Закипятярим Новый год!

      — Ваще коллапс! Как я мог забыть? — Роза вскочил, словно громом поражённый.       — Блин, Роз, ну ты чего пугаешь так? — пробормотал полусонный Шершняга, попивая что-то из кружки.       Иногда ему казалось, что Роза вообще жил в своих мыслях, а потом возвращался на бренную Землю и выдавал что-то крайне невообразимое. И что же старый друг выкинет сейчас?       — Блин, Шершняга, ты какого на хрен молчал? У нас тут новогодняя атмосфера или где? — Роза подскочил с дивана и принялся сметать все со стола. — Да где оно есть, на хрен?       Яшке оставалось только стоять в стороне, иногда уклоняясь от летящих со стола вещей.       — Шершень, блин, ты угораешь? У тебя, на хрен, ножницы есть или нет? — более конкретно спросил Роза, на что получил лишь непонимающий взгляд. — Ай, ну ты, компот, блин! Не хватает новогоднего настроения, ю ноу?       Шершняга округлил глаза. Конечно, иногда в голове его друга проскакивали странноватые или опасные мыслишки, но чтобы выпустить себе кишки по древнему обряду…       — Роз, ну ты чего? Ну не над, — Яшка положил руку на плечо друга и неуклюже потрепал.       — Да ты бешеный, ю ноу. Найди лучше, блин, цельнометаллические, человеческие, на хрен, ножницы! Сейчас будем творить историю, ю ноу!       «Вторая степень унижения», — подумал Шершняга и стушевался. Ведь думал о худшем. Впрочем, где лежали ножницы ему было известно, даже двое.       К тому времени, как Яшка принёс из другой комнаты ножницы, Роза успел найти почти целую папку с цветной бумагой и пару обычных белых листов. И только теперь наконец-то стало ясно, что именно хотели от Шершанского: нарезать всякие украшения из бумаги. Хотя снежинками их было назвать очень сложно, но было заметно, как «Багровый Фантомас» старается над работой.       — Ну всё, блин, Шершень, приклей тут всё на свой, блин, рыжеволосый вкус, ю ноу, блин, — сказал Роза, затем надел свою косуху и направился к выходу. — Я, блин, скоро. Смотри не окислись тут. Чао, на хрен.       Для новогоднего настроения не хватало ещё мандаринов на столе, именно поэтому Роза отправился на рынок.       Вообще, даже от мимолетного воспоминания о ярких цитрусах, во рту чувствовалась характерная кислинка, а в голове роились воспоминания. Роза даже вспомнил своих совсем молодых родителей — крепкого усатого отца и прекрасную белокурую мать. А потом детский дом. Но неизменным символом оставались оранжевые мандарины. Будь то огромные и дутые абхазские или маленькие марокканские — тонкошкурые и с множеством косточек внутри. Хоть один да слопать нужно, а иначе какой это Новый год?       И какое же счастье — сегодня на рынке продавались мандарины! Не раздумывая ни минуты, Роза взял целый ящик. В нетерпении он ждал, когда же заветные цитрусы упакуют как следует, но за его спиной послышался знакомый голос.       — Доброе утро, голубчик. Это что это вы, тоже с утра пораньше за свежими мандаринами? — Жилин рассмеялся своим глуповатым смехом.       — Доброго, блин, товарищ полковник. Да какой, блин, Новый год без мандаринов, ю ноу, блин?       — Хорошо, это хорошо…       Наконец, Розе отдали вожделенный свёрток, и он мог идти домой. Отогреть свои кости и порадовать Шершнягу вкусняхами. А полковник Жилин, как только получил свой заветный кулёчек, отправился восвоясь — к бешеному своему.       «Зато теперь не стыдно и Новый год встречать, ю ноу, блин», — подумал Роза, возвращаясь домой.       Квартира радовала своим обновлённым хаосом, приправленным новогодними приблудами и шикарной елью, стол ломился от еды, где-то среди этого безобазия хранилась заветная бутыль отменного армянского коньяка… И, конечно же, компания верного но очень косячного друга в лице Шершняги. Что может быть лучше? И пусть до боя курантов оставалось ещё около двенадцати часов, «Багровый Фантомас» уже был во всеоружии.       Вперёд, на хрен, в Новый год!