Kinktober

Планета

Руки. Слишком много рук. Руки. Они все одного и того же скользкого зелено-розового оттенка. Над ними небо светится таким же зеленым, но Минхо не может быть уверен, потому что его глаза расфокусированы, и он тонет в удовольствии от всего этого. Где-то рядом с ним – он не может быть точно уверен, где именно, так как не может повернуть голову, потому что инопланетный член скользит по его горлу и почти душит его с каждым толчком – Джисон находится в таком же состоянии, если не хуже. Его лучший друг булькает вокруг члена, похожего на тот, что находится во рту Минхо, его любимый белый лабораторный халат распростерт на каменистой земле, все четыре конечности обнажены и вытянуты, в то время как его используют жители планеты. Где-то тихо сидит космический корабль Джисона. Она не осмеливается пошевелиться – здесь слишком много зелено-розовых обитателей, и, кроме того, она все-таки извращенка. Сучке, вероятно, нравится смотреть, как они вдвоем глупо трахаются, как все их дырочки заполнены – в конце концов, ей понравилось, что Минхо трахнул себя сам. Может быть, им следовало просто держаться подальше от этой планеты, как предложил Минхо. Но Джисон глуп, и сейчас уже слишком поздно сожалеть обо всем. Просто им повезло, что они приземлились на планете, полной помешанных на сексе ублюдков, которые немедленно набросились на них, как только они вышли из космического корабля Джисона. Минхо обхватывает пальцами тяжелые члены в обеих своих руках, поглаживая так сильно, как только может, пока он толкается посреди скользкого моря розово-зеленых тел. Теперь он ничего не может сделать, кроме как взять все это – это происходит уже несколько часов, или, по крайней мере, он так думает. Член внутри него извергает в него теплую жидкость – как будто жители пытаются оплодотворить его. Однако Минхо мужчина, у него нет матки, которую они могли бы заполнить, нет яйцеклетки, которую они могли бы оплодотворить. Но это все равно заставляет его глаза закатываться, а бедра и руки дрожать. Член во рту выплескивает ту же теплую жидкость, и ему нужно глотнуть, если он не хочет подавиться слишком сладкой спермой. Затем его переворачивают, и он приземляется спиной на скользкую грудь. Еще один член проскальзывает в него, больше и толще, чем предыдущий, и он слышит хлюпанье слизи и спермы, когда обитатель трахает его грубым, безжалостным темпом. Он смотрит на него сверху вниз большими глазами-бусинками, их глянцевая поверхность вся черная и блестящая, как глаза жука. Его усики подпрыгивают вверх и вниз, когда он входит в Минхо, поднимает его ноги и сильнее двигает бедрами. Минхо так устал. Он даже не может больше отслеживать, сколького членов он уже в себя принял – десять, двадцать, двадцать пять? Он больше ничего не знает, только знает, что очень много. Плотное море розово-зеленых тел извивается вокруг него и Джисона, дрочат друг другу, ожидая своей очереди оплодотворить двух симпатичных, незнакомых по виду контейнеров для своей спермы. Он слышит, как где-то стонет Джисон, но это звучит как-то далеко, как звук из полузабытого сна. Минхо может сосредоточиться только на члене внутри себя, на том, который скользит ему в рот, на тех, которые он сжимает обеими руками. Его челюсть болит от того, что она слишком долго была открыта, задница болит от того, что его слишком долго трахали. Его бедра постоянно дрожали, чувствительное тело вздрагивало при каждом прикосновении. Его использовали странные существа, но по какой-то причине это так приятно – ему нравится ощущение их густой, скользкой спермы, капающей из его дырочки, нравится слишком сладкий вкус ее тяжести во рту. Ему нравится отказываться от контроля; что ему не нужно ничего делать, кроме как принять это. Он думает, что Джисон чувствует то же самое – он всегда был более изворотливым. Руки. Слишком много рук снова блуждало по его обнаженному телу. Они бродят по его груди, щелкая по соскам, в то время как их хозяева радостно сосут бутоны. Минхо нравится, как они сжимают его грудные мышцы, облизывают покрытый слизью живот и с любопытством обхватывают руками его член. Они полностью окружили его, настолько, что, если он закроет глаза, все, что он сможет увидеть, будет розовым и зеленым, розовым и зеленым. Где-то Джисон громко стонет, кричит от удовольствия. Он кончил – конечно, не в первый раз с тех пор, как они приземлились на чужой планете. Минхо тоже кончал уже несколько раз, лужица его спермы разбрызгивалась по каменистой коричневой грязи планеты. Позади него скользкая грудь, к которой он прижимается, скользит по его коже, когда его тело толкается вверх и вниз, вверх и вниз. Обитатель обхватывает его руками за талию, опускает руку к его ноющему члену, дрочит его своей скользкой, теплой рукой. Минхо так устал, но, тем не менее, он снова кончает. Однако это не останавливает жителей. Они продолжают использовать его, даже когда он пытается отдышаться. Они трахают его глубоко, выскальзывают, меняются местами, скользят обратно, даже когда он скулит и хнычет от перевозбуждения. Они его не слушают – и никогда не послушают. Он был их мусорным контейнером для спермы, и они продолжат трахать его без остановки. Будут трахать его до тех пор, пока его живот не станет полным и круглым с маленькими розово-зелеными младенцами. Они с Джисоном будут выглядеть так красиво.