Это раз, это два, это... Хогвартс?

- Петушок на палочке, тульский пряник, шоколадный заяц, сахарный леденец, - перебирал Эраст Петрович всевозможные известные ему сладости, стоя у каменной Горгульи в тщетных попытках попасть в кабинет директора. – Черт бы побрал глупые причуды этих волшебников! – выругался Эраст Петрович, досадуя, что приходится напрасно тратить драгоценное время, угадывая неизвестный ему пароль, - ну почему нельзя просто вставить замок в дверь! - Мистер Фандорин! – окликнул детектива Дамблдор, невесть откуда появившейся за его спиной так бесшумно, что Эраст Петрович вздрогнул от неожиданности. - Профессор Дамблдор, мне необходимо срочно с вами поговорить, - торопливо проговорил статский советник, слегка постукивая тростью по злополучной Горгулье. - Лимонный щербет, - обратился директор к несменной стражнице, перед которым тут же открылся путь к кабинету. – Прошу вас, проходите, - пригласил он жестом Фандорина проследовать первым. – Я вас слушаю, о чем вы хотели поговорить? - Как именно убивает это чудище из Тайной комнаты? - Одним лишь взглядом, - ответил старец. - Два его огромных желтых глаза - последнее, что видит в жизни его жертва. - Понятно. У меня есть кое-какие догадки, но чтобы их подтвердить, мне необходимо детальное описание мест преступлений, - начал Эраст Петрович, зайдя в кабинет директора и оглядываясь по сторонам на спящие портреты предыдущих хозяев данной комнаты. – Может быть, таковое у вас имеется? - К сожалению, никаких записей мы не делали, - ответил старец, наблюдая, как расстроился его иностранный гость. – Но можно посмотреть места преступлений глазами тех, кто увидел их. - С-синематограф? – расширились от удивления глаза Эраста Петровича. – Вы уже используете его? Вы все засняли? – продолжал восхищенные реплики детектив, не в силах остановиться. – Я слышал, что в Европе его уже используют для демонстрации короткометражных фильмов, но чтобы его использовали как инструмент записи улик – т-такого я не слышал. Очень любопытно! – От волнения Фандорин начал двигаться по комнате в свойственной ему манере и заикаться еще пуще прежнего. - У нас в России т-тоже изобрели п-подобный аппарат – аппарат Тимченко н-называется, но он не так распространен, да и требует значительной д-доработки… - Мистер Фандорин, прошу прощения, - прервал профессор непонятный ему поток информации, льющийся из ушедшего в свои восхищенные размышления детектива, - право, я не знаю, о чем вы говорите, я имел в виду Омут Памяти всего лишь. -Омут п-памяти? - на автомате повторил детектив, сбитый с толку заявлением седовласого старца. - Есть у нас в волшебном мире некий предмет, куда можно сложить на время некоторые мысли и воспоминания, а затем, опустившись в него, можно эти воспоминания посмотреть со стороны или сложить обратно в голову. Я как раз недавно у Филча такое воспоминание забрал, уж больно он страдает из-за своей кошки, представляя каждый раз картину того самого первого несчастного случая… - Дамблдор прервался, взглянув в непонимающее лицо Эраста Петровича. – Лучше вам это увидеть собственными глазами. Профессор подошел к шкафу и достал из него небольшой предмет, напоминающий каменный горшок, из которого валил зеленоватый туман. Затем он взял с соседней полки маленький флакончик и вылил его содержимое в чашу. Эраст Петрович внимательно наблюдал за действиями хозяина кабинета с растерянным выражением лица. Уже давно, наверное, с тех самых пор, как Эраст Петрович находился среди «крадущихся» и пытался научиться их мастерству, он не чувствовал себя таким беспомощным и дезориентированным, что при имеющемся у него богатейшем жизненном опыте казалось бы крайне странным. Но здесь, в этом волшебном мире, все для детектива было в новинку и тем самым завораживало, как в детстве, когда ты наблюдаешь за цирковыми трюками акробатов и дрессировщиков, буквально, с открытым ртом. - Начнем, пожалуй, с воспоминания Филча, - произнес Дамблдор, подзывая Эраста Петровича подойти ближе к чаше. – Вам просто нужно опустить голову в этот сосуд, и вы сами все увидите. - Х-хорошо, - отозвался Фандорин, снимая свой изысканный цилиндр и ставя его на стол рядом с чашей. Опустив голову в сосуд, Эраст Петрович почувствовал, как его словно засасывает внутрь, и через секунду он уже оказался в коридоре, полном детей, шумящих и галдящих так громко, что различить слова на неродном языке было очень сложно. Фандорин еще не успел осознать, что находится в чьей-то памяти, поэтому его никто не замечает, как появился завхоз, недовольный столь массовым скоплением детей. Приблизившись к месту, вокруг которого толпились ученики, Филч резко остановился, заметив свою окаменевшую кошку, подвешенную за ноги, и принялся, рыдая, обвинять в случившемся знакомого детективу мальчика со шрамом. Эраст Петрович на секунду увлекся развернувшимся перед ним действием, не веря своим глазам, но, вспомнив, зачем он здесь, направился в сторону окаменевшей Миссис Норис и начал рассматривать место преступления, стараясь не обращать внимание на всех присутствующих. Увидев огромную лужу прямо под подвешенной жертвой, Эраст Петрович вскинул бровь, как бы делая заметку. Подойдя ближе к кошке, детектив попытался проследить возможный взгляд потерпевшей и, удовлетворившись результатом, слегка кивнул с непривычки легкой, в виду отсутствия цилиндра, головой и тут же снова очутился в кабинете директора. - Это невероятно, - произнес впечатленный Фандорин, поражаясь тому, сколько еще удивительных предметов ему предстоит увидеть. - Ну, для нас, волшебников, это обычное дело, - ответил профессор, - у вас, у маглов тоже имеются такие штуки, которые даже нас могут удивить. Надеюсь, вы увидели все, что хотели? - Более чем, - ответил детектив, слегка кивнув в знак благодарности. - Ну тогда преступим ко второму воспоминанию. – На этот раз профессор поднес к виску волшебную палочку и вытянул из головы что-то похожее на газообразную нить. Стряхнув ее в чашу, он добавил: - Это мои воспоминания, именно я нашел вторую жертву – мальчика Колина - на лестнице. Прошу вас. Фандорин все еще смотрел на висок Дамблдора, вдруг замечтавшись о том, как было бы легче жить, если бы и из его головы убрали некоторые воспоминания, которые доставляли детективу невыносимую боль. Однако, тряхнув головой как бы отгоняя наваждение, Эраст Петрович решил, что стирать неприятные воспоминания – это признак слабости духа и даже порадовался, что все его воспоминания – прекрасные и ужасные – остаются при нем, закаляя его и без того твердый характер. Окунувшись в Омут во второй раз, Эраст Петрович оказался на лестнице, и, несмотря на то, что директор предупредил его, что это воспоминание принадлежит ему, было слишком странно наблюдать Дамблдора здесь в ночном халате, а не в мантии, в которую он был только что облачен. На этот раз детектив не стал заглядываться по сторонам, а сразу же преступил к осмотру. Увидев непонятный предмет, находящийся в руках у потерпевшего, Фандорин не сразу понял, что это фотоаппарат, поскольку предмет очень сильно отличался от тех фотоаппаратов, которые доводилось видеть детективу. Эраст Петрович протянул было руку, чтобы рассмотреть предмет ближе, увлекаемый техническим прогрессом, но тут же опомнился, что это всего лишь воспоминание и предметы в нем не осязаемы. Неожиданно лестница исчезла, и Фандорин оказался уже в больничном крыле в компании все того же Дамблдора в халате и профессора МакГонагалл, облаченную также в одежду для сна. Ненастоящий директор обсуждал с деканом Гриффиндора возможность оставленного отпечатка изображения преступника на пленке, открывая крышку фотоаппарата. Эраст Петрович даже затаил дыхание в ожидании, но тут же осознал, что его бы тут не было, если бы фотокарточка сохранилась. Из фотоаппарата повалил дым и Дамблдор разочаровано произнес: - Расплавилась… Секунда, и Эраст Петрович снова оказался в кабинете директора, где профессор уже достал из шкафа очередной флакончик с третьим воспоминанием. - Оно принадлежит Гарри Поттеру, он первый обнаружил потерпевших, - произнес директор, выливая не то жидкость, не то газ в каменную чашу. Эраст Петрович уже уверенным движением опустился в сосуд, ожидая увидеть картину третьего нападения. Очутившись в одном из коридоров школы, Эраст Петрович оглянулся и увидел, как распахнулось окно и порывом ветра задуло все факелы. Мальчик в очках пробежал по темному коридору мимо Фандорина и резко остановился в нескольких метрах от него, споткнувшись обо что-то. Эраст Петрович быстро подошел к Поттеру и увидел окаменелое тело мальчика, лежащее на полу. Не обращая внимание на появившегося ниоткуда Пивза, орущего во все горло о нападении, детектив присел на корточки и проследил направление взгляда остекленевших глаз пострадавшего, который упирался аккурат в висевшее рядом обугленное привидение. - Я так и думал, - вслух подтвердил свои мысли Фандорин, поднимаясь с корточек и обнаруживая, что коридор уже полон учеников, буквально топтавших потерпевших. Оказавшись снова в кабинете директора школы, детектив уверенным жестом вернул свой цилиндр на законное место и повернулся к Дамблдору, который, в свою очередь, внимательно рассматривал гостя. - Спасибо за эту экскурсию, она была очень полезна для меня, - слегка наклонил голову Эраст Петрович в сторону профессора в знак благодарности. - Рад, если она поможет вам распутать это дело… Дамблдор не успел закончить свою мысль, как в дверь постучали, и тут же вошла МакГонагалл, а вслед за ней показался невысокий немолодой человек со спутанными седыми волосами и усталым лицом. Одежда его была очень необычной, можно даже было сказать – смехотворной: полосатый костюм, ярко-малиновый галстук, черная мантия и довершал картину зеленый котелок. Фандорину такая манера одеваться напомнила Хитровку с ее обывателями-бандитами, у которых вкус отсутствовал напрочь. Пытаясь выглядеть богато, этакие щеголи могли одеть ярко-желтый костюм, красную жилетку, черные лакированные сапоги выше колен и голубую шляпу и расхаживать в таком виде по московским улицам, порядки наводить. - Министр Фадж, добро пожаловать, - приветствовал коротышку Дамблдор, - какими дорожками Мерлина вас сюда занесло? - Профессор, - строго начал министр-попугай, - я здесь, чтобы арестовать виновника покушений, мы не можем больше оставить происходящее здесь без внимания. Тут оценивающий взгляд Фаджа упал на детектива, но выяснить у директора личность незнакомца министр, по всей видимости, постеснялся. - И кого же вы считаете виновником? – уточнил Дамблдор. - Того, кто уже открывал комнату – конечно же Хагрида! Фандорин непонимающе посмотрел на Дамблдора, но тот лишь кивнул и обреченно вздохнул с таким видом, будто доказывать что-то чиновнику было бесполезно. Эраст Петрович сочувствующе глянул на директора, понимая, какими тупоголовыми зачастую бывают чиновники-бюрократы.