****
Сентябрь 2007 г. Первое подозрение, что Долорес не такая хорошая, как Атти думала, возникло в тот осенний вечер, когда она услышала разговор между своей гувернанткой и Элайджей. Долорес была чем-то вроде посредника между учительницей магии и няней, нанятой двумя месяцами ранее. За это время, ведьма завоевала доверие девочки и первородного вампира, будучи почти старшим другом Атти. Ей было не больше 25 лет, и ее веселие была заразительно. Она поддерживала любые авантюры Атти и помогала ей не только с заклинаниями, но и с домашним заданием. Атти очень быстро привязалась к ней, считала ее идеалом и мечтала стать такой же уверенной в себе, как Долли. Как оказалось, идеальных людей нет. Недавно она научилась использовать заклинание для невидимости, и ей было любопытно определить, можно ли увидеть ее. Атти гуляла по коридорам особняка, пока ее не остановили громкие голоса, исходящие из библиотеки первородного. — Она опасна! Атти остановилась возле двери, прислушиваясь. Она поняла, что это обсуждение было важным, и проигнорировала упрек в том, что нехорошо подслушивать. — Почему вы не хотите понять, что она опасна? Она может ненароком навредить, разрушить целый дом. Может убить кого-то даже сейчас! Она не может управлять своими силами. Она — угроза, риск. Атти представляет опасность для всех! — Она ребенок! — повысил голос Элайджа и Атти впервые за четыре месяца с тех пор, как она жила с ним, услышала как он кричит. — Через неделю ей 14 лет, она любит искусство, интересуется историей, иностранными языками. Она всего лишь ребенок. — Да, но она слишком сильный ребенок. Она разбила люстру, когда была немного расстроена. Или думаете я не знаю про землетрясениях и бассейне? Она не управляема. Что она будет делать когда будет в гневе? А через год? Два? Она как скрытая мина. Она слишком сильна, мы должны остановить ее, или она уничтожит саму себя. — Твое решение опасно. — Зато эффективно. Как долго вы сможете контролировать ее силы? Полгода? Не больше года? Ее природа еще может меняться, Элайджа. Очищение… — Ты себя слышишь? — снова раздался разгневанный голос первородного. — Что случиться если твой ритуал не удастся? Она умрет навсегда? Или она станет вампиром в 14 лет? — Если мы не заблокируем ее сейчас, в будущем она станет чудовищем испачканным крови! Она убьет всех на своем пути! Атти замерла от удивления. Долли думает что она станет монстром? Она опасна? Но почему? Ладно, она разбила люстру в главном зале, расстроившись, что ей не удалось заклинание поиска, но это было по ошибке. И дом снова трясло прошлой ночи когда было шторм. Ну и вода в бассейне стала кипеть на прошлой неделе, потому что Атти разозлилась из-за того что не понимала химию. Но ведь все это случайно. Если бы могла, Атти контролировала бы свою магию. — Хватит! — испугал ее сердитый голос Элайджи. — Я ее опекун и я решаю, что для нее хорошо, а что нет. Что-то не нравится? Ты знаешь, где выход. Никаких ритуалов над Атенаис проводиться не будут. И поосторожнее, Долорес. Ты и так ходишь по лезвью, ты здесь только из-за ее привязанности. Дай мне только повод. Атти поспешила вернуться в свою комнату, прежде чем быть разоблаченной. Слова Долорес не выходили у нее из головы. Она действительно опасна для других?****
Неделю спустя Внезапное пробуждение вовсе не было приятным. Атти попыталась избавиться от того, кто мешал ей отдыхать. — Что? — проворчала она. — Вставай! веселый голос Долорес эхом отозвался в ее ушах. Она резко открыла глаза и посмотрела на часы на тумбочке. — Два часа ночи? Серьезно, Долли? — возмутилась Атти. — Ой, не дуйся. У меня есть для тебя сюрприз, и если ты не поторопишься, то упустишь его. Заинтригованная тем, что могла приготовить ведьма, Атти встала с постели и оделась менее чем за минуту. Долли ждала ее у входной двери с объяснением: — Помнишь прогноз звездного дождя? Я нашла идеальное место, чтобы полюбоваться им. А так как кто-то была именинницей сегодня, то есть вчера… — Ты шутишь? глаза Атти загорелись от радости. Ее больше не нужно было уговаривать следовать за Долли на улицу. Она почти бежала за молодой женщиной. Настоящий звездный дождь. Она увидит дождь из звезд! — Где Элайджа? — резко спросила Атти после десяти минут ходьбы по пустыми улицам Торонто. Интуиция забила тревогу. Что-то было не так. Она что-то упускала. Зачем им идти пешком, если первородный мог отвезти их на машине? Лучший вопрос, почему вампир тоже не пришел? — Он уехал из города по неотложным делам. Вернется зав… — Звездный дождь прогнозировали через три дня, 24-го, — вспоминала Атти. Она остановилась на улице, понимая, что ей угрожает опасность. Долли слишком медленно повернулась к ней, словно не желая ее пугать. Атти вспомнила разговор между ведьмой и Элайджей. Странный ритуал, на который он не согласился. — Атти… — Не подходи ко мне! — крикнула Атти, напуганной перспективой. — Дорогая… — Я доверяла тебе, — упрекнула ведьму она, отступая маленькими шагами. — Так будет лучше для тебя и других. Ты аномалия, ошибка природы, — она увидела фанатизм и ненависть на лице той, которой завоевала ее доверие. — У тебя нет права на жизнь, Атти. Пока ты творишь дисбаланс в природе ты не должна существовать. — Ты никогда не заботилась, не так ли? ее голос предал ее. — Ты представляешь опасность для окружающих! Твоя ярость может стереть города с лица земли, а ты продолжаешь играть в художника. Я должна исправить ошибку твоего отца. Она должна бежать, кричал ее инстинкт, но ее тело не слушалось. Слова причинили ей боль, напомнив ей почти те же самые слова, которые ее отец сказал всего несколько месяцев назад. Ошибка. Неудачный эксперимент. Позади нее послышались шаги, и прежде чем она успела среагировать, Атти почувствовала удар по голове. Потом была тьма. Она очнулась в незнакомой комнате, больше похожей на заброшенную. Первое, что Атти почувствовала, была жуткая головная боль, потом холод. Она начала двигаться, но оказалась обездвиженной. Кто-то держал ее за плечи, она было на своеобразный алтарь. — Отпустите меня! — закричала Атти, пытаясь вырваться. Она не была связана, нет. Она была магически обездвижена, и те, кто ее держал, были ведьмами. Она повернула голову и увидела нескольких людей, включая Долли. Должно быть, около 30 волшебников и ведьм. — Нет! Нет. Пожалуйста... Отпустите меня! — Phasmatos Tribum, Exum Sue, Redem Su Pas Quo, — синхронно повторили два голоса. — Нет! Неет! Ааааа! Боль была невыносимой, Атти кричала, чувствуя, как будто ее сердце вырывают из груди. Заклинание причиняло ей боль, но всем было наплевать. — Пожалуйста, заскулила Атти. Долли? Аааа! Она смотрела в глаза учительнице, умоляя помочь ей, избавить от этой боли. Бесполезно. Долли отвела глаза и приблизилась к Атти, заменив ведьму, державшую ее за плечи. — Phasmatos Tribum, Exum Sue, Redem Su Pas Quo. Phasmatos Tribum, Exum Sue, Redem Su Pas Quo. — Аааа! — Мы не можем ее вытащить. Магия не хочет выходить. Слова Долли доходили до нее, как во сне. — Давайте попробуем с кровью, — предложил кто-то другой. — Она может умереть, голос молодой женщины. — Значит она умрет, — отозвался решительный голос Долли. К ней подошел ведьмак и резким движением срезал кожу на запястье. Она больше не могла кричать, ее голос пропал из-за криков. Атти плакала в тишине, боль в руке была ничто по сравнению с болью от заклинании. Ведьмак схватил ее окровавленную руку и начал произносить одно и то же заклинание что и Долли. Боль разрывала ее в прямом смысле этого слова. Атти чувствовала кровь во рту и что-то теплое текло из носу. Думать становилось все труднее и труднее. Все, что она могла сделать, это молиться, чтобы мучения закончились смертью. Дверь распахнулась, и четверо павших волшебников заставили их остановиться. Атти облегченно вздохнула с легкой ноты разочарования. Это значит, что она еще не умерла. Она плохо их слышала, она слышала чары, но не могла сказать, кто творил заклинания и были ли они успешными. Атти повернула голову к двери, изо всех сил стараясь сфокусировать взгляд. Крики агонии достигли ее уха. Кровь, трупы, ведьмы умирали за секунды, не в силах бороться с первородным вампиром. Элайджа убивал их с звериной яростью. И она не могла оторвать глаз от картины. Слезы текли по ее щекам, но она была уже безразлична. Она смотрела, как Элайджа убивает всех членов ковена, и не чувствовала ничего, ни отвращения, ни ужаса, абсолютно ничего. Ей было уже все равно. Когда последний ведьмак упал без сердца, Элайджа в доли секунды бросился к ней и взял ее на руки. Атти не могла пошевелиться. Она закрыла глаза и положила голову на плечо первородного, теряя сознание, сопровождаемой его голосом: — Все кончено, моя хорошая, все кончено.****
Пять дней спустя Она стояла перед зеркалом в ванной, вся дрожа. Стеклянная кабина для душа разбилась три минуты назад, и кран сломался. Атти смотрела в зеркало, не в силах контролировать ни свою магию, ни вампира. Ее лицо изменилось, и вышедшая из-под контроля магия рушила все вокруг нее. Ванная комната в Атланте была уже полуразрушена. Она смотрела в зеркало и видела только трупы, смерть и кровь тех ведьмы. Она не спала с тех пор. Атти потеряла сознание и пришла в себя через несколько часов, после чего они быстро переехали в другой город, чтобы ни одна ведьма не смогла ее найти. Она не спала, потому что каждый раз, закрывая глаза, видела ту резню и слышала слова Долли. Она аномалия, ошибка, и она уничтожит все, к чему прикоснется. Ее должно было быть на свете. Она появилась только потому, что один первородный вампир и один безумный ведьмак хотели стать богами. Она больше не может этого выносить. Атти сильно ударила по невинному зеркалу, разбив его вдребезги. Ей хотелось кричать от ярости, от ненависти к себе и ко всем вокруг. Ее рука покрылось мелкими порезами, из которых текла кровь, а по щекам текли слезы. Она опустилась на пол, подавляя рыдания. Ее доверие завоевали только чтобы запланировать ее смерть. Снова! Они хотели убить ее только за то, что она существовала! Долли никогда не была ее учительницей, она никогда не была ее подругой, она просто использовала наивность Атти. — Атенаис? Атенаис! голос Элайджи был слышен за запертой дверью. — Что происходит? Выйди или впусти меня. Она прислонилась к стене, закрыв лицо руками. Она не хочет никого видеть, не хочет слышать. Она больше не хочет жить с этой болью. Почему она не умерла на ритуале? — Атенаис, немедленно открой дверь! стуки в дверь продолжались. — Открой дверь или я выбью ее к чертовой матери! Ровно через две секунды дверь ванной была выбита. Атти задрожала от слез и магии, исходившей от нее. Не прошло и минуты, как ее завернули в одеяло и осторожно взяли на руках. Ее вернули не в ее комнату, а в комнату Элайджи. Отпустили на огромной кровати. Она даже не отреагировала. Первородный вернулся через несколько секунд с аптечкой и влажными салфетками. Он начал вытирать грязные руки от крови. — Никогда больше не пугай меня так, — серьезно сказал Элайджа. Атти не ответила. Она не только не спала с тех пор, она даже не говорила. Ей казалось, что если она откроет рот, то сможет только закричать от боли. Физическая боль вызванной заклинанием все еще преследовала ее. Каждый громкий звук заставлял ее содрогаться, а хуже всего была ночью, когда ей казалось, что ее преследуют призраки той ночи. — Это пройдет, — Элайджа понизил голос до шепота. — Шок, испуг, боль от предательства со временем пройдет. Все, что тебе нужно сделать, это помнить, что такое больше никогда не повторится. Ты меня слышишь? Он поднял ее подбородок одним пальцем, заставляя ее смотреть ему в глаза. Неужели Элайджа думает, что слова о времени помогут ей? О безопасности? Что толку от них если единственное о чем Атти думает это что она не должна жить. Он дал ей в руки стакан воды и две таблетки. — Пей. Атти повиновалась, не издавая ни звука. Потом еще какие-то таблетки, какие-то настойки. Они были просто горькими. Единственное, что ее заботило из всех тех лекарств, которые она приняла. В тот вечер ее не оставили одну, и она не вернулась в свою комнату. Атти осталась в комнате Элайджи. Она заснула после тройной дозы успокоительного. Первородный устроился поудобнее в кресле у окна и наблюдал за ее сном, не позволяя призракам разума преследовать ее. Впервые за пять дней она спала.****
Неделю спустя Ее разбудил звук входной двери. Шторы были задернуты, и солнце безжалостно проникло в комнату. Атти нахмурилась и накрыла голову пуховым одеялом. Она не хотела просыпаться, но никто не спрашивал что она хочет. — Подъем, — голос Элайджи разгонял сны. — У тебя есть пятнадцать минут, чтобы спуститься в подвал. И он исчез, позволив ей окончательно проснуться и привести себя в порядок. Атти с трудом встала с кровати, все еще не желая покидать безопасное и удобное место. Усталый вздох. Почему бы ему не оставить ее в покое? Почему он заставляет ее каждый день пить отвратительные зелья и горькие лекарства? Почему он вообще пытается оберегать ее от самой себя, если шансов заведомо нет? Она будет монстром, как и предсказывали ее отец и Долли. В подвале дома в Атланте находился мини-спортзал времен прежнего владельца. Несколько тренажеров и боксерская груша. Как только Атти вошла в комнату, первородный указал на пару перчаток на беговой дорожке. — Одень их и начнем с оборонительной позиции. Атти равнодушно посмотрела на него и даже не подумала одеть перчатки. Она присела на нижнюю ступеньку и склонила голову, избегая лишний раз смотреть на Элайджу. С ее губ сорвалась одно слово. — Зачем? Тишина. Через несколько мгновений Элайджа сел рядом с ней на ступеньки. Он не начал с уроков о том, как все пройдет, как все будет хорошо, нет. — Ты больше не хочешь сражаться, — констатировал он. Она горько улыбнулась. Зачем ей сражаться? Чтобы всю жизнь ее преследовали ведьмы? Чтобы бежать от своих собратьев, от опасностей, от самой себя? Для чего ей жить? — Твои эмоции усиливаются твоей вампирской природой. Боль, отчаяние, страх. Но ты должна понимать, что это всего лишь капля того, что грядет. Будет еще тяжелее, если с этого момента ты не научишься находить цель, которая будет удерживать тебя в этом мире. Это может быть кто угодно, что угодно. Рисование, чтение, иностранные языки, животные. Ты можешь научиться двигаться дальше, противостоять всему, что происходит, и исполнять свои самые сокровенные желания. Или ты можешь сдаться сейчас, ты можешь позволить отчаянию поглотить тебя и впасть в апатию, которая приведет к безразличию и смерти человеческой части. Это твой выбор. Либо ты борешься и все еще пытаешься быть человеком, либо ты сдаешься. Человек? Она не человек. Она гибрид, проклятый разрушать и убивать. Наивно думать, что она станет вампиром, не убивая, что сможет оставаться такой же всю свою жизнь. Она ведьма и вампир. Ведьмы ясно показали, что ненавидят ее, и вампир в ней не полноценный. Ей нет места в этом мире. Ни среди ведьм, ни среди вампиров, ни среди людей. — Я ошибка, — пробормотала Атти, — папина, твоя, природы. Я не должна была родиться. — Ты знаешь, почему я забочусь о тебе. Много лет назад я совершил ошибку, когда поддержал эксперимент Роджера, когда дал ему все для создания гибрида. Я не имел право играть с судьбой будущего ребенка. И это моя ошибка. Моя, не твоя. Эксперимент был ошибкой, но ты не ошибка. Жизнь не может быть ошибкой. Каждый рождается для чего-то. — Только не говори, что ты веришь в Бога? — усмехнулась она. — Нет, но я верю в судьбу. Есть вещи, которые мы не можем контролировать. Есть совпадения, которые решают жизнь, и есть встречи, которые становятся решающими. Знаешь, почему мне удалось их остановить? Она подняла глаза и посмотрела на него с некоторым любопытством, ожидая продолжения. — Я уехал из Торонто той ночью. У меня была встреча с ведьмаком. Я уже собирался покинуть город, когда понял, что забыл мамин гримуар, а без него заклинание не получиться. Я, никогда ничего не забывающий, забыл гримуар. И когда я вернулся, я не нашел тебя дома. Если бы я не забыл гримуар, я бы не вернулся и… я бы не успел тебя спасти. Она снова склонила голову, пряча слезы в глаза. Атти не могла вспомнить, что сделала Долли, не страдая. Она слишком доверяла ведьме, а предательство было слишком болезненным. — Зачем бороться дальше если у меня никого нет. У меня был отец и его нет, предал. Была Долли и она предала. Внезапно Элайджа взял ее руку в свою и крепко сжал. — У тебя есть я. И я буду рядом с тобой до тех пор, пока ты будешь во мне нуждаться. Я знаю, что я не тот человек, чтобы учить тебя справляться со своей природой, заботиться о тебе, но я пытаюсь тебе помочь. Поскольку в тот день, когда мне позвонил Роджер и сказал, что эксперимент провалился, рассказал мне, что с тобой случилось, я пообещал себе, что не позволю тебе расплачиваться за мои ошибки. — Что, если однажды я не смогу сдержать вампира? — в ужасе спросила Атти. — Или магию? Если я случайно кого-нибудь убью, стану ли я монстром? — Девочка моя, — снисходительно улыбнулся Элайджа, — тот факт, что ты задаешься вопросом, чудовище ты или нет, что ты беспокоишься о том, что причинишь кому-то боль, уже показывает, что ты не монстр, не чудовище. Ты хорошая, не позволяй никому убеждать тебя в обратном. И даже если это произойдет, мы найдем решение, вместе. — Обещай, что не оставишь меня. В ее глазах была надежда, просьба не оставаться одна в мире, один на один со своими страхами и травмами. И Элайджа слишком хорошо понимал, что чувствовала Атенаис, чтобы отвергать ее просьбу. — Даю слово.