Kinktober

Король

Рука провела по волосам Джисона, и тот позволил остаться ей там. Лежа на животе на самой мягкой кровати, на которой он когда-либо лежал, он был слишком занят теплой, слегка дрожащей кожей у своих губ, сильными мышцами, рожденными годами тренировок, дрожащими под его ртом, когда он сосал, кусал и лизал ноги своего короля. Драгоценная лютня Джисона была оставлена где-то в гигантской комнате короля. Он не помнил, куда положил ее, прежде чем король грубо толкнул его на кровать и поцеловал, затаив дыхание. На самом деле он не возражал; тихие вздохи и прерывистое дыхание короля были гораздо более прекрасной музыкой, чем любая, которую он когда-либо слышал. Выше, выше, Джисон кусал и сосал, оставляя следы, которые, он был уверен, к завтрашнему дню расцветут в полный цвет. Чем выше он поднимался, тем сильнее тряслись бедра короля, время от времени сжимаясь вокруг головы Джисона. Он позволил руке погладить ногу, которую не целовал, и крепко сжимал ее всякий раз, когда она пыталась согнуться, держа ноги короля широко раздвинутыми. — Джисон, — с дрожащим голосом прошептали над ним. Когда Джисон проигнорировал это, облизывая место, которое он укусил слишком сильно, рука в его волосах настойчиво дернула его за голову. — Поторопись. Джисон поднял голову, чтобы встретиться взглядом с королем, который немного приподнялся, опираясь локтями на простыни. Его корона была слегка наклонена на голове; Джисон попросил его не снимать ее сегодня вечером, хотя, конечно, она продолжала наклоняться и падать с его головы. — А что, если я не хочу? Король нахмурился. — Я приказываю. — Ой? Будете приказывать? — Джисон тихо усмехнулся. — Вы уверены в этом, Ваше Величество? Король закусил губу. Он знал, чего хотел Джисон, и хотя король уже делал это несколько раз в прошлом, Джисон знал, что ему все еще трудно это даётся. В конце концов, когда ты был членом королевской семьи, не в твоем характере было умолять. — Сони, — прошептал король, едва переводя дыхание. Джисон прикусил губу. — Пожалуйста? Джисон судорожно вздохнул, прежде чем улыбнуться. — Так вежливо, Ваше Высочество. Король поколебался, потом что-то пробормотал. — Что? — Перестань называть меня так, — пробормотал король, опустив глаза. Улыбка Джисона стала немного более ласковой. — Хорошо, Минхо. Минхо улыбнулся на это, а затем ахнул, когда Джисон наклонился, целуя его дырочку. Он схватил подушку и подтолкнул ее под бедра Минхо. Джисон провел влажную полоску поперек нее, и Минхо выгнул спину, издавая резкий звук. Беспорядочная смесь "пожалуйста" и "Сони" скатилась с губ короля, и Джисон решил сжалиться над ним, наконец-то погрузив свой язык в него. Минхо застонал от этого, вцепившись руками в простыни. Его король всегда был таким вкусным, соль его кожи напоминала пир богов. Он звучал так хорошо, особенно когда Джисон скользнул внутрь пальцем. Каждое размеренное движение его языка заставляло ноги Минхо дергаться и крепко сжиматься вокруг него. Его кожа покраснела розовым оттенком, а грудь вздымалась вверх и вниз. Отстранившись на некоторое время, просто чтобы посмотреть, как корчится Минхо, Джисон просунул еще один палец и сильно и глубоко вдавил их в Минхо. Тот застонал, слюна блеснула в свете огня, пылающего в очаге. В свете костра Минхо, казалось, светился темно-красным и золотым; хотя Джисон не был уверен, что жарче – огонь или Минхо. Он развел пальцы в манере ножниц, после сгибая их. Это было похоже на то, как будто он играл на своей лютне, бренча и вытягивая музыку из горла Минхо, пока струны не натянулись настолько туго, насколько это было возможно. Может быть, шепот Чанбина о том, что король был любимым инструментом Джисона, в конце концов, не был шуткой. Через некоторое время Джисон снова наклонился, чтобы засунуть свой язык обратно в Минхо. Он обхватил ноги по обе стороны головы, как будто они были его якорями, уткнувшись носом в кожу Минхо. Он покрутил языком, дотрагиваясь пальцами до того места, которое всегда заставляло короля выгибать спину и звучать еще прекраснее. Он нашел его, упираясь в него снова и снова, и теперь Минхо метался по простыням. Джисон радостно замурлыкал и пососал ободок, прежде чем провести языком по краям. Когда он отстранился, то почувствовал, как слюна беспорядочно покрывала его подбородок. Минхо ошеломленно уставился на него сверху вниз. Джисон взобрался по телу Минхо, пока его лицо не оказалось над лицом парня. Он потянулся за кувшином с маслом, стоявшим на столе рядом с кроватью короля, и покрыл свой член им, прежде чем встать на колени у дырочки Минхо. С высоким возвышением короля, могучим конем короля, более высоким ростом короля и его еще более высоким статусом, Джисону всегда нужно было смотреть на него, запрокидывать голову назад, просто чтобы увидеть его лицо. Так что это было волнующее чувство, незнакомое, но все еще волнующее, быть тем, кто сейчас смотрит на своего короля, смотрит, как он разваливается на части и дрожит с каждым движением бедер Джисона, трясясь под ним, как застенчивая девушка – и тоже краснеет, с румянцем на щеках. Джисон наблюдал, как корона полностью слетела с головы его короля – золото на простынях, опрокинутое, как руины замка. Он схватил ноги короля, прижал их к своей груди и начал сильнее входить в Минхо.