За туманом прошлого

Jon Licht – Die This Way Ночь - самое таинственное время. Мерцание уличных фонарей как отражение звезд. Невзрачная Луна, словно меланхоличная подруга школьной королевы, неприметная, тихоня, что едва избавилась от подростковых прыщей. Она могла быть собой только в одиночестве и вся была пропитана тоской, мраком. А когда Луны нет, думаете лучше? В темную ночь все еще гораздо мрачнее. Темнота впитывает страх, ужас. Она прячет в себе зло. Ночь знает тайны, но еще лучше хранит их от солнца. Уберегает от разоблачения. Например то, что одна девушка прячется в ванной комнате. Прячется от кошмаров. Ее правая рука вновь кровоточит. Но это ничего. В этот раз все получилось не так сильно. Все равно она носит толстовку, никто не увидит эти шрамы. Или, например, в другой части города, воспользовавшись тем, что луны нет, мелко пакостничает пара подростков. - Ты правда это сделаешь? – шепчет блондинка. Ее нежные розовые губки растягиваются в улыбке. - Сделаешь ради меня? Она шепчет парню, что увлечен только компьютером. Он не отвлекается на ее слова. Парень просто делает то, что она просит. И девушка даст, что хочет он. - Не пойму, что мне нравится больше, то что ты гений или то, что я трахаюсь с неудачником. Знаешь, я и ты - это почти что инцест. Она хохочет собственной шутке, собственной похоти. Парень молчит, так даже лучше. Ему незачем отвлекаться. Ее аккуратные пальчики наглаживают его живот, затем сползают ниже, и растегивают молнию на его брюках. - Не забудь, в школе мы не знакомы. Это забавно. Они просто затевают шутку. Неприятная, может, даже жестокая, но это не так страшно как то, что творится в другом доме. Молодой красивый мужчина стоит перед зеркалом. Его многие считают ублюдком, но ему хочется их поправить. Он везучий ублюдок. Мужчина проводит рукой по волосам. Да, черт возьми, он просто чертовски хорош. Еще немного, и у него будет в два раза больше всего, что он уже имеет. Осталось еще жениться, завести детей, купить собаку, но это все такие мелочи, что сделают его в глазах других невероятно уважаемым. А если призадуматься, это все ерунда, обман, в который так легко верят люди. А если бы он открыл им правду о себе? Что, если они узнают, что ему нравятся девочки. Девушки рядом с ними казались ему невероятно жалкими и пошлыми. Словно высушенный гербарий возле еще не раскрывшихся бутонов. Он любит девочек. Особенно тех, что были невинны. Ему смешно, когда люди верещат о том, что это извращение. Нет извращения, как он считает, в том, что естественно. Он невиноват, что в нем первобытный инстинкт развит сильнее, чем у остальных мужчин. - Люди сами придумали условности, - повторяет тишине свой любимый аргумент, - раньше ведь не было возраста. Еще девочек отдавали в мужья, а то и вовсе продавали в рабство. И ничего. Все живы. И все же страх у него есть. Он не собирается из-за своей слабости потерять свое будущее. Поэтому он всегда соблюдает осторожность. Мужчина закрывает кабинет на ключ. Затем подходит к окну. Словно опасаясь свидетелей, он вглядывается в непроглядную тьму и, удостоверившись, что луны нет, на всякий случай опускает жалюзи. Ему спокойнее от мысли, что он надежно спрятан. Вот он подходит к коробке, которую он так же с особой осторожностью вытащил из тайника. Там было больше десяти дисков. Он даже гордился такой картотекой. В этот раз он быстро определился. Он решил посмотреть на нее. На девочку, которая любила его так, как его никто не любил. Ему это льстило, но поступил он с ней так же, как и с другими свежими бутонами. Он высушил ее, как гербарий. Извратил, выкачал из нее столько, сколько она могла ему дать. Маленькая, глупенькая девочка. Она была самым лучшим цветком из его коллекции. Взяв бутылку скотча, он уселся перед плазмой. Нажал на плей. На экране появляется она. Ей тогда только исполнилось пятнадцать. - Я люблю тебя. Ее взгляд направлен на камеру, но она говорит для него. - Как тебя зовут? - в один голос с видео мужчина проговаривает вопрос. Помнит вопросы. Ведь их задавал он, всего несколько лет назад. - Ты знаешь, - неуверенно протягивает девочка. - Я хочу услышать. Ты ведь любишь меня. Ты ведь сама согласилась на это. Сделай это, сделай для меня, - нежно шепчет мужчина. На видео его голос моложе, и это наводит на него легкую грусть. Жаль, что такой девочки, как она у него уже нет. - Меня зовут Майли, - проговаривают на видео, - и я люблю тебя. - Ты ведь знаешь, что ты должна сделать? Майли кивает. Она стеснительно опускает глаза. Ее худые руки теребят подол платья. Девочка рывком стягивает с себя платье. Ее маленькие, до конца не сформированные грудки открываются его взору. На лице мужчины появляется восхищенная улыбка. Тут дверь открывается дверь и в комнате появляются несколько голых парней. - Нет, - испуганно проговаривает девушка, закрываясь руками. - Пожалуйста, я не хочу, - жалобно повторяет она, но ее никто не слышит. Она теряется в толпе жадных до ее тела мужских рук. Мужчина отпил глоток и улыбнулся, вспомнив те времена, и вновь повторил, что сказал тогда. - Это не больно. Психи — это проделки дьявола, уверен еще один человек, что совсем недавно поселился в этом городе. А он не из таких, даже если он и проработал в больнице нашпигованной ими. Психбольные - это просто люди, одержимые бесами. Конечно, ему жалко их, ведь он добросердечный христианин. Он молится за их души, но, увы, не в его власти спасти всех. Мужчине горько от этой мысли, но он учится смирению. К тому же, ему нужно беречь силы. Ведь он обещал одной женщине, что выполнит миссию, что не сумела довести до конца она. Бедная, испорченная дьяволом заблудшая душа, которую тот использовал, чтобы впустить в мир людей свое дитя. Мужчина вытащил из ящика фотографию юной девушки. Несмотря на ее невинный вид, он ни за что на это не купится. Это дитя - зло, и ему нужно убить её, пока она еще не обрела дьявольские силы. В одной из комнат богатого дома с блокнотом в руках сидит парень. Он скорее удавится, чем признается кому-нибудь в том, что он в этом нуждается. Нет, это его секрет. Секрет номер… Впрочем, у него слишком много секретов, так что не стоит и пытаться вспомнить, какой это по счету. Мне страшно пишет, но зачеркивает. Мой страх это, снова зачеркивает. Чего я боюсь на самом деле. Уснуть. Боюсь проспать всю свою жизнь. Боюсь проснуться и узнать, что мир справился без меня. Что все забыли обо мне. Так и представляю, что стою на пороге дома, какой-нибудь подружки. Последнее, что я помню, что мы договорились о свидании, допустим, вчера. А она уже замужем, и прошло лет десять, о которых я ничего не помню. Разве это не страшно. Ему стало страшно, потому что с ним уже такое случилось однажды. Еще пару дней назад. Он сел смотреть какой-то фильм, он помнил начальные титры - и ничего более. Ему казалось, что он только моргнул, но прошло целых пять часов, которых он не помнил. Парень не уснул, что объяснило бы его замешательство. Это было страшно. Поэтому он хотел добыть таблетки. Это помогало ему отвлечься. Но свой положенный курс лекарств он уже получил. Ему не продадут новые без рецепта. Это не законно. И сказать о своем помутневшем сознании он не может, точнее, не хочет. Если его разум действительно его предает, то у него мало времени. Времени, которое он не хочет тратить на врачей и больницы. Он лучше сойдет с ума, чем позволит себя запереть.

***

Форкс готовился к празднику с особой тщательностью. Маленький городок в преддверии Хэллоуина. Все дома были украшены всякими мистическими атрибутами. Светильник Джека, ведьмовские метлы, летучие мыши, привидения. Все это было действительно захватывающее зрелище. Розали и сама не поняла, как прониклась в волшебством этого праздника. Единственное, что ее расстроило, это погода. Было слишком пасмурно. - Съешь яблочко, милая. Она заметила рядом с собой безобразную старуху и испуганно отпрыгнула. К ее облегчению это была лишь безобразная маска. - Вот ты трусиха, - рассмеялась Ренесми, выныривая из черного балахона. - Где-ты добыла эту мерзость? - с омерзением пробормотала Розали. - Брось, она довольно миленькая, - проговорила подруга, взглянув на маску, - и даже похожа на тебя. - Иди ты, - воскликнула Розали, пихнув подругу в бок, что вызвало у другой хохот. - Привет, у кого здесь истерика, - бросила им Леа, что только подошла к ним. - Лови, - крикнула Ренесми, кинув ей яблоко. - Оу, спасибо, если вы не против, я попробую. Девушка откусила красное аппетитное яблоко и с удовольствием зажевала. - Вкусно, да? С виду даже не скажешь, что я подобрала ее с дороги. Лицо Леи вытянулось от удивления. Девушка едва ли не выплюнула сочный кусок яблока. - Купилась, дуреха, - рассмеялась Ренесми. - Вот почему, мне не нравиться Хэллоуин, - заключила Леа, смущенно улыбнувшись. Розали попыталась вырвать из ее рук яблоко, но девушка на этот раз проявила твердость. Она не собиралась делиться им, поскольку яблоко было действительно вкусным. Подразнивая этим подруг, она с удовольствием с ним расправилась сама. - Мы поедем за костюмами в Портленд, - проговорила Ренесми. Они уже стояли в школьном коридоре. - Портленд? В такую даль? – протянула Леа. - О, пожалуйста, прекрати, мы ведь принцессы, нужны самые лучшие туфли и самые красивые платья. Не бойся, это всего пару часов. Мы успеем на бал. Розали понимающе кивнула. Она лично оббежала все ближайшие магазины и поняла, что ничего приличного в этом городе нет. - Ты хочешь этого? Я знаю, ты хочешь? Девушки переглянулись. Ренесми эта фраза показалось знакомой. Тут ученики оживились и начали что-то горячо обсуждать. Девушки проследили за их взглядами и уткнулись в рекламное табло. Обычно там крутились всевозможные школьные ролики. Выборы президента, агитационные ролики, объявления. Но сейчас там крутили нечто иное. Точнее, домашнее видео. Ренесми узнала себя. Она была моложе на пару лет и, очевидно, не особо трезвая. Девушка сглотнула. Она так хотела забыть эту маленькую глупую девочку. - Ты не сделаешь этого, - прошептала она самой себе. - Что происходит? - проговорила Розали. Но Дуаер ее не слышала. Она выронила учебники и подорвалась вперед. - Это надо остановить, - крикнула она, - надо остановить! Но экран находился высоко, и девушка не знала, как заставить учеников не смотреть на то, что будет дальше.

***

Сделай только машину чуть темнее. Никогда не любил этот серебристый цвет. Белла испуганно подняла взгляд, но увидев Эдварда, смягчилась. Ее губы растянулись в улыбке. Парень склонился над ее альбомом. В первую секунду девушке хотелось спрятать свой рисунок. Она была смущена и боялась его реакции, на ее работу. Но вспомнив о том, что он сказал, когда дарил карандаши, Белла решилась. Ей хотелось показать, что она честно приняла его условия. Ведь мужчина, которого она нарисовала, был частично срисован с этого парня. Она подтолкнула ему альбом. - Что это? – с любопытством протянул Эдвард. Парень был похож на него. Только волосы чуть темнее, черты лица чуть грубее. У парня была заметная щетина и черная кожаная куртка. Он был похож на брутального солиста какой-нибудь рок группы. Он стоял в свете уличного фонаря. В небе поблескивала полная луна, что придавала картине мистическую атмосферу. - Это мой комикс. - Здорово, - проговорил Эдвард, присаживаясь возле нее. - Расскажешь, о чем он? - Ну, это о парне. Он может читать мысли и помогает людям, что-то вроде психолога только круче. - Ого, это что-то вроде детектива. - Да, наверное. Ведь он знает, о чем люди предпочитают молчать. Он видит в их мыслях поступки, которые они могут совершить. Разве это не здорово? Я имею в виду, что он может сказать затравленному школьнику, что его одноклассники не правы на счет него. Или остановить ограбление, в котором могут погибнут люди. Искренний интерес, толкнул Беллу на откровенность. Она была вдохновлена, что не могла остановиться. Внезапно ее просто захватила эта идея. Пока не проявили интерес к ее работе, этот сюжет казался ей неправдоподобной глупостью, но сейчас это приобретало смысл. - Он не позволил бы девушке сесть в машину плохого человека... Он обязательно ... Белла вдруг запнулась, все зашло слишком далеко. Она не должна была говорить об этом. Воспоминания нахлынули на нее вновь. Девушка больше не могла тут оставаться. Эдвард насторожился, когда заметил в Белле эти перемены. Она внезапно чего-то испугалась. - Эй, что случилось? – спросил Эдвард, коснувшись руки девушки. Белла испуганно отпрыгнула. Она, казалось, была готова закричать, заплакать. Эдвард сам был испуган такой ее реакцией, но не хотел отпускать. В таком состоянии Беллу нельзя было оставлять одну. - Мне нужно идти, - возбужденно прокричала она. Это привлекло внимание других учеников. Белла еще больше смутилась. Она пыталась собрать свои вещи, но карандаши выскальзывали из ее дрожащих рук. От накатившей паники ее руки вспотели. Ее собственные крики звучали в ее голове. Воздуха в ее в легких не осталось. Девушка уронила свою сумку. Белла упала на колени вслед за ней. Она зажала уши руками, пытаясь заглушить воспоминания, крики. Девушка начала задыхаться. - Белла, дыши, - прокричали ей. Но она не слышала. Не могла, не понимала. Единственное, что управляло ею сейчас, это был страх. Но голос повторял одно и тоже, мешая погрузиться в свои воспоминания полностью. Наконец она открыла глаза и увидела перед собой Эдварда. - Все хорошо, Белла. Просто дыши. - Нет, не хорошо, - прокричала девушка, закрывая лицо руками. Они сидели под столом в библиотеке, на них пялились другие ученики, это не было нормальным. - Какого черта, расходитесь, - прокричал Эдвард толпе зевак. Словно извиняясь за свое любопытство, ученики тут же отвернулись. - Белла, послушай меня, такое бывает. Девушка недоверчиво покачала головой. Нет, она не хотела слышать вранье. Все, произошедшее с ней только что, было ненормально. - У моей сестры тоже случаются приступы. Я все понимаю. Не хочешь говорить, ладно. Просто не суди себя, ладно? Знаешь, я тут подумал, ему будет одиноко. Эдвард улыбнулся. Белла раздвинула пальцы и бросила на него осторожный взгляд. Она явно не понимала, что происходит. Уже второй раз он делал вид, что то, что она вытворяет, обыденное явление. Так сказать, странные женские капризы. Девушка не знала нормально ли это. - Кому? - спросила она, не понимая о чем он. - Ну, этому крутому парню. Ему нужен помощник или помощница. Думаю, ему нужна девушка, чтобы он не был одиноким. Только раз уж мы вместе обсуждаем этот комикс, можно помощницу нарисую я. Ты не имеешь права отказать мне, у меня и имя для нее уже есть. Белла наконец улыбнулась. Эти разговоры здорово ее отвлекали. - Мы выглядим глупо, - пробормотала Белла, напомнив ему о том, что они до сих пор под столом. - Подумаешь, - проговорил Эдвард, - знаешь, самое глупое - это не делать глупости. Посмотри по сторонам. Тут только ноги. Ты когда-нибудь видела мир ног? Белла рассмеялась. Это было так странно и весело. Он был первым человеком, что видел в странном что-то красивое. - Кстати, ты… Тут Эдвард замялся. Когда девушка улыбалась, он терялся, а сейчас, когда она звонко рассмеялась, он и вовсе не нашел слов. Ему нужно было сказать простое предложение, но парень просто не мог его выговорить. Эдварда всего охватило волнение. - Эдвард? – вопросительно проговорила девушка, - Бал, - выдохнул парень, - приглашаю тебя, я… Бал… Эдвард знал, что пробормотал какую-то чушь. И все равно с замиранием ждал ответа. - Ты хочешь, чтобы я сегодня пошла с тобой на бал? – спросила Белла, пряча глаза. - Если ты идешь, если ты не хочешь, мы можем пойти в кафе или… - Мой брат привезет меня на бал. Элис сшила платье, и я просто вынуждена пойти в нем... - Обожаю твою сестру, - оживился Эдвард, не дав ей договорить. Парень и девушка, встретившись глазами и поддавшись порыву этого приятного волнения, рассмеялись.

***

- Ты уверена, что это не могло подождать? Капризный голос Элис даже через телефон звучал безумно звонко. Виктории пришлось убрать телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть. - Да, я должна была уехать, - проговорила девушка. - Черт, Викки, это был бы идеальный день, если бы ты была рядом. Я думала, мы подурачимся перед балом, будем переодеваться вместе. - Ну, прости, Эл, я приеду к вечеру. - Круто, ты попадешь прямо на крутую вечеринку. Ты же приготовила костюм? - Да, конечно. Эл, мне пора, я перезвоню вечером. Викторию нервировал скрежет металлических дверей. Хмурые лица охранников. Самое невыносимое было это бумаги, кипа бумаг, которые ей пришлось подписать, прежде чем пройти к отцу. В этих мрачных стенах она не могла не испытывать чувство вины. К тому же, девушку сильно волновала встреча с отцом. Прошло полгода, и Виктория не знала насколько сильно изменила его тюрьма. Шон Рид появился в дверях с высокомерно ухмылкой на губах. Виктория должна была отметить, что несмотря на все тюрьма пошла ему на пользу. Он поправился и уже не походил на того болезненно исхудавшего типа. Его волосы были аккуратно пострижены, а на руке появилась свежая татуировка. - Привет, папа, - проговорила Виктория. Девушка не знала, как по-другому его поприветствовать. На губах мужчины появилась злорадная улыбка. - Эй, Клайв, – обратился он охраннику, что стоял позади него. - Вот она, моя гребанная дочурка. Это она засадила меня в тюрьму. Виктория готов была провалиться сквозь землю. Она не нашла, что сказать на это. - Ну, что скажешь, так и будешь молчать? - У меня не было выбора. Ты сам виноват, - пробормотала девушка. - Виноват? Я? Ты серьезно? Ты неблагодарная тварь. Я не сдал тебя в приют, хотя у меня была возможность. Я бы посмотрел на тебя там. В окружении этих недомерков. Как тебе это нравится, а? Виктория опустила глаза. Самым трудным было смотреть в глаза отца. Полные ненависти эти глаза прижигали ее к стулу. Виктория была уверена, что если бы не Эмили, она никогда не смогла бы выбраться из собственного ада. Она не смогла бы пойти против отца. Но сегодня она все же приехала. Девушка скрыла это от Эмили потому, что знала, что тетя ей не позволит этого. - Чего ты хочешь? - почти шёпотом бросила девушка. Несмотря на все, она не могла испытывать к этому человеку ненависть. У нее был страх и обреченность. С малых лет он был единственный, кому было дело до нее. Конечно, его трудно было назвать образцовым отцом. Да и отцом в целом его не назовешь, но, по крайней мере, Виктория не голодала, и жила в тепле. Просто постепенно ее и так не особо счастливое детство превратилось в кошмар. - Чего я хочу? Чего хочу? – взревел Шон. - Я хочу свою свободу, дрянь. Ты хоть знаешь, чем нас тут кормят, а? Смотри мне в глаза, дрянь? Смотри в глаза, когда я с тобой говорю. Виктория по привычке подняла свой взгляд на мужчину. - Мой адвокат сказал, что он может скосить пару лет, если ты дашь показания в пользу меня. Поняла? Вот для чего я тебя вызвал. Ты позвонишь ему и сделаешь то, что я сказал. Виктория занервничала. Она не выдержит очередного суда. Девушка не могла даже с уверенностью сказать, что будет спокойна, если его выпустят. - Я не буду, - тихо проговорила девушка. Она нечасто противоречила словам отца, и это требовало определенного мужества. - Что ты сказала? – рявкнул Шон и подался вперед. Пошатнувшийся стол вызвал небывалый шум. Мужчину тут же окружили охранники. Виктория поспешила уйти. Она поняла, что ничего не изменилось. - Дрянь, ты сделаешь все, как я тебе сказал, - прокричал Шон, вслед девушке, - ты поняла меня?