Бегущий от судьбы

__       Покончив с завтраком Ньют предложил Дженсону прогуляться снаружи. Местные пейзажи выглядели уныло, полуразрушенные здания на фоне пустыни лишний раз знаменовали ту катастрофу, что произошла с человечеством.       Ничего, казалось бы, не располагало к разговору, но дружелюбно улыбнувшись, Ньют сказал:       − Погодка сегодня так себе, в пустыне наверняка будет буря.       − Думаешь? До лагеря она дойдет?       − Кто знает… Укроемся в развалинах.       Один из ребят подошел к Ньюту и позвал его, парень кивнул Дженсону и снова пошел в полуразрушенное здание их базы. Дженсон остался стоять один, он сразу же обратил внимание как на него недоверчиво смотрят дружки Томаса, но просто решил проигнорировать чужие взгляды.       Все те же унылые ландшафты вдали вызывали уже не раздражение, а смирение? Ну что за странные мыслишки, их уже и не оправдать болезнью. Вены перестали набухать, голова болеть, а белки глаз краснеть. Но даже из-за легкого ранения его состояние нельзя было определить, как нормальное. Тереза намазала его рану какой-то дрянью, и Дженсон видел, что до сих заметно прихрамывает. Ньют сказал, что они погуляют недолго, ведь Дженсону, всё-таки надо соблюдать постельный режим, и вот, он сам куда-то ушел… Не то, чтобы Дженсону было до этого дело, вот только в компании Ньюта ему стало вполне себе комфортно. Юноша был умен и не доводил дело до конфликта.       Недолго бродя по окрестностям, мужчина то и дело замечал на себе угрожающие взгляды полные ненависти и презрения, другие обитатели лагеря смотрели на него с осторожностью.       Конечно, он никого и ничего здесь не боялся за исключением, может быть, Томаса, и то, Дженсон бы в этом ни за что не сознался. И вот, произошло то, что давно уже должно было случиться.       Томас уверенно направлялся к нему, вместе с ним было еще трое парней с насмешливыми лицами. Дженсон сразу заметно напрягся, догадываясь, что ничем хорошим это для него точно не закончится. Отступать, правда, некуда.       Усмехнувшись Томас слишком уж быстро к нему приблизился, почти грубо схватил Дженсона за руку. Мужчина недовольно поморщился:       − Ты что-то хотел, Томас?       Отвечать Томас явно не спешил, он пристально разглядывал Дженсона:       − Смотрю тебе уже стало лучше. Как наша спальня, Ньют не приставал? А он может, от его принципов у любого голова разболится, − веселясь Томас положил свою руку на плечо Дженсона, правда, замдиректора тут же ее недовольно скинул.       − Отвали.       − Напомни, с чего я должен тебя слушать? Ты теперь часть моего лагеря, а значит должен следовать моим приказам.       − Да пошел ты, Томас.       − Для пленника ты слишком груб, пожалуй, мне следует поучить тебя хорошим манерам. Воспользовавшись замешательством Дженсона Томас повалил его на землю, схватил за ворот рубашки, потянул на себя и насмешливым взглядом прошелся по его обнаженной шее. Отойдя от шока Дженсон сильно ударил Томаса по лицу.       Судя по всему, юноше этот совсем не понравилось, он поднялся с земли отошел на пару шагов лишь затем, чтобы приказать своим парням, и те быстро схватили мужчину за руки.       − И что ты скажешь на это, Дженсон? Ты как всегда себя переоцениваешь.       − Ты ублюдок! Отпустите меня!       − Ну уж нет, теперь тебе не сбежать от меня, посмотри вокруг, Дженсон, тут только мы, а пустыня кишит шизами, тем более ты уже пытался, ничего хорошего из этого не вышло. Только создал мне проблем.       Впрочем, с тобой никогда не было просто, наверное, поэтому из всех порочных ублюдков, я выбрал именно тебя.       Как думаешь, какое наказание будет для тебя справедливым? Дженсон нервозно сглотнул, вынуждено посмотрев на Томаса внизу вверх:       − Молчишь? Хм, тогда сам его тебе придумаю Давай вспомним обо всех твоих преступлениях, или лучше ты просто признаешь себя виноватым и извинишься перед всеми нами. Говорят − это первый шаг к примирению.       − Не дождешься!       − Так и знал, что ты самодовольный ублюдок, никогда не осознаешь свою вину, ну чтож, тогда, не смей жаловаться, Дженсон.       Позавтракав Тереза решила пройтись по лагерю, тягостные мысли и чувство беспросветного отчаяния, ставшее для девушки привычным, определяли ее унылое настроение. С парнями она не разговаривала, хотя стала замечать, что некоторым она явно нравится, и они совсем не прочь познакомиться поближе, впрочем, ее мутило от одной мысли о близости с кем бы то ни было кроме, конечно, Томаса. Она понимала причины его ненависти, и всё же, ей было каждый раз невыносимо больно видеть его холодный безразличный взгляд, направленный на нее.       Тереза предпринимала несколько попыток, чтобы примириться с Томасом, но раз за разом вынуждена была терпеть неудачу. И вот, он снова ее оттолкнул… посмотрев вдаль, в сторону небоскребов Денвера Тереза вспомнила свою работу на Порок, сейчас бы она снова сидела в отведенной ей лаборатории и искала бы ту самую формулу лекарства, приговаривая детей к смерти одних за другими.       «Томас, почему ты отказался… Я думала наши мысли схожи, когда-то мы были так близки, нам не нужны были оправдания мы были уверены, что поступаем правильно. Хотя… лишившись памяти ты не потерял уверенность в своей правоте и до сих пор отчаянно стремишься к тому, что сейчас задумал.       Ну а я…больше не знаю, как мне поступить. Я хочу быть на твоей стороне, но не могу серьезно воспринимать твое желание избавиться от Порока раз и навсегда. Пусть организация и совершила много зла, но у человечества тогда не было выбора, а оставался лишь страх и ненависть из-за собственной беспомощности перед неминуемой гибелью. Повсюду творились насилие и террор, что-то что способно было остановить всепоглощающий хаос, начало вселять в людей надежду, многие тогда добровольно отдали своих детей новой организации, ведь родители думали, что так у их малышей будет больше шансов.       Люди, вступившие верили, что смогут изменить мир к лучшему, а в итоге все их планы провалились, и к власти в организации пришли карьеристы, которые отодвигали высокие морали на второй план, но так тогда требовала ситуация по-другому было не выжить…»       Тереза много лет работала на Порок, пусть и сожалея о его методах, но не сомневаясь в их целесообразности. И Томас был рядом… Сейчас, отчаявшись переубедить Томаса, Тереза понимала, что не может его покинуть и совсем даже не из-за человечества, а из-а самых банальных личных мотивов.       Но прошлое вернуть невозможно, и как бы больно не было Тереза заставляла себя принять реальность. Из неприятных напряженных мыслей ее выдернул чей-то крик, она обернулась, и в тот миг какое-то время даже не могла поверить собственным глазам. Отойдя от шока, она побежала к группе ребят, в середине которой стоял Томас, собственной персоной.       Томас скомандовал своим парням раздеть Дженсона до трусов. Веселясь, Томас отметил, что замдиректора, несмотря на свой уже немолодой возраст выглядит еще довольно неплохо. На этот раз Томас даже решил ничего не скрывать от своих ребят, конечно, на улице народу к тому времени уже почти не было, но это ничего не меняло. Руки Дженсона были плотно связаны за спиной грубой веревкой.       − Так что, не передумал извиняться? – издевательским тоном спросил Томас, нависая над Дженсоном. Конечно, замдиректора уже успел порастерять свою заносчивость понимая, что этот мальчишка на полном серьезе решил теперь прилюдно его унизить.       − И что ты хочешь услышать? … Как я должен это сделать?       − Для начала встать на колени, а потом, − наклонившись, Томас погладил Дженсона по щеке. – Ты же и так знаешь, что делать Дженсон.       Замиректор Порока на это промолчал, отвернув голову, разорвав, тем самым, их зрительный контакт. Видя, что его требования Дженсон «выполнять» не собирается, Томас схватил его рукой за подбородок и погладил пальцами заметный синяк, оставшийся после удара Минхо. – А, что тут у нас? Ты еще не понял своего места, тебе здесь лучше никого не провоцировать.       Следующим, что сделал Томас − это полез Дженсону в трусы, похоже, его ничего не смущало. начав надрачивать чужой член, одновременно Томас решил растягивать узкий проход. Тело Дженсона заметно напряглось явно, отвергая любые насильственные с собой манипуляции. Но Томас лишь холодно заметил:       − Трусы надо снять, они мешают.       Дженсон хотел оттолкнуть Томаса хотя и прекрасно видел бесполезность своих попыток, очередная манипуляция Томаса уже доставила реальную боль, и Дженсон вскрикнул, сам того не желая:       − Агх! Прекрати! Нет!!!       На что Томас издевательски рассмеялся, продолжая. Его вряд ли бы что-то способно было остановить, но тут к ним подбежала Тереза, расталкивая дружков Томаса, закрывавших обзор своими телами.       − Томас! Что ты делаешь?       − А ты не видишь? Ты, как всегда, вовремя, и что тебе снова от меня нужно, Тереза? − обращаясь к Дженсону: − это из-за тебя, будешь таким шумным, сюда сбежится весь лагерь, не думаю, что ты этого хочешь, − развлекая себя и своих дружков заметил Томас.       − С ума сошел, это ужасно, прекрати!       − Почему я должен тебя слушать? Тереза ты, вконец, охамела. Проваливай. Найди себе другое занятие, от твоих нотаций меня тошнит.       − Нет, я не уйду. Если решил быть конченым ублюдком, Томас, тогда тебе нечего стесняться.       Рассерженный Томас схватил Терезу за горло. И когда лицо девушки уже очень сильно побледнело, решил разжать свою руку, толкая ее на землю.       − Как же ты меня достала, – закончил Томас, презрительно взглянув на бывшую подругу перед уходом, его друзья, так и не дождавшиеся того «представления», на которое явно поначалу рассчитывали, последовали за ним.       Дженсон немного недоумевая, посмотрел на Терезу, она предупредила его вопрос, заявив:       − Я это сделала не для тебя.       − Знаю, но все равно, спасибо…       Где-то далеко в пустыне виднелась гроза с молниями и песчаными вихрями, лишний раз напоминая всем обитателям лагеря о катастрофе, произошедшей с миром. Хорошо, что это место не было охвачено природным катаклизмом…       Некоторые ребята вышли на улицу и сидели за ужином у небольших костров, организованных на скорую руку. Дружки Томаса смотрели на Дженсона, теперь не с прежним страхом, а скорее любопытством. Чтож, новости по лагерю разносились быстро. По крайней мере никто к нему не лез, и даже не смел задирать. Пока.       Дженсон был уверен, не вмешалась бы сегодня Тереза, и это стало концом для него. Томас, наверняка, не прочь был позволить своим друзьям присоединиться к насилию.       Впрочем, это лишь небольшая отсрочка, кто знает, что случиться завтра или хотя даже сегодня ночью. Дженсон, несмотря на пережитое, совсем не хотел возвращаться в спальню Ньюта и Минхо.       Последний раз Ньюта он видел только утром. Вспомнив о нем Дженсон непонятно почему вдруг поежился, лишний раз понимая, если бы не этот парень, его жизнь стала бы адом здесь с самого начала.       − Дженсон, − как-то незаметно приблизившись к мужчине, Ньют дружелюбно положил ему свою руку на плечо, Дженсон обернулся.       − Я принес ужин, вот, − Ньют отдал Дженсону поднос и слишком с явной жалостью посмотрел. – Как самочувствие? – неприятно усмехнувшись, Дженсон явно хотел ответить что-то злое, но Ньют его опередил. – Прости, я тогда не знал о происходящем. Но, конечно, это меня не оправдывает. Настроение Дженсона изменилось, и желание грубо отвергнуть помощь Ньюта куда-то словно испарилось.       − Давай не будем это обсуждать, я ненавижу твоего дружка как никого другого и желаю ему смерти, и когда-нибудь убью его. Тебе лучше десять раз подумать прежде чем снова мне помогать.       − Мне не нравится, что делает Томас, я больше не на его стороне. Давай поужинаем вместе, и я хотел с тобой поговорить, здесь есть одно место, уверен там никто не подслушает наш разговор.       Не услышав ответа Ньют присел рядом с Дженсоном, чем снова раздосадовал Минхо, стоящего от них поодаль. Минхо пришлось ужинать у костра без Ньюта, и это его заметно угнетало, и даже веселые байки ребят не прибавляли настроения. К нему подошла Бренда и присела рядом.       − Похоже, Ньюту сейчас не до нас.       − Этот ублюдок Дженсон, как же он бесит!       − Не тебя одного, − заметила Бренда озлоблено, посматривая в сторону мужчины.       − Я не понимаю Томаса... зачем он привел его сюда?       − Сначала я думала он хочет просто над ним поиздеваться, что вобщем-то справедливо, учитывая кто такой Дженсон… а теперь, признаться, наслышана о сегодняшнем инциденте.       Мне кажется это слишком… даже для Томаса. Может ты поговоришь с ним?       − Почему я? Сама ему скажи.       − До него так просто не достучишься. А что Ньют?       На это Минхо усмехнулся, невольно выдавая свое отчаяние.       − Строит из себя героя, только вот этот ублюдок точно не оценит. Уверен, он уже что-то задумал.       − Хм, думаю вряд ли. Ньют же не идиот, он не позволит себя так легко использовать или провести. Ты просто ненавидишь Дженсона, поэтому так и считаешь.       − Только не говори, что и ты…       − Нет, я же тебе сказала, что меня он бесит, вот только я беспокоюсь за Томаса, он стал странно себя вести, и полагаю со временем будет только хуже.       − Боюсь ты права. Мы должны что-то предпринять.       Покончив с ужином и дождавшись лучшего момента Ньют с Дженсоном незаметно ушли. Ньют повел Дженсона в какой-то подвал где пахло сыростью и было холодно, стены не выглядели надежными, но обвалиться они не должны. Вход закрывала довольно хлипкая скрипучая дверь и, если кто зайдет вслед за ними, они тотчас об этом узнают. Непохоже, чтобы за ними кто-то следовал, но всё же, осторожность не повредит. Ньют решил не ходить вокруг да около, а сразу же перешел к сути:       − Дженсон, у меня есть к тебе предложение. Я помогу тебе сбежать, а ты пообещай мне, что Порок оставит нас в покое.       − К сожалению, я не могу этого пообещать, тем более, Томас уж точно не собирается останавливаться на достигнутом.       − И всё же, если будет шанс решить все миром…       − Ладно, − слишком быстро согласился Дженсон, чем уже мог вызвать к себе недоверие, но Ньют протянул ему руку, пожав которую Дженсон ухмыльнулся.       − Ты слишком добр, не будь таким, иначе в нашем мире тебе не выжить.       − Не переживай за меня. Побеспокойся лучше о себе, когда заживет нога, скажи.       − Я не могу столько ждать.       − До Денвера далеко.       − Справлюсь.       − Тогда возьми, вот – Ньют отдал Дженсону пистолет.       Нападение на лагерь стало неожиданностью для многих, Дженсон увидев атаку с воздуха знакомой летательной техники запаниковал, рядом с ними приземлилась небольшая взорвавшаяся ракета. И если бы не реакция Дженсона, они были бы мертвы.       Повалив Ньюта на землю Дженсон увидел, что юноша ранен и потерял сознание, пришлось тащить его на себе. Нога тут же подкосилась, напоминая о себе неприятной болью.       Долго идти правда не пришлось, тут подбежали Минхо и Бренда, Дженсон не сразу заметил их появление.       − Признавайся, Дженсон, это твоих рук дело? – хотела было наброситься Бренда, вот только заметив Ньюта несколько поостыла, да и Минхо успел ее остановить.       − Нет, когда бы он успел?! Тем более, его бывшие коллеги сейчас только чуть и его самого не убили.       Ты спас Ньюта, Дженсон. Никогда бы не подумал, что ты способен на подобное. Минхо примирительно забрал у еле идущего Дженсона Ньюта и решил сотрудничать, пусть для парня это, и была вынужденная мера, но все же…       − Забрал у Ньюта пистолет, − сразу же обратила внимание Бренда.       − Он сам мне его отдал.       − На удивление, похоже на правду. Дай угадаю, предлагал помочь сбежать отсюда?       Не пойми неправильно, если ты уйдешь, мне будет все равно, тем более сейчас, когда нас уже обнаружили.       Обрадовавшись, Дженсон пошел в другую сторону, понимая, если упустить время сейчас, другого шанса у него не будет.       − Думаешь поступила правильно?       − Нет, − как всегда уверенно констатировала Бренда, − но какая теперь разница?       Явно еще отходя от шока после взрыва Дженсон чувствовал сильное головокружение, и потерев лоб, увидел кровь у виска. Какое-то время он пытался прийти в себя, пытаясь понять в какую сторону ему идти. Издалека он заметил, что Бренда чуть не пристрелила Терезу, и решил помочь своей бывшей коллеге, она ведь тоже помогла ему, а он просто не хотел оставаться перед ней в долгу. END FB       Дженсон шел уже слишком долго, раньше ему эта дорога казалась куда короче, так, по крайней мере, он видел ее на карте. Конечно, он никогда не думал, что когда-нибудь ему предстоит пройти весь этот путь пешком. Несмотря на отчаянную решимость, он скоро потерял сознание.