За туманом прошлого

      — Ты… Ты ничего не скажешь? Джеймс первым нарушил тишину в машине. Тишину, которая угнетала и пугала его. Грудь парня казалась такой тяжелой, что едва ли он мог дышать. Виктория вовсе не считала его ангелом. Временами парень и сам терялся в догадках, почему она все еще его терпит. Его выходки уж точно не были тому причиной. Сейчас девушка молчала так долго, что Джеймс почти жалел, что рассказал ей подробно о той ночи, когда Ренесми своим видом выдала то, что ей пришлось пережить. В конце концов парень не выдержал. — Ви! Он коснулся ее лица рукой, желая, чтобы она взглянула ему в глаза. Чтобы убедилась, как ему сейчас стыдно. Даже мерзко вспоминать тот вечер.       Девушка отшатнулась и быстро сбросила его руку, словно ей сейчас были ненавистны его прикосновения. И, возможно, была права. Он сам вел себя с ней порой отвратительно. Даже то, как он отделал Бена, было отвратным, хотя тот этого заслуживал. — Ты… Если ты хочешь меня бросить?.. — Ты не будешь долго страдать, ясно. Едко. Виктория, его кроткая, нежная девушка училась язвить. Еще немного, она станет бросать слова как копья. — Ви… — Я не понимаю, ясно, — гневно бросила она. — Мы тогда не встречались, но… И я знаю, не могу тебя даже осуждать. Виктория бросила на него мимолетный взгляд, и тут же отвела глаза. Однако Джеймс был рад, что она вышла из оцепенения. Что в ее словах прорываются переживания. Он почти молил, чтобы она кричала. Спорила с ним, только бы не эта равнодушная тишина. — Господи, Виктория, скажи как есть: «Ты — мерзкий ублюдок, не знаю, почему я трачу на тебя свое время». — Ты правда так считаешь? В этом весь ты, Джеймс. Ты вечно ищешь виноватого. Легко бросаешься обвинениями, да и в целом все легко бросаешь. И я почти уверена, что в твоих глазах я — закомплексованная, высокомерная ханжа. — То, что мы с тобой не занимаемся сексом, не делает тебя ханжой. Ты же знаешь, я не заставляю тебя… — Спать с тобой. Что? Это делает тебя лучше в собственных глазах? — Ви! — оскорбился таким предположением Джеймс. Это обвинение казалось таким несправедливым. — Знаешь, я не хочу быть девушкой парня, самым главным достоинством которого является отказ от секса. Это же такая мученическая жертва, держать свой член в штанах рядом со мной. — Да у тебя талант. Почему в наших с тобой отношениях я — тиран, а ты — невинная овечка? — Я не делаю себя святой, Джеймс. Но меня просто убивает то, как легко ты ко всему относишься. Можешь курить и глотать, что попало. Пить все, что горит, и спать с кем захочешь. Если бы с Ренесми не случилась истерика, ты бы с ней переспал. Что? Вы сделали бы это втроем? Это сделало бы вас круче, взрослее? Ты получил бы кайф? В смысле ты бы сумел вспомнить, что было ночью, на следующее утро? — Боже, моя мамаша современнее тебя. — Да, Джеймс. Я зануда только потому, что хочу услышать ответ. Знаешь, нормальные пары тоже ссорятся по всяким пустякам, но никто из них не сбегает тусоваться с другими. — Это не справедливо. Ты обвиняешь меня за глупый поступок, который я совершил, когда мы даже не встречались. — Ты не понимаешь, да? Я не хочу быть куском мяса, который стал поперек горла. Не собираюсь я быть тем, кто мешает тебе морально разлагаться. Не понимаю я этот твой мир и образ жизни. — Что это значит? Ты меня бросаешь?       Виктория даже не взглянула на него. Она вновь стала глухой. Но в целом она была права. Его все это достало. Он и без того большую часть своего времени проводил с ней. Забросил вечеринки. Согласился на эти шпионские отношения и взамен не получал ничего, кроме легкого петтинга. Словно он снова оказался двенадцатилетним подростком в детском лагере. Тут заиграл его телефон. Звонок был от мамы. Он знал это. Специально поставил раздражающий звук сирены, поскольку боялся пропустить ее звонки. Если его мать пьяна и в беде, Джеймс не желал это пропустить. В конце концов, в их семье она была единственной, кто худо-бедно его любила. — Мам? — Я ищу, ищу. Не могу найти… — послышался страшный шум, что и без того доведенный Джеймс едва не вздрогнул. — Мам? Ты что? — Я в порядке, малыш. Упсс! Ах ты черт! Не знаю, зачем я позвонила тебе. Так глупо… Боже тут так пыльно. Натали пробормотала что-то еще. Парень и без того был уже заведен, его мать сделала вечер еще хуже. — Где ты, черт возьми?! — процедил он, прижав телефон к уху. Будто это помогало ему прояснить ситуацию.       Удержать под контролем мать, которая, очевидно, вновь надралась и творила черте что. И, как нарочно, рядом с ней сейчас никого не было. У прислуги был выходной. Хотя, возможно, из-за этого она и напилась. Все-таки она еще пыталась сохранить видимость успешной светской львицы.       Ответа он не услышал. Его мама бросила трубку. У Джеймса заныли виски. Похоже, этот вечер был безнадежен с самого начала. — Что-то случилось? — Мама. С ней бывает сложно, особенно когда она в таком состоянии. Я должен ехать. — Конечно, — согласилась девушка. В ее голосе ясно звучало сочувствие. Джеймс привычно потянулся к ней. Как обычно он целовал ее на прощание. Учитывая, что ему приходилось держаться в школе на расстоянии, эти поцелуи были самыми сладкими. Но, вспомнив их ссору, он сел прямо. Служанка ушла не вовремя. Мама учудила что-то не вовремя. И он боялся, что если он сейчас уедет от Виктории совсем не вовремя, так и не закончив их разговор, все будет кончено. Он ее потеряет. Вот так, из-за пьяной глупости, которую он совершил, когда они даже не состояли в отношениях. — Может, ты поедешь со мной? — Я не знаю, — засомневалась девушка, — ты никогда… — Пожалуйста, — тихо попросил парень.       Виктория просто кивнула. Джеймс знал, что она согласится. Кажется, этот звонок заставил ее позабыть свою обиду. При мысли об этом он даже почувствовал себя чуть лучше. Даже несмотря на то, что его грызла совесть от того, как он манипулирует ситуацией, Джеймс не собирался ее отпускать. Это было слишком за эти дни. Бен, Несси и мать, которая достаточно прогрессировала в своем увлечении горячительными напитками. Если, вдобавок ко всему, он потеряет и свою девушку, ему ни за что не выжить в этот выпускной год.

***

— Привет, детка! — присвистнул незнакомый парень, встречая Элис в дверях бара. Не самое приятное место в их маленьком городке. Особенно в такое время суток. Но девушка лишь отмахнулась от столь неуклюжего знака внимания и нырнула в гущу людей, что толпились возле барной стойки. Для их городка десять часов было уже позднее время, но в баре кипела жизнь. Посетителей было так много, что ей пришлось приноровиться, чтобы что-то разглядеть. Проклятый звонок застал ее, когда она уже собиралась лечь спать, но Джаспер расстроил ее планы. Впрочем это был не первый раз. — Элис, сюда. Ее выводил из себя один его голос. Но она усмирила свой гнев. Ситуация была странной, и ей нужно было набраться терпения ради подруги. Она здесь только ради нее.       С трудом она пробралась к Джасперу. Табита, к ее облегчению, была рядом с ним. Выглядела она неважно. Каллен еще не доводилось видеть подругу настолько пьяной. Откровенно говоря, та редко пила даже кофе. И все же сейчас Табита сидела с растрепанными волосами, неуклюже раскачивая бутылку пива. Ее взгляд, замутненный алкоголем, говорил лишь о том, что выпила она не одну бутылку. Джаспер, в отличие от нее, выглядел еще прилично. По крайней мере, он уверенно стоял на ногах. Впрочем, было сложно сказать, сколько литров алкоголя могут его уложить. — Какого черта здесь происходит? — обратилась она к парню. — Элис! Табита вскочила. Она сделала неуклюжую попытку обнять Элис и едва не упала. Джаспер оказался рядом, чтобы подхватить ее. — Это ты ее сюда притащил? — зло прошипела Элис, помогая Таби сесть. — Я только нашел ее. Элис в такое не поверила. Сколько она знала Таби, такое с ней случалось впервые. В то время как Джаспер только и делал, что влипал в неприятности из-за алкоголя. — Выпьешь? Таби пихнула бутылкой пива так, что попала ею по губам Элис. — Ауч, Таби. Что ты творишь? Но рассерженный тон подруги никак не повлиял на настроение девушки. Впрочем, это было не удивительно. Вокруг стоял шум. Люди сновали туда-сюда, раскачивая порядком захмелевшие компании. Едва ли Таби что-то расслышала. Не в ее состоянии. — Думаю, тебе достаточно, — вмешался Джаспер, вырывая из рук девушки бутылку. — Ты мне не папаша, — резко выдала Табита, цепляясь за бутылку. — Да впрочем, я без понятия, кто мой папаша. Таби вела себя как подросток, переживающий кризис. — Мы же договорились, что я позову Элис, и ты поедешь домой, — миролюбиво проговорил парень, все же вырвав пиво из рук Табиты. — Ну нет… — Да, Таби, ты едешь домой, — строго произнесла Элис. Она вся кипела от злости. Отчасти на себя тоже. В последнее время она мало общалась с подругой. Хорошие друзья так не поступают. По крайней мере Таби бы не оказалась тут с Джаспером, если бы Каллен не передала свою смену парню. Элис была уверена, что именно его дурное влияние привело Таби в этот бар. — Я отвезу, — проговорил Джаспер. — Вот уж нет. Я бы не хотела, чтобы ты пьяный… — Элис, я не пил. — Охотно верю. Ты здесь исключительно ради кухни. — Я бы не стал… Молодые люди заспорили так яростно, что забыли, зачем они здесь. — Привет, красотка. Этот голос заставил их обернуться к Таби. Рядом с Табитой стоял парень. — Прриветт, — пропела Табита незнакомцу, вызывая у того пьяную улыбку. — Привет, и до свидания, — буркнул Джаспер, полностью загораживая Табиту от внимания внезапного ухажера. В этом было что-то милое и комичное. Элис странным образом представила его единственным взрослым в этом трио. — Я Таби, — попыталась неуклюже обойти такую преграду ее подруга, — А ты… — А ты уходишь подхватил ее слова, — Хейл. Незнакомец не торопился прощаться. И тут лицо Джаспера стало угрожающе строгим. — До свидания. — Приятного вечера, — стушевался незнакомец и вскоре смешался с толпой.       Ладно, Элис стоило принять, что Джаспер заботится о ее подруге. Непривычно было видеть его таким серьезным. — Черт с тобой. Надеюсь, ты не врешь насчет алкоголя, — с деланным раздражением проговорила она. Джаспер отстранился от стойки и выпрямился так быстро, что они с Элис едва не стукнулись лбами. Элис стало не по себе от такой близости. Это напомнило ей о тех приятных вещах, которые все же иногда всплывали в памяти. Однако один факт оставался неоспоримым: неприятности там, где этот парень. Если не у нее, то у кого-то другого. — Элис, говорю тебе, я не пил. Тон парня был как никогда искренним. В нем слышались нотки обиды. Девушку укололо чувство вины. Но Элис не могла в этом признаться. Дать слабину с ним все равно, что навлечь на себя беду. — Может быть. По крайней мере, от тебя не разит перегаром. Хейл ничего на это не сказал, а Элис не стала, спорить. Вместо этого она направилась прочь из бара. На свежий воздух. Туда, где будет больше дистанции между ними.

***

      Виктория едва не присвистнула, когда увидела дом, в котором жил Джеймс. Хотя это было ей совершенно не свойственно, но объяснило бы то удивление, которое она испытывала. — И при этом ты врешь, что моя кровать удобная, — проговорила девушка, обернувшись к парню. — Ты еще не видела мою кровать. — Уверена, она величиной со всю мою комнату. — Это не правда, — улыбнулся Джеймс. Кажется, он впервые расслабился. Виктория не знала, что тот чувствует, но то, как он сжимал руль, говорило о том, в каком напряжении парень находится. — Правда. Я думала, что такими совершенными могут быть только кукольные домики. Хотя и такого домика у меня не было. — Твой домик гораздо уютнее моего. Скажи, что понимаешь это. Виктория пожала плечами и кивнула. Откровенно говоря, у нее не было дома. Как бы она ни любила Эмили, в родном городе она оставила свою прежнюю жизнь. А новую ей только предстояло обрести. Вблизи дом выглядел еще внушительнее. Девушка терялась в догадках, сколько комнат может быть в этом особняке. Но уж наверняка больше, чем нужно двум людям. — Ты зайдешь со мной? — Я могу подождать тут. Не хочу смущать твою мать. — Это вряд ли, — усмехнулся ее парень. — А если и так, она вряд ли это запомнит. Виктория коснулась руки Джеймса. Слова тут были бесполезны, но ей хотелось утешить его. — Идем.       Джеймс открыл ей дверь, но девушка не торопилась войти. Огромный вестибюль ослепил ее своей красотой. Все было оформлено в нежном бежевом цвете. Стены были украшены картинами в вычурных рамах. Два набивных кресла были симметрично устроены по обе стороны от лестницы. Аккуратно и чисто, словно это лобби какого-нибудь хорошего отеля. Широкая лестница, украшенная резьбой, напоминала ей огромную букву «Y». Такое условное разделение добавляло в интерьер еще больше величия. Было бы легко представить как по ней медленно спускается Ввьен Ли в своем неподражаемом образе Скарлетт О’Хары. — Ух ты? Я словно в музее. Джеймс улыбнулся. Он указал на арку, что уходила направо. — Там большая библиотека. В левой стороне стены была точно такая же арка. — А что там? — Кухня, комната для прислуг и гостиная. Там обычно любит напиваться мама. Виктория кивнула. Она чувствовала себя неловко, оказаться тут посреди семейной драмы. Ее уверенность в том, что ее присутствие поможет Джеймсу, пошатнулась. Что она знала о жизни в таком доме? — Я рад, что ты здесь, — словно прочитав ее мысли, проговорил парень. — Надеюсь, тебе понравится.       Сказав это, Джеймс зажег свет. Виктория гордилась своей книжной коллекцией. Но это не шло ни в какое сравнение с этим. Высокие стеллажи были забиты книгами. Золоченые корешки ясно давали понять, что они продавались не на гаражной распродаже. — Полагаю, эти книги читало не одно поколение твоей семьи? — Шутишь, это заказ одного модного дизайнера. Каждая из них соответствует общему интерьеру и… Тут послышался шум разбитого стекла. — Побудь здесь, — бросил Джеймс, оставляя ее одну.       Виктория пыталась игнорировать любопытство, смешанное с беспокойством. Она с осторожностью изучала книги, которые ровными рядами стояли на полках. Некоторые из них были совершенно новыми. Должно быть, девушка была первой, кто заглядывал внутрь. Кажется, на них еще остался запах типографской краски. Виктория с трепетом изучала коллекционное собрание сочинений Джейн Остин, когда услышала громкие голоса. — Мама, прекрати… Джеймс, похоже, был зол. В ответ послышался женский голос, но слов девушка не разобрала. Она пыталась игнорировать эту сцену. Но звон бьющегося стекла заставил ее выскочить в холл. — Что случилось? — выпалила она свой вопрос, когда нашла там парня. — Ничего. Она просто сумасшедшая, — с раздражением бросил Джеймс. От него так и разило спиртным. Похоже, парень был дико расстроен. Виктория увидела большое мокрое пятно на его груди. Она непроизвольно потянулась к нему, но парень отшатнулся и выскочил за дверь. Девушка осталась одна. Джеймс ушел явно не в лучшем расположении духа, и она не знала, что ей следует делать. Пойти за ним? Сидеть в библиотеке и ждать, когда уляжется эта буря? Откровенно говоря, приехать сюда ей уже казалось ошибкой.       Она вздрогнула, когда в гостиной вновь что-то разбилось. — Черт! Джеймс! Виктория подумала, что ей следовало остаться в библиотеке, но спрятаться не успела. Хозяйка дома оказалась в холле. Щурясь от яркого света, она с трудом опиралась на стену. — Дже… А ты кто такая?       Девушка растерялась. Она едва ли могла представить знакомство с матерью Джеймса. Тем более в таких обстоятельствах. Виктория так и застыла, изучая Натали Дирк. Она безусловно была красивой женщиной. И выглядела достаточно молодо, чтобы быть матерью Джеймса. Белокурые волосы гармонично сочетались с шелковым халатом цвета капучино. Ее аккуратный нос, точеный подбородок напоминали Виктории Грейс Келли. Воплощение женской красоты и элегантности. Даже сейчас и в таком состоянии. Только тут Виктория заметила, что с правой руки женщины капает кровь. — Мам?! Что у тебя с рукой? Джеймс подлетел к матери. Виктория последовала за ним. Парень развернул ладонь женщины. — Упала, а там стекло, — улыбнулась Натали. Джеймс потащил ее в гостиную. — Ви, включи свет, — бросил он за спину. Девушке не пришлось долго искать выключатель. Свет осветил огромную гостиную, где творился полный беспорядок. Везде валялись коробки, покрытые пылью. — Осторожно, тут осколки, — предупредил ее парень.       Это было кстати. В растерянности она вполне могла на них наступить. Тут было много разбитого стекла. В целом картина была не из радостных. Виктория не могла не испытывать жалость к хозяйке этого дома. Остаться тут ночью одной было уже страшно. А в таком состоянии, как у нее, даже опасно. — У нас гости, Джеймс, — женщина попыталась встать. — Предложи гостье … Джеймс рывком усадила мать на место. — Мама, твою руку следует перевязать. — Ах, ерунда. Просто царапина. Просто царапина выглядела глубокой раной. Сопротивляясь заботе Джеймса, женщина порядком испачкала и мебель, и свой халат кровью. — Здравствуйте, миссис Дирк, я Виктория. Учусь с вашим сыном. Девушка опустилась рядом со своим парнем. — Иди, принеси аптечку, а я присмотрю за ней, — шепнула она Джеймсу. Во взгляде парня мелькнуло облегчение. Пока Виктория отвлекала Натали разговором, Джеймс успел вернуться. Было тяжело наблюдать за тем, как он терпеливо уговаривал мать лечь спать. И это явно происходило не в первый раз. — Виктория!       Девушка сидела возле спальни. Она не стала мешать парню, когда ему удалось уложить Натали в кровать. Сын, накрывающий взрослую женщину одеялом, выглядел почти мило. Если бы не то легкомыслие, с которым Натали Дирк отдавалась своим пагубным пристрастиям. Вряд ли в такие моменты ее волновало, где носит ее сына.       Виктория не знала, что чувствует Джеймс, когда раз за разом переживает подобное. Но сама она за этот вечер вымоталась. Девушка сидела на полу возле спальни хозяйки. Монотонный голос ее парня действовал на нее успокаивающе. Она почти засыпала, когда дверь открылась. — Прости, я не знала… Джеймс не дал ей закончить. Он сел рядом с ней и потянул ее в свои объятия. — Не хочу говорить об этом. — Может, покажешь мне свою комнату? — А ты не торопишься домой? — У нас есть на это вся ночь, верно? — Верно, — широко улыбнулся Джеймс, — ты чудо, апельсинка. Спасибо, что ты здесь. — Все нормально, — попыталась приободрить она парня. — Нет, но твое присутствие делает все гораздо лучше, чем есть.       Виктория крепче его обняла. Как если бы это могло сделать все еще лучше. Они сидели на полу шикарного коридора, а Джеймс был уверен, что только она могла сделать все для него лучше. От этих мыслей ей было радостно, но еще и невероятно тоскливо.

***

— Он больше не придет, Элис.       Голос подруги звучал тихо, и сердце Каллен разрывалось от тоски. Для Таби Эрни был всем. У девушки были неважные родственники. Отца она не знала, да и мать была не из заботливых. Во всем этом ее парень был единственным островком здравого смысла. Этому невозможно было не сочувствовать. Табита определенно чувствовала себя опустошенной. Едва ли это можно было сравнивать, но теперь Элис знала, на что это похоже. Она искоса бросила взгляд на Джаспера, чей силуэт виднелся сквозь прозрачные занавески. Он курил на балконе. Девушка пыталась отправить его домой, но не вышло. Парень, похоже, не собирался уходить, пока лично не убедится, что Таби стало лучше. Это беспокоило ее. Что связывало их? Она знала, что они проводят много времени вместе. Не в этом ли кроется причина расставания с Эрни? — Таби, я уверена, все еще можно исправить, — проговорила Каллен, обнимая подругу. Это был их импровизированный девичник. Табита оказалось не настолько пьяной, как показалось в баре. Но чудовищно эмоционально опустошенной. — Это уже нельзя исправить.       Элис помогла принять подруге контрастный душ. Сварила крепкий кофе. Это немного привело подругу в чувства. Теперь Таби предавалась стенаниям о своих отношениях с Эрни. Для Каллен, которая привыкла действовать, было непривычно оставаться в роли простого слушателя. Ее так и подмывало устроить настоящий допрос. Как и когда столь крепкая нить взаимной любви, которая связывала двух молодых людей, ослабла. Однако найти корень проблемы в столь хаотичном повествовании Таби было сложно. — Эрни тебя любит, — заверила Элис. — А он — все для меня. Элис, у меня никого нет ближе, чем он. Девушка сочувственно кивнула. Таби не преувеличивала. — Каково это, — Таби взглянула Элис в глаза, — не зацикливаться на ком-то, как какая-то фанатичка? Каллен растерялась. Она не знала, что на это ответить. Девушка украдкой бросила взгляд на Джаспера. Она-то не зациклена? Ей хотелось, чтобы это было правдой. — В смысле, вы с Джейком. Ты сможешь жить и без него. А я без Эрни… — Эй, я люблю Джейкоба. Он хороший и добрый. Джейк много сделал… — Если бы мы любили за то, что нам сделали. По твоей логике, Эрни лучше без меня. — Что? Нет. С чего ты это решила? — Эрни есть к чему стремиться. Он получит диплом. У него будет хорошая работа. Ему не придется всю жизнь работать в дерьмовом кафе. — Откуда такие мысли? — Элис, давай взглянем правде в глаза. Мне ни за что не накопить на учебу. Мне ни на что не накопить, — вспылила Таби. — Ты знаешь, что случилось несколько дней назад. В наш дом заявились два здоровых мужика. Они начали требовать деньги от матери, и она решила, что может откупиться, предложив им меня. Боже, Элис ты даже не можешь представить, как мне было стыдно. Моя тупая, эгоистичная мать решила, что она в каком-то криминальном фильме. Мужики были в шоке. Они всего навсего собиралась выселить нас, если мы не вернем деньги, которые, как оказалось, были взяты под залог дома. Она заложила даже дом! — Боже, Таби, почему ты не рассказала? — потрясенно произнесла Элис. Речь уже шла не только о разбитом сердце. Вся жизнь ее подруги шла кувырком, а она еще жаловалась на свою. — Не знаю, это не то, о чем хочется говорить. Особенно о том, что твоя мать готова тебя продать. Даже вспоминать об этом противно. В конце концов мне уже помог Джаспер. — Джаспер? Элис снова взглянула на балкон. Парень сгорбился в кресле. Он сидел так уже достаточно долго, что она заподозрила, что тот спит. — Да, когда я пришла на работу, он заметил, что я не в порядке. Выпытал все, а потом снял этот номер. Помог перевезти мои вещи. Каллен так и хотелось сказать, что доброта Хейла преувеличена. Что его сестра и он настоящие нарциссы. Что его такая помощь не проходит без последствий. Хотела напомнить подруге про пресловутый сыр в мышеловке. — Не осуждай меня, Элис. Благодаря ему, я могу жить в этом номере не беспокоясь о том, как я за него заплачу, — принялась оправдываться Таби, приняв хмурый взгляд девушки на свой счет. — Боже, я смогу оставлять свои вещи, не волнуясь, что их могут продать. — Нет, милая. Я рада за тебя. Тебе давно нужно было уходить от этой ужасной женщины. — Она моя мать. — Прости, но это не исключает того, что она чудовище. Ей слишком повезло, что у тебя доброе сердце. Твоя мама не заслуживает такую дочь, как ты. А насчет Джаспера. Легко быть добрым, когда у тебя куча денег. Я бы на твоем месте задержалась тут подольше. Подумаешь, богатенький мальчик потеряет несколько сотен долларов. Потратит не на наркоту, а на благое дело, — усмехнулась Каллен. Она-то думала, почему они приехали в мотель, но все никак не могла найти подходящий повод спросить. — Эл, Джаспер правда такой хороший. Он всегда отдает нам с Нико свои чаевые. — Ох, их ведь нам оставляют так много. — Прекрати, я знаю, ты его недолюбливаешь, как и всех богатеньких парней. Но он не такой, как они. Нет, правда. Джаспер всегда помогает мне.       Кто бы мог подумать. Хотя она знала, что лукавит, умаляя достоинства парня. Джаспер умеет ухаживать. Только очаровываться им опасно. И тут в ее голове что-то щелкнуло. Таби что, влюбляется в него? Да, она любит Эрни, но что отвлекло ее от страданий? Разговоры о Хейле? Элис могла это представить. Понять, если сердце подруги разрывает от чувств к двум парням одновременно. Проблемы дома, проблемы с парнем, и услужливый, такой милый друг под боком. Джаспер рядом, в то время как Эрни где-то там, захваченный в плен студенческих хлопот. В таких обстоятельствах вдруг девушка неосознанно вытесняет одну из сторон любовного треугольника. — Дело в нем да? — выпалила Элис без всяких прелюдий. — В Эрни? — Нет, я говорю о Джаспере. Ты по уши в него влюблена? Поэтому ты порвала с Эрни? — Что за бред, Элис? — ошарашено выдала ее подруга. Каллен примирительно вытянула перед собой руки. Определенно подругу смутили ее слова. Но в этом же нет ничего криминального. По крайней мере, она пыталась убедить в этом хотя бы себя. — Эй, я все понимаю. С Эрни ты видишься не так часто, как тебе хочется, а Хейл… — Он тут ни при чем, говорю же, дело только в нас. Похоже, у него кто-то есть. — У кого? От потрясения Каллен даже вскочила. — У Эрни, у кого еще? — воскликнула Таби, но тут же отвела взгляд, словно стыдясь, и продолжила. — Мне кажется, у него есть другая. — Ты уверена? — Эрни в последнее время вел себя странно. Редко звонил, его сообщения стали сухими краткими. А когда мы были вместе, часто вел себя отстраненно. Мы стали ссориться. Когда я рассказала Джасперу… Элис закатила глаза: «Опять этот святой Хейл. Надеюсь, это не он уговорил Таби бросить парня». Девушка не высказала свои мысли в слух, но, похоже, ее подруга поняла, о чем она подумала. — Нет, правда, Джаспер дал мне свою машину, чтобы я съездила к Эрни. Думала, сделаю сюрприз, и это ему понравится. Но Эрни был не один. Он сидел там с девушкой. Ты бы видела как она на него смотрит. Я узнала о ней все, что могла. Сузанна Хантнер. Умница, спортивная, золотая девочка. У нее чудесные родители, три старших брата, две очаровательных кошки, и симпатичный корги. У нее отличная жизнь, без всяких проблем, как у меня. А еще перспективное будущее. Нет ничего удивительного, что ему с ней комфортно. У них много общего. Боже, храни соцсети. — Язвительный тон не мог заглушить боль, с которой Таби выплюнула последние слова. — Ладно, ты спросила его о ней? Табита отрицательно качнула головой. — Не смогла. Это в сто раз хуже. Просто пусть все будет, как есть. — Но тогда ты не можешь быть уверена, что у них что-то есть. — Нет, но я читала ее посты. Он даже успел познакомиться с ее семьей. — Ох, милая… У Элис не осталось слов. Что бы там ни было между Таби и Эрни, они должны были разобраться вдвоем. И тут словно по волшебству в дверь постучались. — Таби? Таби ты тут?       Появление Эрни стало неожиданностью для подруг, но не для Джаспера. Он и вытащил парня из уютной студенческой комнаты. Для Эрни путь был не близкий, да ещё и посреди учебной недели, но то, что он был здесь, красноречиво говорило о том, что для него эти отношения имеют значение.       Элис и Джаспер оставили их наедине и застряли в маленькой ванной комнате мотеля, пока по ту сторону двери происходил яростный спор. — Ты ведь знаешь, что это не этично? — Элис передразнила поучительный тон парня. Она не собиралась упускать этот разговор из-под своего контроля. Хватило и того, что она упустила Таби из вида, и вот к чему это привело. Нет. Девушка приложила ухо к двери, пытаясь расслышать все, о чем говорят ее друзья. — Ты просто чудо, — усмехнулся Джаспер, сев рядом с ней. Кажется, его забавляло то, что она делала. — А ты — козел, — привычно огрызнулась Каллен. Хейл хотел что-то ответить ей, но Элис закрыла его рот рукой. Эрни и Таби начали говорить тише, и их слова едва можно было расслышать. Сердце девушки ухнуло от тревоги. Уж не собирался ли Эрни уйти. Она так увлеклась, что не заметила, насколько Джаспер оказался близко. Ее рука по прежнему зажимала ему губы. Но в этом больше не было необходимости.       Его лицо стало непроницаемо серьезным, что сердце девушки затрепетало. Он не отводил от нее свой взгляд. В глазах его читался голод. Загипнотизированная всем этим, она не сообразила, что Джаспер целует ее пальцы. Ей нужно было отобрать руку от этой сладкой муки, но Элис не стала. Напротив, в ней проснулось желание изучить все черточки на его лице. Вспомнить каждый его поцелуй. Идея безумная, порочная, но она ей так нравилась.

***

      «Людвиг Четырнадцатый улёгся на большой пень и задумался. Раньше папа Ларссон запрещал ему водиться с другими зверятами в лесу — теперь они сами больше не хотели с ним играть. А дома на него продолжал злиться брат Лабан. Он, наверно, придумывал, как сильней отомстить братцу. От него можно было ожидать чего угодно».       Джейкоб улыбался, слушая тихий голос Ренесми. Она притащила детскую сказку и заверила Ким, что это любимая книга Джареда. «Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон, история про хитрого лиса и маленького цыпленка». Судя по всему, и Келл был от нее в восторге. Ренесми не шутила, когда говорила, что намеревается стать лучшей тетей в мире. Это здорово разгрузило Ким. Они и сами неплохо справлялись, но благодаря Дуаер, Келлу не приходилось торчать в мастерской или в кафе, когда Ким задерживалась на работе. Ренесми забирала Келла из школы и кормила, выслушивала ежедневную норму тысячи «почему». — Думаешь, Лабан ненавидит Ларссона? Вот и сейчас, у мальчика созрел вопрос.       Джейкоб напрягся, чтобы расслышать ответ. Ким давно легла. Она устала, а Ренесми любезно предложила уложить Келла. Только Джейкоб не нашел себе занятие. Ему не хотелось смущать Ренесми. Это было ее время с Келлом. Поэтому он тихо расположился возле комнаты и слушал сказку. Когда-то и ему читали сказки на ночь. — Нет, думаю нет. — Но Лабан такой злой. — Наверное, он просто несчастлив. — Но почему? У него красивая нора. Куча братьев и сестер, с которыми можно играть. У него есть Папа лис.       Джейкоб замер. В последнее время он все чаще и чаще заговаривал об отце. Должно быть, он чувствовал, что в воздухе витает какой-то секрет. А быть может, дело в возрасте. Парень не помнил, доставал ли он свою мать такими расспросами. Но то немногое, что он понял, когда был постарше Келла, было лишь то, что отец их семье не нужен.       Кроме того у него был Сэм и Карлайл. Было время, когда он фантазировал на тему, что однажды Карлайл и его мать будут вместе. Немного наивно, но это были взрослые, любимые им люди. — Ох, милый, если бы этого хватало для счастья, люди не знали бы, что такое злость. Знаешь, что нужно делать, когда тебе грустно. Считай людей, которых ты очень любишь. — Мама, Сэм, Джейкоб, Элис…       Голос мальчика становился тише и тише. Он успел перечислить половину своего класса, пока совсем не стих. Джейкоб с улыбкой наблюдал, как девушка тихо крадется из спальни. Ренесми не сразу его заметила. Окрыленная этим вечером, она светилась от счастья. Парень еще несколько месяцев назад не поверил бы, что у Дуайер, у этой рыжей ведьмы, есть душа. И она по-своему прекрасна. — Извини, не хотел подслушивать, но сказка была такой интересной. — Должно быть, я ужасный чтец. — Нет, без шуток. Голос цыпленка просто выше всяких похвал. Польщенная похвалой Ренесми произнесла: — Нет, я не ку-ку-курица, я всего лишь цып-цып-цыплёнок. Прозвучало это так забавно, что молодые люди тут же прыснули со смеха. Первым опомнился Джейкоб. Он инстинктивно притянул девушку к себе. Было глупо шуметь прямо за дверью только что уснувшего ребенка.       Но это было глупой затеей. Ренесми оказалась слишком близко. Похоже, Ренесми тоже почувствовала его странное смятение. — Слушай, уже поздно и… — Да, я провожу тебя. — Нет, это лишнее, — засуетилась Ренесми. Неловкость, которая пролегла между ними, была размером с настоящую пропасть. Исчезла та непринужденность, по которой он уже скучал. — Ты сама сказала, уже поздно, — Джейкоб попытался разбавить то стеснение, которое повисло в воздухе. — Я на машине, Джейк. Все в порядке.       Похоже, парень был не единственный, кто не знал, как сгладить этот конфуз. Ренесми словно пыталась быстрее отделать от него. Но он не мог отпустить ее. Джейкоб не знал, почему для него это так важно. — Ренесми, мы благодарны, что ты так много проводишь время с Келлом. — Я счастлива с ним, ты ведь знаешь. — Он тоже, но ты не обязана забрасывать все остальное. Выпускной год и все такое. — Джейк, все нормально.       Ренесми уже стояла возле своей машины. Джейкоб понимал, что все эти разговоры можно отложить и на завтра. Однако ему хотелось задержать ее. Ночной воздух приятно холодил его разгоряченную кожу. Небо было усыпано звездами. Это напомнило ему о тех многочисленных вечерах, когда они с мамой рассматривали созвездиях. Жарили сосиски или зефир и говорили обо всем на свете. Парню вдруг захотелось рассказать Несси об этом. — Но есть же учебная нагрузка. Просто хочу напомнить, что Келл не только твоя обязанность. У этого мальчика много нянек. Ты уже думала, куда подашь документы? — Я не уверена, что что-то осилю. Это так сложно. В смысле выбор специальности и все такое. Мне сложно думать о том, что будет завтра. Для этого, знаешь ли, нужны мозги. — И у тебя они есть, Несси. Не понимаю, почему тебе так сложно дается математика, ведь ты все знаешь. Несси, ты очень способная. Ты…       Джейкоб искренне так считал. Девушка не была глупой или невнимательной. Особенно по другим предметам. Но стоило ей взяться за цифры, она терялась. Однако такое откровение не понравилось девушке. — Ты закончил? — оборвала она. Голос ее звучал резко и твердо. Но Джейкоб знал, что эта злость, которую она уже не в первый раз обрушивает на него, была фальшивой. Ренесми сейчас рычала, точно испуганный, загнанный в угол зверек. Парень не знал, в чем причина. Лишь понимал, что хочет разобраться в этом. Ему не все равно, что с ней происходит. Что она чувствует. Ему нужно взглянуть ей в глаза. В них было скрыто что-то, что не дает ей покоя. — Эй, что я такого сказал? — Ничего, — буркнула девушка, прорываясь к своей машине. — Погоди, ты не можешь вот так уйти. Вспыхнув, как пороховая бочка, бросив мне в лицо… — Кто ты такой, чтобы указывать, как мне жить? От тебя только и слышишь нравоучения. — Да неужели? — Да. Но знаешь что, я справлюсь и без тебя. Из нас двоих, у меня на учебу деньги есть.       Спор который начался так внезапно, так же быстро угас. Джейкоб мог продолжить эту ссору. Подкинуть дровишек в это пламя. Но что он мог возразить на эту правду? Возможно, она права. Джейкобу стоит больше беспокоиться о себе. В конце концов, кажется, Дуаер и не волнует, что с ней будет дальше. Парень даже сделал шаг назад, словно последние слова физически поразили его. — Джейк, — Ренесми наконец взглянула ему в глаза. — Прости. — За что? Ты права. Я … Ты права. Я лезу не в свое дело. — Я просто … Не знаю, что на меня нашло. Мне не стоило говорить… — Тебе стоило понять, что мне не все равно на тебя. Обычно так поступают друзья. Они проявляют заботу и интересуются, что происходит с близким ему человеком.       С минуту они смотрели друг друга. Джейкоб даже оттаял бы, если бы Ренесми хоть на мгновение позволила признать их отношения дружескими. Если бы перестала упрямо закрываться, когда парень хотел поговорить с ней о том, что ей приходится переживать. Но Дуаер ничего не сделала. — Спокойно ночи, — сухо бросила она, забравшись в машину. Нет, Ренесми не спешила раскрывать перед ним душу. — Напиши мне, — бросил на прощание Джейкоб, — напиши, как будешь дома.       К его облегчению, девушка кивнула. Джейкоб надеялся, что она так и сделает. И все-таки он еще злился. Из-за Несс, которая чаще всего делает глупости, когда чувствует боль. На себя, что его это так сильно волнует. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что порой ее будущее беспокоит его гораздо больше, чем собственное.