— Вэй Усянь! — крик разбудил его от овладевшего сознанием страха. Вэй Ин поднял глаза, зная, что на них влага. Вэнь Чжао наслаждался. Наслаждался его слезами, никак не может насытиться, он хотел больше.
Вэнь Сюй посмотрел строго на Вэнь Чжао, в ответ получив вопросительный взгляд.
— Старший Брат, как всегда, слишком мягок к таким отрепьям, как ты! — Вэнь Чжао незамедлительно подошёл к нему и ткнул пальцем в грудь жертвы. Ядовитые тёмные глаза въедались в мозг Вэй Ина, что тот боялся пошевелиться. Старший Господин Вэнь вздохнул, он не мог никак повлиять на своего жестокого младшего брата.
— Ты — мой слуга! И ты слушаешься только меня! Если ослушаешься, — он поднёс к лицу Вэй Усяня горящую свечу, которая с жжением встречала его кожу. — то этот Господин всё сделает, чтобы ты и твои
отпрыски Цзян
страдали и наконец
сдохли в муках! Ты понял меня? Ты тут
никто и звать тебя можно только
путаной и отпрыском! Для своего бывшего ордена ты тоже
никто! Тебя ведь добровольно бросили, унизили, что даже не пожалели и просто отрубили руку! Так что даже не мечтай вернуться, тебя
дома никто не ждёт!
Вэнь Чжао с полным удовлетворением смотрел, как медленно ломается гордость Вэй Ина, как слёзы каплями текли по покрасневшему лицу, как он тихо и судорожно хватал ртом воздух, чтобы выдержать это. Это было невозможно терпеть.
— Н-не… — про себя начал Вэй Ин. — не правда…
— А?
— Это не правда, они не бросали меня, — заклинатель благополучно вытер слёзы и отошёл подальше от Вэнь Чжао — у них не было другого выбора.
Язвительный смех озарил весь дворец, что остальные слуги замерли и решили посмотреть, кого на этот раз «прихлопнут».
Вэнь Чжао схватил за длинные, чуть волнистые волосы, не постеснявшись их сжать до боли, и с силой опустил его на колени. Вэй Усяню было больно. Глаза, из которых редко шли слёзы, зажмурились, зубы заскрипели, а рука дрожала, едва не сдерживая себя.
— Запомни, Вэй Ин! — Вэй Усянь приоткрыл глаза и посмотрел на возвышающуюся фигуру. — Ещё раз, если ты снова будешь мне перечить, то получишь ещё один ожог от тавра! Понял меня? Не слышу! Ты меня понял?
Вэй Ин закивал, несмотря на боль от небрежно сжатых в руках волосах. Его отпустили, предварительно откинув в правую сторону. Упав на правый бок, он тихо шикнул от накатившейся волны боли в правой руке. Послышался смех с другой части коридора. Вэнь Чжао повернулся и крикнул:
— А ну! Работать пошли!
И слуг будто их и не было.
— Хмф! — Вэнь Чжао демонстративно отдёрнул подол одежды в сторону от слуги и ушёл по своим делам.
Вэй Усянь аккуратно встал на ногу, попутно вытирая слёзы. Боль вернулась, а в душе магма и лёд. Вэнь Сюй посмотрел на него, не представляя, как этому одарённому юноше, ещё не познавший всей заклинательской жизни, помочь. Вэнь Чжао разрушал его, пытает его словами, напитанные клеветой, грязью и бесчестью в сторону жертвы. Манипуляция замечательная против Вэй Ина, семья, дом и привязанность — слабые стороны.
Жертва его младшего брата мельком на него обернулась.
— Подскажите, пожалуйста, Наследник ордена Вэнь, где мне найти Господина Вэнь Чжулю? — чудом успокоившись спросил Вэй Усянь, прихватывая плечо, оставшейся части правой руки. Кажется, что рана открылась.
Вэнь Сюй одарил юношу печальным рубиновым взглядом, из-за чего Вэй Ину хотелось быстрее уйти. Он терпеть не мог, когда к нему испытывали чувства жалости.
— Он сейчас находится у Резиденции, это недалеко от Знойного Дворца. — ответил ему Старший сын Вэнь Жоханя. — Вас проводить?
Вэнь Сюй прикоснулся к плечу Вэй Ина, тот будто ошпаренный кипятком отпрыгнул от него. Резкая реакция калеки прошлась неприятной рябью.
«Что же ты пережил, юноша?» — этому Господину искренне хотелось помочь, хотелось защитить, хотелось отпустить. Но знал, что будет за роспуск слуг, это шло против правил ордена. Тем более он был наследником, его приручали, что слуги — это низший слой общества. Кроме, как слушать приказы и существовать — у них нет на большее действия. И, по Вэй Ину было понятно, что он слишком многого натерпелся, слишком жестоко с ним поступили. И разрывающая безвыходность безжалостно давила на сердце, так тяжело. Большинство слуг также страдали, не только Первый ученик Цзян.
— П-пожалуйста, — голос Вэй Ина дрожал. — не прикасайтесь ко мне…
— Я хочу вам помочь, Молодой Господин Вэй.
— Не надо! — резко превысил голос Вэй Ин. — Не хочу проблем!
После этих слов, Вэй Ин, сквозь пелену поклонился и поспешил уйти. Времени не так много осталось. Двадцать четыре часа — это только кажется, что много, но пока найдёшь Вэнь Чжулю, пока получишь этот сборник, пока разберёшься с почерком левой руки, пока пройдёт внутреннее смятение, пока успокоишься в целом — это столько времени нужно. Надо успеть!
Получив сборник правил ордена от Вэнь Чжулю, Вэй Ин досадно сжал рукой подол своих одежд, проклиная Вэнь Чжао на всех буддистских сутрах. Так хотелось взять за шею, почувствовать запах крови, услышать знакомый хруст хрящей и костей и булькающие звуки смерти; так хотелось забить до смерти, расчленить каждую часть тела своим Суйбянем и отдать куски собакам, которых он всей душой терпеть не может, лёгкой смертью он не отделается. Прокручивая в голове все известные способы убийства, он невольно прикусил палец, дабы не выйти из-под контроля. Опасно поддаваться к нечеловеческими наклонностям. Сейчас он вернулся с одним из охранников, привычного охраняющего его камеру, человека не было на месте. Войдя за дремучие и скрипящиеся решётки, он с облегченным вдохом пригляделся к небольшому тёмному в углу столику с необходимым. Ему уже всё принесли, оставалось только научиться писать заново.
Подвинув свечу к столику, он разложил бумаги из папируса, свежо пахло деревом и сладостью. А чернила были привычными почти чёрными с лёгким красным оттенком. Вэй Усянь взял единственной рукой кисть, попробовал в сухую провести иероглифы. Рука от не привычки дрожала, и было понятно, что придётся немного успокоиться и аккуратно выводить знаки. Он продолжал тренироваться, и через три четверти часа у него это немного получилось, осталось попробовать вывести аккуратно буквы чернилами.
Обмакнув кисть в чернила, он глубоко вдохнул и выдохнул, задерживая дыхание. Вэй Ин поднёс перо к бумаге, первый штрих, соблюдая для каллиграфии необходимую толщину линий. Неуверенно и медленно вывел первый иероглиф. Это сложнее, чем Вэй Усянь думал, но с этим поделать он ничем не мог. Вдохнул глубже ещё раз, привести в порядок духовные и физические силы; продолжал писать.
Проходили мучительные часы, время шло ближе к вечеру, а сборник был почти переписан. Это не правила Гусу, чтобы их целыми днями писать, но всё равно сил ушло не мало. Спина уже ужасно ныла, ноги затекли, а рука дрожала от усталости. Хотелось ужасно спать. Ему приходилось переписывать некоторые страницы из-за небрежности, из-за этого заклинатель только сильнее выматывался.
Отложив свою писанину в сторону стола, Вэй Ин облокотился об стену. Свеча почти догорела своё, оставалось ей только погаснуть.
— Г-господин Вэй? — раздалось слева от него. Его привычный охранник вернулся. Видимо, он был немного взволнован.
— Я здесь. — без эмоции заявил о себе Вэй Усянь, поворачивая голову к решётками, откуда шёл свет. — Вам что-то нужно?
— К-как вы, Господин Вэй? Вы выглядите неважно. — голос становится ещё более неуверенным, будто знал, что влезает не в своё дело.
— Я плохо спал несколько дней. — ответил ему Усянь, поднимаясь со своего рабочего места. Горизонтальное положение ему не помешает. — Вас это беспокоит?
— Хоть я и стою, чтобы следить за в-вами, — далее голос стал уверенным, — но хочу сказать, что вам нужна поддержка, вы гаснете.
Вэй Усянь удивился его словам. Неужели этот робкий адепт может быть настолько внимательным? Хотя, чего же спрашивать, если его истерику могла услышать каждая крыса, спрятавшая среди стен этого проклятого места. Он был чертовски прав: ему нужна помощь, ему нужны слова, которые помогут встать на ноги. Его ломают, разрушают изнутри.
— М-моя сестра — врач, она всегда мне говорила, что слабым и нуждающимся надо помогать.
— Вот как…
— Господин Вэй, оставаясь за пределами дома, вы всегда сможете вернуться, вас непременно ждут.
— Думаете, они будут рады меня видеть?
— Д-да, Господин Вэй.
— Хочу поверить в это, но сердце и душа противоречат, что мне даётся с трудом верить, доверять и любить. Это тяжело. — голос понизился, а взгляд терял цвета.
— Отдыхайте… Господин Вэй.
Веки Вэй Усяня сомкнулись.
Он не помнил, о чём был сон, но отчётливо видел свою семью. Прекрасная Шицзе в свадебном красном наряде, украшенная цветами магнолий и различными украшениями из драгоценных камней. В руках она держала ту самодельную флейту, из которой она пыталась издать звук, не правильно дуя. Цзян Чен с грозным, но уважающим и любящим видом наблюдал за своей сестрой, поедая суп, приготовленное Янь Ли. Рядом с ним сидел Цзян Фэнмянь. Дядя Цзян что-то вырезал из дерева, наверняка что-то на грядущую свадьбу. Шиди получали нагоняи от Мадам Юй, как обычно. Всё в гармонии, это успокаивало сердце. Вэй Усянь крикнул: «Шицзе-е!», но та не откликнулась. Он подбежал к ней, весело встречая её яркой улыбкой и ребячеством. Но реакция Янь Ли очень напугала его, словно увидела незнакомца, будто не узнала его.
Цзян Чен очень незаметно появился перед шицзе, он что-то кричал, прогонял его, но он не слышал его голоса, его слов. Но мог читать по губам: «Ты здесь не нужен! Проваливай!» и прочие родные угрозы. Вэй Ин обернулся, где сидел дядя Цзян, а тот лишь отвернулся.
«Я настолько бесполезен?» — голос пропал, так и не выговорив этот вопрос вслух. Он проснулся. В кое-веки он был рад, что это всего лишь остаток плесени от слов Вэнь Чжао, родные ни за что бы не стали его так просто отталкивать. По крайнее мере, он так думает. Делать было нечего, нужно вставать. Тело отдохнуло, глаза болели и жгли от вчерашних слёз.
— Доброго утра вам, Господин Вэй. — темный силуэт за решётками с уже привычным робким голосом приятно поприветствовал его. Вэй Ин не сдержался от лёгкой улыбки.
— Доброго. — Вэй приподнялся с циновки. Он заметил, что спина с помощью снадобий Вэнь Цин почти зажила. А энергия ядра почти восстановилась, что чувствовал полным бодрячком внутри. Но рука дрожала, по телу шли спазмы словно от судорог.
— С-сестра, здравствуй. — тень паренька обняла женскую, более высокую. Уже достаточно знакомая походка и голос девушки. Вэнь Цин вошла в маленькое убежище Вэй Ина, в руках были некоторые инструменты и какие-то баночки в плетённой корзине.
— Как чувствуешь себя, Вэй Усянь? — Девушка присела на колени перед своим пациентом. рассматривая внешне.
— Спина почти не болит, а рука при касании жжёт. — девичья ладонь коснулась лба, от прикосновений Вэй Ин немного вздрогнул. Почему ему так неприятно? Чужое прикосновение словно ядом пропитывает его тело. Мерзость. Страшно.
— Не дёргайся, а то вколю иглы. — Вэнь Цин увидела изменения в лице юноши. По его внешнему виду понятно, что тот больше морально страдал, чем физически. Будет тяжко. Открыв баночки с какими-то снадобьями, которые приятным запахом ласкали нос, целитель взяла чистую тряпицу и обмакнула в баночку.
— Я тебе обработаю синяки, ты их получил немало. — Вэй Ин ощутил пряное прикосновение на скуле. В тот раз этот напыщенный индюк хорошо ударил его в лицо, но Вэй Ин часто получал какие-то незначительные ранения, что часто этого не замечал. Хоть и хотелось оттащить руку от чистой внутренней неприязни, но от помощи отказаться не мог. Как ни странно, все свои увечья он чувствовал чётко, не так как прежде, в порыве расцветающей юности.
На удивление, Вэнь Цин была удивительной целительницей, видимо сама изготавливает лекарства.
— А вы сами лекарства изготавливаете? — молчать было не характере Вэй Ина, душа хотела поговорить с кем-нибудь, с тем, кто не собирается причинять вреда.
— Да, часто собираю лекарственные травы из разных местностей. Вчера прибыла из Юньмена, там собрала водоросли в озёрах и приготовила вам снадобья от синяков. Я же знаю, что Вэнь Чжао не жалеет слуг и по любому и над тобой постарался. И, как видишь, не прогадала. Я тебе изготовлю тебе ещё, пока никто за мной не следит.
— Спасибо. — кивнул с лёгкой улыбкой. — Как моя семья?
Вэнь Цин стала напряжённой.
— Глава Цзян вернулся, такие крики я никогда не слышала. А тот парнишка с девчонкой всегда находятся вместе, часто проводят время на улице. Цзян Янь Ли спрашивала часто про тебя. Конечно, мои слова ни сколько не утешали её. Даже на колени становилась, просила, чтобы над тобой сжалились. Я никак не могла ей помочь, но я потом снова уйду в Юньмен. Что ей передать? — она быстро переменяла взгляд на спину. — повернись ко мне спиной.
Вэй Ин думал, слова о шицзе очень трогали и всеми богами рад, что они целы и пока невредимы. Он повернулся по приказу спиной, снимая верхнюю ночную одежду.
— Можете… Ауч! — спину резко обожгло снадобьем, нанесённое на заживлённые места от хлыста Цзыдяня. — передать, чтобы они меня не ждали, я не знаю, когда мы встретимся. Передайте, что я цел, ещё жив и здоров. И передайте для Главы ордена Цзян, что я искренне сожалею о содеянном, чтобы он себя не терзал, чтобы он уделял больше времени шиз… Янь Ли и Цзян Чену. Я очень скучаю по ним, я стараюсь изо всех сил.
Спина зажила, оставались лёгкие розовые полосы, которые при прикосновении отдавались жгучей и тупой болью. Снадобье хорошо помогало, остужало и справлялась со зудом.
— Хорошо, Вэй Ин. — она обратилась по его имени при рождении. — Я передам им. Поворачивайся ко мне обратно, я посмотрю твою руку.
Вэй Ин повернулся обратно и протянул своё горе на осмотр.
— Сейчас я заменю ткани и нанесу лекарство, но предупреждаю, — её голос понизился. — это будет очень больно, но это ради же твоего блага.
— Хорошо, я готов.
— Мн. — она кивнула.
В пузырьке была вода, в которой она обмакнула ещё один лоскуток ткани и смочила бинты. Вчера рана открылась и лоскуты прилипли, а если на сухую отодрать, то крики весьма будут душераздирающими и мучительными.
Вода, соприкоснувшаяся с кровавой жестью, терпимо остужала рану. Благодаря ей лоскуты были удачно убраны и осталось выдержать самое больное — обработку.
И Вэнь Цин всё верно сказала, что лекарство чрезвычайно сильно обжигало. Вэй Усянь не сдержал отчаянного крика боли, который через секунду заменился скулежом. Его затрясло, а на глазах скопилась влага, что даже Вэнь Цин начала расплываться.
— Терпи, это нужно!
— Это адски больно! Я не могу!
— Осталось немного, потерпи ещё немного.
Через минуты тяжелой выдержки, Вэй Усянь часто задышал, переживая внутри бурю.
«Лучше бы я реально умер от кровопотери, чем это терпеть»
Умрёшь и никто не вспомнит о тебе!
— Что? — вслух спросил Вэй Ин, уже очнувшись тогда, когда Вэнь Цин уже ему перевязывала руку.
— В смысле, что? — не поняла Вэнь Цин вопроса пациента.
— А! Ничего-ничего! Я просто в мыслях запутался. Не стоит обращать на это внимание. Благодарю за помощь! — улыбнулся заклинатель, словно забыв о том, что произошло только что.
— А-э… Не за что. Мне нужно идти. До скорой встречи. — Вэнь Цин сложила все свои принадлежности и ушла.
Вэй Усянь остался почти один. Его начали пугать неожиданные мысли, которые в них не было ничего хорошо. Страшно, что это говорит его собственный голос. Надо было одеться, лекарства нанесены. В спешке оделся, и как раз ему принесли завтрак, который… О боже! Здесь есть мясо! Неужели его Небожители услышали?
Счастья Вэй Усяня не было придела. Как же надоело есть один сухой рис с какой-то невкусной зеленью и запивать это чаем прямиком из родной Преисподней! И тут неожиданный сюрприз — мясо. Похоже на птичье, хоть в этом есть счастье. Даже не обращая внимание на горький чай, быстро схлопотал целую миску с рисом и свежим мясом. Как же он скучал по вкусу мяса. Настроение приподнялось, и аккуратно убрал посудины на столик. Прихватив со стола свой сборник правил и переписанные, сшитые вместе листы, он зевнул и поплёлся к выходу. За ним никто больше не приходил. Охранник выпустил его и проводил до конца коридора, где дальше встречала знакомая лестница. Дальше Вэй Усянь не спеша поднимался по лестнице, едва не запнувшись об свои ноги. Видеться с этим напыщенным индюком Вэнь Чжао не хотелось до ужаса. Опять слушать его грязные слова и терпеть его извращённые издевательства над людьми. О чём подумаешь, то и быстрее появится. Не прошло и десяти минут, как заметил ненавистно знакомую походку, те же шикарное и богатое ханьфу, пучок, собирающие все волосы и в руках он носил своё любимое оружие, которым любил им махать, изображая из себя великого заклинателя.
Не к счастью Вэй Ину, тот на него повернулся и своим жестом потребовал подойти. Заклинателю пришлось внутренне себя успокоить и уверенно подойти, и удержаться от хорошего «комплимента» в сторону своего «господина».
— Доброе утро, Молодой Господин Вэнь. — серьёзно проговорил Вэй Усянь, приклоняясь в уважающем жесте. — Ваш слуга выполнил приказ. Позвольте мне вам отдать переписанный сборник.
Вэнь Чжао оценивающе посмотрел на слугу, его душа самовосхвалялась. Не уж что этот Вэй ведёт себя теперь как паинька и самый послушный слуга? Не уж что он уничтожил всю его юношескую гордость и его язвительный язык? Вопросы вопросами, но нужно было точно оценить внешний вид и состояние слуги.
Лицо прекрасное: глаза чуть померкшие, стали более суровыми, корочка застывшей крови на губах почти зажила, а тот удар сапогом в левую щеку с помощью снадобья от Вэнь Цин ускоряла заживление. Конечно, издеваться на его телом — одно удовольствие — но его отцу не понравится, если его совсем искалечить. Всё-таки он один из самых одарённых заклинателей, и эту его особенность надо использовать.
Вэнь Чжао кивнул на типичную речь слуги, протягивая руку. Неужели смог выполнить его наиглупейший приказ? Он даже хотел уже посмеяться, не веря ему, но Вэй Ин достал из ворота верхних одежд красиво связанные бумаги и оригинальный сборник. Вручил ему и снова поклонился, внутренне пытаясь себя успокоить.
Младший Вэнь посмотрел на переписанный сборник. Конечно, его левая рука от не привычки очень неаккуратно выводила эти иероглифы, но чем дальше Вэнь Чжао просматривал сборник, тем его почерк приобретал свой привычный стиль и каллиграфическую аккуратность. Где-то видно было, что некоторые страницы были переписаны не раз. Усердие — это похвально, но всё равно раздражало одно, что Вэй Усянь никак не мог наступить на «грабли», чтобы с ним позабавляться. Всё-таки сборник был не самым хорошим образом переписан, почерк постоянно скакал, что предавала письму небрежности.
— Вэй Усянь, ты, конечно, выполнил приказ на сто, но… — он назойливо тянул, следя за выражением лица Вэй Ина, как брови чуть нахмурились и губы сжались. Его глаза опустились от безвыходности вниз, понимая, что он полностью провалился, теперь ничего нельзя ждать хорошего. — Этот сборник будто писали во время игры «упавшей жар-птицы и феникса».
От подобных извращённых слов, Вэй Ин посмотрел на него, словно говоря: «Ты за кого меня принимаешь?»
Вэнь Чжао продолжал.
— Нет, нет, Вэй Усянь, я не хотел тебя так смутить, ведь ты ещё такой невинный, хоть у тебя фантазия хорошего бесстыдника. Хорошо флиртуешь, знаешь как смутить других, любишь шептать непристойности другим, а, когда тебя касается эта тема, у тебя словно мозги от черепахи. Этот сборник я отдам другим слугам и спрошу на что же это похоже.
Возмущение Вэй Ина не было предела.
— Если вам не нравится этот сборник, то попрошу наказания. — Хмурый взгляд темно-серых глаз взбудоражил Вэнь Чжао. Даже предлога не нужно искать, чтобы тот сам согласился на своё же наказание. А это только на руку.
— Какой же ты глупый, никчёмный, брысь с моих глаз и собирайся на ночную охоту — будешь искать нечисть!
От резкого крика Вэй Усянь вздрогнул, поспешил отклоняться и убежать от него. К счастью, его не тронули руками.
От бега резали лёгкие.
Ты жалок…
«Нет!» — нахмурился Вэй Усянь, пытаясь справиться с своим собственным голосом, будто надеясь, что это отпугнёт «странное» явление. Ноги начинали ныть.
Унижаться, чтобы выжить — не хуже отброса!
«Я не отброс! Я хочу защитить всё, что мне дорого! Заткнись!» — весь окружающий мир сливался в неоднородную, цветную кашу, а в глазах жгло, словно пепел в них.
Мать бы с горя померла, если бы увидела тебя.
«Что?» — он споткнулся об выступавшую мраморную плитку и едва не столкнулся с тем, с кем бы он меньше всего хотел видеть. Мир возвращал свои чёткие очертания, а мысли, постигнувшие в его усталую голову, резко испарились. Он понял, что убежал слишком далеко от Знойного Дворца, и столкнулся взглядом пугающих огненно-рубиновых глаз. Богатая одежда ордена Цишань Вэнь, золотая мужская диадема, с висящим элементом по середине, крупный меч с обработанной ножной. Фигура была стройной и очень высокой, а лицо мало угрожающее и довольно симпатичное, до того пока он не ухмыльнётся. Вэнь Жохань удивлённо покосился на него.
У Вэй Усяня скрутило живот, и он задрожал. Немедленно поклонился, приветствуя Главу жесткого ордена Вэнь.
— Вэнь Жохань, простите этого слугу за вторжение в район вашего дворца. Эта слуга был невнимателен. — Вэй Усянь не видел лица Вэнь Жоханя, но услышал. как он ухмыльнулся. В голове сразу представляется картинка, как Вэнь Жохань и его сыновья убивают его семью на его глазах. И сразу же сдержал свой всхлип, боясь даже дышать.
— Вставай, Вэй Усянь. Давно тебя не встречал, сын ученицы Баошань Саньжэнь.
Вэй Усянь кивнул и встал, не решаясь заглянуть в глаза самого большого страха в мире заклинателей. — Бедное дитя, мой сын совсем тебя не щадит, да?
Вэнь Жохань коснулся почти зажившей щеки, а Вэй Усянь отмахнулся от жесткого прикосновения. Усмехнувшись над неприкосновенностью, молча кивнул.
— Я думаю, мне лучше проводить тебя обратно к Вэнь Чжао.
И тут Вэй Усянь набрался смелости и спросил:
— Глава ордена Вэнь, простите слугу за некорректный вопрос.
— Да, Вэй Ин, я тебя слушаю.
Вэй Усянь вдохнул воздух и выдохнул, спокойно выпалил.
— Прошу, Глава, позвольте стать вашей слугой, я не могу терпеть издевательства нашего младшего Господина Вэнь Чжао.
Вэй Ин поднял молящий взгляд на Вэнь Жоханя, надеясь хоть на малую милость с его стороны. Вэнь Жохань нахмурился, лицо стало чрезмерно пугающим и отталкивающим.
— Я пока не могу тебе помочь с этим вопросом. Это всё?
— Д-да… И я бы хотел ещё попросить оружие для ночной охоты, меня сегодня отправляют.
— Хорошо, идём, я выдам тебе оружие.
Спокойный, но властный, как у Вэнь Чжао тон, даровало какое-то спокойствие, но всё равно сердце сжимается с ненавистью и болью. Он хочет домой.
