Чуя стряхивает ладонью с плеча мелкие капли, хмурясь, и снимает чуть промокшую шляпу с головы, заходя в здание «Mori Corporation». На улице ещё с утра идёт дождь, но под вечер успокаивается до слабой мороси (пускай это и не особо спасает от промокания). Небо все ещё цинично хмурится, затянутое серыми облаками.
Стаканчик в руке слабо обжигает подушечки пальцев даже сквозь чёрные перчатки и согревает после уличной прохлады. Из-под крышки веет запахом сладкого кофе с орехом — двойной сироп, что наверняка ощущается на языке чересчур приторно. Чуя пьёт кофе редко, сладкий — почти никогда, но стаканчик сегодня куплен не для него, а для Коё Озаки, которую ему нравится радовать такими мелочами. На её обычно строгом лице появляется лёгкая улыбка, хоть молодая женщина почти сразу же её скрывает, сдержанно благодаря.
Накахаре пришлось пройтись от офиса до небольшого кафе, куда Исполнительница его уже водила, чтобы взять её любимый напиток. Зонтик Чуя благополучно оставил в квартире, не думая, что придётся передвигаться вне здания, поэтому из-за влаги волосы в низком хвосте теперь неприятно липнут к шее.
Он проходит внутрь, стараясь не смотреть на тех, кто встречается на первом этаже. Держит путь к лифту, пускай и натыкается на острые взгляды. Чуя почти
привык, но выпрямляет напряжённые плечи, чуть сильнее сжимая в пальцах стаканчик. Происходящее утягивает его в блеклые воспоминания о тех временах, когда в школе от него шарахались, а по всем углам гуляли слухи о том, что на тренировке он ранил ребёнка. Чуя знал, что он не единственный, кто имеет способность, но таких людей было от силы трое на всё учебное заведение, и именно к нему относились пренебрежительно.
Тогда его боялись. Сейчас, в офисе Портовой Мафии, тоже временами боятся из-за всех баек о его заданиях. Но по большей части испытывают нечто граничащее между отвращением и презрением, не решаясь высказать это в лицо. Накахара всё равно чувствует каждый взгляд в спину, слышит каждое слово, пускай и не отвечает. Подавляет в себе раздражение и обостренное чувство опасности, что мешается с ощущением тревоги и дискомфорта.
Он словно лис, забредший на волчью территорию.
Парень старается не думать о том, что не ощущал всё настолько отчётливо, когда впереди шёл Исполнитель, закрывая спиной и пресекая любой взгляд в их сторону.
Хуже становится от того, что из-за сотрудничества люди Накахара-кай часто пребывают в офисе. Они вне опасности, это не может не радовать, но каждый из них смотрит на Чую, как на предателя, который так и не был наказан.
Это оправдано. И это длится уже неделю.
С того дня, как он преклонил колено перед врагом, зарекшись в своей верности.
Чуя бросает недовольный взгляд на группу из трех человек, когда слышит, что в их разговоре мелькает его фамилия. К нему поворачиваются спиной, и это бесит ещё больше.
— Чуя-сан!
Знакомый голос в миг выдергивает его из омута размышлений, окуная в реальность, и Накахара уже даже не дёргается от внезапности, потому что подобное происходит каждый божий день. Твен будто специально регулярно поджидает его у входа недалеко от лифта. Или же выскакивает из какого-либо кабинета на каком-либо этаже, словно задницей почувствовав присутствие Чуи в офисе.
Зачем вообще снайперу Портовой Мафии постоянно находиться здесь?
Накахара тихо выдыхает сквозь зубы, однако уже не чувствует такого раздражения, как прежде. Уже в привычку входит то, как высокий молодой человек маячит где-то за плечом или, как сейчас, возникает перед лицом, улыбаясь и шагая вперёд спиной.
— Привет, Марк, — Чуя продолжает идти по прямой, наблюдая за снайпером и гадая, когда же тот навернется.
— Как ваше настроение, Чуя-сан? — улыбается Твен, всё так же небрежно перебирая длинными ногами.
Чуя знал, что Марк задаст этот вопрос. Он уже превратился в традицию, хотя всё ещё вызывал тихое недоумение. Этот парнишка был единственным человеком в Йокогаме, интересовавшимся подобными вещами.
— Всё хорошо, — отвечает Чуя автоматически, и не думая размышлять над вопросом. Не хватало ещё собственное настроение и состояние начать анализировать — и без того голова забита всем чем только можно. — Что ты делаешь сегодня в офисе? У тебя задание?
— У нас! — ещё шире улыбается Твен, довольно прикрывая глаза на секунду.
— Чего?
Накахара тут же останавливается, и Марк, заметив это не сразу, едва не падает, чего так ожидал парень. Это ещё что за новости? И почему Чуя узнаёт об этом только сейчас? На эту ночь Мори и вправду поручил ему операцию, но о том,
кто будет партнёром, не прозвучало ни слова.
— Я буду присутствовать сегодня на задании под вашим руководством!
Накахара сводит брови, поджимая губы, и у него заранее начинает болеть голова. Не то чтобы он не был уверен в Марке как в члене Портовой Мафии, но его обыденное состояние — это неуклюжесть, шумоватость и непрекращающиеся попытки привлечь к себе внимание. Что ж на задании-то твориться будет?
— Понятно, — сухо отвечает Чуя, продолжая путь до лифта.
Теперь Марк идёт с ним плечом к плечу, без всякой робости нарушая его личное пространство, но, насколько понял за эту неделю Чуя, говорить ему об этом бесполезно. Снайпер всегда с улыбкой извиняется, однако через несколько минут напрочь забывает о замечании.
— Я очень давно хотел с вами поработать, Чуя-сан. Всё пройдёт хорошо, вы можете на меня положиться!
Чуя уже не слышит последних слов, потому что как только двери лифта перед ним открываются, оттуда выходит молодой человек среднего роста, грубо задевая его плечом и этим обескураживая. За ним, улыбаясь, следуют ещё несколько человек, и среди них Чуя видит знакомое лицо — светловолосая девушка Ичиё Хигучи.
Накахара сразу же оборачивается, встречаясь с хитрым взглядом толкнувшего его. Изначально было понятно — это не случайность. Неужели кто-то осмелился перейти к действиям, а не продолжил чесать языком?
— Что-то не так, господин Накахара?
Чуя щурится, потому что его фамилию вновь используют как оскорбление, но он даже имени этого человека в костюме не знает. Он моложе тех, кого парень тут чаще всего видит. Лет двадцать пять на вид, тёмные волосы оттеняются синим, узкие глаза смотрят насмешливо.
— Извините. Не сразу вас заметил.
Что ещё скажешь, козлина?
— Тогда открой глаза пошире, при-
— Не надо, Марк.
Чуя бы не обратил внимания, если бы не увидел это чужое самодовольство. Не придал бы значения, если бы не злость, растущая в нем с каждым днем, ожидавшая возможности выплеснуться.
Если он промолчит, то даст понять, что так
можно. Позволит им и дальше так относиться к нему.
Он впервые за это время из-за жаром нахлынувших эмоций соглашается со словами Дазая — раз не могут уважать, значит, пускай боятся.
— Вам есть что ещё сказать? — спрашивает Чуя ровным тоном, всем корпусом повернувшись к незнакомцу. — Или заняться нечем?
Накахара искренне не понимает: неужели у всех настолько скучная жизнь, раз они никогда не упускают возможности выразить своё презрение?
Или настолько сильная ненависть к клану Накахара? К Чуе, что за последний месяц стал ближе к Главе и исполнителям, беря на себя выполнение масштабных и ответственных заданий?
— Оу, — выдаёт молодой человек, убирая руки за спину и делая несколько шагов к Чуе, смотрящему на него холодно, — не уверен, что мне стоит что-то говорить. За вашей спиной ведь стоит Исполнительский комитет, включая Осаму Дазая…
Чуя прекрасно знает, что за этим последует. Уже многого наслушался о том, как странно, что тандем Двойного Чёрного живёт в одной квартире, а Накахара, только появившийся в городе, так быстро завоёвывает доверие Босса и исполнителей. Подтекст никогда не меняется: Чуя, оказывается, безропотно подставляет свой зад ради карьерного роста.
— … Не хочется нарываться на проблемы. Вдруг
бывший наследник Накахара-кай пожалуется своему… мм… — парень возводит глаза к потолку, подбирая слово, и тянет губы в гадкой ухмылке, — … благодетелю?
Чуя нервно сглатывает, но, глядя в глаза напротив, поднимает подбородок, практически принимая пощечину. Задевает это неслабо. Не потому что ему, наконец, всё высказали в лицо, да и не привыкать, что его считают предателем или врагом. Даже не впервой догадываться, что за спиной его называют «подстилкой» или «шлюхой».
Спать с Дазаем? Ну, да, жалко его до слез. Трахаю и плачу.
Однако трогает то, что всего неделю назад Чуя в той самой квартире позволил себе перейти границы. И это с каждым днем распаляет всё сильнее.
Как распаляет и высокомерное выражение лица ублюдка, что при всех позволяет себе попытаться подорвать его, Чуи, авторитет, задрав нос.
Гнев мгновенно ударяет в голову, и Чуя кривит губы в лёгкой усмешке.
— Вам незачем переживать об Осаму Дазае, — хмыкает Чуя, поворачиваясь к застывшему Твену, что сжал ладони в кулаки. — Марк, подержи, пожалуйста.
Накахара пихает в руки удивлённого снайпера стаканчик с кофе и свою шляпу, а затем вновь переводит всё внимание на незнакомца.
— А вот обо мне стоит.
Чуя уверенно кивает, взглядом пробегаясь по рядом стоящему человеку, оценивает ситуацию, а затем сокращает расстояние между ними, сжав челюсти от яркой вспышки злости. Наследник хватает его за затылок и резко тянет на себя, пользуясь эффектом неожиданности. В следующую секунду лицо придурка встречается с его коленом, что бьёт безжалостно сильно.
— Какого черта?!
Парень шипит от боли, пытаясь оттолкнуть Накахару, тут же хватается пальцами за разбитый нос, из которого хлещет кровь. Чуя же, теперь используя способность, хватает того за ворот рубашки, разворачивает и с громким стуком припечатывает спиной к дверям лифта. Его ладони поднимаются выше и сжимают пальцами чужое горло, и он чувствует, как на его кожу капает горячая жидкость, пачкая.
— Воу, — слышится справа, где стоит Марк, и тот вдруг начинает смеяться, но Накахара смотрит только в глаза напротив.
Парень же поднимает брови вверх, хватаясь пальцами за его кисть и стараясь ухватить ртом воздух. Чуя, конечно, хотел бы справиться и без Смутной Печали, но, несмотря на его силу, особых результатов не добился бы даже с первым ударом — незнакомец куда крупнее него. Просто не ожидал.
— А теперь слушай внимательно, сучёныш, — подаётся вперёд Чуя, практически ядовито шипя в лицо: — Хочется пускать обо мне грязные слухи? Вперёд. Мне льстит, что вы
все обо мне думаете. Но храни в своей тупой головёнке одно: ответ не заставит себя ждать.
Накахара отрывает его от металлических дверей только для того, чтобы ещё раз приложить спиной. Он знает, что играет нечестно, используя Смутную Печаль, но в то же мгновение чувствует резкий вкус превосходства.
— Я работаю только на Мори-сама, и мне глубоко плевать, если кто-то из вас умрёт. Может даже от моей руки?.. — дёргает бровями Чуя, скалясь. — Она не дрогнет, если я вдруг вознамерюсь вырвать тебе кадык.
Накахара сжимает пальцы на шее сильнее, вынуждая придурка хрипеть, а затем резко отпускает. Двери лифта открываются именно в этот момент, из-за чего парень, хватаясь руками за горло и пытаясь вздохнуть, падает спиной назад, в ноги появившегося перед глазами Акутагавы.
— Накахара-сан, — Рюноске смотрит на него бесстрастно, кивая, а затем опускает взгляд вниз. — Что происходит?
— Этот ублюдок… — парень надрывно кашляет, пытаясь подняться на ноги и вытереть кровь с лица.
Чуя видит, что на чужой шее остались красные следы, но стоит только тому подать голос, как он делает опасный шаг вперёд, заставляя вздрогнуть и встать быстрее.
— Мы разговаривали, Акутагава-сан, ничего особенного, — равнодушно говорит Чуя, забирая из рук Твена свои вещи. — А если кто-то ещё хочет что-то обсудить, то я найду на это время.
Чуя быстро обводит взглядом собравшихся, встречая в их лицах не то настороженность, не то ненависть. Краем глаза видит, как мимо него быстрыми шагами проносится разгневанный пострадавший.
— Займитесь уже своей работой, — строго говорит остальным Рюноске, выходя из лифта, и члены Портовой Мафии сразу начинают расходиться. — Ищешь себе врагов, Чуя-кун?
— И искать не надо, — фыркает Накахара, после усмехаясь, и снова жмёт на кнопку лифта, гадая, сможет ли дойти, наконец, до Озаки. — Таких сцен не терпят в офисе, да?
— Как сятэй-гасира скажу, чтобы ты подобным не занимался.
— А если не как лейтенант?
Рюноске приподнимает брови, бросив на него взгляд, а затем хмыкает, чуть дергая уголки губ вверх. Такое редко происходит — Чуя часто видится с молодым человеком на тренировках и заданиях, часто первым заводит диалог, но чтобы увидеть веселье в холодных глазах — это надо постараться.
Когда Чуя стал считать Акутагаву кем-то большим, чем коллегой? Парень и сам не знает, но чувствует, что к этому человеку можно обратиться за помощью и советом.
— Если так, то… дави этих ублюдков как жуков.
И Накахаре достаточно услышать это, чтобы почувствовать уверенность и кивнуть. Он прощается с Рюноске, за которым теперь увязывается Марк, и жмёт на кнопку шестого этажа, держа стаканчик с кофе испачканной в крови рукой.
_____
08.06.21. 23:20. Сэнсэй: Чу-у-уя-чан! (~◠‿◠)~
08.06.21. 23:20. Сэнсэй: как твои дела?
08.06.21. 23:22. Сэнсэй: мне скучно без тебя
(༎ຶ ෴ ༎ຶ)
08.06.21. 23:26. Сэнсэй: ты ведь не умер в моё отсутствие?
08.06.21. 23:30. Вы: Ты не выходил на связь неделю.
08.06.21. 23:30. Вы: А сейчас спрашиваешь, как мои дела?! Mange de la merde.
08.06.21. 23:32. Вы: И не используй это обращение, придурок!
09.06.21. 00:05. Вы: Бывало и лучше.
Чуя блокирует телефон, вздыхая. Это было несколько дней назад, спустя неделю после отъезда Осаму, но больше сообщений от него не поступало. Это не может не напрягать, ведь Дазай не выходит на связь даже с Детективным Агентством, хотя уже должен был вернуться.
Мужчина оставил подробный план действий, связанный с внутренним управлением Портовой Мафии, а просто так эта мумия ничего не делает. Значит, Дазай уверен в том, что у Чуи получится добиться разрешения на доступ к данным и документам. Но Накахара, сидя за столом на кухне перед стопкой бумаг, утыкается подбородком в кулак, морщась. Он не знает, что ему делать, движется во вроде бы верном направлении, но не видит прогресса. Чуя выполняет все задания, данные Мори, на «отлично», будь то простая проверка поставки товара или же уничтожение очередной организации. Убийство неугодных людей, перекупка территорий, постоянные отчёты в тёмном кабинете, и однажды — пытки.
Это всё перебивается постоянными тренировками — единственным способом, помогающим выбросить лишние мысли из головы. Те сменяются конфликтами в офисе, чаепитиями с Коё Озаки и редкими беседами с Рюноске. Акутагава обычно молчалив, но никогда не отказывает Чуе в разговоре.
Ещё и Марк Твен, что не может не беспокоить своим присутствием в его, Чуи, жизни. Накахару просто не отпускают подозрения: парень действительно надел розовые очки и маску местного клоуна, дабы вывести из себя каждого в офисе, или же в его голове всё куда сложнее. Если это первый вариант, к которому Чуя привык, то иметь поблизости снайпера не так уж плохо. Люди, стремящиеся встать на его сторону, никогда не будут лишними. Но если в голове Твена зреет какой-то план, то это уже несёт в себе
опасность.
Чуя разбирается в документах лучше, чем ему казалось изначально, но информации всё ещё недостаточно. Как и знаний. Дазая нет, и парню нужен человек, который сможет ему объяснить, задать правильное направление. Он не может обратиться за помощью к Агентству, с которым уже встречался на этой неделе. Ни один человек оттуда никогда не был
внутри мафии и вряд ли знает, как она работает на деле, а не на словах и бумаге.
Более того, что-то не даёт пересилить себя и честно признаться Куникиде: «
Я не справляюсь». Потому что те ждут от него действий Дазая. Потому что Осаму дал ему эту работу, будучи уверенным — Чуя справится.
Но ему отчаянно нужен человек, который уже давно работает в этой сфере. И такого не было. К Накахара-кай уже не обратиться, а советоваться с членами Портовой Мафии — настоящая глупость и самоубийство.
Он ведь не может прийти с этим к Мори.
— Мори-сама, у меня тут целый план по уничтожению вашей организации. Не могли бы вы мне объяснить пару деталей?
— Конечно, Чуя-кун, присаживайся. Что там у тебя?
— Ну, ваше убийство.
— Как захватывает! В общем, слушай…
Накахара роняет голову на деревянную поверхность стола, ударяясь лбом и издавая мученический стон. Он точно сошёл с ума, ведь такая картина в голове вызывает почти истерический смех.
Он сводит брови, поворачивает голову и ложится щекой на стол поверх своей ладони. Окидывает взглядом квартиру, тяжело вздыхая. Здесь стало чище из-за его усердных ночных уборок и отсутствия Осаму. Никакой лишней посуды на кухонном гарнитуре, никаких разбросанных бумаг и бутылки виски на кофейном столике у дивана.
Парень часто натыкается взглядом на это место, вспоминая последний вечер, когда Дазай ещё был в городе. И такие мысли вызывают смесь самых разных чувств: от непонимания и кипящей злости на себя и мужчину до накатывающего возбуждения. Кожа на бёдрах и спине словно всё ещё горит под чужими ладонями, и это выбивает из колеи.
Но это — реакция тактильно изголодавшегося организма, ничего больше. Так решает Чуя, откладывая воспоминания в долгий ящик. Они туманят разум и мешают думать трезво.
Мешают почти каждую ночь, когда Чуя не может уснуть в ожидании сигнала лифта о прибытии на этаж.
Его сердце каждый раз сжимается, стоит только прислушаться к полной тишине квартиры, а затем накрывает разочарование.
Лишь послышалось.
Он не ждёт Дазая, но сегодня, перед тем, как сесть за документирование выполненной операции, ставит на стол бокал и наливает в него виски. Чуя не пьёт, лишь создаёт для себя иллюзию.
Он рад, что его никто не выводит из себя и не подшучивает над ним, но понимает, как тоскливо становится в пустой квартире.
Чуя утыкается носом в изгиб своего локтя, переваривая сегодняшний день — это уже традиция, практически ритуал. Каждый день проживается на автопилоте и незаметно перетекает в следующий, создавая в сознании сплошную пелену. В его груди полыхает нетерпение, неуёмное желание покончить со всем как можно скорее. Вернуться в свой клан и встать на место родителей, занять должность, в которой Чуя сможет обеспечить себе
безопасность.
Накахара тянется за сигаретами, но, подумав, убирает пачку в карман домашних штанов. От табака и никотина уже тошнит.
Сегодня он руководил небольшим отрядом и целой операцией. У него в подчинении находилось несколько солдат, включая и того отброса, которому Чуя, оказывается, сломал нос. Не то чтобы Накахара жалел об этом — вовсе нет. Необходимый выплеск негативных эмоций, он ещё со школы привык решать такие вопросы силой, но на задании… Он едва не поставил этого Сато в опасное для него положение. Просто из чувства отмщения. Вот, что не даёт покоя.
Одно дело размахивать кулаками, но тут…
Чуя убрал его с позиции сразу же, потому что риск чужими жизнями всегда противоречил его принципам, как бы он ни был зол.
Хигучи тоже присутствовала, и Чуя старался не контактировать с ещё одним раздражителем, но был приятно удивлён её навыкам. Она же, в конечном итоге, отнеслась к его командованию с уважением — из-за верной тактики действий и надёжности позиций. У Чуи не было опыта в управлении войсками и построении стратегий, поэтому в какой-то момент он осознал, что действует так, как это сделал бы Хироцу или Дазай. Но учитывая собственные решения и принимая основной удар на себя, оберегая своих людей.
Людей вражеской организации.
Марк занял в тылу позицию снайпера, будто став совершенно другим человеком. Он выполнял любой приказ и не мешался, его навыки поражали. Чуя знает, что тот применяет какую-то способность, но всё равно остается удивлён меткости и правильно подобранному времени выстрела.
Операция была завершена успешно, всё обошлось лишь единичными ранеными. Только собственная челюсть все ещё ноет из-за неожиданного удара противника — дотронуться до Чуи с его способностью почти невозможно, она обеспечивает ему превосходство, но порой подводит собственная невнимательность.
Руководить восьмерыми людьми уже непросто, а в будущем придётся встать на место кумичо, у которого в подчинении свыше нескольких сотен человек. И Чуя не знает, сможет ли с этим справиться, приспособиться к такому.
______
Чуя понимает, что позволяет себе лишнего в чужом кабинете, но затягивается снова и выдыхает едва не на зло. Пускай стены и потолок пропитаются горьким дымом, пускай табаком пахнет обивка кресла и каждый угол комнаты. Накахара меряет кабинет резкими шагами, проходится от двери до стола и обратно, стряхивая пепел прямо на пол.
Плевать. Пускай.
— Сукин ты сын…
Телефон молчит ещё неделю, ни одной новости за это время, ни одного сообщения. Дазай должен был вернуться уже давно, должен был снова взяться за свое дело, помочь Накахаре, просто объяснить, что делать дальше, если нихрена не выходит. И Чуя испытывает самую настоящую, искреннюю злость на Исполнителя.
Мори все ещё держит его на расстоянии, не подпускает к важным совещаниям и информации.
Парень идёт к рабочему столу, держа сигарету в зубах, из-за чего дым бьёт прямо в глаза, обжигая. Он недовольно хватает сигарету и тушит её в бокале, стоящем на столе; приземляется в кресло. Вдохнуть, выдохнуть… Ударяет стол ногой, шипит, но откидывается на спинку, трёт ладонью лицо. Перчатки пропахли сигаретами — крайне отвратительно.
Накахара нервно барабанит пальцами по подлокотнику, проходится по столу беглым взглядом, ни за что не цепляясь. Тут просто нет
ничего. Дазай избавился почти от всех ненужных, по его мнению, Чуе документов перед тем, как предоставить ему свой кабинет. И это недоверие, эта скрытность ещё больше выводят из себя.
Взгляд падает на второй ящик рабочего стола, и Чуя хмурится, потому что не подумал заглянуть туда. В прошлый раз он обнаружил в нём только одну папку. А сейчас?
Накахара сжимает челюсть, протягивает руку и открывает ящик.
«Ода Сакуноске».
Дазай убрал из кабинета всё, но оставил это. Чуя уверен — неспроста. Он хотел, чтобы парень это увидел? Прочёл? Для чего Накахаре знать о его погибшем близком друге, чьё имя он не раз слышал выкрикиваемым в ночную тишину?
Интерес одерживает верх спустя несколько секунд раздумий. Чуя подаётся вперёд, достаёт папку и без лишних размышлений открывает её. Так нужно. Ода много значил для Осаму, был особенным, раз тот называет его другом и спустя столько лет так скорбит.
И Чуя чувствует в груди тяжесть, затрудняющую дыхание, когда на первой странице видит фото мужчины и информацию о нём.
Дата рождения, по которой становится понятно, что Сакуноске был старше Дазая. Это видно и по фото. Способность —
Безупречность. Должность, занимаемая до вступления в Портовую Мафию —
наёмный убийца.
Чуя фыркает, но совсем не весело. Близкий друг Исполнителя был киллером? Ничего удивительного. Но на следующих строчках биографии парень застывает.
Воспитывался в приюте.
Дазай тоже был сиротой. Неужели они росли вместе и вместе вступили в Портовую Мафию?
Чем тогда Дазай занимался до неё, если Ода был наёмным убийцей?
Чуя не знает даже, сколько Исполнителю лет. Он практически ничего о нем не знает.
Накахара отводит взгляд, понимая, что на миг перестал дышать, и сердце от прочитанного ускорятся.
Насколько же близки они были?
Этот вопрос не может просто испариться, исчезнуть, и Чуя ощущает толику раздражения, недовольства. Его не должно волновать ни настоящее, ни прошлое Осаму. Но он вспоминает последний вечер, и мучающих вопросов становится ещё больше.
Это ничего не значило.
Парень опускает взгляд, снова вчитываясь в справки, и нахмуренно жуёт нижнюю губу. Внутри всё холодеет, сжимается от ощущения, что его вот-вот поймают на месте преступления, за чем-то неправильным.
Дазай оставил ему эту папку не просто так. И черт знает, зачем мужчине это нужно было.
____
— Твои успехи похвальны. Хорошая работа, Чуя.
Тонкие губы растягиваются в лёгкую довольную улыбку, подкрепляющую слова мужчины. Мори откладывает письменный отчёт, оглаживает пальцами щетину и встаёт с кресла, на миг напрягая этим Накахару.
— Спасибо, Мори-сама, — сдержанно отвечает Чуя, отдавая поклон и стараясь незаметно, но внимательно наблюдать за действиями Главы.
Огай огибает стол, неспешно идёт к большому окну и останавливается, вглядываясь в город, над которым уже нависают сумерки. Чуя стоит недалеко от него, впервые находясь на таком маленьком расстоянии от врага. Это даёт возможность тщательнее рассмотреть его. Строгий чёрный костюм без единой складки, фиолетовый галстук, прямые тёмные волосы, зачёсанные назад и завязанные в хвост. Глаза смотрят словно сквозь, наполнены усталостью, но общий внешний вид Мори выражает сдержанность и опрятность.
Один его взгляд заставляет чувствовать угрозу, особенно Чую, знающего, что таит прошлое мужчины. Поэтому так тяжело находиться в его кабинете, исполнять всякий его приказ.
Слов о том, что он свободен и может идти, не следует. Из-за этого каждая мышца в теле напрягается, как перед атакой.
— Чуя, — наконец говорит Глава, склоняя к нему голову и проходясь отсутствующим взглядом с ног до головы. Парень чувствует, как холодеет нутро, покрывается морозной коркой каждый орган, но чуть поднимает подбородок, давая понять, что слушает. — За всё это время ты не задал мне ни одного вопроса. Дело в страхе или в вежливости?
Чуя не сдерживается — поднимает одну бровь, но сразу же старается восстановить бесстрастное выражение лица.
— Каких… вопросов вы ожидаете от меня, Босс?
— О твоей семье, — спокойно произносит Огай, глядя ему в глаза, и Чуя сглатывает. Неужели пытается прощупать, знает ли Накахара правду? — Ты никогда не интересовался о своём клане и его кумичо…
— Накахара-кай больше не мой клан.
Парень прикусывает щёку, потому что вырвалось. Но Мори лишь усмехается, спуская ему с рук эту дерзость, и кивает.
— Да, конечно. Ты член Портовой Мафии, и я заметил,
как ты несёшься вверх по карьерной лестнице, — произносит Огай, отводя взгляд на окно и убирая руки за выпрямленную спину. — Ты делаешь это назло погибшим родителям? Или ради чего-то другого?
— Я… просто хочу обезопасить себя. Я знаю, что Портовая Мафия сильнее… клана. А я предпочитаю быть на стороне победителей.
Мышцы его лица нервно дёргаются, но это остаётся незамеченным. Чуя чувствует напряжение во всем теле, от которого мерзко потеют ладони в перчатках, вынуждая ткань прилипнуть к коже, но внешне не показывает этого.
Глава Мафии же кажется совершенно умиротворенным, будто они ведут обычную светскую беседу.
— Это правильная позиция. Хотя я скорее предполагал, что ты попытаешься сбежать во Францию.
Накахара хмурится, но принимает это, сжав челюсть.
Почти удар по гордости.
— Моё место
здесь, и я добьюсь звания выше обычного солдата, — твёрдо говорит Чуя, вздергивая нос и снова привлекая к себе пустой взгляд.
— Разумеется, — хмыкает мужчина, щурясь. — Значит, тебе не интересна история клана и родителей?
— Это меня больше не касается.
Мори ещё несколько мгновений смотрит в его лицо так, будто пытается забраться в голову, и этот взгляд вызывает нехороший холодок по позвоночнику. Но в ответ Чуя глядит уверенно, словно ни на секунду не сомневается в своих словах.
Глава удовлетворенно кивает, слабо улыбаясь. Накахара хотел бы, чтобы после этого у него отлегло от сердца, но успокоение не приходит. Он уверен на девяносто процентов — сейчас его подозревают, как никогда прежде.
— Ты не готов к роли лидера, так ведь?
Огай прав, но за эти месяцы жизни с Дазаем Чуя понял — учиться можно и у врага, поэтому позволяет себе ответить честно.
— Я не уверен, что эта роль для меня. Я не знаю, как быть лидером, — уже тише отвечает он.
А затем впитывает в себя каждое слово Мори, ни разу не усомнившись в их правдивости:
— Глава организации в первую очередь её раб. Лидер должен быть готов запачкать руки в крови ради неё, должен уметь направлять своих подчинённых и разумно ими руководить. А если требуется — использовать и выбрасывать. Ради организации он пойдёт на любые зверства. Вот кто такой лидер. Всё ради организации. И защиты родного города.
Наследник начинает дышать тяжелее, вникая в каждое слово, и опускает взгляд, обдумывая это. Огай Мори — глава крупнейшей мафии в городе, которой Накахара-клан уступил только во время войны. Однако до этого… Его родители были сильными кумичо, раз могли потягаться с Мори. Но сам Чуя…
Сейчас что-то внутри подсказывает, что он обязательно справится с этим.
— В любом случае… Если будешь и дальше так стараться, то, может, даже сместишь Осаму Дазая?
В чужом голосе мелькает веселье, и Чуя позволяет себе фыркнуть, переводя взгляд на Огая и замечая слабую ухмылку.
— Вы можете всё же позволить мне один вопрос, Мори-сама? — вдруг спрашивает Чуя прежде, чем успевает подумать, но делать шаг назад уже поздно. Он слышит собственное сердце в ушах, и заводит руки за спину, зеркаля позу Главы.
Впивается пальцами в свою кисть.
— Да, разумеется, Чуя-кун.
— Дазай-сан выходил на связь последние дни?
Чуть поднятые брови Огая — знак, что Чуя совершил ошибку. Но парень держится бесстрастно, ожидая ответа. Вопрос явно удивил мужчину.
— Да. Что-то ещё?
Чуя отрицательно качает головой, поджимая губы в тонкую полоску. Теперь он знает хотя бы то, что Исполнитель жив.
___
Опасность дышит в спину, обжигая и вызывая слабые мурашки по рукам. Чуя чувствует чужой взгляд почти физически, но продолжает свой путь неспеша, держась уверенно и непринуждённо. После сегодняшнего разговора с Мори Накахара решает пройти несколько кварталов до дома пешком, а не привычно доехать на машине.
Ему нужно подышать свежим воздухом, немного побыть в тишине, в дали от офиса, откуда он практически не выходит.
И если сначала все мысли были заняты новой информацией и её анализом, то сейчас Чуя не может сосредоточиться ни на чем, кроме собственных органов чувств.
Он знает, что за ним следят.
И это злит, но вовсе не пугает. Накахара не оборачивается, держа руки в карманах лёгкого хаори, но его ладони наготове, сжаты в кулаки. Это не
член Портовой Мафии. В охране он больше не нуждается, а все его передвижения отслеживаются датчиком, он в курсе этого и согласен. За квартирой Осаму тоже ведётся наблюдение, поэтому так тяжело вырываться на встречи с Агентством.
Но с какой целью к нему могли приставить людей? Чуя знает, что за ним следит
человек, причем от самого выхода из офиса до той улицы, где он попросил водителя высадить его.
Плохое предчувствие накрывает с головой, но Накахара старается мыслить трезво и решительно. Он идёт вдоль длинного здания, уже миновав закрытые магазинчики и торговые прилавки. Мимо проезжают редкие машины, которых сейчас Чуя почти не слышит — пытается уловить шорохи позади, зная, что за ним следуют.
Может, просто паранойя разыгралась? Он должен это проверить.
Поэтому Чуя заворачивает в первый же тёмный переулок, тускло освещенный далёким фонарём. У него пробегает мороз по коже, но юноша идёт дальше, в самую глубь, пока не натыкается на стену. Тупик.
И отсюда он не выйдет проигравшим.
Чуя останавливается лицом к стене и ждёт, напрягая слух и приводя в тонус каждую мышцу в теле в ожидании нападения. Шорох и тихие шаги раздаются не сразу, но как только Чуя их слышит, то даже выдыхает. Не показалось. Он ещё не окончательно сошёл с ума.
— Кто ты и какого черта идёшь за мной? — негромко цедит парень, вытаскивая руки из карманов и заранее активируя Смутную Печаль.
Но стоит ему только обернуться, как тело тут же бросает в холод, а сердце стремительно ухается в пятки, заставляя замереть от ужаса.
Его взгляд встречается со взглядом янтарных глаз. Хитрых и довольных. Тех глаз, что он не раз видел в кошмарах.
— Душновато сегодня, да, Накахара?
Человек снимает с лица чёрную медицинскую маску, открывая лукавую улыбку.
— Кимура?..
