***
Под перекрестием четырёх тяжёлых, властных взглядов Вэл чувствовала себя настоящей пленницей. В холодных, как лёд, бесконечно глубоких, пустых, словно космические просторы, чёрных глазах плескалась затаённая угроза. Она ненавидела эти глаза. Ларсен медленно прошёлся взад-вперёд, сцепив руки в замок за спиной. Эхо его тяжёлых шагов отскочило от пола, будто от упругого батута, и растворилось в просторном зале. — Итак, — протянул он тихо и оттого зловеще, — думаю, ты не настолько глупа, чтобы отрицать, что укрыла во дворце зло? Нет, вовсе не глупа. Потому что прекрасно понимала — зло стояло прямо перед ней и хищно щурилось, ожидая ответа, который бы его удовлетворил. Но какой выход? Всё, что она скажет, по-любому используют против неё, а отмалчиваться — только подливать масла в огонь, который и без того разгорелся слишком сильно. Так почему бы не попытаться хоть что-то сказать в свою защиту? — Это неправда. Я избавила его от медленной мучительной смерти и уверена, он не отплатит мне за это злом. Я всего лишь проявила милосердие. Хотя слова всё равно бесполезны. Для этих людей она уже предательница, и скоро Энвелл услышит сказку про продажную принцессу, которая была справедливо наказана за сотрудничество с врагом. На секунду ненавистные глаза сузились, превращаясь в злые горячие уголья. Но лишь на одну хрупкую секунду. Ларсен сочувствующе вздохнул. — Наивная. Он искусный обманщик. Воспользуется твоим доверием, как только выпадет шанс. Стоило заткнуться, пока не поздно, но эмоции взяли верх — Вэл горько рассмеялась. — Я смотрю, тебе весело, — холодно прокомментировал Андрей. Принцесса кинула на него гневный взгляд. — Пойми, — добавил он мягче, — мы обязаны как можно скорее найти способ одолеть Моргарта. Пока что нам удаётся его сдерживать — он не добрался до жителей Энвелла, потому что мы давали ему ровно столько времени, сколько хватало для подготовки к следующей битве. Если на секунду ослабить контроль… — Мужчина сделал многозначительную паузу. — Тут нет места жалости. Ты подвергаешь опасности собственных подданных, — с пафосом произнёс он, и к горлу подступила лёгкая тошнота. Принцесса едва сдержалась, чтобы не поморщиться. — Моргарт прекрасно осознаёт своё положение, к тому же он слаб и беспомощен, моему народу ничего не угрожает, — спокойно возразила Вэл, наконец-то сумев унять гневно колотящееся сердце. — А исцелять раненых — моя работа, разве не вы наделили нас такой силой? Если кто-то ранен, программа не позволит целителю пройти мимо, не так ли? — Вэл невинно похлопала ресницами. Ответом ей послужило мрачное молчание. Если рассчитывали на её неосведомлённость, то очень зря. Принцесса с вызовом посмотрела прямо в чёрные глаза. — Так в чём же вы меня обвиняете? — Глупышка, мы не обвиняем тебя, а всего лишь заботимся о твоём благополучии. Не смотри на нас, как на врагов, — мягко пожурил её Николай и продолжил увещевания: — Помни, кто твой настоящий враг. Ларсен лишь сверлил её колючим, жгучим взором без намёка на заботу, и Вэл буквально почувствовала кожей — не защитить он её хочет. Более того, сам при первом удобном случае по-тихому «уберёт» досадную помеху. Это был взгляд хладнокровного убийцы. Сознание охватил безумный, липкий страх. Спина взмокла, платье неприятно прилипло к коже, ноги подкосились, дыхание сбилось. Именно сейчас Вэл осознала со всей ясностью: она во власти Ларсена. От этой мысли на душе стало гадко, а в зале — душно. Слова были не нужны — Вэл никогда не умела надёжно прятать эмоции, а создатель читал её, как открытую книгу. Он наверняка догадывался, что она давно не на его стороне, что её мысли уже не под его контролем… что кукла сломалась. — Увидимся, принцесса, — коротко и сухо бросил Новиков, а затем практически перешёл на шипение: — Сохраниться и выйти.***
Голые ветви, глухо постанывая, неприветливо скрипели. Вэл удивлённо мотнула головой, отгоняя внезапно нахлынувшие воспоминания. Очень мерзкие воспоминания. Она огляделась и мгновенно обо всём забыла. С губ сорвался прерывистый вздох. На неё изучающе, с затаённой тоской и болью глядели льдисто-бирюзовые глаза… Путаясь в своих эмоциях, желаниях, мыслях и приоритетах, оба медленно шагнули друг другу навстречу. Замерли, понимая — если не остановиться, что-то точно произойдёт. Почти синхронно вдохнули морозный воздух, который помог немного остудить голову. Вэл не сдержалась — с любопытством прищурилась. Он снова был в человеческом облике. Моргарт плотно сжал губы, наверное, чтобы как-то заполнить паузу. И грустно усмехнулся: — Я же просил, держись подальше. Вэл, не притворяйся передо мной. Ты никогда не была наивной и прекрасно понимаешь, кто такой Ларсен. Если он узнает… — Босс вдруг замолчал. В его глазах отразилось понимание. — Погоди. Ты следуешь его приказу? — Не вопрос — констатация факта. — Иначе он бы не позволил нам и близко подойти друг к другу. Вот это двусмысленное «подойти друг к другу» так резануло по сердцу, что Вэл с трудом удержала маску равнодушия и едва не расплакалась. Она так низко наклонила голову, что ширма растрёпанных белых волос завесила лицо, скрыв тем самым неуместные эмоции. Сентиментальная идиотка… — Значит, я угадал? — по-своему истолковал её реакцию Моргарт. Вэл молчала, титаническими усилиями сдерживая всхлипы и мелкую дрожь. Шёл снег. Мягко, словно пытаясь утешить, шелестел ветер. Чьи-то пальцы невесомо задели щёку, поигрывая с выбившейся волнистой прядью, убрали волосы с лица, и влажные от слёз щёки обжёг колючий порыв ледяного ветра. А за ним последовал робкий поцелуй сухих мягких губ. Тело пробила мелкая дрожь, и вовсе не от холода. Сердце панически заколотилось, кончики пальцев приятно покалывало, хотелось поскорее прекратить… но продолжить хотелось сильнее. Из груди едва не вырвался сладостный вздох, но Вэл вовремя сдержалась, до крови закусив губы, и лишь трепетно вздрогнула всем телом, вяло пытаясь отстраниться. Может, всё это её больные фантазии? Да, верно, она просто видит бредовый сон. И жмётся вовсе не к чьей-то уютной груди, а к своей подушке… Болезненная слабость — из-за усталости. Дрожь в коленях — просто холодно, окно, наверное, не закрыла. Любовалась звёздами и уснула. А нежные прикосновения губ к коже, бешено и гулко бьющееся сердце — может, у неё горячка, и это не более, чем галлюцинации?.. Вэл замерла на секунду, смакуя до одури приятный момент, и всё-таки отстранилась. Нет. Для сна слишком ярко, сладко и больно. Она подняла на Моргарта вопросительный взгляд, вкладывая в него всё, что думала об этом неуместном порыве. Он всегда восхищался её умением общаться без слов.