить о чем угодно от недовольства до игнорирования слов Итана в целом. Через минуту молчания Итан попытался вывести старшего из оцепенения. — Ты меня вообще слушаешь? — Да, да, конечно, — опомнился наконец Карл, — Думал, как можно это организовать. Впечатлить её сейчас можно и цветными огоньками, а вот мне лично нужно вспомнить, сколько десятков лет назад что-то праздновал я. Такая постановка вопроса вогнала Итана в ступор: его отрицание праздников было осознанным решением, а ситуация Карла казалась довольно печальной. — То есть ты за? Замечательно, организуем огоньки, чего хочешь конкретно ты? Тут Хайзенберг глубоко задумался, принявшись рассуждать вслух: — С Рози всё просто, посмотрит на сварку, впечатлится на ближайшие пару лет, — возмущённое «эй» раздалось где-то на периферии, — Купим у деревенщин какую-нибудь птицу. На какой праздник едят птицу? Неважно. Итан как завороженный смотрел на ходящего взад-вперёд мужчину, поражаясь тому, как же долго он томился вдали от цивилизации. Незаметно к действу подключился неожиданно тихо подкравшийся Моро. — Семейный праздник, значит? Итан резко развернулся к источнику шума, неподалёку вздрогнул увесистый обломок металла. — Чего тебе? — раздражённо выпалил застигнутый врасплох Хайзенберг. — Гуляю, — явно подражая тону Карла, но по-прежнему неуверенно отмахнулся Моро, — В замке обсуждают то же самое. Итан с Карлом удивлённо переглянулись, младший переспросил: — То же самое? — Да, никто больше не говорит от великой любви к Матери, — мутант будто споткнулся об последнее слово, разговоры о прошлом ещё давались ему тяжело, — Как мне известно, младшие Димитреску допросили какую-то служанку, выпытав что-то о традициях, так что в замок сейчас затаскивают ёлку. Мысль о безумных дочерях-мухах в домашней семейной атмосфере выглядела малоадекватной, но, вспоминая их отношения с Альсиной, можно было представить и огромную (несомненно, огромную) ель, и насаженного на верхушку мужчину, и коробки в золотой обёртке под ней. От некоторых отдельных образов Уинтерс вздрогнул. Моро неожиданно продолжил: — Донна уже согласилась прийти. Мне сообщили о событии. Судя по недовольному тону Альсины в тот момент, это было приглашение. Вы будете? — Нас никто не приглашал, — вклинился в диалог Карл, — Уверен, что, если появлюсь там, окажусь не за обеденным столом, а точнёхонько на нём в качестве второго блюда. — Возможно, но Роза туда точно приглашена была раньше нас всех, а, где Роза, там и ты, — рассудил Моро, указывая на Уинтерса, — А, где ты, там и он. Да, брат? Карл фыркнул, но согласно покачал головой. Нелюбовь Альсины к Хайзенбергу была соразмерна только всеобщей любви к малышке Розе, что не столько пугало, сколько заставляло удивлённо принимать подарки от, мягко говоря, странных «дядь» и «тёть» и выслушивать сюсюканья от самых неожиданных личностей. — Мы принимаем приглашение, — ответил Итан, прежде чем Карл успел сказать что-то против, — Когда нам приходить? — Послезавтра, на закате, может поможете как-то с приготовлениями, подарки не нужны, — удаляясь, кинул Сальваторе. Карл бросил на Итана возмущённый взгляд, но в целом выглядел довольным. Проблема с организацией решилась сама собой, даже не возникнув. Итан всё же задал маячивший с самого начала в голове вопрос: — Тут всё это время был календарь? — Точно нет, — усмехнулся Карл, — Дату она наверно выбрала сама. Не удивляйся, если скоро выяснится, что летоисчисление мы ведём с рождества Мисс-Большой-Суки. * Сборы продлились чуть меньше двадцати минут, так что теперь они, готовые к выходу на мороз, про себя обдумывали то, на что подписались. Карл считал, что со смертью Миранды игра в «семью» прекратится, они разбредутся по Восточной Европе, а позже сгниют в секретных лабораториях или на военных базах, но оказалось, что без бесконечного соперничества за место под солнцем названные брат и сёстры оказались не сказать приятными, но довольно интересными существами, а возможность изредка посещать ближайшие населённые пункты и небольшие городки поубавила интерес к окружающему миру. Короче говоря, без диктатора оказалось, что всё в деревне не так ужасно. Даже до сих пор не ясный праздник не ощущался чем-то неизбежным и неловким. Кроме того, изначально всё задумывалось ради Розы, так что дальнейшее выглядело скорее как сомнительное приключение с целью развеселить дочь. Не в силах и дальше мучать себя догадками, Карл подал руку Итану, помогая встать, и они направились в замок. * — Идут! — предвкушающе взвизгнула наблюдавшая за снегом в окне Бэла. Альсина вымученно покачала головой, но только осведомилась о готовности блюд у пробегавшей служанки. — Девочка там? — протиснулась к окну Даниэла, отталкивая сестру в сторону — С ними? Я ничего не вижу. Не скрывая чуть раздражённый тон, мать всё-таки вмешалась: — Не толкайтесь, успокойтесь. Они не посмеют явиться без ребёнка. Подобный шум и непозволительное количество людей в помещении не могли не вывести Альсину из себя, но детская радость дочерей смягчала вампиршу, хотя она не могла обещать, что после этого вечера все кухарки останутся живы. Раздался значительный стук в массивную дверь, к которой тут же рванула соскочившая с колен Донны Энджи. Из широкой прихожей послышались ворчание и привычный визг, возвещающие о прибытии гостей. Войдя в столовую, где собрались почти все гости, Карл остановился в нескольких метрах от хозяйки дома. Все замолчали, тишина внезапно оказалась не только напряжённой, но и слишком угрожающей. Нарушить её решился Хайзенберг: — Принимай гостей, груз доставлен. На последних словах он кивнул в сторону бодрствующей на руках Итана Розы. — Груз здесь только ты, — не удержалась Димитреску, но заметно расслабилась и тепло улыбнулась акульей улыбкой Розе. Итана тут же окружили «родственники», рассматривая и здороваясь с малышкой. Он с радостью передал дочку Кассандре, с которой у него установились наиболее хорошие отношения после того самого «инцидента» первой встречи с семьёй Димитреску, о котором говорить было не принято. Не уверенный до конца, точно ли это Кассандра, Итан направился поприветствовать Беневиенто, с интересом беседовавшую с Герцогом. Девушка делилась знаниями в области ботаники, на что Герцог, как приятнейший собеседник и ближайший друг (как он сам считал), пытался убедить ее в необходимости покупки определённого типа удобрений, но после предположения Энджи о пользе для растений человеческой костной пыли и, в частности, жира, торговец отступил. Ожидаемого напряжения не было. Итан вполуха слушал подошедшего Сальваторе, скорее пытаясь вслушаться в разглагольствования Карла с Даниэлой и его «Да я тебя ещё вот такой помню». Итан точно не был уверен, что конкретно показывал мужчина, но расстояние между пальцами, указывающее на это самое «вот такую» приблизительно напоминало размер плодовой мушки. Странная мысль закралась в голову Уинтерсу: это не было той семьей, которую пыталась внушить им Миранда, но это было больше всего похоже именно на настоящую семью. Изредка споря, дочки Димитреску превращались в жужжащий рой, носясь по комнате и грозясь снести люстру. Энджи то и дело присоединялась к их с Моро беседе, вставляя иногда даже забавные комментарии. Роза то и дело оказывалась в чьих-то новых руках, радостно взвизгивая, когда, прерывая речь, обращались конкретно к ней. Незаметно для себя, все оказались за заставленным столом и, Итан готов был поклясться, что столовые приборы и некоторые блюда на стол таскал увлечённый беседой с Альсиной Карл. — Меня это не интересует! Реками-каналами, но мы и тебя, Сальваторе, выведем в город, ты обязан попробовать пиццу! — Что ты опять со своей электрификацией, я не позволю тебе портить свои лепнины ради какой-то там проводки. — Мам, что такое Интернет? Итан сказал, что там придумали что-то хуже нас. — Донна, нам не нужны салюты, Карл точно что-нибудь взорвёт. Не сегодня, так завтра. Реплики переплетались между собой, сливаясь в причудливый диалог. Опьянённые теплом, вином и кровью гости улыбались, прогоняя мысли о Матери и экспериментах прочь. Совсем скоро это точно останется в прошлом… — Уже почти двенадцать! — неожиданно даже для себя крикнул Моро, мигом стушевавшись. — Тогда наполняем бокалы тем, что осталось! — вторила ему Энджи. — Так мы празднуем Новый Год или Рождество? — Заткнись, Итан, какая разница? — ответил кто-то, но уже было не разобрать. — Где Роза? — всполошилась Бэла. — В каком смысле «где Роза»? — пришло время переживать Уинтерсу. — Кто последний её держал? — Да вы издеваетесь! — Почти двенадцать… — Здесь, — тихо обратилась Беневиенто, — Пусть у меня и останется, так сохранней. Времени удивляться внезапной самоуверенности девушки уже не хватало. Все наполняли бокалы, действительно, кто чем. Карл с Кассандрой впопыхах обменивались бокалами с вином и кровью, Сальваторе уже предложил обойтись речной водой, смущённый распоряжением Альсины открыть ему ещё бутылку. Герцог наблюдал этим с лёгкой снисходительностью, но всё равно заметно было очевидное удивление на его лице. Когда величественные часы показали две минуты до полуночи, все с грохотом поднялись со своих мест. Наступила тишина. Каждый вспомнил, как давно не чувствовал всего этого, как давно они отошли от всего человеческого. Итан решился взять ношу оратора на себя: — Вероятно, это самый странный момент для каждого из нас, несмотря на прочие переменные, — он скосился на куклу с бокалом по левую руку от себя, — Каждый из нас мог умереть, был готов умереть, но этого не произошло. Мы всё преодолели, — произнёс он, теперь повернувшись к Карлу, рядом фыркнула Бэла, — Мы свободны и можем отправиться в любую точку на карте, но вот мы здесь. Вместе. И я как никогда рад этому. Мы пережили страшное и, чёрт возьми, заслужили счастья. Всё худшее в прошлом. С Новым Годом или что мы там отмечаем! Звон бокалов заполнил комнату ровно в момент последнего щелчка стрелки часов. Худшее позади, а если и нет, то теперь у них есть настоящая семья, против которой точно никто не осмелится пойти.