Это раз, это два, это... Хогвартс?

– Что это был за п-призрак? Откуда ты его знаешь? – спросил запыхавшийся от длительного бега Фандорин у Гарри, пытаясь восстановить дыхание и рассматривая изуродованный дневник Тома. – Это воспоминания одного темного волшебника, имя которого во времена его обучения в Хогвартсе было Том Реддл. Теперь его имя Волан-де-Морт, которое все боятся произносить вслух, – ответил Гарри, пытаясь привести в чувство Джинни. – Позволь мне, – произнес Эраст Петрович и нагнулся над все еще неподвижно лежащей на полу девочкой. Прощупав пульс на ее запястье и заглянув под приподнятые пальцами веки, детектив понял, что Джинни потеряла много сил, как физических, так и духовных, будучи под воздействием проклятья. Фандорин аккуратно поднял гриффиндорку с каменного пола, обращаясь к Поттеру: – Ее нужно срочно д-доставить в больничное крыло, она в глубоком обмороке. Скажи, откуда ты взял этот меч? Когда ты в-вошел в эту комнату, его у тебя не было. – Я достал его из вон той старой шляпы, которую принес феникс Дамблдора, – ответил Гарри, возвращаясь и поднимая шляпу с пола, чтобы унести с собой. – Но откуда Дамблдор узнал, что ты попадешь в Тайную комнату, если его отстранили от должности? Он ведь не зря прислал тебе на помощь птицу, чтобы та ослепила чудище, – спросил пораженный Фандорин. – Я не знаю, – простодушно ответил гриффиндорец, проходя во все еще открытый проход в стене и волоча за собой тяжелый меч и старую шляпу. - Дамблдор всё знает! «Волшебство, оно и есть волшебство, тут и к гадалке не ходи», – подумал Эраст Петрович, шагая следом за Гарри и стараясь не сильно трясти лежащую на руках девочку. – Гарри, – снова обратился детектив к Поттеру, – но как воспоминание могло заколдовать человека и заставить его выполнять все его желания, если оно даже не имеет возможности пользоваться вашим основным орудием - волшебной палочкой? – Мистер Фандорин, этот дневник был заколдован самым величайшим из злых волшебников всего мира, – разъяснял Поттер таким тоном, будто рассказывал элементарные вещи, такие как дважды два. – Я и сам чуть не попался под его влияние. Этот дневник может слушать и отвечать, он делает так, что ты начинаешь ему доверять, изливая в нем свою душу, и тем самым выкачивает из тебя силу, питается ей. – Ты тоже попал под его влияние? – уточнил Эраст Петрович. – Почти, но я вовремя остановился. У меня ведь есть настоящие друзья, которым я могу высказать все свои чаяния и разочарования, а у Джинни таких друзей нет, поэтому-то она всей душой погрузилась в этот дневник, напитав тем самым Тома почти материальной оболочкой, – рассуждал вслух Поттер. Вдруг его осенило от одной мысли, и он недоумевающе посмотрел на Фандорина: – Но как Вы смогли попасть в комнату, Вы ведь магл и уж точно не знаете змеиный язык? – Я проследил за предполагаемым воришкой дневника, то есть за этой девочкой, и она вывела меня сюда, – ответил детектив и продолжил, видя недоумевающее выражение лица гриффиндорца: – Я нашел рыжий волос на замке твоего чемодана в тот день, когда у тебя украли дневник, эта улика и вывела меня на Джинни. Неожиданно они наткнулись на стену из опавших камней, за которой явно слышалось присутствие людей. Личная птица Счастья Дамблдора, следующая за победителями Ужаса Слизерина, не заметив преграды, с разлету врезалась в булыжники, издав пронзительный писк и потеряв от удара несколько перьев. – Откуда здесь это? – искренне удивился Эраст Петрович. – Э-э, я как бы не один в комнату пошел, со мной Рон еще был и один преподаватель, – ответил Поттер. – Тут одно заклятие сработало, отрикошетив в стену, вот и осыпались камни. – Гарри, это ты? – послышался глухой звук голоса Уизли. – Джинни с тобой? – Да, все в порядке! – Я почти уже расчистил проход, помоги мне с твоей стороны, – проговорил Рон с видимым облегчением от осознания того, что все живы и здоровы. Аккуратно отложив Джинни на пол и подстелив ей под голову свой пиджак, Эраст Петрович ловко начал помогать Гарри оттаскивать в сторону камни, и уже спустя полчаса проход был готов. Фандорина слегка удивила видимая невооруженным глазом глуповатость белокурого мужчины, который никак не хотел вставать, чтобы отправиться к выходу, но детектив не стал обращать на сей факт особого внимания, так как это не имело для него абсолютно никакого значения и лишь продолжил нести Джинни вперед, позволив мальчикам разобраться самим с горе-преподавателем. Когда все пятеро оказались у трубы, ведущей в туалет Плаксы Миртл, всем стало понятно, что выбраться отсюда не так уж и просто, но слегка потрепанная после путешествия, но все еще волшебная птица феникс пришла им на выручку. Эраст Петрович на правах самого старшего и выносливого из всех присутствующих первым схватил бедолагу птицу за хвост одной рукой, продолжая второй крепко держать Джинни. Остальные искатели приключений на место, служащее им опорой при сидении, по очереди прицепились к детективу, крепко держась друг за друга. *** – Скорее, скорее, они ожили! – кричала мадам Помфри, влетая в кабинет директора с радостной улыбкой на лице. Участники путешествия в Тайную комнату только что закончили свое повествование о Томе Реддле и его ручной зверушке временному директору МакГонагалл и теперь смотрели на сверх меры возбужденную целительницу, принесшую им радостную новость. Не медля ни секунды, все, за исключением свихнувшегося Локонса, бросились в больничное крыло, предвкушая долгожданную встречу с друзьями. Забежав в палату, мальчишки бросились к кровати Гермионы, светясь улыбками счастья, а Эраст Петрович направился в сторону постели Масы. Однако, детективу пришлось остановиться на полпути по той причине, что место посетителя у кровати Масы уже было занято. Эраста Петровича не очень удивила сидящая рядом с японцем мадам Стебль, которая беспрестанно рыдая от счастья и громко сморкаясь в мокрый до нитки платок, краснея и смущаясь, то и дело порывалась наброситься на Масу с крепкими объятьями. Единственное, что могло удержать профессора травологии от подобных манипуляций с Масой – это тот факт, что ее возлюбленный был еще слишком слаб для физической близости, иначе он бы уже давно находился в удушающей хватке цепких женских рук влюбленной до беспамятства женщины. Японец же, судя по выражению его лица, не знал, как, не владея языком, вежливо отделаться от приставучей любительницы растений, и только озирался по сторонам в поисках спасенья, коим и оказался вовремя подоспевший Фандорин. Маса широко улыбнулся хозяину и уже подскочил в кровати для того, чтобы поприветствовать его, но цепкие руки мадам Стебль, которая неодобряюще замотала головой при виде нерациональных действий возлюбленного, вернули нерадивого японца на место. Возмущению Масы не было предела, что и выражали его злостно сверкающие глаза, но высказать вслух свое недовольство он так и не решился, а только вновь повернулся в сторону господина, который уже приблизился к ним. – Ох, я Вас оставлю, – нежно пропела преподаватель травологии, размышляя о том, стоит ли чмокнуть Масу в щеку, и, к счастью последнего, так и не решилась, отводя от японца влюбленный взгляд. – Господзин, я виноват… – начал оправдываться Маса, когда женщина скрылась за перегородкой, но был прерван крепким рукопожатием хозяина. – Маса, я рад, что ты снова в строю! Как ты? – проговорил Эраст Петрович, продолжая радостно улыбаться другу. Фандорину все это время было больно видеть Масу в окаменелом состоянии, и он в глубине души боялся, что зелье не сработает, и он потеряет его, как уже однажды чуть не потерял. Теперь же, видя живого и вполне здорового слугу, детектив искренне радовался возвращению друга. – Мысьцы затекли, нузьна тренировка сротьно! – серьезно ответил Маса, вскакивая с постели. Однако после столь продолжительноц неподвижности мышцы японца не выдержали непосильной нагрузки, и ноги его подкосились, отчего японец с громким грохотом обрушился на пол. Такого позора Маса не испытывал уже давно, и Эраст Петрович, понимая чувства слуги, быстро помог ему улечься обратно в постель, хоть тот и сопротивлялся со всей присущей ему гордостью. – Тебе еще рано думать о т-тренировках, полежишь несколько дней тут, пока твой организм окончательно не окрепнет, – сказал Фандорин. – Но, господзин! – возмутился Маса. – Это приказ, не смей даже спорить. Будешь лежать тут столько, сколько скажет мадам Помфри. Тем более п-преступника мы уже отыскали и обезвредили. Маса поменялся в лице, услышав последнюю фразу из уст хозяина. Было заметно, как разочарование и обида заполнили его сердце, от чего и без того круглые щеки японца надулись, выражая тем самым все его возмущение и несправедливость. – Я подвел Вас, господзин! Я не достоин больсе своего хозяина! Меня не было рядом в самый нузьный момент, я подвел Вас! – Маса, успокойся, пожалуйста! – прервал детектив самобичевания слуги. – Ты просто оказался не в то время и не в том месте. Все обошлось, преступник раскрыт, змей уничтожен, ты жив и здоров, и это главное! – Я плохой слуга, я недостоин защищать честь своего господзина, я подвёл… – продолжал причитать японец, но неожиданно остановился. – Господзин, но Вы сказали, что преступника поймали. Вы действовали не один? – Мне помог Гарри, – ответил Фандорин и заметил, как на лице Масы одна эмоция сменяла другую. Маса сначала почувствовал резкий укол ревности, но затем на смену ей пришла благодарность к Поттеру за то, что тот оказался рядом с его любимым господином и помог последнему обличить преступника. Эраст Петрович в свою очередь думал о том, как бы Масе под руку не попалось ничего, похожего на меч или нож, иначе с масштабными самобичеваниями японца и угрызениями совести и до харакири недалеко, с него не станется.