Petrichor

— Мистер Кот, смотри, какая интересная штучка! — водя тонкой извилистой веточкой перед скучающим животным, Итэр сидит на коленях, улыбается и думает о том, что он безумно рад очередной встрече с вечно пропадающим пушистым комочком. Кот неодобрительно сверкает на него жёлтыми глазами с узкими вертикальными зрачками, машет пушистым хвостом с благородным изумрудным отливом и прячется в тени маленького ободранного кустарника. Руки Итэра подрагивают, покрытые мелкими царапинами — кот хоть и не агрессивно настроен, но иногда в предупреждающей манере выпускал когти и размахивал ими, стоило парню пересечь дозволенную черту. Ему боязно выводить животное из себя, и чисто на рефлексе, порою, он зажмуривается, отдёргивает ладони, в защитном жесте приподнимая их вверх и изгибая уголки губ в извиняющейся улыбке. И всё же что-то заставляет его вновь лезть к коту палочкой, чтобы поиграться или как-то привлечь внимание — тот стоически игнорирует всяческие попытки и, кажется, считает Итэра идиотом. Или как можно понимать этот взгляд исподлобья? Ему приятно, что время от времени Мистер Кот находит его и сопровождает куда-либо или же составляет компанию — будь то чтение глупой книжки (уж слишком много интересных рассказов он нашёл на полках в «детском» отделе) в глубине библиотеки или тихие прогулки с утра пораньше. Особенно после неприятного кошмара, разбудившего его в 5 утра и заставившего обливаться холодным потом и озираться по сторонам. Свежий воздух и промозглый ветерок хорошо освежают, помогают развеяться, и чаще всего, когда Итэр отправляется на прогулку ни свет ни заря, Мистер Кот следует за ним попятам, как надзиратель, а, может, и заботливый защитник. Долг отдаёт? У котов вообще есть чувство долга?.. Главный минус Мистера Кота — не ласковый. Абсолютно. Захочешь погладить? Получишь по рукам когтями, если не клыками. У Итэра пару раз получалось изловчиться и провести пальчиками по шёрстке, но потом ему приходилось убегать, благо, животное не преследовало его. Страшно представить, что может сделать кот таких габаритов… Будет ли он опасен в случае чего? Итэр считает, что тот его ни за что не обидит. Новая проба провести веточкой по земле для привлечения внимания не увенчалась успехом. Кот прижимает палку лапой, и та хрустит, а Итэру приходится отпустить её, чтобы ненароком не получить новые раны. — Я что, настолько противный, что ты со мной играть не хочешь?.. — вопрос риторический, да и коты разговаривать по-человечески не умеют, однако животное склоняет голову набок и смотрит внимательно, с пониманием и толикой сожаления в глубине янтарей. Они разместились на небольшой лужайке близ жилого корпуса, вдоль массивных ворот с продолговатым и скошенным козырьком, спасающим от мороси дождя. Итэр устроился на пледе из самых закутков комода — оказывается, верхняя крышка открывалась, и всё это время внутри находились разные покрывала и одеяла — и жевал яблоко, прихваченное из столовой. Когда к нему присоединился Мистер Кот, парень нашёл палочку и хотел поднять настроение и себе, и животному, которое его желания не разделило, угрюмо примостившись в траве. Услужливо предложенный кусочек пледа кот не оценил. Странно: кошка близнецов, когда ещё была живая, обожала лежать на чём-то мягком, вонзала коготки и громко мурчала. От воспоминаний о трёхцветном комке счастья внутри Итэра переворачивается всё вверх дном, и он перестаёт интенсивно пережёвывать кусок фрукта, который встаёт поперёк горла. Под языком дёргает, а во рту будто онемевает, и парень смаргивает подступающие слёзы, откладывая яблоко в сторону и зажмуриваясь. Судорожно вдыхает несколько раз и выдыхает. Кошечка, имени которой Итэр и не помнит вовсе, согревала ночами, когда Люмин сбегала из дома. Им тогда двенадцать лет было, когда они её подобрали и приласкали. Она считалась общей, но практически всегда находилась подле него. И в один момент просто… исчезла. Итэр искал её неделями, но найти не получилось. Лишь рыжие, чёрные и белые шерстинки, разбросанные по всему дому, говорили о том, что она была реальной, а не глупой выдумкой изголодавшегося по теплу и радости детского мозга. Итэр чувствует, как по горлу проходится судорога, и ледяные колики застывают у корня языка. Он глядит на кота, подозрительно затихшего и внимательно вглядывающегося в его лицо — либо ему кажется, ведь перед глазами мутная пелена. Мягкие подушечки лапок осторожно касаются его пальцев, меж которыми он сжимает колючий плед. Пинки. Кошечку звали Пинки… — Бессмысленно с ним взаимодействовать, ласка и игривость — не про него, — обернувшись, Итэр замечает проявляющуюся фигуру Ху Тао, которая сидит на корточках совсем рядышком и крутит на безымянном пальце крупное кольцо. Её спина находится не под козырьком, и Итэру грустно, что девушка предпочла мокнуть, а не присоединиться к нему. — Зато сочувствовать умеет. Осознав, что более не один, Итэр отворачивается и рукавом стирает застывшие слёзы. Ху Тао точно всё видела, и как давно — неизвестно, однако девушка не будет стыдить его за обычные человеческие эмоции. Они изредка видятся, потому что Ху Тао вечно куда-то пропадает — в буквальном смысле, — и ищет всякие интересности. У этой девушки есть компромат на каждого человека в школе, и это общеизвестный факт. Никто никогда не знает, находится она сейчас поблизости или гуляет в других местах. — Если есть желание, можешь выговориться. Будь уверен, твой секрет навсегда останется им, — брюнетка проводит пальцами вдоль рта, изображая застёгиваемую молнию. — Я — могила. И вновь её шутейки, связанные с ритуальными услугами. Заметив напряжённый взгляд Итэра и отрицательные покачивания головой, Ху Тао одаривает его снисходительной усмешкой и изучающим прищуром алых глаз, в глубине которых поблёскивает золото. — Как хочешь. Этот кот — самое ленивое существо на свете, глянь на его пузо, — она кивком указывает на животное, подперев кулачком щёку и усевшись окончательно на землю. Вероятно, ноги затекли. Ей не обидно пачкать штаны в комочках грязи и липких травинках? Или ей тоже противно садится возле Итэра на плед?.. Пока Мистер Кот отвлёкся на провокационные слова хихикающей Ху Тао, Итэр пользуется случаем и неловко протягивает ладонь, оглаживая впалый животик животного, которое мгновенно напрягается и поджимается. Вертикальные зрачки чуть расширяются, и кот удивлённо вглядывается в лицо парня, старательно не показывающего свой страх. Не увидев никакой агрессивной реакции и восприняв это за хороший знак, Итэр продолжает вести пальцами по мягкому животу, ощущая подушечками шероховатости шрамов, оставленных канбрисом несколько месяцев назад. Ранки уже зажили и постепенно зарастают шерстью. — И вовсе не толстый, — увлёкшись процессом, Итэр совсем не замечает, как его рука спускается ниже… Маленькое сердечко соскакивает с размеренного ритма, и только после смачного укуса в костяшку и шипения со стороны кота осознаёт, что переборщил. Полез туда, куда не стоило. Тёмные брови Ху Тао удивлённо вздымаются вверх, а рот приоткрывается. Она свободной рукой прикрывает лицо, а другая заходится мелкой дрожью. Слышится звук, отдалённо напоминающий кряканье, после — переходящий в громкий хохот. Девушка мажет пальчиками по нижнему веку, силясь вытереть выступившую влагу, но в итоге скрючивается в три погибели и хрюкает, хлопая ладонью по земле. — Божечки, не ожидала, что ты способен на та-а-акое, ха-ха-ха, — сдавленно пищит девушка, в голосе её слышны искры веселья, словно сейчас произошло нечто из разряда невероятно комедийного. Что такого в том, чтобы случайно прикоснуться к гениталиям кота? Он ведь не нарочно, да и это не домогательство, верно? — Чей вообще это кот? Или он сам по себе? Я спрашивал у директора, но… — Итэр решает-таки задать насущный вопрос, который мучает его уже долгое время. Учитывая способность Ху Тао узнавать разного рода информацию с помощью её невидимости, невозможно не поинтересоваться, хотя бы предпринять попытку. — Сложно сказать, кому принадлежит. Предполагаю, что ничей, но я часто вижу его в кабинете у Чжун Ли. Либо увязался, либо ещё чего, — явно недоговаривает или лжёт, судя по тому, как почёсывает кончик своего маленького покрасневшего носа. Либо это столь сокровенная тайна, что Ху Тао не имеет права распространяться. — В лесу явно не живёт, сам видишь, какой ухоженный и пушистый, так и не голодный даже. А, с последним поспорить можно, глянь, как глядит кровожадно! И прячется за спиной встающего Итэра, стоит коту замахать яростно хвостом и прищуриться. — Нет уж, раз он хочет тебя убить, то сама разбирайся, я тут не при чём, — парень отходит от Ху Тао, которая следует за ним, схватившись за рукав. Вопреки её словам и действиям, на лице у девушки растянута улыбка. — Стань невидимой и всё, никаких проблем. — Я поговорить вообще-то пришла. — Со мной? — хмурится Итэр, явно не ожидая, что его кто-то будет намеренно искать, не считая Тартальи, Скарамуччи и Казухи. Которых он толком не видел с позавчерашнего происшествия. И где только пропадают? Как обычно, его вводить в курс дела незачем, он ведь… никто. Хотя догадки есть. — Чего это ты снова загрустил? — растерянно осведомляется девушка и заглядывает в глаза Итэра, забавно хмурясь и насупливаясь. — Конечно, с тобой! Я достаточно долго наблюдаю за всеми, и мне, знаешь ли, больно смотреть на то, как люди страдают в одиночестве, закрываются в себе, а потом с ними обязательно происходит нечто такое, что рушит их или убивает вовсе. — Я и не закрываюсь в себе, — протестует Итэр и возвращается на место, стряхивая с растрёпанных волос капельки. Он действительно чувствует себя подавленно, особенно после мыслей о Пинки. Хочется надеяться, что она живая и попросту сбежала, не сумев поддаться «одомашниванию», всё же её с улицы подобрали… После прошедшего ночью ливня всё залито водой, а в глубоких лужах, если и вступит кто, особенно низкого роста, так и потонет без единого шанса на выживание. Благо, Итэра миновала эта участь, и его угораздило проскочить до этого места без промокших частей тела. Плед, правда, влажный — трава, несмотря на то, что над ней расположен козырёк, покрыта росинками из-за косого дождя. Он ведёт носом и прикрывает веки — землистый запах после дождя очень расслабляет. Жаль, что не избавляет от тоски. — Не верю, но спорить не буду, вряд ли ты примешь мою сторону, — вяло улыбается Ху Тао и смотрит на то, как кот пытается уйти, не потонув. — Предлагаю дождаться корабль и завтра отправиться в город, развеяться и повеселиться. В свете последних событий это пригодится каждому, а то помрём тут и морально и физически. Кандидаты уже есть. И хорошо, конечно, моему деду больше работы и денег на организацию похорон. Итэр шокировано выпучивает глаза и открывает рот, не зная, что и сказать. Ху Тао же отмахивается тем, что это всё шутки, которые никоим образом не стоит воспринимать всерьёз. — Директор нас не отпустит, слишком небезопасно, — идея заманчивая и выгодная, но реальность рушится, стоит подумать о том, что может произойти во время такой поездки. Он немного переживает за своих знакомых, ему боязно вернуться и узнать, что со Скарамуччей или Сорой — несмотря на то, что они едва знакомы, — всё очень плохо. — Отпустит! — слова Ху Тао и настрой слишком заразительны и убедительны, посему парень соглашается и ступает за ней, взяв кота, чуть не шлёпнувшегося нелепо в лужу, на руки, а плед закинув на плечо. То ли у него глюки начались, то ли он видит в глазах животного плещущуюся бурным потоком благодарность. — Ты сначала переоденься, измазалась вся в грязи… — Ничего, летом у дедушки я и не так пачкаюсь. Знаешь, сколько надо земли выкопать для погружения туда гроба? — Ху Тао осекается, наткнувшись на мрачное лицо Итэра, и сворачивает на дорожку к школе.

***

— Нет, — Чжун Ли не удосужился и подумать о том, чтобы отпустить двух подростков в город. Он смотрел на извивавшееся пламя в камине, сложив руки за спиной. — Если вам нужно что-то купить, напишите список и передайте профессору Альбедо, завтра именно он займётся организацией похода по необходимым магазинам. — Ну пожалуйста! В самый близкий порт, вовсе необязательно куда-то далеко отплывать! Посмотрите на Итэра, он весь бледный и грустный, вы же не хотите, чтобы он совсем зачах? В местах с большим скоплением обычных людей девастаты точно нападать не станут, — от последних слов Ху Тао Итэр вздрогнул и захлопал ресницами. А ведь и вправду, будь нападения на людей, об этом бы писалось в Интернете… почему они выбирали жертвами организмы с генными мутациями? — Ты понимаешь, что если я разрешу вам, мне придётся пустить и остальных желающих? — холодный тон директора мурашками отдавался по позвонкам, и Итэру приходилось успокаивать себя тем, что кот позволял его гладить. Ху Тао же, казалось, не разделяла его страха, лишь мило улыбалась и хлопала глазками в молящих жестах. — Боже, за что мне всё это… Тогда с вами будет Сяо, мне так спокойнее. Итэр вспоминает события вчерашнего вечера, стоя на палубе и держась за металлические поручни у самого края, и разглядывает пузырящуюся морскую воду, облизывающую белоснежные с красными полосами края корабля. Она словно светится, переливаясь изумрудами под прямыми солнечными лучами, и парень прикрывает глаза, подставляя лицо тёплому бризу. Длинные пшеничные локоны норовят залезть ему в рот, посему Итэр иногда отплёвывается — и зачем только Ху Тао убедила его не заплетать волосы в пресловутую косичку или хвост, к примеру? Что это за модный приговор вчера она устроила, когда после разговора с директором утащила его в спальню и попросила достать всю одежду? И кота всё, бедного, не отпускала. Он порывался убежать, но девушка его зажала и, улыбаясь, говорила Итэру примерять каждую вещь из комода. Боже, мамочки, какой же испанский стыд он вчера испытал. Щёки до сих пор горят при одной мысли, что Ху Тао безо всякого стеснения и зазрения совести пялилась на то, как он переодевался, задумчиво поглаживая пальцами подбородок и кивая с умным видом. Периодически девушка дёргала кота, намеревавшегося выбраться из её «паучьих сетей», чтобы тот также оценивал комбинации из одежд. И лишь когда кот жалобно замяукал во весь голос, они остановились на последнем варианте… Итэр молится, чтобы Мистер Кот был целым и невредимым, вдруг Ху Тао ему отдавила всё? И надеется, что этот бедняга не станет избегать его после мучений длиною в час. Зато на фоне красиво одетых Ху Тао и Сяо Итэр совершенно не выделяется. На нём свободные бежевые спортивные штаны на резинке, подогнутые снизу, чтобы не болтались, и заправленная белая оверсайз футболка, поверх которой длинная васильковая рубашка. Откуда последняя взялась, Итэр понятия не имел. Ху Тао с утра, перед самым отплытием, протянула её с заговорщической улыбкой. Мол, «она идеально подойдёт к твоему аутфиту, не смей отказываться, да и так ты простудишься». От рубашки пахнет чем-то знакомым, но из-за морского бриза разобрать не получается. Да и пофиг. Итэр лишь надеется, что девушка никого не обокрала и не раздела. Судя по вчерашнему вечеру, она способна на всё, что угодно. Сама Ху Тао оделась очень стильно: объёмные чёрные шорты с цепью с красивой красной стекляшкой, на левой стороне которых вышиты серыми и белыми нитками два пятилистных цветка, один побольше, другой поменьше; рукава заправленной красной рубашки подкатаны, а верхние золотые завязки расстёгнуты. На ногах у неё длинные белые, чуть прозрачные чулки с веточкой цветков сливы у краёв, и массивные чёрные ботинки. Из-за того, что ей внезапно стало жарко уже на борту корабля, Ху Тао сняла свою клетчатую коричневую тёплую кофточку и повязала на плечи. Она лежит головой на коленях у притихшего Сяо, кидающего колкие и необъяснимые взгляды в сторону Итэра, который всё это ощущает так, словно по нему толпа муравьёв разгуливает — такие бесящие мурашки по каждому сантиметру кожи. «Какое зло я ему сделал?» — думает Итэр, оборачиваясь на знакомых, и спокойно выдыхает, когда замечает, что Ху Тао надела на голову Сяо свой чёрный берет с теми же вышитыми цветками, отчего обзор на стоящего поодаль Гатри перекрывается. Ладно, нет, не спокойно. Внутри постоянно что-то неугомонно мечется, стоит лишь взглянуть в их сторону. Сяо сегодня невероятен. Прямо хватай за руку и тащи к алтарю. Чёлка с бирюзовыми прядками с левой стороны зачёсана за ухо, а сзади волосы собраны в маленький аккуратный хвостик, впрочем, его Сяо делал постоянно, ничего удивительного. На нём чёрная обтягивающая водолазка с клетчатым плащом, бежевые приталенные брюки с тёмным ремешком и золотой пряжкой, излюбленные берцы. Верно, Ху Тао помогала подобрать сочетания, поскольку чаще всего Сяо либо в безрукавке, либо в толстовке. Они будто на свидание плывут, а не прогуляться втроём. Итэр чувствует себя лишним… Он стучит пальцами по холодному металлу и внезапно наваливается всем телом на поручень, замечая вдалеке выпрыгивающих дельфинов. Впервые видит их вживую, до этого лишь на маленьком экране старенького телевизора на всяких зоо-передачах. Морские животные плескаются и скрываются под кромкой изумрудной воды окончательно, и Итэр досадливо вздыхает, становится вертикально и пугается, сталкиваясь с кем-то позади. — Умереть захотел? Куда так выпрыгиваешь? — Холодный тон голоса напоминает директора Чжун Ли. Парень хочет перекреститься и уже готов поверить в Бога, подумав, что за ним действительно стоит он. Однако, развернувшись, встречается лицом к лицу с нахмурившимся Сяо, который застыл с приподнятой рукой. Заметив взгляд Итэра на своей ладони, брюнет поспешно её опускает. — Скоро будем на месте, лучше посиди, ходить придётся много — Ху Тао без тормозов. Итэр давит выползающую на лицо улыбку и, как и просил Сяо, садится к Ху Тао, которая меняет положение и кладёт голову уже ему на колени. Её алые глаза, переходящие в золотой оттенок у зрачка, разглядывают облака, в хаотичном порядке проплывающие над океаном. Итэр задирает голову и сглатывает, обнаруживая чернющую тучу. Только не говорите, что и в городе они застанут дождь… Континент и голубая бухта встречают их прохладным ветром и многоэтажными зданиями, разросшимися, как грибы или сорняки, по всему периметру. Вокруг громко и людно, не то чтобы Итэр являлся социофобом или не видел такие громадные высотки, однако чувствует он себя не очень, следуя за воодушевлённой Ху Тао. Мостик под ногами скрипит и помогает отвлечься, пока Итэр растирает меж пальцев приятную на ощупь ткань рубашки. Не так много подростков решили отправиться в город, но Итэр замечает Беннета, успевшего свалиться в море, а также Рэйзора, вытаскивающего друга из беды. Ещё мимо их компании, состоящей из трёх человек, проходит искусный мечник из богатой семьи — помнится, он его с девочкой перепутал, — и такой же низкий паренёк. Замыкает всю эту вереницу из подростков Альбедо, оценивающим взглядом пробегающийся по каждому лицу и запоминающий, вероятно, количество. Чтобы не уплыть, потеряв кого-то. Проходя мимо палаток стариков и упитанных торговцев, Итэр раздумывает о том, чем же они займутся здесь. Им нельзя пользоваться своими способностями, чтобы не нарушать правила, написанные в уставе школы. Итэра это нисколько не задевает, мёртвых видит лишь он, да и те пока не попадаются на глаза. А вот Ху Тао и Сяо несладко: первая не сможет узнавать что-либо и скрываться, а второй не телепортируется никуда. — И что же тебе здесь понадобилось? — вопрошает неохотно Сяо и складывает руки на груди, брезгливо отводя плечо, когда на него почти наваливается напившийся вдребезги мужик. Тот падает плашмя на землю, и помогать ему никто не спешит. Никто даже не обращает внимания на то, что человек валяется. Итэр хотел бы помочь, но триггеры прошлого в лице матери не позволяют. — Нельзя быть вечно всем недовольным, нужно уметь веселиться, — жмёт плечами девушка, переступая через нахрюкавшееся тело и заглядывая в экран телефона. Итэр тоже туда смотрит: на открытой карте витиеватой синей полоской проложен маршрут. — Ой, сегодня день города, круто, попадём на салют! — Нам здесь не дадут остаться до десяти вече… — Ху Тао прикладывает указательный палец к губам Сяо, отчего тот хмурится и закатывает глаза. «Не знал, что они в подобных отношениях. Хотел бы и я так однажды бесцеремонно с ним общаться…» — ему вновь становится некомфортно, желание, чтобы этот день поскорее кончился, всё растёт и растёт. Как и тяжесть в груди. — Я смогу уговорить Альбедо, не переживай, — она суёт телефон в карман шорт и хлопает в ладоши. — Куда хотите? Ярмарка, парк аттракционов… океанариум? Можем в ресторан сходить. Или во все места сразу? В метре от них стоит билборд, на котором и написаны все перечисленные варианты Ху Тао, за исключением ресторана. Она улыбается во все тридцать два и смеётся, замечая на себе скептические взгляды обоих парней. — А место потише нельзя? Хотя океанариум звучит неплохо, — помявшись, Итэр озвучивает возникшую мысль. Ему не хочется находиться в столпотворении людей, однако это отличная возможность посмотреть на места, в которых он никогда до этого не бывал (отец, если и возил их с Люмин куда-то, всегда выбирал спокойные деревушки). — Согласен, — Сяо, кажется, тоже некомфортно, судя по бегающим глазам и дергающимся губам, когда кто-то слишком близко проходит рядом. — Скучные вы, но окей, — девушка вновь достаёт телефон и вбивает адрес, указанный на билборде, в поисковую строку. Она внимательно рассматривает маршрут, после чего зазывающим движением руки просит следовать за ней. Переглянувшись, Сяо и Итэр идут за ней, как за мамой-гусыней. Каждый раз, когда они проходят по окружённым многоэтажками дорогам, Итэру становится душно. Он отвлекается на любопытные уютные вывески разношёрстных кофеен, которых навалом на любой вкус. Поесть вкусно они могут и в школе, поэтому, наверное, ребята и не тормозят. Точнее, не тормозит Ху Тао, у которой невероятно широкий шаг и быстрый темп ходьбы. Она часто оборачивается на них с Сяо и подгоняет, чем вызывает у Гатри слабую улыбку. Один раз они тормозят возле целого семейства котов — взрослой кошки и её котят, — чтобы покормить. Итэр, осмелев, отнимает у опешившего Сяо рюкзак с кошельком и устремляется в ближайший магазинчик, находя корм с хорошим составом и покупая. Заслышав шуршание пакетиков, коты мигом окружают улыбающегося блондина, который присаживается на корточки и кормит бедолаг. Кошечка ластится о его ноги и просит её погладить, что парень и делает, осторожно кладя ладонь на маленькую голову и трепетно проводя вдоль шёрстки. Она такая же трёхцветная, как Пинки. Возможно, это её реинкарнация? Вряд ли. Некоторые котята окружают Сяо, который, оказывается, сидел всё это время рядом с Итэром. Они встречаются взглядами и сразу же отводят их, пока Ху Тао с необъяснимой улыбкой что-то делает в телефоне. — Надеюсь, с Мистером Котом всё в порядке, — вдруг сообщает Итэр, поднимая на руки одного особо толстого котёнка с раскосыми глазками. Сердце щемит от того, что эти крохотные существа вынуждены скитаться по улицам и выживать. И таких бесчисленное множество… — Поверь мне на слово, у него всё зашибись, — комментирует Ху Тао и переворачивает телефон экраном к парням. Сяо возмущенно цыкает и собирается выхватить его из рук девушки, но та проворнее и меньше, изловчается и гадостно хихикает. Сфотографировала их вдвоём, а точнее то, как и Сяо, и Итэр умиляются с котяток и играются с ними. Гатри просит телефон, чтобы посмотреть, и он действительно не собирается ничего удалять. На фотографиях у него безумно счастливый взгляд, горящий, живой, а губы едва не трещат от улыбки. И Сяо… Боже, его улыбка — что-то с чем-то. Итэр поднимает взгляд, чтобы найти Сяо, который поглаживает шею, отводя глаза. У него что, уши покраснели? И щёки… Ну что за милота? — Не ожидала, что ваши сердца растают, стоит встретить кошачье семейство. Думала, придётся долго вас таскать туда-сюда, чтобы улыбнулись хотя бы, — тон Ху Тао не звучит издевательским и насмешливым, наоборот, она искренне довольна, что они не настолько скованные, как раньше. Она треплет за ушком котёнка, нелепо подошедшего к ней. Фотографирует всех и каждого, прежде чем продолжить путь. Итэр же несколько раз оборачивается, сожалея, что им придётся попрощаться с малышами, и они, вероятно, более никогда не встретятся. Остаётся лишь молиться, чтобы их подобрали и приютили. Главное, что их покормили. Это уже некий вклад в будущее хвостиков. — Спасибо, — шепчет ему Сяо и устремляется вперёд, к Ху Тао, которая останавливается у светофора и недовольно топает ножкой. Множество машин стоят в ряд, и если бы не зелёный свет на пешеходе, можно было предположить, что образовалась пробка. Спасибо? За что? За то, что котят покормил? Итэр хмурится, но не тормозит, поскольку на него наверняка начнут материться водители — некрасиво останавливаться посреди дороги. Телефон настойчиво вибрирует в кармане штанов, и Итэр смотрит на полученное сообщение. Казуха Всё хорошо проходит? 10:43 Очаровательно. Казуха беспокоится за него, это прямо душу греет.

да, всё пока нормально. как там Сора? и не знаешь ли, что там со Скарамуччей? 10:44

Казуха Бай Чжу забрал Сору в свой кабинет, чтобы дать ему какие-то отвары, там он и уснул. Не знаю, возможно, эффект лекарства. 10:46 Казуха Со Скарамуччей порядок, он рядом со мной. 10:47 А вот это что-то новенькое. Чего это Скарамучча забыл рядом с Казухой? Они иногда общались, но чтобы тусить вместе — такого никогда не было.

Почему? 10:47

Казуха Тарталье куда-то нужно было идти, и, переживая, что этот может учудить невесть что, попросил меня присмотреть. Мне, знаешь ли, самому не нравится сея перспектива, слишком уж громко он думает. 10:50 — Итэр, чего встал? Давай быстрее, — Ху Тао и Сяо ожидают его на конце очередного пешехода, пока он встал и пялится вовсю на красный светофор. Отвлёкся… они ведь не будут ругаться и злиться на него? Дабы не испытывать терпение девушки ещё больше, Итэр отправляет Казухе смайлик с клевером на удачу. Остаётся надеяться, что и он не станет обижаться на столь скудный ответ. Тягостные ожидания длятся, вероятно, целые столетия. Минута растягивается на несколько, после чего, наконец, загорается жёлтый кружочек, а затем — зелёный. Итэр, переживая, что его задушит недовольная Ху Тао, ускоряется и нервно улыбается, пальцем указывая на экран телефона с открытым диалогом. Туда никто не смотрит, лишь переглядываются и сворачивают за угол, чтобы остановиться напротив большущей надписи «Метро». Оттуда то и дело выходят люди с чемоданами, а двери размашисто раскрываются, с громким «вжух» захлопываясь обратно. Пока Ху Тао спокойно направляется внутрь, Сяо ожидает остановившегося у входа Итэра, окидывая его заинтересованным взглядом. Скорее всего, думает, почему парень побледнел настолько сильно и сжимает руками полы огромной рубашки. На самом деле, Гатри сейчас ловит неприятные флэшбеки того, как их запихивали с сестрой в детстве в подвал, наглухо и без возможности выбраться. Метро ведь тоже подвальное помещение, да, свет там имеется, народу полно, но… Итэру страшно. Страшно до трясущихся коленок и замирающего сердца, которое противной тяжестью отзывается в грудной клетке и готово взорваться в любой момент. Итэр поджимает губы и медленными шажками идёт дальше, однако всё внутри странно обливается кровью. Он ни в какую не хочет туда заходить… Плохая была идея. Очень. Ещё не поздно развернуться и выбрать место, до которого не нужно добираться на метро? Они же могут так поступить? Могут, точно. Надо попросить Сяо позвать Ху Тао, и… Он чувствует, как ноги подкашиваются, отчего оседает на землю, больно стукаясь коленками об асфальт. Сердце, кажется, поднимается до самой глотки, мешая дышать. Блять, стыдно… Итэр видит, как к нему подходят, всматривается: худые длинные ноги, обтянутые бежевой брючной тканью. Берцы… Поднимает голову, однако встречается лишь с мутным пятном. Его мягко поднимают с земли, отряхивают штанины, а затем… берут за руку. Совсем невесомо, и всё же он ощущает тепло чужой ладони. Сяо смотрит на него обеспокоенно, спрашивает что-то, но Итэр не слышит — уши заложило. Гулкий шум в ушах сменяется на ультразвук, и свободной ладонью Итэр зажимает одно, чтобы барабанные перепонки не лопнули. Этого, конечно, не произойдёт, но минимизировать дискомфорт хочется. Дискомфорт, который исходит из самой головы… — Сможешь идти? Или мне позвать Ху Тао? — наконец, доходит до него смысл слов Сяо, который, вероятно, повторяет одно и то же из раза в раз. Он елозит зубами по покрасневшей нижней губе. — И звать не нужно, уже скачет. — О, я тоже хочу! — заметив, что они держатся за руки, Ху Тао подныривает к Итэру и аккуратно цепляется пальчиками за его запястье. Он смущённо улыбается и не понимает, куда деваться. За руку его почти никогда не держали, не считая сестры, а тут сразу двое — симпатичная девушка и охрененно красивый парень. Итэру кажется, словно он портит всю картину — сейчас Ху Тао и Сяо должны держать друг друга за руки, а не его. Он тут явно лишний, обуза. Кто бы мог подумать, что эти двое не будут отпускать его руки до самого выхода из метро. Они еле смогли спуститься: пришлось встать в ряд, друг за другом, и при этом как-то сохранять телесный контакт. На них даже люди смотрели косо, как на идиотов, зато Ху Тао было весело. Самое неловкое — сесть на предложенное место, пока кто-то из остальных должен был стоять. В основном в стоячем положении всегда оставался Сяо, который вечно морщился, если на него наваливались люди. Битком забитые вагоны пропахли смесью металла и резины, а ещё некой затхлостью и сыростью. Итэр сидел всё время, уткнув лицо в ворот рубашки, насыщенно пахнувшей порошком. В такие моменты он ловил на себе странноватый блеск глаз Сяо и ухмылку Ху Тао. Они что-то задумали, или что за переглядки между ними? Наверное, избавиться хотят однажды. Итэру не понравилось метро. Лампочка постоянно мерцала, людей много, пахло дурно, а в тёмных туннелях и вовсе хотелось зажмуриться и прижаться поближе к тёплому и мягкому боку сидящей очень близко Ху Тао. Та не была против — успокаивающе сжимала его ладошку своей и что-то напевала, но её вечно перебивал храпевший мужик, который гаркал, стоило девушке приоткрыть рот. И, как бы невзначай, этот самый мужик получал в колено от Сяо, не терпевшего такие грубости в сторону подруги. Потом, отдавив все ноги забившегося дядьки, лишь сверкал на него янтарями. На улице свежо и хорошо, вдохнёшь полной грудью воздух и не отравишься, не захочешь убежать подальше или задохнуться, хоть бы не чувствовать жуткую вонь. Итэра-таки отпускают, и он благодарно посматривает на ребят, которые вновь молча переглядываются, словно передают некие сигналы друг другу. И тогда парня посещает одна досадливая (почему-то) догадка — они встречаются. Наверняка. Поэтому ли кошки на душе скребутся: он портит молодой паре романтику? Прикусив внутреннюю сторону щеки, Итэр мрачнеет, но, тем не менее, не отстаёт от их темпа ходьбы. Массивное бежевое здание с неоновой стильной вывеской «Океанариум» простирается чуть ли не до конца улицы. Снаружи виден полукруглый аквариум с голубой подсвеченной водичкой и длинными извивающимися водорослями, среди которых притаились, кажется, рыбки. С такого расстояния Итэру не получается разглядеть, но он точно уверен, что это именно они. Нехорошо забываться, всё-таки по возвращении обратно проблемы накроют с ног до головы и вновь нужно будет «выживать». Но и думать о противных девастатах не хочется. Ему все ещё не очевидна закономерность того, почему в больших городах, где пребывают «особенные», они не нападают? Нужно будет спросить у профессоров, точно, у Альбедо, когда будут подниматься на борт. Озираясь вокруг и открыв рот, Итэр заинтересованно разглядывает здание. Оно практически рядом с морем, но далеко от бухты, где их ожидает корабль. Вывески в виде рыбок рассказывают о том, каких обитателей можно встретить внутри океанариума, и парень заинтересованно вчитывается. Он всегда мечтал взглянуть на акул, но боялся — вживую и съесть ведь могут. Конечно, человеческое мясо им противно, но… да. Те же тигровые акулы жрут резину, что уж говорить о людях? Несомненно, они занимаются подобным чисто из любопытства, однако факт есть факт. Зато китовые, вроде как, питаются только планктоном и рыбками. Итэр помнит, как смотрел документальный фильм, где океанологи катались на подобных. Невероятно. И выглядят занимательно — чёрные в крапинку и с широким ртом, напоминающим пылесос при открытии. Жаль, что в океанариуме их нет. На входе Сяо оплачивает билеты выданными директором деньгами. Он выглядит уставшим, но старается не показывать этого. Когда Ху Тао и Итэр подходят, парень сдержанно поджимает губы и кивает на вход, протягивая каждому симпатичную переливающуюся бумажку с рыбками, позади которой расположена вся информация про океанариум, в том числе и мини-карта. — Давайте сходим в отдел с акулами? — прокашлявшись, предлагает Итэр, отчего привлекает всеобщее внимание и заставляет Ху Тао удивлённо сложить брови домиком. Сяо же покачивает головой и жмёт плечами, вероятно, одобрив выбор. — Не ожидала от тебя такой выбор, обычно Сяо выбирает нечто пугающее, но идёмте! Самой интересно поглазеть на тех существ, которые ежегодно сжирают около ста человек, — соглашается спустя минуты две девушка и всматривается в билетик, выискивая акул. Итэр так же глядит на свой, сразу обнаруживая их в правом крыле на нижнем этаже. Отдел сравнительно маленький, и, скорее всего, там представлено 3-4 разных вида, в основном те, что не отличаются большими габаритами и агрессией. Ху Тао внезапно пищит, устремляясь в неизвестном направлении, и Сяо бежит за ней. Итэру ничего не остаётся, кроме как последовать за ними. Потеряться в громоздком здании, не имея телефонов, не лучшая идея. Оказывается, Ху Тао увидала прилавок с всевозможными игрушками, брелочками и сувенирами на любой вкус и цвет. Она, не глядя, выхватывает из рук Сяо подготовленный кошелёк и покупает брелок с черепом какого-то морского обитателя. Боже, не изменяет собственному вкусу. Отойдя в сторону, он присаживается на корточки у витрины и смотрит на ассортимент плюшевых зверей и миниатюрных фигурок. Взгляд его останавливается на брелоке с акулой, и он сглатывает вязкую слюну. Недалеко он ушёл от Ху Тао. Слишком очевидный выбор, однако хочется. Просить деньги или выдёргивать кошелёк он не намеревается, посему встаёт, подавив глубоко в себе желание, и помогает девушке нацепить новенькую безделушку на петельку шорт. Выглядит Ху Тао не только эффектно, но и устрашающе. Ну уж точно наследница похоронного бюро. Сяо тоже что-то покупает, однако Итэр стесняется заглянуть ему за плечо, тем более парень быстро прячет нечто у себя в кармане плаща. Оборачивается, сощурив глаза, и долго вглядывается то в Ху Тао, то в Итэра. Будто пытается понять, увидали они или нет. Наконец, ребята привычной вереницей спускаются на нижний этаж, где практически нет народа. Парочка зевак лениво наблюдают за передвижениями крупных рыб, а в отделе с акулами пустовато. Лишь одна маленькая девочка прилипла к стеклу и завороженно пялится на зарывшуюся мелкую рыбёшку, очень похожую на ската. Но это не скат, поскольку они в отделе с акулами. Итэр присаживается рядом с девочкой и всматривается, что-то прикидывает в голове, прежде чем свериться с табличкой. Да, именно. Акула-ангел. У них плоское тело и плавники, напоминающие крылья, отчего часто можно спутать со скатами, однако хвост мощный и оснащён сильными мышцами. Сверху плавают большие рифовые белопёрые акулы — удлинённое и узкое туловище, а кончики спинного и хвостового плавников окрашены в белый цвет, отсюда и возникло название. Девочка ушла, когда Итэр собирался с ней поговорить. Ну и ладно, ему и одному хорошо наблюдать за деятельностью хищников. — Любишь акул? — он не оборачивается, знает: сзади Сяо. В отражении едва видно его расслабленное лицо, а на заднем плане маячит Ху Тао, фотографирующая особо страшных рыбин. — Не то чтобы. Интересовался года два назад, от скуки смотрел документальные фильмы и факты вычитывал, — делится блондин, вспоминая, как недоумённо его рассматривала Люмин, застав за просмотром скучного — по её мнению — фильма с дрессировкой акул. Несмотря на скептические взгляды, близняшка через час сидела рядом и спорила с ним насчёт тех или иных вещей. — Слышал, что у них очень чувствительные носы, и если знать, куда надавить, можно ввести их в транс. Они ведь не как люди, не кровожадные. Слышал, сколько смертей обычно в год? Не так много, как смертей самих акул. Люди вылавливают их, отрезают плавники, потому что «вкусные», а потом выбрасывают умирать. Извини, я, наверно, погорячился, всякую фигню тебе говорю… — Продолжай, мне интересно узнать твои мысли, — лёгкое копошение позади, и через секунду лицо Сяо оказывается близко к толстому стеклу. Зрачки, так похожие на кошачьи, расширяются, когда мимо них проплывает крупная рифовая акула. — Они никогда не останавливаются? — О, хороший вопрос. Если они остановятся или уснут, то могут задохнуться или утонуть. Поэтому, да, никогда не останавливаются. Для них это сродни самоубийству. Вроде они одним полушарием спят, а другим бодрствуют. И тормозить быстро не умеют, особенно если разгонятся. Удивительные существа, жаль, что мы так по-свински относимся к ним, — Итэр мысленно молится, чтобы не приврать, а то не особо помнит то, что когда-то давно читал. В любом случае, мозг услужливо подкидывает ему информацию, возможно, искажённую, но Сяо не станет доставать телефон и гуглить, проверяя достоверность. — Не причисляй нас к ним, — холодно просит Сяо. Его рука скользит в карман, нервно копошится. И Итэр отводит взгляд, полагая, что сболтнул лишнего и тем самым обидел парня. Сяо делает глубокий вдох, но когда слышит щелчок от сделанной фотографии, вскакивает на ноги и тянется за хихикающей Ху Тао, которая, взвизгнув, несётся на лестницу. Итэр со слабой улыбкой наблюдает за их телодвижениями, вновь ощущая колющее чувство в груди. Надо будет обсудить с Казухой. Может, ему просто обидно, что он сидит тут один, а они веселятся? Однако же хочется побольше поглазеть на акул, которые как раз подплывают ближе, виляя массивными хвостами. Двоякие эмоции возникают, если честно. Вроде, можно полюбоваться и восхититься, увидеть воочию созданий, обитающих на глубине моря или вдали от берегов — не всех, но многих. Но их вылавливают, лишают свободы, чтобы глупые людишки поглазели и потыкали пальцем. Итэр от них не шибко отличается, усевшись напротив высокого толстого стекла и вылупившись. Если в океане акулы могли прожить около двадцати лет или даже больше, то здесь намного меньше… На других этажах более людно, всюду полноценные семьи, много детских экскурсий, и Итэр залипает на то, как женщина ласково расчёсывает волосы своей дочери, обнимает и целует в щёчку, показывает разное и помогает прочитать надписи на табличках, расположенных близ аквариумов. Его давит изнутри зависть и обида, ведь родительскую любовь он не застал, лишь то, как над ними с Люмин издевались. Отец проявлял заботу намного позже, когда близнецам исполнилось пятнадцать, начал возить в разные места и покупать подарки. И всё равно, он опоздал. Не исчезни его биологические родители, любопытно, они бы любили своих детей?.. Жаль, он не помнит даже их лиц. Ху Тао тем временем купила каждому по сэндвичу и всучила, не принимая отказа. В итоге кофту девушка повязала на бёдра, так как успела вспотеть. Итэр находит автомат с прохладными напитками и достаёт мелочь, оставшуюся после покупки корма, подбрасывает монетку и засовывает её в отверстие, нажимая на кнопку с колой. Машина грохочет и трясётся, после чего парень приоткрывает нижнюю горизонтальную дверцу и забирает напиток. Прохладную банку он прислоняет к лицу красной от беготни Ху Тао. Пухлые щёки от улыбки наплывают на глаза, а губы растягиваются в плавную тонкую линию. — Не знаю, как тебе наша сегодняшняя прогулка, но, смотря на твою улыбку, хочется верить, что всё устраивает, — ребята стоят в тоннеле, полностью состоящем из стекла, и разглядывают забавных многочисленных рыбок, ютящихся меж водорослей или глупо моргающих и раскрывающих рот, выпуская пузыри. Она склоняется к стеклу и глядит на шипастый камень, который оказывается уродливой рыбой — непропорциональная большая голова с трубковидным наростом, губы словно накрашены алой помадой и мясистые; брюшные плавники крупные, напоминают лягушачьи лапки, вся кожа усеяна шипами и наростами. Рыбка ходит по дну, скорее всего, не имея способность плавать. — Вылитый Скарамучча! — Выглядит как дешёвая проститутка на пенсии, — выгибает бровь Сяо и также наклоняется, чтобы получше рассмотреть бедолагу, не наделённую природной красотой. Итэр, не удержавшись, прыскает от шутки и замечает, как уголок губ Ли приподнимается. — Недо-лягушка, как по мне. «Морской… нетопырь» — читает на табличке название рыбы. — Скорее, упырь. — Ху Тао, не выражайся. — А сам только что про проститутку затирал… Ой, а вот это точно Итэр! — пальчиком девушка тычет в причудливую рыбку, расположенную к ним в анфас и вытянувшую губы «уточкой». Очень напоминает равносторонний треугольник по форме, нет, трапецию. На голове у рыбы рожки, больше смахивающие на усики (точнее, глазки) улиток. У неё глупый взгляд и лимонный окрас. Рыбка плавает напротив лица Сяо, и они друг друга заинтересованно рассматривают. — Определённо, похож. — Не похож! Это вообще не я, — возмущается Итэр и всплёскивает руками, ищет глазами что-нибудь забавное или уродливое, но по итогу натыкается лишь на подобное треугольное создание с иным окрасом. Рыжевато-коричневая с чёрными пятнышками и колючим взглядом. — Тогда это — Сяо. — Не согласен. — А я согласна! Тарталья — рыба-клоун. — От Тартальи там только название, рыба-капля ему больше подойдёт, — протестует Сяо и погружается в свои размышления, расслабленно пялясь в стекольное уютное пространство, залитое голубым светом с переливами и мерцанием мягкой подсветки снизу. Зрачки парня полностью расширились и расфокусировались. — А ты, Ху Тао, кто тогда? — скептически интересуется Итэр, не рассчитывая на то, что Ху Тао приглядит кого-то из окружающих маленьких созданий, пестрящих разными красками. — Морской ёж. — Без всяких сомнений, косатка, — гордо отвечает та, игнорируя колкость Сяо, и вскидывает подбородок вверх, глядя на Итэра сверху-вниз. У них минимальная разница в росте, однако Ху Тао сегодня в громоздких чёрных ботинках, отчего стала, соответственно, выше. — Мы с Сяо — «рогатые кузовки», а ты косатка? Серьёзно?! Тогда я… — Аксолотль, — подаёт тихо голос Сяо. — Они же земноводные, — хмурится недоумённо Итэр. — Он так говорит, потому что они милые, — подмечает Ху Тао и прикрывает ладонью лицо, чтобы спрятать расплывающуюся на губах улыбку. — Чушь собачья! Они… выглядят глупо и несуразно, наивно, — Сяо возмущается до такой степени, что чуть ли не давится попавшей, вероятно, «не в то горло» слюной. — Да-да, конечно. Ладно, давайте сфотографируемся и пойдём на ярмарку? — вздыхает девушка, понимая, что с её словами никто никогда не согласится. Она выискивает адекватного человека, который не посмотрит на их компанию, как на даунов, и просит хрупкую на вид женщину заснять их. Подтолкнув всех ближе, девушка приобнимает Итэра за талию и прижимается к нему щекой, счастливо щурясь и высовывая на дразнящий манер язык. Два пальца выставляет напоказ, пока Гатри смущённо улыбается и склоняет голову к её, чтобы и его щека расплылась непонятной субстанцией. Сяо мнётся позади, но в итоге встаёт так, чтобы прижаться, уподобляясь ребятам. Итэр не видит, какие у него эмоции, но чувствует лёгкое, будто эфемерное прикосновение к предплечью. Их просят улыбнуться пошире, и они выполняют просьбу. Ху Тао обещает, что в конце дня скинет ему фотографии. Они очень много времени провели в океанариуме, залипая на рыбок. Вроде и самое скучное времяпровождение (по мнению Ху Тао), но, как итог, все трое расслабленно сидели на скамеечке, погружённые в волшебную морскую атмосферу. Тёмное освещение убаюкивало, а рыбки вызывали наслаждение одним своим безмятежным видом. В океанариуме были выступления с дайверами и возможность самим погрузиться под воду, но без специальной подготовки и умения не разрешалось. Итэр тогда мечтал провалиться сквозь землю или владеть способностью убеждать — так сильно хотелось окунуться в морскую воду и разглядеть флору и фауну. Дорого и нельзя. После океанариума компания отправилась в лес, к речке, чтобы прикупить особый чай для Чжун Ли (на гугл-карте хижина, где это добро продавалось, была отмечена именно там, но они наткнулись на полуразрушенное пустое здание). Собираясь уже уходить, Ху Тао увидала красивый мостик и попросила сделать пару снимков, и Итэр испытал себя в роли фотографа. К слову, снимки получились отменными, вероятно, его «художественный» взгляд помог. Либо же девушка льстила. Самое забавное — на полпути к городу они увидали подростка, прогуливающегося по тропинке. Ничего необычного, всё как всегда, но он ел шоколадку, обёртку из-под которой выбросил прямиком в траву. Ху Тао решила нарушить правила, стала невидимой — благо, никого вокруг, помимо мусорщика, не было, — и подняла фантик, который засунула прямиком в рот наглому парнишке. Результат: истошно вопя, подросток улепётывал куда глаза глядят под аккомпанемент из смеха Итэра и блюстителя закона в лице Ху Тао. — Нам не пора на корабль? Вечереет, — Итэр вглядывается в небо, покрытое немногочисленными фиолетовыми тучами, а солнце постепенно скрывается за горизонт, из-за чего кромка у моря окрашена в насыщенный розовый оттенок. Волны поблёскивают и пенятся, и было бы неплохо сходить на пляж промочить уставшие ноги. — Да брось, у нас ещё уйма времени! Их путь определённо ещё не окончен. Сяо не соврал, сказав, что Ху Тао без тормозов — она действительно не останавливается, тащит их за собой и ходит от прилавка к прилавку, выбирая, что можно прикупить дедушке на день рождения. Шатры и небольшие деревянные помещения с навесами рассыпаны с каждой стороны, у некоторых свисают гирлянды с крупными лампочками, озаряя тёплым приятным светом всех вокруг. Воздух пестрит яркими ароматами специй и благовоний, видно, кто и как готовит. Итэр наблюдает за ловкими движениями рук мужчины, готовящего, кажется, хот-дог. Есть после вкусного сэндвича не хочется, удивительно, ведь за весь день он только его и съел. Экзотические фрукты блестят и привлекают всеобщее внимание, но Ху Тао идёт дальше, словно она и не голодная — Итэр отчётливо слышал то, как её желудок требовательно протестовал, взывая к разумности хозяйки. Для детей стоят палатки с розыгрышами, и те столпились подле, громко вопя. У Итэра уши готовы завянуть от шума, набатом проезжающегося по барабанным перепонкам — вот-вот кровоточить будут, ей-богу. Отойдя подальше, Итэр перестаёт кривиться от истошного детского крика десятков голосов. Ху Тао что-то говорит, но он не слышит, сконфуженно мотая головой. И сталкивается взглядом с необычной девушкой, взгляд которой намертво прикован к нему. Она будто плывёт по дороге среди толпы, как лист на ветру не задевает никого, скользя вперёд. Её невероятно длинные белоснежные волосы собраны в высокий хвост на макушке, юбка нежно-голубого платья с цаплей, или журавлём, — всё-таки в акулах Итэр разбирается лучше, чем птицах, — плавно дрожит от каждого осторожного шага. Половина лица девушки скрыта за синим веером, видны лишь чарующие, неописуемо холодные голубые глаза, подчёркнутые розовыми тенями. Итэр не может оторвать от неё взор, как бы не старался. По спине пробегают мурашки. Её облик представляется совершенно нереальным, волшебным. Будто перед ним и не человек вовсе. Однако странное наваждение исчезает, когда шагнувший в сторону Сяо преграждает весь обзор. Итэр глупо хлопает ресницами, разглядывая клетчатый узор на пальто парня. — А они что здесь делают? — почти шипит Сяо, и Ху Тао жмётся ближе к парням, пропуская мимо полную женщину с ребёнком. — Ну, сегодня ведь день города, так? Итэр крутит головой, стараясь понять, о ком идёт речь, но не может проследить за взглядом Сяо. Необычная девушка тоже куда-то исчезла, словно её и не было. Гатри сглатывает внезапно скопившийся комок в горле. Догадка, словно пощёчина, что бьёт прямо в мозг: неужели, он только что видел призрака?! Парень цепляется за клетчатый рукав пальто, и Сяо переводит на него обеспокоенный взгляд. Его тёплая рука легко ложится на предплечье. — Всё в порядке? Итэр вновь оглядывается, но никого и близко похожего на ту девушку не наблюдает. Не хочется делать поспешных выводов, как и не хочется пугать или волновать ребят такой идеей. Поэтому он неуверенно мотает головой. — Да, нормально. — Тут всё ещё шумно, думаю, стоит уйти, — кивает Сяо, переводя взгляд на Ху Тао, которая уже вновь успела уткнуться в прилавок с аксессуарами. — Да-да, буквально секунду. Они ждут. Но Итэр не перестаёт крутить головой, стараясь делать вид, будто разглядывает палатки. Незнакомки нет. Зато взгляд натыкается на более чем реальную парочку. Венти и Норт решили поучаствовать в каком-то аттракционе, но из-за толпы разглядеть и понять правила сложно. Зато Итэр ясно замечает, как Венти плавно отрывается от земли, будто взлетая, но Норт тут же припечатывает его к земле и, вероятно, начинает отчитывать. Гатри внезапно осеняет: за спиной Венти нет крыльев. Неужели он может их прятать? Все ли подобные люди умеют так прятать свои «особенности»? Если так, то это, должно быть, прекрасно — так меньше вероятности, что их однажды отловят и начнут ставить опыты. Норт поднимает голову, устало зачёсывая волосы рукой, и замечает бесцеремонно пялящегося на них Итэра. Кажется, его, в отличие от самого Итэра, это ни капли не смущает, и он с широкой улыбкой приветливо машет ему рукой. Становится немного стыдно, ведь он так и не поблагодарил вампира за помощь. Он ему как бы жизнь спас. Но с тех пор их пути ещё ни разу не пересеклись. Желание подойти и исправить это маленькое (большое) недоразумение растёт, и Итэр уже готов попросить Сяо подождать его тут минутку, но не тут-то было. Стоит ему повернуться, как Ху Тао с радостным визгом хватает его за запястье и куда-то тащит. Парень и пикнуть не успевает, а щёки обдаёт стыдливым жаром. Всё, что он успевает сделать, махнуть Норту рукой. И заметить, как тот заливается смехом, но уже через секунду бежит снимать Венти с дерева с декоративными яблоками. От одной палатки Ху Тао тащит парней к другой, потом — к третьей. И продолжается это до тех пор, пока оба уже не начинают тихо поскуливать, измотанные этим марафоном. И девушка, наконец, останавливается, надувая губы, смотрит на часы. Время лишь полдесятого, чем они ещё займутся до салюта? Кажется странным, что Альбедо не бежит их искать и сворачивать головы. Вряд ли, конечно, профессор ругал бы их подобным образом, но непременно бы отчитал в собственной пугающей манере. Да и, вероятно, делает поблажку в честь праздника. Ближайшие полчаса они проводят за столиком у палатки со сладостями. Итэру подарили за красивые глазки карамельное яблоко и он, краснея, ест его, разглядывая проходящих людей. Все такие разные, спешат куда-то или наоборот прогуливаются, необычные и по-своему красивые. А мысли вновь возвращаются к той призрачной девушке. — О, о, смотрите, сейчас начнётся! — Ху Тао вскакивает с места и хлопает по-ребячески в ладоши. Глаза девушки загораются, и Итэр также приподнимается, заинтересованно выискивая глазами всполохи света. Ничего, и… Рябь по океану тьмы. Безмолвная искра взрывается в мириады необычайных частиц света, яркие огоньки которых освещают ночь и потухают через пару секунд, разлетаясь в разные стороны. От причудливого танца цветов замирает дыхание, а время словно застывает, оставляя ощущение бесконечности где-то глубоко в груди. От непрерывного рёва фейерверков закладывает уши. Взрывы красных и жёлтых красок силятся достичь таких же завораживающих звёзд — не получается, слишком далеко. И тогда они рассыпаются в пыль и оседают на поверхности земли. Ху Тао ладошкой указывает на особо красивые взрывы, дёргая периодически Сяо, чтобы тот ни на что не отвлекался. Итэр может только жевать щёку и губы, завидуя. Он непременно обсудит сегодняшний день с Казухой, самому определить, что же это за поганая тяжесть внутри, не получится. Парень сжимает палочку из-под карамельного яблока, и она разламывается в щепки, неприязненно впиваясь, подобно занозам, в пальцы и руки. Подходя к кораблю, они застают Альбедо, спорящего с массивным пухлым мужчиной с пузом навыкат и небрежно накинутой кепкой. Незнакомец брезгливо сплёвывает и орёт, когда профессор спокойно реагирует на его крики и безынтересно рассматривает пальцы собственных рук, явно намекая собеседнику, что вся его агрессия для него пустой звук. Не ожидая тотального игнорирования и ноль реакции, мужик сдаётся и протягивает деревянный ящик мрачно улыбающемуся Альбедо. Его взгляд красноречивее слов… Ребята быстро юркают мимо него, взбираясь на борт и устало падая на скамейки. Итэр и вовсе распластался на полу, закинув голову на коробку и выдыхая. Голова кружится. Ещё и желудок покалывает — такая себе еда сэндвичи и карамельные яблоки. Он надеется, что не заработал себе гастрит… — Эй, ты бы встал, а, — вдруг бурчит Ху Тао, осторожно подпихивая Итэра носком под зад. — Рубашку испачкаешь. И не забудь вернуть её Сяо, ладно? — А? В смыс… Лицо девушки, протягивающей васильковую рубашку и расплывающейся в странной улыбке этим утром, твёрдо встаёт перед глазами. То есть она… То есть вот, почему запах порошка казался таким знакомым? То есть Итэр зарывался носом в ворот… И все эти взгляды Сяо… — Чёрт, Ху Тао, ты?.. Сяо, о-она же врёт, да? — Итэр подрывается с места, садится ровно, как по линейке. Он чувствует, как неистово горит его лицо, и надеется, что в вечерних потёмках этого не заметно. Но зато слышно дрожащий голос. И желание броситься за борт растёт в геометрической прогрессии. — То-то она мне такой знакомой казалась. От возмущения и стыда Итэр пищит и шипит, будто чайник, а Ху Тао, похрюкивая заливается хохотом. В знакомой манере она проводит пальцем под глазом. — Ой, а я разве не сказала? Ха-ха-ха! Итэр стягивает рубашку с плеч, пряча взгляд, и едва различает среди гогота девушки голос Сяо: — Оставь себе. Тебе она явно идёт больше. Он пожимает плечом, когда Итэр ошарашенно глядит на него, и подперев кулаком щёку, отводит взгляд. А на уже выпаленное «но», машет рукой, прекращая ещё не начавшийся спор. А Ху Тао как бы невзначай пихает его колено своим. Грех жаловаться или на что-то обижаться. Прогулка, в целом, удалась. Ему получилось отвлечься от неприятных тем, но теперь его преследует новая проблема, и не менее противная (пожалуй, даже похуже призраков): колющая тяжесть и раздражительность при взгляде на разговаривающих наедине друзей. Ху Тао — его подруга. Она сама сказала, что рассчитывает на дружбу с ним. А Сяо… что с ним? Почему вызывает тревогу или что это вообще такое? Итэру страшно. Ох, или, может, он просто заработал ишемическую болезнь сердца из-за постоянного нахождения в четырёх стенах, и это теперь кислород так давит изнутри? Рубашку Гатри натягивает обратно на плечи и вновь ложится на пол, поджав к груди колени. Странная тяжесть в груди становится почти невыносима.