***
Как оказалось, Виктория волновалась зря. Занятия в музыкальном классе пошли ей на пользу. Девушка была рада, что поддалась уговорам подруги и выбрала скрипку. Она возвращала ее в детство. Возвращала ей воспоминания о матери. Виктория скучала по ней. Когда девушка играла, она мысленно представляла, что ее мать все еще рядом. Что она слышит и гордится ею. Но ее радость была разбавлена толикой разочарования. Матери Виктории не было в живых, а отец сидел в тюрьме. А у нее была только музыка, чтобы ненадолго все это забыть. Первое время девушка беспокоилась, что занятия пойдут тяжело. Все-таки перерыв на столько лет не мог улучшить ее мастерство, а в ее классе были очень талантливые ребята. Она волновалась, что просто потеряется среди них. Однако мадам Ролле не дала ей этого сделать. Она была очень внимательна ко всем своим ученикам. А главное — терпелива к ошибкам. Под ее чутким руководством Виктория уже через неделю смогла ровно сыграть небольшие произведения классиков. Девушка еще не заимела близких друзей в классе, но ребята там были славными. Тихие, милые, они были объединены одной большой страстью — любовью к музыке. И Виктория, к собственному удивлению, отлично туда вписалась. Правда вот с инструментом вышла проблема. У Виктории не было собственной скрипки, и она пользовалась школьной. А это было несколько неудобно. Ей нельзя было забирать ее домой. Девушка не могла репетировать так часто, как ей хотелось. Все, что ей оставалось, выкраивать время, пока она в школе. Сегодня она осталась после уроков, чтобы порепетировать. Пришлось пропустить школьный автобус, а это значило, что добираться до дома придется пешком. Виктория не так уж и близко жила от дома, и на дорогу уходило много времени. Впрочем, все было не так страшно. Главное, не оставаться допоздна. — Ну же, соберись, — уговаривала она себе, — после третьей попытки сыграть эту злосчастную пьесу. Когда она говорила в слух, ей становилось уютней. В этой полупустой школе было немного жутковато. Может, из-за этого ей было тяжело сконцентрироваться на музыке. Невольно девушка прислушивалась к каждому шороху, опасаясь, затаившейся опасности. Вот снова ей послышался скрип. Девушка резко обернулась и вскрикнула. Боковым зрением она не узнала того, кто стоял на пороге. Это ее испугало. — Что … Что ты тут делаешь? — выдохнула девушка с облегчением. Джеймс с недоумением смотрел на Викторию, что прижимала скрипку к груди. Честно говоря, он не должен был быть здесь. Джеймс вернулся в школу, когда понял, что забыл конспекты, которые нужны были ему, чтобы подготовиться к завтрашнему тесту. Услышав музыку, парень пришел сюда. — Прости, я не хотел напугать. Что ты здесь делаешь? Виктория была так зла на него. И за его внезапное вторжение, и за то, что он приехал с Дуаер. Иными словами, многое в нем вызывало раздражение. И даже его простое любопытство она восприняла в штыки. — А что, по-твоему, я могу тут делать? Играю. — Логично, — хмыкнул Джеймс. Он не собирался ее обидеть. Его позабавил собственный нелогичный вопрос. Но это сделало все еще хуже. — Да, я девочка со школьной скрипкой. У меня нет денег на свою. Мне приходится играть здесь, в школе. Конечно, тебе, Мистеру-круче-всех, этого не понять. — Прости еще раз. Я не хотел тебе мешать, но я слышал твою игру. Ты очень хорошо играешь. Правда, и кому какая разница школьная она или нет? Думаю, у тебя волшебные руки. Ты заставляешь струны петь. Виктория тут же опустила глаза. Еще недавно она была полна решимости больше никогда не слушать его. Не верить словам, что он говорит. Однако только Джеймс заговорил — и ее сердце предательски забилось. Значит, он считал ее игру красивой. Девушке даже стало неловко, что накричала на него. Парень воспользовался ее замешательством. Он шагнул к ней навстречу. Ему непреодолимо хотелось прикоснуться к ней. — Если честно, я хотел увидеть тебя. Я должен извиниться перед тобой. — Йорк, — напомнила ему девушка, — ты должен извиниться перед ним. Джеймс усмехнулся. Как это было мило, что она не забыла о нем. Однако он не собирался извиняться перед Йорком. Не считал себя виноватым. — Йорку не стоило влезать в то, что его не касалось. Он стукач. А стукачей нигде не любят. Если он взял на себя труд донести на нас, то нужно за это ответить. Знаю, тебе может показаться это диким, но такова реальность. Доносчики всегда огребают в первую очередь. Виктория не знала, стоит ли продолжать этот разговор. Можно было бесконечно вести подобный диалог. Она не собиралась оправдывать или защищать Йорка, но правда была такова — Джеймс был сильнее Эрика и тем не менее задирал его. — Хорошо, — заключила она, — а теперь, если ты не против, я хотела бы продолжить игру. — Но я все еще не извинился. Виктория подняла на него глаза, не понимая его упорства. Ей казалось, они друг друга услышали и сделали выводы. — Я должен кое-что сказать. Та история с поцелуем в библиотеке. — Ааа… История была противоречивой. С одной стороны, она была возмутительной, но с другой… Викторию никто не целовал с такой страстью, пробуждая в ней худшие или лучшие чувства. И теперь Джеймс считал это ошибкой. — Не за то, что я поцеловал тебя в библиотеке, — словно прочитав ее мысли проговорил парень, — хотя это было грубо. Я знаю. Но в туалете после истории с Эмметтом… Виктория вспыхнула. Она не знала, куда себя деть. Опустив глаза, со всей силы стиснула скрипку. Ей хотелось стереть себе память о том дне. Джеймс видел, что сделали с ней его слова. Парень и сам не был рад, что затронул эту тему. Но ему нужно было это сказать. Да, он извинился. И давно. Только теперь это казалось недостаточным. Вспоминая слезы Ренесми, он лучше представлял чувства Виктории. Пусть он и не собирался ее насиловать, но ощущение беспомощности, унижения… Удивительно, что после всего этого Виктория еще разговаривала с ним. Глухая боль от понимания собственной жестокости вынуждала его говорить. — Я не собирался тебя насиловать! — выпалил он. Ему казалось, что столь резкое весомое слово с грохотом свалилось между ними. Что заставило девушку съёжиться и скривить лицо от омерзения. — И я не хотел твоих слез. Но ты для меня особенная. Правда, — потвердил он свои слова, когда увидел на лице девушки сомнение. — Но ты смотрела на Эмметта, как гребаная фанатка. И я злился, потому что ты не видела «Мистера-круче-всех», — пытаясь преодолеть неловкость, проговорил он. — Я ревновал. Хотя у меня не было никакого права, но я так злился. Я видел, на что ты готова ради него, и это приводило меня в бешенство. Мне бы хотелось, чтобы кто-то защищал меня так же, как ты Каллена. Прости, я не могу изменить того, что случилось. Не могу стать святошей, как твой Эмметт. И ты, конечно же, достойна лучшего. Ты… — Ты хороший, — перебила его девушка, — я не думаю, что ты плохой. Ты просто запутался. На самом деле, я простила тебя. Простила тогда, когда ты меня спас от тех отморозков. Тогда я поняла разницу между тобой и ими. На самом деле, ты действительно круче всех в этой школе. Начиная с семьи, денег. У тебя красивая внешность, и ты бесспорно сильнее других ребят в этой школе. Перед тобой такие возможности, но все, что ты делаешь, это задеваешь тех, кто слабее тебя. Выпендриваешься перед теми, кто не достоин тебя. Я думаю, ты способен на большее. Ты мог бы защищать тех, кому нужна помощь. А теперь мне нужно играть. Я хочу участвовать в Рождественской постановке. Я не смогу туда попасть, если не буду тренироваться. Джеймс кивнул. Он должен был дать ей время. Не думал же он, что девушка тут же кинется ему в объятия. И все же парень ощутил разочарование и страх. Страх, что вот так просто он почти признался ей, что она безумно ему нравится, но не нашел взаимности.***
Мидвич был уютным городком. Клинику, о которой говорил мистер Скотт, Эмметт нашел почти сразу. Белое некрасивое здание, находящееся в центре городка, увешанное фотографиями забавных зверят, трудно было не заметить. Мари Лафоре, сестра Мистера Скотта, встретила его в холле, в окружении трех непоседливых детей. Мисс Лафоре была миловидной женщиной, однако слегка нервозной. Впрочем, ее можно было понять. Пока на руках женщины капризничала годовалая дочка, два мальчика немногим старше, кружили возле матери, как скоростные машины из формулы один. Хотя Эмметт пришел на собеседование, оно проходило совсем не так, как он ожидал. Женщина постоянно отвлекалась на детей. Ей приходилось перекрикивать их, чтобы сделать замечание. В конце концов парень уговорил Мари передать ему в руки девочку. Годовалая малышка ничуть не возражала. Напротив, сидя на руках у высокого парня, она с удовлетворением взирала на резвившихся внизу братьев. Кроме того, это несколько разгрузило ее мать. — Называй меня просто Мари. Терпеть не могу эти «мисс» и прочее. Я не леди и не старушка без зубов, — весело заявила женщина. Эмметт кивнул. Такая простота настораживала, но ему нравилась прямота Мари. Она была человеком дела. Она не стала тратить время на долгие расспросы. Уже через час парень был принят на работу. Как оказалось, штат ветеринарной клиники был небольшой. Мари и ее муж Гаетан Лафоре были владельцами. Работал еще пожилой хирург Фред и симпатичная брюнетка Натали. Остальные несколько ребят, которых Мари шутливо назвала желторотыми птенцами, так же, как Эмметт, были на подработках. С ними парню предстояло познакомиться по ходу работы. — Ну как? — спросила Лафоре, когда они закончили ознакомительную экскурсию. — У вас восхитительная клиника, — без доли лукавства проговорил парень. Словно понимая слова Каллена, девочка в его руках весело захлопала в ладошки. Мари только тут очнулась. — Бог ты мой, Кристи, — ласково проговорила женщина, потянувшись к девочке. — Эмметт, прости, я совершенно забыла, ты, наверное, устал. Она у нас тяжелая, а ты таскаешь ее с того момента, как пришел. Боже, я ужасная мать. Эмметт рассмеялся. Все женщины, которые произносили столь драматичную фразу, как правило, оказывались замечательными мамами. К примеру, его тетя Рене. Несмотря на то, что она успевала заботиться о детях брата, помимо своих собственных, она все еще не сомневалась, что может сделать что-то неправильно. — Уверен, Кристи так не думает, — заверил он ее, — вы просто немного устали. Мари смутилась. — У нашей няни простуда, а муж уехал на семинар. У Кристи режутся зубки. А эти двое… — Мама, я хочу кушать, — завопил один из мальчиков. — Мама, я хочу пить, — завопил второй. Женщина вздохнула. — Они в своем репертуаре. Мари перекинула свою спортивную сумку через плечо. — Фред, я ухожу. — До завтра! — крикнули в ответ. Женщина взглянула на парня. — Эмметт, если ты не передумал, можешь прийти завтра. Обещаю, детей не будет. А без этих проказников у нас тишь да благодать. От услышанного Эмметт даже оторопел. Парень не ожидал, что все окажется так просто. — Конечно, — едва сдержав радостное возбуждение, ответил он. Эмметт чуть было не кинулся обнимать эту женщину, но решил, что троих детей, висевших на ней, было достаточно. — Идемте, я вас провожу, — кинул он, хватая непоседливых мальчишек. Усталая женщина и не думала возражать. Эмметт помог Мари усадить детей в машину. Затем сбегал в клинику за забытой игрушкой малышки Кристи. Как оказалась, та спала с ней в обнимку. Каллен был в самом приподнятом настроении, но с каждым его шагом к машине Лафоре его радость пропадала. Он вспомнил, что забыл упомянуть об одной детали. Правда, которая может изменить мнение Мари о нем. Эта женщина доверила ему свою дочь. Парень не хотел, чтобы она узнала от кого-то чужого о его неприятностях с полицией. — Ммм,. Мари, — робко начал он, — есть кое-что, что я не рассказал. На самом деле, я с этого и должен был начать. У меня сейчас проблемы с полицией. — Проблемы? — настороженно спросила Лафоре. — О каких проблемах речь? Наркотики? Грабеж? — Нет, конечно, нет, — быстро отмахнулся парень. — Домашний арест? — Нет. — Значит, ты можешь и хочешь у нас работать? — Вы шутите? Это моя мечта. — Тогда завтра после школы жду тебя на работе. — Вы уверены? Эмметт не мог так просто принять эти слова за правду. Убедиться, что у них нет с этим никаких проблем. — Нет, я не во всем уверена. Но мой брат поручился за тебя. А он никогда не тратит время на людей, которым не доверяет. Увидимся. Затем женщина села в машину и велела детям попрощаться с Эмметтом, что мальчики и сделали. Они весело замахали своими детскими ручонками на прощание.***
— Элис, огромное спасибо! — Ким бросилась обнимать девушку. Она привыкла видеть в Элис члена своей семьи. И все же, каждый раз наблюдая за тем, как много делает эта девушка для Келла и Джейка, не уставала благодарить ее. Других членов семьи Каллен она любила не меньше, но именно связь Джека и Элис соединила эти две семьи прочными родственными узами. — Спасибо за этот праздник. Боже, эти плащи… Они шикарны. Все еще не могу поверить, что ты их так просто подарила детям. Элис качнула головой. Ей не хотелось, чтобы кто-то придавал этому особое значение. Она всего-навсего сшила плащи для семерых ребят. — Ерунда. Шитье — это мое хобби. — Хобби! Элис, это плащи факультета Гриффиндор. Это мечта всех ребятишек. — И не только, — вставила слово проходящая мимо Белла. — И не только, — поддразнила сестрёнку Элис. — Белла мне помогала. Все эти волшебные эмблемы из полимерной глины смастерила она. — Это всего лишь маленькое волшебство, что мы устроили детям. Было забавно, — ответила Белла. Затем бросила взгляд на сестру. — Ладно, мы с папой собираемся уехать. Уверена, что вам с Джейком не понадобится моя помощь? — Уверена. Джейк и сам бы прекрасно справился, но лучше не доверять парням женскую работу, — усмехнулась Элис. Белла кивнула. Тепло попрощавшись с Ким и сестрой, она побежала к машине. — Она хорошо выглядит, — бросила Ким, обернувшись к Элис. При этих словах на лице женщины появилась грусть. Она невольно вспомнила те страшные события, что довелось пережить самой младшей из семьи Каллен. — Да, она хорошо справляется. — Видела Ньютона. Он в городе. Элис мрачно кивнула. — Я еще не говорила с Эмметтом. Боюсь, им все же придется встретиться. — Может, Сэму поговорить с ним? Уверена, он найдет слова, чтобы убедить Эмметта не делать глупостей. Элис неопределенно качнула головой. Это была мрачная тема. — Прости. Мне не следовало трогать эту тему, — виновато бросила Ким. — Нет, не говори так. Я знаю, ты беспокоишься о нас. Ты все думаешь о Дуаер? Не волнуйся, Джейк умный парень. — Позаботься о нем, Элис. Он больше не секретничает со мной, как раньше. И мне страшно. Страшно, что я подведу сестру. Хватит и того, что не уберегла Сэма. Элис заботливо потрепала ее по плечу. Ей еще не совсем были понятны волнения Ким. Возможно, в таком состоянии той были виноваты переживания от того, что ее малыш стал еще на год старше. Осознание того, что вместе с возрастом возросла и ответственность, сделало ее такой чувствительной. Элис же было сложно это понять. — Все будет хорошо, — одобрительно проговорила девушка. К ним подошел Сэм. На его руках дремал утомленный именинник. — Элис, это было здорово. Я начинаю подумывать о том, чтобы поручить тебе и мой день рождения, — шутливо обронил он. — День рождения, — фыркнула Каллен, — знаю я ваши вечеринки в гараже. Ящик пива и чипсы. Ты лучше доверь мне организацию своей свадьбы. — Свадьба? — в недоумении воскликнул Сэм. — Боже, я и не думала, что Сэм может чего-то испугаться, — усмехнулась Элис. Увидев смущенное лицо брата, Ким рассмеялась. — Брось, Сэм. Эмили просто чудо. Вы такая красивая пара. Элис согласно закивала головой, полностью поддерживая слова женщины. Сэм слегка растерялся от такого нескромного вмешательства в его личную жизнь. Однако он понимал чувства Ким. Они с сестрой совершенно осиротели. Их маленькая семья состояла из разрозненных частей других. Они с Ким, Джейк, такой же осиротевший мальчик, и Келл, который ни разу в своей жизни не видел отца. Когда только Сэм сел в тюрьму, в нем горела такая злость. Ночами он не мог спать, думая лишь о справедливом возмездии. Но когда он вышел, когда понял, как тяжело найти работу, найти понимание у людей, отказался от этих мыслей. Ему нужно было просто жить. Заботиться о своих родных и держаться подальше от неприятностей. Он не испытывал недостатка в женщинах. Но, как правило, отношения не длились долго. Бывший заключенный, на которого легла ответственность за сестру и маленького ребенка, не совсем соответствовал образу перспективного успешного парня. Но встреча с Эмили всколыхнула давно остывшую надежду на нормальную жизнь. Уважение, любовь, доверие: все это он нашел в одной удивительной женщине. Они встречались уже несколько месяцев, но не слишком это афишировали. День рождения Келла — первое событие, на котором они появились на людях в качестве пары. Репутация Сэма в этом городке была не из лучших, и это сильно его беспокоило. Его тюремный срок сильно повлиял на его родных. Он не был уверен, что Эмили готова пройти через это. Он успокаивал себя, что это все в прошлом. Что люди стали спокойней, но едва ли это было правдой. Однако Эмили уверяла его, что ее не волнуют городские сплетни. Что есть слухи, которые нелицеприятно показывают и ее. Наверное, поэтому они так прекрасно приняли свои недостатки. Что бы то ни было, Эмили доверяла ему. Не боялась. Возможно, этому поспособствовала их первая встреча. Это было в больнице, куда Сэм попал из-за того, что отбил у отморозков девушку. Многие такой жест восприняли как некий подвиг. Особенно с ним была мила симпатичная медсестра. Это внимание толкнуло его на риск. Он пригласил приглянувшуюся ему женщину на свидание, хотя был уверен, что она не свободна. Муж или парень, уж кто-то должен был быть у этой красавицы. Но, к его радости, ему ответили согласием. И вот свидания плавно переросли в отношения. Сэм почти сразу рассказал правду о себе. К его удивлению, Эмили призналась, что наводила справки о нем у своих коллег в первый же день их знакомства. Ее честность по-доброму его удивила. Для него было важно, что Эмили, даже зная его прошлое, все же пришла на встречу. Он очень дорожил этими отношениями. Усердно работал над тем, чтобы сделать Эмили счастливой. — Мы стараемся, — скромно бросил он. — Я пойду к машине. Элис не упустила возможность легонько поцеловать малыша, сладко дремавшего на руках Сэма. Наблюдавший за этим Джейк не смог сдержать улыбки. В этом и была вся суть этой девушки. Элис была очень ласкова к людям, которых любила. Этим она напоминала ему мать.***
— Зря ты осталась, я бы и сам все убрал, — сказал парень. Хорошая погода позволила провести праздник на лужайке возле трейлера Джейка. Ему и пришлось убирать застолье, но он не жаловался. После того торжества, что спланировала и провела Элис, это было самое малое, что он мог сделать. — Ты суешь бокалы в коробку не до конца просушенными, — строго бросила девушка. — И что? — хмыкнул парень. — Зато они чистые. — На них остаются подтеки, — стояла на своем Элис. Джейкоб со вздохом закатил глаза. Он знал, что порой его подругу не так-то просто победить в споре. Особенно, когда та знала, что права. И все же сегодня парень был в хорошем настроении. Он был совсем не прочь подразнить девушку. — Хочешь сказать, что я неряха? — Хочу сказать, вам, парням, все равно. — О да, а вы, девушки, значит, все само совершенство, — ухмыльнулся парень. Джейкоб не мог упустить такой шанс позлить подругу. Он знал, что его слова вызовут в ней раздражение. Дело в том, что Элис с детства стремилась к превосходству. Должно быть, это из-за того, что она была младше брата всего на несколько минут. И эти несколько минут не давали ей покоя. Казалось, она всегда стремилась обогнать время. С самого детства она пыталась все делать не хуже брата. Самое забавное было в том, что они с братом были совершенно разные. Эмметт был крупнее, сильнее, однако Элис это не смущало. Девушка не уставала в своем стремлении доказать, что она ни в чем ему не уступает. Эта ее смелость, в конце концов, и покорили Джейкоба. — Ты же знаешь, нет ничего, что мы не могли бы сделать лучше вас, — сурово заметила Элис — Ах так, — развеселился парень. Джейкоб схватил полную ложку томатного соуса и махнул ее в Элис. Девушка в недоумении провела рукой по щеке, куда шмякнул прилетевший снаряд. Парень засиял озорной улыбкой на лице. Он победоносно взмахнул ложкой, издав при этом воинственный клич, очевидно гордясь своей меткостью. — Джейкоб! — от возмущения крикнула Элис. Наверное, она пыталась пристыдить друга за такую наглость. Однако тот и не думал раскаиваться. В Элис вновь полетел соус. Вот тут-то все и началось. Девушка в отместку плеснула в него воду. И, к ее радости, попала прямо в лицо. Но смеялась она не долго. У Джейкоба в руках оказался целый графин. — Нет, Джейк, — испуганно бросила девушка, поняв его намерение, — пошутили и хватит. Только парень так не думал. И, когда Элис поняла, что ее с ног до головы окатят водой, то попыталась убежать, но, запнувшись за праздничную мишуру, упала на траву. Это еще сильнее рассмешило друга. Когда парень подал ей руку, чтобы помочь, Элис потянула его вниз. Это была маленькая коварная месть за то, что он смеялся над ней. Теперь они оба лежали на земле, оглушая ночную тишину веселым хохотом. Внезапно для них все стало другим. Эта забавная шалость словно вернула их в детство. Джейк остановился, наблюдая за подругой. Веселое смеющееся лицо Элис было таким красивым, что его охватило волнение. Может, это было потому, что он давно не видел ее такой веселой. Должно быть, обид и ссор в последнее время было так много, что он забыл, какое это удовольствие слышать ее смех. Сколько в ней было теплоты и искренности. Будучи не в силах сдержаться, парень наклонился к Элис. Коснувшись ее лица, он задержал взгляд на ее губах. Эти губы были его мечтой несколько лет. Пожалуй, еще совсем мальчишкой, жутко краснея, он представлял, как целует их. Джейкоб не дал Элис опомниться. Захватил ее губы в плен страстного поцелуя. Впервые он отбросил все сомнения, что вились в его голове. Не мог и не хотел думать о том, что правильно, а что — нет. Стремление разрушить стену отчуждения, которая пролегла между ними, было таким отчаянным, что парень не смог остановиться. Возможно, ему следовало спросить о чувствах Элис, но Джейк этого не сделал. Они так много говорили, ссорились, просили друг у друга прощения и вновь ссорились, но все это было словно через сломанный телефон. Они не слышали друг друга. Слова сливались, путались и теряли своё истинное значение. Смысл и звучание становились недоступными для понимания. А сейчас парень говорил по-другому. Языком жестов. Он целовал ее так, чтобы она чувствовала его потребность в ней. Его жажду. Элис нужна ему. Сейчас, заключив девушку в свои объятия, он стремился передать той, всю свою нежность и любовь. Элис не рискнула его оттолкнуть. Сегодня она окунулась в свой привычный мир, очутилась в кругу самых близких. Именно таким она и планировала этот праздник. Планировала уже давно. Когда еще семейство Хейл не маячило на горизонте. Тогда ее душа была спокойна. Не было тревог и потрясений, и сердце девушки не обжигала боль. Может, и тогда этот вечер закончился бы также. Джейкоб и Элис остались бы одни. Под этим небом случился бы их первый поцелуй. И сердца, сбереженные от тревог, впервые бы опалились страстью, затрепетали от сладостного, опьяняющего чувства любви. Все должно было быть таким: нежным и романтичным. «Так и должно было быть», — мелькнуло в голове девушки. Он был здесь рядом. Даже после ее очевидного предательства, друг не отвернулся от нее. Всегда желал ей только лучшего. Впрочем, парень никогда никому не желал плохого. Он был в сто раз лучше Джаспера, в который раз напомнила себе девушка. Но это не помогало. Нужно же было такому случиться, что она выбрала самого закоренелого придурка, чтобы отдать ему сердце. — Элис, — развеял мысли Джейк. Девушка вновь почувствовала себя виноватой. В ее мысли так некстати, не вовремя вторгался Хейл. — Все хорошо? — забеспокоился Джейк. Элис кивнула. После такого поцелуя было неловко смотреть на друга. Что она должна сказать, как себя вести? В праве ли она давать ему ложную надежду? Может ли она сама надеяться, что сумеет сохранить их хрупкие отношения? Как же хорошо было раньше. Их дружба была такой крепкой и основывалась на простых вещах. — Давай ничего не будем загадывать, — бросил Джейкоб. Он обнял девушку и взглянул на небо. Джейк был красив при свете луны. Это его мечтательное выражение лица, когда он смотрел на небо, всегда умиляло ее. Может, это было просто помешательство. Может, увлечение Джаспером было просто ее бунтарством. Может, поощрением собственного тщеславия. Любовь ведь — светлое чувство. Оно не может питаться чувством стыда и разврата. Когда ее друг вновь взглянул на нее, девушка улыбнулась. Сомнений не было. Джейк всегда будет ей близким по духу человеком. Ее человеком. — Ты — мой принц, — обронила она с лукавой улыбкой. Элис выдержала паузу больше, чем обычно. Она раздумывала над тем, что было раньше. Пока у них не появились условности. Что-то в этом ее пугало. Должно быть, одна из причин была в том, что у нее перед глазами было не так много счастливых пар. А самое главное, в ее семье такого не было. Отец девушки всегда был один. Карлайл ни разу после смерти жены не пытался вновь попытать счастья в браке. Однако в памяти Элис было много моментов, когда Джейк делал ее счастливой. — Помнишь наш первый Рождественский бал? — вспомнила она один из них. — Кажется, нам было десять, — кивнул Джейкоб. Элис кивнула в подтверждение. — Рене купила мне красивое платье, — продолжила она, — я должна была быть принцессой, но не смогла попасть на бал. Заболела ветрянкой. Я так расстроилась. Мне тогда казалось, что мир рухнул. Так и плакала всю ночь от злости, что не смогу танцевать со всеми в новом платье. И вдруг пришел ты. Красивый оловянный солдатик. Ты сказал, что без меня тебе будет скучно. Потом мы танцевали, смотрели мультфильмы и ели сладости. Это было незабываемо. Я даже чувствовала себя Золушкой, которую не пустили на бал, и тогда принц сам пришел к ней. Джейк рассмеялся. Это был не единственный вечер, который они проводили таким образом. Иногда ему даже казалось, что Элис забывает, что он мальчишка. Ему порой приходилось упрямо доказывать ей, что ему не нравятся девчачьи занятия: готовка или шитье. Но в детстве мальчишке часто приходилось уступать подруге. И он покорно проходил тесты из девчачьих журналов, обсуждал Диснеевских принцесс и разрешал, под строгой секретностью, себя красить, словно топ-моделей. И все это он позволял собой делать только потому, что безумно ее любил. Она была его панацеей от грустной реальности. Неужели он мог жить без нее? — Я всегда приду к тебе, если тебе будет грустно, — заверил ее парень. Элис почувствовала, как ее желудок ухнул куда-то вниз. Трепетное волнение смешалось со страхом, что она не заслуживает такого парня, как Джейк. Поддавшись порыву, она сама потянулась к нему. Ей хотелось заслужить каждую его улыбку. Подарить ему как можно больше радости и уберечь от неприятностей. Для себя она решила больше никогда не совершать прежних ошибок. Один поцелуй перерос в другой. Сперва девушку пугала собственная смелость. Она не знала, что будет делать, если друг ее отвергнет. Но страхи эти быстро растаяли. Джейк как никогда прежде проявлял настойчивость. Нежные поцелуи сменили страстные, порывистые ласки. Его руки уже смело изучали тело девушки. — Элис? — прошептал он между делом, то ли, не веря тому, что происходит, то ли, желая убедиться, что его чувства взаимны, но девушка не ответила. Ей казалось, что любое ее слово могло испортить этот миг, что любое промедление, могло поколебать ее решимость. Закрыв глаза, Элис устремилась к его губам, его телу. Это ее принц, напомнила она себе. Так и должно быть. Так было правильно. В этот раз она твердо в это верила.