Игра без правил

Москва. Студия программы «Наедине со всеми» - Девочки, вы готовы? – раздался в студии голос режиссёра, вырывая меня из воспоминаний. – Студия готова? Внимание! Запись. - Жень, говоря о спорте. У вас спортивная семья. Вы варились если можно так сказать в этом соку с самого детства. Это было предопределено? Другого пути не было? - А у вас был другой путь? Юля рассмеялась. - А если серьёзно… Я довольно долго не рассматривала спортивную карьеру… хотя нет, не так… я не смотрела на спорт как на карьеру. - То есть, у вас в жизни были совсем другие цели? И вы не видели хрустальный глобус или олимпийские медали результатом того, что вы делаете? Разве так бывает? - Бывает, - усмехнулась я. – Так бывает, когда участвуешь в чём-то не только для себя… Уфа. Спорткомплекс «Биатлон». Апрель 2016 года. Я сидела на трибуне, смотря с высоты на тренировку брата. Лёха старался. Очень. Это чувствовалось даже отсюда. Его старание. А раньше он просто получал от этого кайф. На меня упала тень, но я не отреагировала. Ждала, когда Иван Ильич сядет, подумает и, сформулировав, что хочет сказать, наконец, мне это озвучит. Своего тренера я знала с детсадовского возраста, а потому не спешила сама заводить разговор. Мой тренер… даже спустя год язык не поворачивался назвать его бывшим. - Любуешься, ностальгируешь или просто ждёшь? – раздалось по соседству. - Думаю, - ответила я, упираясь локтями в колени и ставя подбородок на сплетённые пальцы. - Вот и я думаю, - в тон мне ответил Иван Ильич. – А от думы сама знаешь, что бывает. Смотри, как парень мается, на перевыполнение суточного плана пошёл… паразит. Что делать-то будем? Я соизволила, наконец, повернуть голову и столкнулась с внимательным взглядом серых глаз. Иван Ильич не был похож на привычный стандарт тренера. Как мне кажется. Короткая стрижка с топорщащимся ёжиком, слегка накачанный, в меру упитанный. И ведь никогда точно не определишь точную границу между «слегка» и « в меру». Едва за пятьдесят. Девчонки в симпатиях к этому мужскому экземпляру то и дело подвисали, но Ильич был верен своей жене, как Ленин идеалам коммунизма. Моими ассоциациями в отношении этого человека были три постулата: надёжность, мудрость, доброта. Именно в таком порядке. - Иван Ильич? Что я слышу?! У вас нет плана? Мне реально стоить поверить в конец мироздания или надежда на спасение всё же есть? – я сдвинула тёмные очки на самый край носа и вопросительно посмотрела на «обвиняемого». - Надежда, Жека, как известно, погибает последней, но вместе с тем, кто надеется. А мы не надеемся… - Мы реализуем действия авантюрного характера, - договорила я наш совместный слоган. – Так что там с планом? - Ты же фантастику любишь? Ну, вот, - продолжил тренер, увидев мой подтверждающий кивок. – Тогда всё просто, мы с Алексеем увязли в петле времени. И если ты из неё выкарабкалась и пошла дальше, то мы так и продолжаем ходить кругами, возвращаясь к одной и той же временной точке. Разъяснять о каком моменте он говорит было не нужно. Мне до сих пор это в кошмарах снилось. Год назад тренерский штаб российской сборной по биатлону повинуясь то ли реальным желанием что-то изменить, то ли давлению болельщиков, вызвал меня на предпоследний этап кубка мира в Контиолахти. Мы тогда с Лёшкой здорово показали себя на юниорском чемпионате мира. Однако вызвали меня одну, без брата. Конечно, дело ясное, что конкуренция в мужской сборной более суровая, чем в женской. Лёшка как истинный брат меня поддерживал. Только для нас обоих это выступление стало фатальным. Являясь разнояйцовыми близнецами, сначала мы делили на двоих утробу матери, потом место в прогулочной коляске. Затем последовали кровати в детском саду по соседству, в школе одна парта на двоих. ВСЕГДА ВМЕСТЕ. А тут я одна. Без Лёшки, без Ильича. Каждый из нас потом винил себя. Ильич в мягкотелости и недостаточности психологической работы с подопечными, Леха в том, что не смог как брат, распознать мой срыв и поддержать в нужную минуту. Я… а что я. Я прекрасно знала, что Ильич прав. Это была не «физика» и не «техника», а именно психика. Я не справилась с тем, что на меня навалилось: именитыми спортсменами, перед которыми попросту комплексовала, тренерским штабом, который молчал. Я прибыла в расположение сборной, но до последнего не знала, какую гонку побегу. Мне казалось, что обо мне попросту забыли. А ещё вездесущие журналисты под командованием «голоса биатлона» Губерниева. Именно этот голос я слышала после проваленного спринта. Предпоследнее место в итоговом протоколе. В тренерском штабе мне ничего не сказали. Да и нужно ли? Всё понятно без слов. Мне было передано, что на следующее утро я отбываю из расположения сборной. Весь вечер я провела, просматривая запись спринта в сопровождении голоса комментатора «всея Руси». Коронной фразой стал его возглас: «И с такой подготовкой ещё выигрывают что-то в юниорах? Насколько же низко пал уровень молодёжного чемпионата?!» Я нажала на «стоп», а потом сделала ещё одну ошибку – зашла в сеть. Мнения специалистов, тренеров всех мастей, и, конечно же, волна «любви» болельщиков. Там были слова поддержки, нет, они там правда были, но я их не видела, потому что не то смотрела и не то читала. Я позволила себе потонуть во всей этой грязи, не отвечая на телефон и отрезав себя от тех, кто пытался дозвониться, достучаться. Следующим утром я покинула Контиоллахти. Мой дебют закончился, едва начавшись, как и карьера биатлонистки. Моё решение уйти из биатлона далось не просто… для нас обоих. Как будто по единому монолиту пошла трещина. Лёшка продолжил тренироваться и выступать. Он один из лучших в мировой когорте юниоров, но вот для более серьёзных свершений чего – то не хватало. И я понимала, чего. Он стоял на месте, по сравнению с прошлым годом нисколько не прибавив. Иван Ильич прав, его замкнуло в одном промежутке времени. - Знаешь, Жень, иногда для того, чтобы решить проблему, нужно столкнуться с ней лицом к лицу. Посмотреть так сказать, подлюге в глаза, а потом уж решать, чем бить. Я так, к сожалению, сделать уже не смогу… Мы встретились с Ильичом взглядами. Я вновь вернулась к созерцанию стадиона. Какое - то время мы молчали. - Твоё решение уйти… Оно было слишком порывистым. После таких… спотыканий на ровном месте… и не спорь со мной, взрослый дядька лучше тебя знает, что говорит! Так вот после такого не уходят. Моя вина, пустил на самотёк. Время просто было такое… сама понимаешь. И снова воцарилось молчание. Я думала о том, как моё решение восприняли родные и прежде всего Лёшка, мама и отец. Лёшка…Леший… он самый лучший брат на свете, а я самая худшая сестра-поганка. Родители… С мамой мы об этом конечно поговорили. Потом, когда поуспокоилось, поулеглось. И я постаралась объяснить своё решение. Я не считала, что не права или совершила ошибку. Только отголоски… нет, не вины – разочарования, всё ещё нет-нет, да и давали о себе знать. Например, когда я смотрела на Лёшкины тренировки. О чём в этот момент думал Ильич? О своих ошибках и разочарованиях, с последствиями которых ему пришлось столкнуться год назад и что помешало ему «вправить мне мозги». О том, благодаря чему он стал надёжнее, мудрее и добрее. Я вздохнула и посмотрела на Ильича, принимая ещё одно важное решение, исправляя при этом ошибку или же только сейчас собираясь её совершить. - Я до конца месяца закрываю сессию. Так же мне разрешили пройти практику с правом выбора места по моему усмотрению. Только с этим местом нужно определиться до конца недели. Это единственные поблажки, на которые мне пошли. Следующий семестр я прохожу дистанционно, но со сдачей сессии в очном порядке, вместе со своей группой. И да, в деканате ждут официальных бумаг с подтверждением. Я наблюдала, как Ильич пристально смотрит вперёд, пряча при этом улыбку. - Давно решила? - После вашего пособничества моей поездки в Ханты. - Я всего лишь тренер, а не волшебник. - Да ладно вам, - рассмеялась я. – Думаете, я не знаю, кто Денису эту идею подкинул? - У него были свои планы. И потом, ты могла не согласиться, - пожал плечами Ильич. – И мне жаль, я слышал, у вас не сложилось. - А я согласилась, только наши с ним планы не совпали. И мне не жаль. Давайте больше не будем об этом. - Хорошо. Ещё один вопрос. Я просто хочу понять. Что повлияло на твоё решение? Мне нужна мотивация, Евгения. Твоя мотивация. Это важно. Не для меня, не только для Лёшки, не для … стремления доказать кому бы то ни было. Потому что это путь в тупик. - Что повлияло? Страх. Я боюсь, Иван Ильич, боюсь, что в другой, не связанной с биатлоном жизни, я столкнусь с той же проблемой и внешний мир меня в очередной раз сломает. Как тогда. Временная петля говорите? Это не временная петля замкнулась на вас или вы в ней. Это я замкнулась на одном и только и делаю что бегу, бегу и бегу. Вы правы, пора расставить точки над «i». - Условия? - Я учёбу не брошу. - Само собой, кто ж тебе разрешит. - Общение с прессой берёте на себя. - Ты же сказала «встретиться лицом к лицу со своими проблемами»? - Во-первых, это сказали вы. А во-вторых, - я выразительно посмотрела на тренера, - не со всеми же сразу. И ещё одно – мы одна команда. Всегда, везде. - Хорошо, - Ильич первым прервал дуэль взглядов и поднялся с кресла, - Пойду готовить документы. Решишь вопрос с университетом, тут же отзваниваешься. И скажи брату, чтобы завершал тренировку. Женька, - Иван Ильич положил мне руку на плечо. – Просто будь собой и у тебя всё получится. У нас получится. - Потому что мы банда? – улыбнулась я, вспомнив нашу общую историю из моего детства. - Во – во, не забывай об этом. Посмотрев Ильичу вслед, я не спеша спустилась с трибуны, ожидая, когда Лёшка завершит круг. Смотря на работу брата, я поневоле возвращалась к разговору с Ильичём. Он прав. Мне нужно было доказать. Доказать самой себе, что прошедшие десять лет не были для меня напрасными. Пусть я и выбрала этот вид спорта с оглядкой на брата. Этот год как нельзя лучше показал, что для меня биатлон был любимым хобби, но я отнюдь не собиралась отдавать ему всю жизнь. Однако был тот, для кого он и был жизнью. И кто был частью моей жизни, ровной половиной. Лёшка… Мы одно целое всегда были и будем. И если для того, чтобы вернуть ему самого себя мне надо пролить тонны пота на тренировках, терпеть постоянные разъезды и ехидные мнения каких-то там комментаторов. Я это сделаю. «Просто будь собой». Я усмехнулась. Эх, Иван Ильич, как жаль, что год назад вас со мной не было. Может быть, именно этого настроя мне и не хватило, чтобы унять мандраж? Вы же всегда говорили, что моя истинная ипостась «сугубо стервозная». Может для большого биатлонного батла это самое то? Любая цель – это как мишень. А со стрельбой у меня всегда было всё в порядке. Что ж, воля ваша Иван Ильич, постараюсь быть собой. - Чего так обсуждали с Ильичём? Дыру чуть друг в друге не протёрли,- спросил брат, подъезжая ко мне. - Я приводила свои аргументы и выпрашивала дозволение. - Для чего? – прищурился Леший. - Для удлинения твоих тренировок. Ты ведь согласишься поднатаскать сестру? - А я тебе говорил, что Макдоналдс до добра не доведёт. - Ха-ха. Первое апреля уже прошло. Я серьёзно, Лёш. Хватит уже себя жалеть и кукситься. Я иду в сезон. Ну что ты молчишь? - Подсчитываю. - Что? – вспылила я, так и не дождавшись ответа. - Количество твоих мозговых клеток, потерянных в борьбе за столь светлую мысль. Я нагнулась и подхватила комок грязи вперемешку с остатками снега на обочине дорожки. Брат поспешил ретироваться, а я отбросила комок, стряхивая грязные подтёки с рук и запрокинула голову, вдыхая прохладный воздух. Весеннее солнце скользнуло среди облаков, будто подмигивая мне. Облака проплыли, обнажая кусок голубого неба и напоминая мне о том, что так хотела забыть и не могла. - blonde misforståelse (норв) (блондинистое недоразумение), - процедила я, уходя вслед за братом со стадиона. – И прицепился же! Успокаивало только одно - мы определённо не столкнёмся с ним в этом сезоне, слишком разного полёта птицы. У него этапы кубка мира, чемпионат. А я? Мне бы на кубок IBU пробиться. И с учётом этого наше пересечение никоим образом не грозило. Осознав это, я изрядно повеселела. « Как знать, как знать» - подумала между тем Судьба, покусывая кончик пера и делая очередную запись. – « В биатлон мы тебя вернули, осталось сделать всего чуточку». - Судьба ещё раз обратилась к записям, присланным Совестью, и лукаво улыбнулась. - «А что, может получиться очень даже весело. Не встретитесь, говоришь? Поживём - увидим».