Бегущий от судьбы

      Дженсон едва шел, в пустыне было слишком жарко. Пуcть до Денвера и оставалось не так много, но он был полностью вымотан, повезло, что шизы не встретились, конечно, он выбирал максимально безопасный для себя маршрут.       Похоже, недавняя рана совсем не заживала, а такая вынужденная нагрузка просто не могла не способствовать быстрому ухудшению его самочувствия. В голову то и дело лезли какие-то непонятные мысли, похожие больше на бред. Стерев рукой пот со лба, Дженсон понял, что у него жар.       Последнее время удача явно не на его стороне. Хотя, когда дело касалось Томаса и его банды, он словно обречен терпеть поражения одно за другим. Наглость и самоуверенность мальчишки Дженсону не понравилось сразу, после их первого знакомства. Но для Авы Пейдж Томас с самого начала представлял особую ценность, и, как бы Дженсону не отвратительно было это сейчас признавать, похоже, она не ошиблась.       Благодаря Томасу появилось лекарство, которое они так долго искали, и сейчас спасение человечества стало как никогда возможно. Вот только, крови одного мальчишки на всех не хватит, да Томас уж точно не планирует ею ни с кем делиться. Запереть его в лаборатории, сделать из него ресурс, подкрепляющий власть и авторитет Порока среди правящих верхов, долгие годы выступавших их спонсорами.       Нужно как можно скорее захватить власть в Денвере, пока жизы, обосновавшиеся у его стен не разрушили город. Им только повод дай, и они, сами обреченные на погибель, приговорят к ней всех, до кого только успеют добраться.       Директор Порока не справляется, ее последние решения вызывали у Дженсона одно лишь возмущение, но он подчинялся. Сейчас, если он не изменит ситуацию, Денвер и Порок обречены. Дженсон был уверен, нападение на лагерь их бывших подопытных лишь доказывал в каком отчаянии находится правящая верхушка. Они окончательно решили похоронить свою последнюю надежду.       Наловить подростков столько, сколько получится, всех остальных убить, Дженсон до сих пор был поражен как Ава Пейдж отдала такой приказ. Впрочем, и раньше ее решения были во многом противоречивы. Она хотела спасти как можно больше людей, при этом без зазрения совести использовала детей в экспериментах, и с той же легкостью, без намека на сожаление выносила смертные приговоры всем, кто был с нею не согласен.       Дженсон решил, что на этот раз он убьет ее, проберется в здание, пусть даже его пропуск аннулировали, он как никто другой знает все лазейки охранной системы. Смерть Авы Пейдж развяжет ему руки, наемники пойдут за ним, в этом Дженсон не сомневался, а верхи, так называемая элита Денвера, сразу его признает, как только узнает о существовании лекарства.       Главное будет провести полномасштабное уничтожение шизов и те, которые ими скоро станут по всей округе. Эти существа лишились разума, и, если обезопасить прилегающую к Денверу территорию проблем можно избежать на несколько лет. Единственный вопрос – это средства. Элита готова щедро платить Пороку, когда есть такая необходимость, но, если найдется лекарство… Баланс сил может измениться.       Вспоминая Томаса Дженсон только и мечтал его убить и никакое насильно введенное лекарство не изменило его решения, вот только расчет снова начал доминировать над чувствами. Пусть Томас умрет в лаборатории от потери своей драгоценной крови, хотя нет, так Пороку никакой выгоды его смерть не принесет. Томаса будут использовать как подопытного столько, сколько потребуется, пока не найдут способ синтезировать лекарство и не разберутся почему именно кровь этого мальчишки такая особенная? Такой для него конец будет лучшей местью…       Мальчишка заставил его почувствовать себя полным ничтожеством. Кроме того, ему столько раз удавалось обставлять Дженсона, выставляя дураком перед Авой, замдиректора уже давно начал мечтать его прикончить. Но вот, случилось так, что Дженсон сам оказался у подростков.       Дженсон прекрасно помнил, несмотря на прогрессирующую болезнь, как его привязали к стулу к какой-то темной комнате, в которой пахло сыростью и было довольно прохладно. Появление этого ублюдка Томаса тоже не заставило себя ждать. Он вел себя с ним также дерзко и насмешливо, как и обычно. Кто бы мог подумать, что Томас вообще додумается до чего-то подобного тому, что он совершил?       Это было слишком…почему он просто не застрелил его? Так поступить куда проще и гуманней, и было больше похоже на Томаса. Хотя, черт знает, что на него вообще на уме? Этот мальчишка с самого начала был исключением из всех правил, он действовал как ему вздумается, не уважал никакие авторитеты и легко находил выход из любой ситуации. Поэтому его и привлекли к участию в эксперименте с лабиринтом, он быстро нашел общий язык с любимицей Авы Терезой, которую Дженсон ненавидел может слегка меньше.       Эти дети нравились престарелой Аве, она хотела, что, стать им заменой матери? Какая вопиющая чушь! Дети быстро догадались о ее слабости и стали это использовать в свою пользу. Дженсон у Авы вызывал презрение вперемешку с недоверием, хотя и дело у них было общее, Ава всегда считала себя гораздо более значительной.       Дженсон всё видел и прекрасно понимал, но авторитет Авы был тогда незыблем как внутри организации, так и у ее непосредственных спонсоров… Приходилось подчиняться. Аве нравилось за каждый провал отчитывать Дженсона, и «ее детишки» это видели. Вслед за ней, эти чертовы гении, тоже начали смотреть на него свысока, или это так казалось Дженсону?       В любом случае, Томас вряд ли помнил свою работу на Порок, зато его интеллект оказался очень даже кстати группе глейдеров и помог отыскать выход из лабиринта. А позже Томас стал врагом Порока. Как ожидаемо… Удивительно лишь то, что девчонка решила к ним вернуться, правда ненадолго хватило ее веры в цель организации. Ну кто бы сомневался, «Порок» или Томас, девчонка всегда выбирала последнего.       Конечно, она тогда помогла Аве, и та снова сделала ее чуть ли не своей правой рукой, будто не было других врачей, ничем не уступавших в таланте Терезе. Дженсон не любил Терезу и принципиально не хотел бы, чтобы она занималась таким важным для выживания всего человечества делом, как поиск лекарства. Но Ава никогда к нему не прислушивалась, ведь всегда считала себя умнее всех прочих. И Дженсон злился, на одном из заданий он с ужасом обнаружил, что заразился, и тогда это для него показалось крахом. Он думал, что долго не протянет, но один из его друзей из элиты сообщил, что можно использовать специальные таблетки, которые замедляют развитие болезни.       И вот, когда ему оставалось и так мало времени, Дженсона угораздило быть пойманным Томасом и его бандитами. Конечно, Дженсон понимал, у пацана достаточно причин для мести и всё же, даже представить не мог, что Томас опуститься до такого. Насилие яркими и слишком неприятными, мрачными красками то и дело возникало в сознании, и Дженсон переживал ту ночь снова и снова…       Томас действовал грубо и неумело, Дженсону было отвратительно и больно, но насилие продолжалось пока Томас не кончил столько раз, сколько, очевидно, планировал с самого начала. То, что он вообще это планировал никак не укладывалось у Дженсона в голове. Лучше бы он его избивал, пытал, почему он решил унизить его именно так? Собственная кровь, неприятная разрывающая боль, и стоны, которых Дженсон, конечно, стыдился. Дженсон даже стал умолять Томаса прекратить, но Томасу понравилось его трахать, и он и не думал останавливаться.       К боли быстро добавился страх, кто знал, что этот пацан еще задумал с ним сделать. Дженсон был уверен, после того, что случилось Томас способен сделать вообще что угодно. Насилие закончилось тогда, когда Томас почувствовал себя удовлетворенным. Дженсон уже не помнил где и как отключился. Проснулся он спустя долгое время в незнакомой комнате.       Всё тело слишком сильно говорило о пережитом над ним насилии, но дружок Томаса, на удивление Дженсона, решил над ним совсем не издеваться. Более того, его доброта до сих пор вызывает у Дженсона массу вопросов, не говоря уже про обычную неловкость. И даже после неудавшейся попытки Дженсона сбежать из лагеря, Ньют не позволил Томасу продолжить насилие.       До этого Дженсон уверен был, что Томас решит сделать его посмешищем для всех своих чертовых дружков. Но ничего подобного не случилось. И этот спокойный и рассудительный парень смотрел на него с нескрываемой жалостью. Дженсону это было так непривычно, все его отношения с людьми многие годы строились из взаимовыгодного сотрудничества, что не исключало предательство, запугивание и манипулирование.       Похоже, Томас и правда стал друзьями с теми, над кем еще недавно вместе с другими сотрудниками Порока проводил эксперименты. Это было бы почти трогательно, если бы не было так глупо. Вот другой дружок Томаса вел себя с Дженсоном куда более естественно, ничем не скрывая своей ненависти. FB       Когда Ньют вышел из комнаты, оставшийся в ней Минхо пристально посмотрел на Дженсона.       − Не понимаю, почему Томас до сих пор тебя не прикончил? Из-за тебя погибло столько наших ребят, а вы продолжаете использовать детей в своих экспериментах.       − Из тебя получился такой себе подопытный, Минхо, − огрызнулся Дженсон, за что Минхо тут же его ударил кулаком по лицу. Дженсон оценил силу удара, потирая скулу, на которой уже выступила кровь и скоро будет синяк.       − Не думай, что этого достаточно, − успел заверить Минхо, угрожающее поглядывая на мужчину. – За то, что ты сделал я убил бы тебя на месте, как и многие другие в этом лагере. Люди Винсента также ненавидят Порок, как и мы, не смей думать, что здесь ты в безопасности.       − Ну так, давай, убей меня! Почему медлишь? Или оружие здесь есть только у Томаса? – от следующего удара Дженсон увернулся. Но Минхо просто набросился на него. Дженсону удалось пару раз хорошенько ударить Минхо, но парень оказался верток и силен, и замдиректора понял, что его руки уже прижаты к полу, а Минхо снова замахнулся для удара. Если он ударил бы Дженсона сейчас, то вполне возможно, что выбил бы пару зубов. Дженсон сглотнул. Но худшим для него показалось совсем не это. То, что его снова обездвижили и завалили вызывало ужас, этот пацан может в точности как Томас сделать с ним что угодно…       Дженсон заметно побледнел, но и Минхо остановился.       − Тц, это наша спальня! Из-за тебя, чертов ублюдок, тут полная разруха.       − В этом моя такая же вина, как и твоя, − осторожно заметил Дженсон.       − Ты мне отвратителен, − Минхо встал, отпуская Дженсона. Вот только из-за внезапно появившейся боли в раненной ноге Дженсон к собственному изумлению понял, что встать не может. Посмотрев на светлую повязку Дженсон увидел на ней кровь и отвернулся, надеясь, что так Минхо не увидит выражение его лица.       − Что случилось? – принесший им завтрак на большом подносе Ньют в неком ступоре посмотрел сначала на Дженсона, а потом со злостью на Минхо. Ньюту не нужно было ничего говорить, как Минхо сразу понял, что друг недоволен.       Подойдя к Дженсону Ньют протянул ему руку. Какое-то время Дженсон не мог принять очевидное решение, но Ньют не стал дожидаться его согласия, а просто ему помог подняться с пола и сесть на кровать.       В одной из стоявших в комнате тумбочек с вещами Ньют достал старую шкатулку, использовавшуюся как аптечку и достал из нее все необходимое для перевязки. Минхо виновато поглядывал на Ньюта, но парень его игнорировал.       Закончив с перевязкой, Ньют сказал:       − Я принес вам завтрак.       Минхо встал и подошел к подносу, который теперь стоял на тумбочке и взял одну из тарелок и поблагодарил Ньюта.       − Пожалуй, я пойду.       − Минхо, это ты начал драку? – задал вопрос Ньют, холодно посмотрев на друга.       − Да, он меня бесит! Мне не нравится твое решение, что этот ублюдок теперь спит здесь, в нашей спальне.       − Ты мог бы сказать мне об этом вчера, а не разрушать нашу комнату. К тому же, ты прекрасно видишь в каком Дженсон состоянии. Признаюсь, Минхо, я думал ты выше этого.       Посмотрев на Ньюта с укором, Минхо посмотрел и на Дженсона, как же ему не нравилось, что этот мерзавец стал двум его друзьям слишком важен. С другой стороны, Минхо понимал, что Ньют прав, Дженсон был не в лучшем состоянии. Вот только почему Ньюту жаль кого-то из Порока? А может дело в том, что Дженсон чем-то заморочил ему голову и теперь им попросту манипулирует?       Хотя Ньют бы это сразу заметил, он всегда довольно умен.       Минхо решил взять свою еду и уйти, чтобы разрядить обстановку. Дженсон немного удивленно посмотрел на Ньюта:       − Я тебя не понимаю, чего ты хочешь всем этим доказать? Томас несомненный лидер, а ты, признаться, твое имя я вспомнил лишь когда оказался здесь.       − Дело совсем не в этом, я не претендую на место Томаса. Вот только не могу бездействовать, когда вижу, что он совершает очевидные ошибки.       − Все совершают ошибки, только вот ошибки Томаса дают вашей группе определенное преимущество. Как лидер он отлично справляется.       Ньют беззлобно улыбнулся, понимая, несмотря на ненависть к Томасу, Дженсон не может не признавать его значимость. Все-таки спасшее их двоих лекарство было сделано из крови Томаса.       У самого Ньюта последнее время также были к Томасу противоречивые чувства, с одной стороны он всё еще считал его другом, а с другой понимал, что Томас изменился в худшую сторону, он больше не оценивает свои поступки критически, он опустился до изнасилования, пусть даже Дженсон и был их врагом, ненависть не стала основной причиной, хуже всего, Томас готов продолжать, а значит он совсем не раскаивается, ему всё равно до чужих чувств.       Теперь Томас хочет использовать Галли, пусть тот и был далеко не лучшим среди них, но это совсем не значит, что нормально так поступать.       Томас погружается во тьму, и вся их группа принимает это, более того, ребята начинают следовать его примеру. В лагере начинаются меняться порядки, пусть сейчас так сразу и не заметно, но Ньют давно заметил Томас собрал вокруг себя ребят покрепче и побойчей, они поддерживают его решения насколько бы безумными те не были.       Ньют беспокоится, Томас начинает превращаться в то, с чем так отчаянно борется.       − Даже если он наш лидер, это не значит, что мы должны следовать его «приказам». Мы же не организация типо вашей с четкой структурой и субординацией.       − Ты один так считаешь, посмотри вокруг – тебя никто не поддерживает. Не пойми неправильно, я благодарен тебе за то, что ты для меня сделал, но если продолжишь в таком духе, то станешь изгоем.       − Всё нормально, для меня это не имеет никакого значения. Думаю, ты заблуждаешься, Дженсон. В нашем лагере много тех, кто не хочет ни с кем воевать. Но они просто не в силах перечить Томасу, более того, опасность, исходящая отовсюду никому, не идет на пользу.       Дженсон повернулся на шум только что открывшейся двери, в комнату зашла Тереза.       − Привет, Ньют, а где Минхо? Томас меня к вам отправил, сказал осмотреть ногу Дженсона.       Ньют скептически посмотрел на девушку:       − Доброе утро, Тереза. Минхо пошел на кухню. А Дженсон лишь усмехнулся:       − Ты подслушивала.       − И зачем мне это нужно?       − Ну не знаю, вернуть доверие Томаса, выслужиться перед Авой…       − Насчет «выслужиться», это уже скорее по твоей части, − недовольно заметила Тереза.       − Ты хотела осмотреть его ногу, − напомнил Ньют, присаживаясь на свою кровать.       Дженсон недоверчиво смотрел как присевшая на корточки Тереза проверяет недавно сделанную Ньютом повязку, снимая стерильный бинт. Черт, ее прикосновения Дженсону совсем не нравились, к тому же, кто знает, чего может учудить эта девчонка. Томас ей сказал или же она явилась сюда по своей инициативе? Если бы это было желание Томаса, тогда они бы пришли вдвоем. Хотя, как Дженсон догадывался … Ньют в ссоре с Томасом, и тот, возможно, не захотел усугублять ситуацию.       − Что случилось? Рана снова открылась.       − И почему же, Тереза, ты у нас врач, разве нет? – пренебрежительно прокомментировал Дженсон.       − Что-то серьезное? − обеспокоенно спросил Ньют.       − Нет, не думаю. Рана небольшая, но лучше всего ее зашить. Тереза пришла подготовленная, у нее было с собой все необходимое, игла, медицинская нить и антисептик. Значит Томас действительно ее к ним отправил.       − Нужна помощь? – с добродушным участием предложил Ньют.       − Да, можешь подержать? – Ньют решил, что речь шла про ногу Дженсона, но Тереза отрицательно помотала головой.       − Лучше его самого. Кто знает, что он выкинет.       − Ну что ты, я подожду пока ты закончишь, − усмехнулся Дженсон, а Тереза больно надавила на рану, заставив его болезненно заскулить.       − Тебе лучше так не шутить, − не без сдержанной агрессии заметила девушка, продолжив заниматься раной.       Ньют недовольно сверлил Терезу взглядом.       − Зачем ты это сделала? Вы же так долго работали вместе, не могла привыкнуть к его характеру?       − Это невозможно.       − Томас такое не одобрит.       − Но ты же ему не скажешь?       − С чего бы мне тебя покрывать?       − Например, причиной может стать то, что ты с Томасом сейчас в ссоре.       − Хм, наши отношения тебя не касаются. Тереза, если ты причинишь вред Дженсону Томас точно тебя убьет, и всем будет всё равно, ты давно уже не одна из нас.       − А ты…похоже, за него действительно беспокоишься. Почему, Ньют, разве ты не должен ненавидеть Порок как другие?       − Моя ненависть к Пороку тут ни при чем. Тем более, причинять боль пациенту противоречит врачебной этике…       − Ха! Причины свои ты мне так и не скажешь, − не без заметного негодования заметила девушка. Ньют предпочел проигнорировать, молча наблюдая за перевязкой. Когда Тереза закончила, он осторожно поинтересовался:       − Как самочувствие, Дженсон?       − Нормально, голова только кружится.       − Я оставлю тебе таблетки, − расщедрилась Тереза. – Лучше всего тебе сейчас соблюдать постельный режим. Не перенапрягаться и следить за повязкой, если поднимется температура, попросишь ребят меня найти.       Тереза быстро ушла, и Ньют присел на кровать рядом с Дженсоном.       − Ты так побледнел. Точно всё хорошо? – Дженсон проглотил таблетку, не запивая.       − Да, на первое время сойдет.       − Тогда давай позавтракаем, – немного смутившись Дженсон неуверенно кивнул.       − У вас довольно приличная еда на завтрак.       − Спасибо, − улыбнулся Ньют.