***
"Да, что же это! Неужели надежды больше нет?" - с отчаянием подумал Энакин, продолжая ощущать на своём лице тепло горьких слез, которые не мог изливать бесплотный дух, но которые щедро заливали одноразовую простыню, сочась из-под пластыря на глазах. Да и как могло быть по-другому, когда ты точно знаешь, что умрёшь. Не в бою, совершая геройский подвиг или спасая чужую жизнь, а вот так, на операционном столе, преданный близкими людьми. Как тяжело это принять, но когда нет другого выхода, это страшнее во много раз. Как долго продержат его на искусственном кровообращении? Явно не больше нескольких часов. Ровно столько ему теперь осталось, как мало в сравнении с тем, что впереди была целая жизнь, возможно непростая, моментами даже невыносимая, но жизнь, вот, что самое главное. А теперь её больше не будет и придётся уместить в эти несколько часов всё то, что раньше планировал. Сложно будет это сделать, но возможно хотя бы увидеть последний раз тех, кто действительно был ему близок. И решив так, Энакин вышел в холл, но застал там обоих за секунды до того, как они разошлись, успев услышать последнюю часть разговора. "Что же Оби-Ван не хотел мне сообщать без необходимости?" - подумал он, глядя на то, как те расходятся - "И зачем Асоке именно сейчас выходить в сад? Кто ждёт её там, внизу?" Но узнать больше Скайуокер не успел, Асока уже ушла, однако от его взгляда не укрылось, как посмотрел Кеноби ей вслед. С грустью и решимостью человека, что-то знающего о том, что произойдёт. Оби-Ван задержался в холле на несколько секунд, после чего что-то вынул из сумочки Падме, продолжавшей лежать здесь же, в то время, как она сама снова ушла в коридор, и направился в сторону буфета. Энакин не пошёл за ними, он сел на его место на банкетке и прикрыл глаза, вспоминая лучшие моменты из жизни, пока та окончательно не растворилась в Силе и вдруг почувствовал, что кто-то тронул его за плечо. Энакин открыл глаза и с большим удивлением увидел, что рядом с ним сидит Оби-Ван. Но как он мог быть здесь, если минут пять назад ушёл в буфет? И потом, как тот мог его коснуться, если Скайуокер невидим для тех, кто жив? Неужели...***
В буфете в этот час было почти пусто, но, чтобы не рисковать больше обычного, Оби-Ван устроился за самым дальним столом и взяв себе только стакан воды, набрал на коммуникаторе знакомый контакт и с трудом дождавшись соединения, ответил на сдержанное приветствие: - Трасия, слушай меня внимательно, то, что я сейчас тебе сообщу это очень важно, прошу, не перебивай и немедленно действуй, как только я закончу. И Оби-Ван рассказал всё, что узнал, стараясь не тратить лишних слов и эмоций, излагая только факты, одновременно с этим открывая взятый из сумки флакон и время от времени глотая одну за другой белые таблетки в приторно-сладкой оболочке, запивая их водой. - Приходи сейчас в буфет, я буду там, - сказал Кеноби, прежде, чем попрощаться и к этому моменту флакон был пустым. Мужчина отложил коммуникатор и сложив руки на столе, опустил на них тяжелеющую голову и медленно прикрыл глаза.***
Трасия не напрасно достигла высокого ранга в целительстве, её умение чётко мыслить и в нужный момент принимать ответственные и подчас трудные решения сделало её незаменимой во многих вопросах, касаемых спасения чужой жизни. Многие в Ордене были обязаны ей тем, что остались живы и без вопросов доверяли ей свою судьбу. Оби-Ван знал это и потому сейчас, когда проблема его ученика и друга приняла такой серьёзный оборот, никак не могла остаться в стороне. Она не зря пообещала ему оставаться поблизости и прийти по первому требованию и сейчас сделала это, времени на то, чтобы возмутиться поступком своих коллег у неё не было, важнее сейчас было не дать им сделать того, что те начали. И, как было договорено, Трасия прежде зашла в буфет и сразу увидела Кеноби, на столе которого стояли пустой стакан и открытый флакон из-под сильного кардиостимулятора. Она подошла к нему, но ещё не приблизились, уже знала, что пришла слишком поздно для того, чтобы его спасти. Но ещё не поздно, чтобы спасти другого. Трасия взяла комлинк и немедля связавшись со своими ассистентами, коротко бросила в динамик: - Быстро все в буфет, а потом в операционную, счет идёт на минуты! Бригада не подвела и заскочив в приёмную, Трасия быстро управилась с предоперационной подготовкой и в составе своих верных помощников, втолкнула в операционную каталку с лежавшим на ней Оби-Ваном, мозг которого уже находился в стадии клинической смерти, но если поспешить, то можно было успеть, ведь медицинские параметры более, чем годились. - Прости меня, Оби-Ван, - сказала Трасия перед началом - Ты сам хотел бы этого.***
Кеноби смотрел на друга серьёзно и участливо, словно понимал каждое его чувство, что, впрочем, так и было. - Энакин, - заговорил он спокойно и уверенно - Ты не должен сейчас уходить, ты нужен здесь, в этом мире. И тут Скайуокер всё понял. И то, почему Оби-Ван может с ним говорить. И то, почему он видит его. Это было непросто. - Зачем ты это сделал? - только и смог он спросить. - Я должен был прежде увидеть тебя и сказать о самом главном, - тем же тоном продолжал Оби-Ван - Ты нужен здесь, ты достоин прожить долгую жизнь. - Но, кому? У меня никого здесь больше не осталось, - возразил ему Энакин - Я лучше останусь здесь, вместе с тобой. - Есть, - ответил Оби-Ван с горячей убежденностью - Идём со мной, я тебе покажу.