Ножом по сердцу

Падме была несказанно рада тому, что её мечта наконец-то сбылась. Сегодня она и Энакин станут официальными мужем и женой перед лицом всей Республики, да, роскошных нарядов у них и будет, свидетелей тоже, но главное не это, а то, что на руках у обоих будет свидетельство настоящего брака, которое имеет юридическую силу. Это гарантировало законность и надёжность их отношениям и теперь правительство будет на их стороне. И ещё, благодаря сенаторским связям Падме, их распишут немедленно, без срока ожидания. Правда, явиться к загсу им следовало поздно вечером, почти ночью, но, в конце-концов, и это было не главных. День пролетел, как один миг и вот супруги уже стоят напротив стойки регистратора, сделанной из полированного дерева и слушали речь немолодой полноватой женщины с темно-каштановым каре в синем брючном костюме. - Согласно законам Великой Республики, таинство брака является священным и нерушимым, - вешала она, глядя перед собой - Готовы ли вы соединиться узами, поддерживая друг друга в горе и радости, здоровье и болезни, достатке и бедности... Энакин и Падме слушали молча, держась за руки и ожидая, когда всё завершиться и они смогут перейти к самому главному, тому, что закрепит их союз и сделает его настоящим для них самих - первой брачной ночи. Не первой для них вообще, но первой в законном статусе и потому особенно во всех смыслах. И вот, наконец-то, хвала небесным силам: - Согласны ли вы взять друг друга в законные супруги? - Согласны! - послышался почти хором столь ожидаемый ответ и после этого прозвучало то, ради чего всё и было: - Объявляю вас мужем и женой! Обменяйтесь кольцами и скрепите союз поцелуем. Кольца у них давно уже были, но ради такого случая не жалко было повторить ритуал и будто впервые надеть их. Падме - тонкий золотистый ободок, а Энакину - то самое, из белого металла с гравировкой по периметру, теперь можно было носить его открыто, слова никто не скажет. Поцелуй был долгим и страстным, а после этого... - Энакин, ну не стоит, правда! - попробовала Падме сопротивляться тому, что Скайуокер пытался взять её на руки, но он стоял на своём: - Нет, я сделаю это! Я должен сказать всему миру, как я тебя люблю! И с этими словами достаточно ловко подхватил Падме на руки и когда та обняла его за шею, начал спускаться по лестнице, не отпуская её до тех пор, пока они не переступили порог гостиницы напротив, с заведомо снятым номером. Как раз для того, что и должно было произойти, но случилось не раньше того, как зазвонил комлинк Энакина. Не тот, что тот всегда носил на перчатке, принимая вызовы от Совета и связываясь с товарищами, а другой, тот, который... - Падме! - едва не подскочил Скайуокер, едва услышал звучный сигнал - Про этот комлинк никто не знает, я купил его на днях и его контакт известен лишь одному человеку - моему другу Тру! Понимаешь ли ты, что это может значить? - Так бери же! Чего ты ждёшь? - нетерпеливо воскликнула Падме, отлично знавшая, что Тру не станет звонить по этому номеру просто так, желая лишь поболтать с приятелем, для этого он использовал бы другой контакт, известный всему Ордену. И, затаив дыхание, Скайуокер нажал на приём и как мог, спокойно, стараясь ничем не выдать охватившее его волнение, заговорил в динамик: - Приветствую, Тру, что заставило тебя сорвать мне брачную ночь? Надеюсь, твои новости стоят того. - Приветствую, Энакин, - ровно и невозмутимо ответил Вельд - Новости такие, что готовь стул, иначе, упадёшь. Короче, бросай всё и немедленно дуй в медкорпус! Я нашёл тебе идеального донора, сердце уже достали и подготовили, ждём только тебя! - И кто же это такой, мой нечаянный спаситель? - только и смог сказать Энакин, опасаясь поверить в правдивость того, что он слышал. Неужели ещё несколько часов и всё будет закончено? Все эти бесконечные осмотры, приёмы лекарств и постоянный страх умереть в любую секунду, не оставляющий ни днём, ни ночью. И это не считая других проблем со здоровьем, что часто существенно мешали - одышки, быстрой утомляемости, головокружения, аритмии и слабости, вплоть до потери сознания. - Рыцарь Мэриот Трой, - охотно пояснил Тру - Убит во время задания, путем отсечения головы от тела. В общем, я тебя жду, ничего не ешь и не пей. С этими словами Тру отключился, а Энакин смог дать волю небольшому ликованию, подхватив на руки Падме, слышавшую всё от и до и закружив по комнате. - Чего же мы ждём? Полетели в медкорпус! - сказала она через несколько минут, останавливая кружение, но Энакин приложил палец к её губам и произнёс, слегка понижая голос до интимного шепота: - Ничего страшного, без меня не начнут, а пока у нас есть что-то, не менее важное... - Что ты собираешься делать? - подозрительно спросила Падме, замечая в глазах мужа недвусмысленный блеск. - То, что и должен сделать в данный момент, - лукаво улыбнулся Скайуокер и крепко обняв жену, прижался к её губам в особенно долгом и горячем поцелуе, после чего начал плавно опускаться вместе с ней на разложенную кровать...

***

Оби-Ван узнал обо всём сразу же после того, как Тру сообщил Энакину о том, что сердце нашлось. Он мигом позвонил двоим людям, которые имели непосредственное отношение как к самому Скайуокеру, так и к его операции. Кеноби был уже в медкорпусе, когда туда же, спустя очень короткое время, явились Трасия и Асока Тано. Оби-Ван сообщил ей о том, что сейчас произойдёт с Энакином и тогрута, оставив свои дела на другом конце планеты на несколько уровней ниже и примчалась в медкорпус храма, в последний момент раздав нужные распоряжения. Она регулярно общалась с ним и Скайуокером, но редко встречалась лично с тем и другим, а первые полгода после ухода из Ордена Тано и вовсе не появлялась, предпочитая только звонить. Потом встретилась с Оби-Ваном в одной из кантин, при этом выглядела странно похудевшей и немного бледной, отчего тот решил, что у неё проблемы, но Асока тогда лишь весело отмахнулась, сказав, что недавно переболела пневмонией и не до конца оправилась. Кеноби предпочёл поверить ей, чтобы не лезть в душу, видя, что та этого не хочет. Потом про это забылось и общение вошло в привычную колею. Тем более, что в последние месяцы тогрута выглядела прекрасно и чувствовала себя хорошо. А однажды Оби-Ван узнал, что стало причиной всех перемен в её облике и взамен этому знанию получил честное слово не сообщать ничего Энакину. Тот снова принял её условия и она была ему за это очень благодарна. И потому, едва услышав о том, что предстоит Энакину, мигом примчалась на зов, зная, что всё равно сделала бы это, независимо от того, кто ей сказал. В общем, в назначенное время Асока сидела в холле первого этажа медкорпуса рядом с Кеноби и Трасией, с которой он договаривался о чём-то своём. Ждали только Энакина и Падме, а то, что она явится с ним никто даже не обсуждал, всем это было ясно и разумелось само собой. Ведь Кеноби знал про их отношения уже несколько дней, как только Совет позволил отношения. Хотя, в глубине души, он их одобрял не слишком, считая, что они - не пара, но, кто он такой, чтобы судить об этом? Легко обсуждать чужие отношения, когда своих нет и вряд ли уже будут, что бы там не говорил Энакин на тему аристократических красоток. Сейчас было гораздо важнее убедить Скайуокера доверить свою жизнь не этому мальчишке Тру, а более опытному целителю, мастеру своего дела, что много десятилетий помогала джедаям, проведя больше операций, чем количество лет, прожитое Оби-Ваном. Вот только Скайуокер упёрся и никак не хотел слышать разумных доводов, неизвестно, чем руководствуясь сильнее, то ли чрезмерным доверием к другу, то ли обычным для него желанием как и всегда спорить с Кеноби. Это было в нём с самого начала их отношений и сейчас, похоже, так никуда и не делось. Что ж, сегодня Оби-Ван сделает последнюю попытку достучаться до разума Энакина, если только она не станет для него роковой.