***
Джеймс спешил на урок испанского. Это был единственный предмет, который никак ему не давался. Несмотря на то, что он бегло разговаривал на французском и немецком, испанский ему казался практически не посильным. Возможно, это было связано с тем, что это было не первое занятие, которое он пропускал. Он едва поспевал за другими одноклассниками проходить темы. Неудивительно, что учитель испанского мистер Ласкар, был не в восторге от такого нерадивого ученика. Парень пробежал мимо музыкального класса, но внезапно остановился. Ему казалось, что он краем глаза увидел в классе знакомые рыжие волосы. Джеймс тут же вернулся, чтобы удостоверится, что зрение его не обмануло. Если бы не уговоры Элис, Виктория не записалась бы на занятия миссис Ролле. Девушка когда-то давно играла на скрипке, но с тех пор прошло слишком много времени. Она не была уверена, что сумеет воспроизвести хоть что-нибудь из того, что раньше могла сыграть. Однако администрация школы настойчиво порекомендовала ей выбрать одно факультативное занятия, что не входило в основную учебную программу. Как показывала практика, это всегда давало преимущество при поступлении в колледж. Из предложенных на выбор были иностранные языки, танцы, рисование, курсы шитья и кулинарии. Элис отмела их все в сторону, уверенная, что для Виктории больше всего подходят занятия музыкой. Вот так вот девушка оказалась в музыкальном классе. Ей было неловко сидеть в толпе не знакомых ей учеников, которые с любопытством рассматривали ее. Все были заинтригованы появлением новенькой. — Виктория, — произнесла с мягким французским акцентом миссис Ролле. Это была маленькая женщина с черными вьющими волосами. Она была далеко не красавицей, но эффектной женщиной. Неброскими, но уместными украшениями, аккуратной прической и макияжем Эдит Ролле олицетворяла французский шарм. — Ты поешь? Девушка отрицательно качнула головой. — Я играла на скрипке Виктория чувствовала себя глупо, придя сюда. Она играла на скрипке, но это было давно. Еще в детстве, когда ее мама была жива. Девушка помнила это время, как самое счастливое. Особенно лето. Когда в соседний дом приезжали Каллены, Виктория давала им бесплатные концерты. Для этого она надевала свое лучшее платье и взбиралась на самую высокую ступеньку крыльца. А ее зрители в лице Элис, Беллы и их бабушки располагались на траве. — О, замечательно, — энергично захлопала в ладоши женщина. Очевидно, так она делала часто раз, кроме Виктории, никто в классе этому жесту не удивился. — Сыграешь нам что-нибудь? Вопрос, как оказалось, был лишь риторическим. — Ну давай, смелее, — тут же продолжила миссис Роле, — класс, давайте поддержим новенькую. Просим, просим… Весь класс начал скандировать ее имя, и Виктории пришлось выйти. Даже ее заверения, что она играла давно и все позабыла, не убедили учительницу. У девушки не было своей скрипки, и ей тут же вручили скрипку из школьного оркестра. — Ладно, — тихо проговорила Виктория, — я исполню одну из первых мелодий, которой научила меня мама. Виктория закрыла глаза всего на секунду, но этого хватило, чтобы вспомнить, как все начиналось. Этот день она помнила, как вчера. — Вот так, — шепчет ее мама за спиной, устраивая скрипку на ее плече, — следи за пальцами, отлично. Виктории нравится эта их веселая игра. Руки матери обнимают ее руки и направляют движения. Сначала она слышит лишь противный скрежет. Зажмурившись, ей хочется отбросить инструмент в сторону, но мама стоит за спиной. Ее руки все ещё обнимают ее. — Все хорошо, Виктория, это не страшно, — шепчет она, управляя ее руками, — ты сможешь, ты будешь играть лучшие мелодии мира. Девочка верит матери. Ее мама всегда держит свои обещания. Девушку закружил вихрь воспоминаний. Мгновение назад она держала скрипку столь неуверенно, будто впервые брала инструмент. Но с первыми нотами к ней пришла уверенность. Девушка отрешенно начала играть. Джеймс был очарован ею и раньше, но это заставило еще раз восхититься ею. Девушка стояла в потоке солнечного света. Ее голова накренилась влево, открывая его взору нежную кожу шеи. Было что-то в этом жесте эротичное, но в тоже время невинное. В такой позе она была открыта и беззащитна. Пальцы ее левой руки шустро перебирали струны, а правая рука управляла смычком. Ее рыжие волосы рассыпались по плечу, придавая этому ее кукольному лицу толи ангельскую кротость, толи дьявольскую красоту. Виктория была сейчас подобна нимфе, которая околдовала весь класс своей музыкой. Взмахнув смычком последний раз, девушка закончила играть. Воспоминания о теплых руках матери рассеялись, оставляя после себя неприятный осадок тоски. Виктория открыла глаза, и на нее обрушился шквал аплодисментов. Этого она не ожидала. А еще меньше она предполагала, что, взяв в руки скрипку, вновь ощутит рядом присутствие матери.***
Аромат наваристого куриного бульона разбудил аппетит. Желудок недовольно заворчал, напоминая ей о том, что она не ела с самого утра. Девушка придирчиво оглядела картину и разочарованно махнула головой. Ей казалось, что ее многочасовые старания прошли зря. Беллу разочаровал конечный результат работы. Она считала, что так и не сумела перенести акварелью на лист всю прелесть ночного города. Белла достала тряпку и протерла руки, что испачкала в краске. Она решила оставить эту затею до завтра. Возможно, новый день поможет ей лучше понять свое настроение. В кухне было жарко, словно в печи. — Неужели ты добровольно вылезла из своей кладовки, — сострила Элис, когда увидела сестру. Белла недовольно наморщила нос. Кладовку она несколько лет назад переоборудовала под свою студию. Но Элис конечно же не забыла первоначальное предназначение этой комнаты. — Это намек, что я не помогла тебе с ужином? — усмехнулась Белла. — Это намек, что ты теряешь чувство времени, когда рисуешь. Кстати, какие успехи? — спросила Элис, помешивая суп. Белла любила наблюдать за тем, как ее сестра готовит. Иногда ей казалось, что Элис словно танцует. То, как она нарезает овощи, помешивает суп, подходит к холодильнику — все выходило плавно и гармонично, будто слаженные движения танцевального номера. Вот в этом, Белле казалось, она сама не преуспела. Она могла насыпать больше муки, чем следовало, порезать палец, поскользнуться и упасть в том самом месте, где до этого она пролила молоко. Проще говоря, для девушки этот бешеный ритм, в котором двигалась сестра, казался слишком динамичным. А вот когда Белла рисовала, то чувствовала себя гораздо увереннее. Было что-то магическое в красках, в кисточках и карандашах. Они помогали ей верить, что все в жизни можно наладить, добавив больше светлых оттенков. — Не очень. Думаю, я провалила свое домашнее задание. — Эй, не говори так, — пригрозила Элис с деревянной ложечкой в руках, — ты же знаешь, тебе нужно приличное портфолио. — Я стараюсь. Беллу смущала такая непоколебимая уверенность сестры в том, что она действительно поступит в школу искусств. Сама девушка мечтала учиться в школе изобразительных искусств, расположенной на Манхеттене. Но самой эта идея казалась из ряда фантастики, и поддержка семьи ей очень здорово помогала. — Ого, ты еще запекла утку? — воскликнула Белла, когда Элис открыла духовку. — Да, еще папин любимый сырный пирог и твои любимые шоколадные маффины. — Ого, да у нас пир. Ты так извиняешься перед папой? Элис кивнула. Ей было стыдно за те слова, что она сказала отцу. Так уж получилось, в тот момент она не думала о том, что говорит. Ее душа кипела от злости, и она выплеснула все, что наболело, на близкого человека. — Ты же знаешь, папа на тебя уже не злится. — Знаю, но думаю, вкусный ужин поднимет ему настроения. К тому же сегодня в гости придут Рене и Чарли. — Разве? — недоверчиво переспросила Белла. — Они же эту неделю гостят у родственников Чарли, во Флориде. Рене с боем отвоевала у Чарли право на семейный отпуск. — Ничего не понимаю, — озадаченно проговорила Элис, вытаскивая столовые приборы, — кого же тогда папа ждет в гости? — Я слышала, что наш крестный обзавелся постоянной подружкой. Может он решил познакомить нас этой девушкой? — Девушкой? — хмыкнула Элис, протягивая сестре тарелки. — Может, это парень? Я до сих пор уверена, что Елеазар скачет из одной постели в другую, поскольку ни одна женщина не в состоянии удовлетворить его потребности. — Ты отвратительна, — сморщила нос Белла. — Что? Это просто догадки, Елеазару столько сколько и отцу, а у чувака ни семьи, ни детей. Белла и вправду не любила пустые разговоры. Ей было неловко обсуждать личную жизнь Елеазара, к тому же с такой стороны. — Все с тобой понятно. Лучше пойду, накрою на стол. Тут зазвонил дверной звонок. — Накрывай, — проговорила Элис, — а я открою дверь. Элис была в прекрасном расположения духа. Однако, когда она открыла дверь, все изменилось. На пороге стояла ненавистная ей семья Хейл. — Здравствуйте… — пропела Эсми. Элис не ответила. Более того она просто захлопнула дверь. — Мило, — хмыкнула Розали по ту сторону двери, — ты для этого нас сюда привезла. — Роуз, умоляю, не сейчас, — проворчала Эсми. Тут дверь вновь открылась. Это была Белла. — Привет, — удивленно произнесла она, — полагаю, папа пригласил вас в гости. Карлайл действительно пригласил в гости семейство Хейл. Он надеялся, что дети смогут, если не помириться, то хотя бы более спокойно воспринимать соседство в школе. Однако начало было не таким радужным, как он надеялся. В гостиной стояла гробовая тишина. Эсми сидела напротив Карлайла на другом конце стола. Дети сидели напротив друг друга. Больше всего его волновало поведение Элис, что сидела напротив Розали. Это было плохое размещение гостей, но так уж получилось. Эмметт тоже был неприятно удивлён появлением таких именитых гостей, но внешне сохранял спокойствие. Джаспер, что сидел напротив него выглядел весьма дружелюбно. Правда держался он отстранено и, как показалось Карлайлу, слегка высокомерно. А вот Белла и Эдвард, старались всячески оживить этот вечер. Как мужчина понял, Эдвард был тем самым парнем, что уже пару раз звонил Белле. Карлайл еще не знал, как относится к этой их дружбе, но мальчик производил на него хорошее впечатление. — У вас красивый дом! — сказал Эдвард, взглянув на Беллу, что сидела напротив него. Девушка поймала его взгляд и смущенно улыбнулась. — Да, и чистый, — лениво бросила Розали. Металлический звон столового ножа накалил атмосферу за столом. Элис метнула на девушку яростный взгляд. Она была взбешена, что даже не попыталась это скрыть. — Розали просто помешана на чистоте, — с веселой улыбкой проговорила Эсми, пытаясь обратить все в шутку, — я ей обещала, что если она не поступит в Йель, то найдет работу в клининговой компании. Розали ухмыльнулась Эсми и черпнула ложку супа. Она намеренно села подальше от Эсми, чтобы та не жужжала ей под ухом свои наставления. — Йель, — подал голос Эмметт, — не знал, что при наличии чековой книжки там нужны вступительные. — Эмметт, — отдернул Карлайл сына. Настроение Розали изменилось. Почему-то подобные намеки, что сыпались изо рта его сестры ее не смущали, а вот когда так сказал Эмметт, ей стало обидно. — У меня хорошие баллы, — проговорила она, не скрывая обиду. — Не обижайся, сестренка, ты блондинка, а с них спрос поменьше, — хмыкнул Джаспер, потянувшись за вторым бокалом вина. Он был в своем репертуаре. Скучающе наблюдал за происходящим. Эсми забрала из его руки бокал вина и протянула стакан воды. — Благо есть трастовый фонд, да? — бросила Элис. Джаспер засиял от удовольствия. — Это многое упрощает, — почти промурлыкал он, многозначительно кивнув девушке. Эдварда едва не закатил глаза. Такое поведения Джаспера всегда выводило его из себя. Он украдкой бросил взгляд на Беллу. Ему не хотелось, чтобы она считала, что они с братом похожи. Розали метнула в Джаспера злой взгляд, затем взглянула на Элис. — А тебе все неймётся? — спросила она, игнорируя игривое настроение брата. — Не подавись, иначе снова будем виноваты мы, — кинула в ответ Каллен. Карлайл пытался не вмешиваться, но это заходило слишком далеко. — Хватит. Это так важно? — гневно спросил он, — Задевать друг друга так необходимо? Вы хотите, чтоб вас считали взрослыми? Так и ведите себя соответственно. Уважайте друг друга. Вы сидите за одним столом. Едите одну и ту же пищу. И что вас сейчас различает? — Различает, — не выдержала Элис. — Я беспокоюсь, чтобы у наших дорогих гостей не случилось несварения желудка. Ужин у нас получился не из дорогих. — Элис, ради бога, — процедил мужчина. — Нет уж, давайте выясним, что нас различает, папа. Нас с той стороной стола различает все. Эти стулья, эти столовые приборы. Эта жизнь, папа. Они говорят о лиге плюща, а я обслуживаю столики за чаевые. Не жалуюсь, но пусть они живут подальше от меня. Какого черта, они делают в моем доме? Этот ужин я готовила для тебя, папа. Я не обязана и здесь их обслуживать. Не обязана! Девушка бросила салфетку на стол и кинулась вон из столовой. Карлайл знал, что его дочь зла на него, и все же надеялся, что Элис проявит такт. Как оказалось, зря. После того разговора в машине, его дочь очень настойчиво просила у него прощения. При личной беседе она всячески уверяла отца, что она не злится на то, что у них не так хорошо с финансами. И, если честно, Карлайл раньше не замечал в дочери алчность. Она не закатывала истерики, прося дорогие вещи, и была всем довольна, но сейчас с ней творилось что-то действительно странное. — Извините, Элис не ожидала гостей, — прервала затянувшуюся паузу Белла, — но она отходчивая. — Ничего страшного, — подхватил Эдвард, — в моей семье случалось и не такое. Верно, Розали. Розали скривилась. Ее так и подмывало сказать братцу, что Белла не единственная девушка в городе, чтобы так за ней увиваться, но промолчала. Кроме того, ей не хотелось привлекать внимание Эмметта. Кажется, тот и так был на нее зол. Она не боялась его, но ей было не все равно, что он о ней думает. Поэтому девушка решила вытерпеть все муки этого вечера. Постепенно за столом воцарился мир. Теплая непринужденная беседа, обходящая политику и провокационные темы. В основном говорили об искусстве. Эдвард и Белла обсуждали картины и выставки. Эсми облегченно выдохнула. Женщина напряженно ждала сюрприза от Розали, вроде того, что выкинула Элис, но та вела себя довольно примерно. Джаспер потянулся за бокалом вина, и Эсми тут же заменила его водой. Эта опека донимала его. С тех пор, как она нашла его заныканную бутылку виски, на него пали подозрения в алкоголизме. — Простите, — проговорил он, поднимаясь из-за стола, — вынужден откланяться, пойду подышу воздухом. — Тебя проводить? — спросил Эмметт — Не утруждайся, ваш дом не настолько большой, чтобы заблудиться, — бросил Джаспер, прежде чем уйти.***
Элис кипела злостью. Она просто не выносила вид этой белокурой дьяволицы. Это ее надменное лицо выводило ее из себя. И ладно бы Розали была у себя дома, в своем особняке, и травила бы своим злым языком слуг. Но нет, она пришла в ее дом. Уселась в за семейный стол Калленов, тем, как казалось Элис, осквернив святую святых ее дома. Девушка представляла, что думает Роуз об их доме. Как она сканирует своим взглядом каждую деталь. Как, должно быть, той смешно от сопоставимых к этим вещам цен. Элис злилась на отца. На его добродушную наивность. Он решил, что таким образом примирит их. Примирит. Но проблема в том, что он не понимал, что дело далеко не в ссоре. Элис считала, что они с Розали существуют в разных параллелях. Просто глупо сталкивать их. Девушка была бы рада не замечать Розали, если бы та делала бы также. Но свалившиеся на ее семью неприятности говорили об обратном. Хейл первая начала эту игру. Это она посчитала, что во всех ее бедах виноват Эмметт. Чего ради Элис должна была это терпеть. Самое обидное, эта великосветская компания пришла в их дом. Для чего? Чтобы насмехаться? Чтобы Элис их обслуживала? — Тук-тук? Девушка обернулась на голос. На пороге стоял Джаспер. — Ты что-то хотел? Резкий вопрос, как Элис надеялась, должен был согнать с лица парня эту самовлюбленную улыбку. Но тот и глазом не моргнул. Его улыбка стала еще шире, как у чеширского кота. Рукой он оперся на косяк двери, и молчаливо наблюдал за разъярённой Каллен. — Я не собираюсь вас обслуживать, ясно? Парень проигнорировал ее слова. — А здесь довольно мило, — протянул он добродушным голосом. — Хочешь сказать «дёшево»? — съязвила девушка. Парень хмыкнул. Он не собирался, хотя бы из вежливости, уверять девушку, что это не так. Джаспер просто нагло кивнул, еще больше распаляя ее злость. Элис не выдержала. Она двинулась к нему, намереваясь захлопнуть дверь прямо перед его носом. Сейчас Каллен была не в настроении с ним спорить. У Джаспера на этот счет было другое мнение. Если честно, там, за столом, без Элис стало скучно. Как только он оказался в этом доме, у него тут же разыгрался аппетит. И это не было связано с едой. А этот спор, что Элис затеяла с Розали, только подогрел его желание остаться ней наедине. Откровенно говоря, он знал не много девушек, которые могли так открыто ненавидеть его сестру. Это было дорогое зрелище, поскольку Розали была девушкой бойкой. Уж Джаспер повидал достаточно кошачьих драк, спровоцированные сестрицей. Парень впорхнул в комнату и прикрыл дверь. Элис не успела сообразить, как оказалась в его объятиях. — Убери руки! — прошипела девушка. Парень улыбнулся, только умиляясь ее злости. Его руки мертвой хваткой обвили ее талию на случай, если она попытается высвободиться от его рук. Однако это оказалось лишним. Элис не делала никаких попыток вырваться. Вместо этого она упрямо уставилась ему в глаза. — Я сказала, убери руки! Девушка хотела, чтобы ее угроза прозвучала убедительно. Она не собиралась потакать всем его капризам. Ей хотелось, напомнить ему, что в этом доме он всего лишь гость. И если бы отца Элис интересовало ее мнение, то его бы здесь никогда бы и не было. — Нет, — прошептал парень в миллиметре от ее губ. Элис чувствовала, как теряет свое напускное хладнокровие. Она должна была злиться на него. Отпихнуть его руки от себя. Оцарапать ему его наглое, но все же красивое лицо. И все же, все, что она сделала, так это замерла в его объятиях. Как бы убого это ни звучало вслух, но ей было лестно его внимание. — Я закричу! — процедила она. Джаспер на секунду внял ее угрозам. Он убрал правую руку с талии девушки, но тут же вернул ее на место. — Кричи, — хмыкнул парень, нежно укусив ее за подбородок. Элис вздрогнул от этого жеста. Ее руки взметнулись вверх и легли на его грудь. Ей нужна была опора, чтобы не потерять связь с реальностью. — Папа услышит, — пробормотала девушка. — Пусть. Шепот парня был еще тише. У него не было желания терять время на разговоры. Мелкими поцелуями он прокладывал дорожку к ее уху. Элис стало жарко. — Брат при… Девушка не сумела закончить фразу. С ее губ сорвался стон, вызванный умелым языком Джаспера. — Ну, давай же, скажи, что тебе это не нравится, — шепнул он ей на ухо. Элис прикусила губы. Она больше не издаст ни одного звука. Незачем лишний раз подкармливать его самолюбие. — Как тебе не нравится больше? — усмехнулся парень, покусывая ее нежную кожу. — Может быть, вот так? Его никто не стеснял в движениях. Левая рука нащупала девичью грудь и сжала. Девушка вздрогнула, но упрямо сохраняла тишину. Это еще больше раззадорило парня. Ей не обязательно говорить вслух, что она хочет. Все ее тело было горячим и податливым, как теплый воск. — А как? Так? Или так? — хрипло пробормотал парень. Элис хотела бы ему ответить, но сейчас ясно мыслить просто не могла. Джаспер точно знал, что делает. Тело девушки размякло под его напором. Несмотря на решение девушки оставаться беспристрастной стараниям парня, с ее губ все же сорвался судорожный вздох. — Черт, какая же ты классная, — пробормотал Джаспер, прежде чем впиться в губы девушки страстным поцелуем. Ему хотелось целовать ее до тех пор, пока ее губы не онемеют от усталости. Пока она не признает, что все, что он делает с ней, ей дико нравится. Не будь этот дом полон людей, парень и не думал бы остановиться, но благоразумие помогло ему собраться с мыслями. — Ты сумасшедший, — еле слышно пробормотала Элис, пытаясь привести дыхание в норму. Джаспер не сводил свой взгляд с ее истерзанных губ. Как же сильно они манили его вновь прикоснуться к ним. Он гадал, сколько нужно времени, чтобы перестать о них думать. Сколько нужно их целовать, чтобы они ему наскучили? Чтобы его не преследовала память о том, какими они могут быть мягкими, нежными? Парень перевел свой взгляд на комнату. Ему не хотелось испытывать свое терпение. Если он снова накинется на девушку с поцелуями, то трудно будет остановится. — Значит, это и есть твоя комната. Элис не сводила с него свой взгляд. Да, это была ее комната. Тот уголок, что принадлежал только ей. Здесь она прятала свои секреты. Здесь она видела сны о нем. Здесь она плакала о нем, но признавать это не собиралась. Эта комната лишний раз напоминала ей, чего у нее не будет, Джаспера Хейла. Однако сейчас он стоял именно в этой комнате. Что-то в этом для нее было невероятным, и это, главным образом, злило ее. Нельзя отталкиваться от реальных положений вещей, это чревато последствиями. Комната была довольно типичной для девушки. Большой платяной шкаф, кровать, обложенная мохнатыми подушками, мягкими игрушками. Красивые цветастые шторы. Конечно же, он не упустил из внимания огромное зеркало, утыканное разными фотографиями. Парень подошел поближе, чтобы разглядеть их все. Фотография, где она с отцом. Две маленькие девочки, очевидно Элис и Белла в детстве. — Это что, Виктория? — удивился Джаспер, разглядывая десятилетнюю Элис стоящую в обнимку с рыжеволосой девочкой. Тут она была рослой и невероятно худенькой. Фотография, где Элис было примерно пять, его просто рассмешила. На ее пухлых щеках были нарисованы мышиные усики, а на голове красовались мышиные ушки. Этакий прелестный упитанный хомячок. — Не смейся, — обиженно выпятила губы девушка. Если честно, она не обижалась. Ей даже нравилось то внимание, что он уделял этим фотографиям. Здесь у нее были собраны все самые памятные и счастливые моменты ее жизни. Ей, хотелось бы, чтобы ему было интересно хоть что-то из этого. Тут Джаспер поднял взгляд на стены, увешанные разными эскизами одежды. Элис вешала сюда самые, как ей казалось, удачные модели. — Что это? — Ерунда, — хмыкнула Элис, смутившись его вопроса. Фотографии это одно, а вот показывать эскизы она стеснялась. Ей казалось, что это слишком самонадеянно. Она ждала, что парень поднимет их на смех. — Вот это классный набросок, — проговорил Джаспер, коснувшись красного платья с глубоким декольте. Он взглянул на девушку. — Ты бы надела такое для меня? — Прекрати. Элис широко улыбнулась. Даже если он врет, это было так мило. Не часто ей говорили что-то подобное по поводу ее эскизов. Зачастую никто их не замечал. Не то чтобы в нее не верили, просто все ее окружение воспринимало эти ее зарисовки как милое хобби. Девушка не особо старалась их разубеждать. В ее жизни и без того было много проблем, чтобы грезить бессмысленной мечтой. — Нет, я серьезно, тебе стоит показать их Эсми. У мамы глаз наметан на талантливых дизайнеров. Ты знаешь, она раньше была моделью. У нее куча друзей в модельном бизнесе, она может легко тебя с кем-нибудь познакомить. — Не надо, — нахмурилась Элис. Мысль о том, чтобы быть обязанной этой семье, развеяла иллюзию того, что Джаспер уместен в этой комнате. — Элис… С Джаспера в момент слетела улыбка. Он успел забыть, насколько плохо девушка воспринимает всякую помощь. — Тебе лучше спуститься, — сухо проговорил она. Парень обхватил лицо девушки руками. — Я просто хотел сказать, что ты крута в том, что ты делаешь. Элис отвела взгляд, чтобы удовольствие, которое она испытала при этих словах, не было столь очевидно. — И в рисунках тоже, — поигрывая бровью, добавил парень. Девушка рассмеялась. Она просто не могла на него злиться в этот момент.