РАСТИ/КУН
Когда голоса Рейны и Миналетты затихают в коридоре, в гостиной вновь воцаряется тишина. Улыбка медленно сползает с лица МакОлей, и она растерянно мнется на месте, вцепившись пальцами в кресло. Расти внимательно смотрит на девушку, понимая, что находиться в комнате в компании трех братьев МакКуарри Флоре неловко — присутствие подруг ее успокаивало и придавало уверенности. — Хочешь, я провожу тебя до твоей комнаты? — тихо спрашивает Расти, впрочем, уверенный в ее гордом отказе. Но МакОлей, к его удивлению, просто кивает головой с явным облегчением. Они в молчании идут по замковым коридорам, которые еще никогда не казались ловцу такими узкими, как сейчас — их плечи едва не соприкасаются друг с другом, но Флора никак на это не реагирует. Для Расти такое поведение девушки непривычно, и он даже чувствует некую растерянность и совершенно не знает, что сказать. Ему куда проще было заигрывать со своей подопечной и откалывать шуточки, чем просто молча идти по гулким коридорам замка. — Спасибо, — говорит девушка, когда они оказываются у дверей в ее комнату. — Ты хорошо держалась сегодня, — Расти гладит МакОлей по плечу, и тут она порывисто его обнимает, и парень чувствует сквозь тонкую влажную ткань футболки, как сильно бьется ее сердце. — Мне было так страшно сегодня, — признается девушка, шепча такие странные, неподходящие для нее слова ему в шею. — С вами были мы, поэтому плохого исхода быть не могло, — утешает ее Расти, неловко приобнимая Флору и уже ожидая от МакОлей обычного всплеска эмоций и недовольства, вызванных нарушением ее личных границ. — Мне было страшно от собственного бессилия — это унизительно, глупо, нечестно! —восклицает она, отстраняясь. В ее зеленых глазах горит гнев и негодование. — Вы учитесь, скоро все будет по-другому. — Почему на нас наложили ограничение памяти? Почему не учили магии и управлять собственными силами? — Флора понимает, что задает вопросы не тому человеку, но не может сдержать своих эмоций и чувств. — У меня нет ответов, — Расти пожимает плечами, только сейчас осознав, какой вызов бросил девушкам Оливер МакЛанси, отправив на этот остров для обучения. — Возможно, дело в родителях? Нас начал обучать отец еще в раннем детстве, а потом Кун, и никто ему не препятствовал. — Жаль, что с нами все вышло наоборот, — горько говорит девушка, опустив ресницы. — Жаль, — кивая, соглашается он. — Но я буду стараться. А ты должен быть требовательнее, — Флора поднимает на него взгляд, он обжигает ловца Звездного света словно огнем, и у Расти внутри все трепещет от волнения. Ему кажется, что когда-то давно он уже видел нечто подобное — грозу, что таится в глубине этих зеленых глаз, вот-вот готовую обрушиться с небес на землю. — Хорошо. Договорились, — кивает он, не в силах отвести взгляд от бледного, воинственного лица девушки. Флора кивает в ответ и скрывается за дверью своей комнаты, а Расти еще пару минут просто стоит на месте. — Доброй ночи, Эльф, — едва слышно шепчет он, потом разворачивается и стремительно уходит прочь. Расти возвращается в гостиную и едва усевшись на диван, набрасывается на братьев: — И какого черта это было? — Мы с Джедом только что задали друг другу тот же вопрос, — отвечает ему Кун. Старший брат все еще бледен и сидит в расслабленной позе, закинув руки на спинку дивана. — И каков на него ответ? — но Расти нет дела до непереносимости Куном перемещений в пространстве, его, как и девушек, тоже мучает неизвестность. — Мы не знаем, — отвечает повелитель Иллюзий, развернув кресло, в котором сидела Рейна, лицом к братьям и заняв ее место. — Все это как-то странно и не вяжется друг с другом. — Это сделал тот блондинчик, из МакГрегоров? — Нет, как выяснилось, он шел по следу магии, — нехотя опровергает предположение Расти Кун. — Я тоже ее почувствовал, в зале перед исчезновением Рейны. — Я уловил что-то странное, но подумал, что мне это показалось, — задумавшись, протягивает Расти. — Я тоже, — недовольно хмыкает Джед. — Это старая магия, очень сильная, ее уже давно не используют. Я и подумать не мог, что подобное можно встретить сейчас. — Очевидно, я был ближе всех к ее источнику, раз почувствовал все настолько явно, но сейчас мне кажется, что это был отвлекающий маневр, — говорит хранитель. — Помимо этого, странность в том, что Рейна оказалась на крыше, а ее сестра в коридоре, и могла видеть и чувствовать, что происходит со старшей, — добавляет Джед. — Это похоже на заклинание связи, но разве стал бы Оливер этим заниматься? — словно сам себе задает вопрос Кун, устремив взгляд куда-то в пространство. — Не знаю, — пожимает плечами создатель Иллюзий, — Оливер вообще умеет удивлять. — А то, что Рейну загипнотизировали и наложили проклятье на смерть? — продолжает размышление Расти, в данный момент, заклинание связи ему кажется незначительным. — Какой смысл добавлять гипноз? — Тоже странно. Порча делает все сама, для получения результата требуется лишь некоторое время, да и личное присутствие не обязательно, достаточно лишь какого-то предмета, принадлежащего ловцу. — Так же, как и брат, недоумевает Джед. — Ты пробовал с ней поговорить? Рейна помнит хоть что-нибудь? — спрашивает Расти. — Она была не в том состоянии, — качает головой создатель Иллюзий. — И я сомневаюсь, что нам удастся у нее узнать хоть что-то стоящее. Она напугана до полусмерти, а еще к тому же упряма. Так что… — Но как можно наложить гипноз или порчу, если ловец защищен амулетом? Ведь на Рейне он был, когда все это случилось? — Кун, прищурившись, смотрит на Джеда, и тот кивает. — А зачем ее вообще убивать? Насолить Оливеру? — Или развязать войну, — Джед продолжает развивать мысль Расти. — Вполне себе версия, — хмыкает Кун. — Не зря же на крыше появился МакГрегор. — Парень ее спас, Кун, ты же сам это понимаешь, — нехотя возражает ему Джед. — И что за терки у тебя с этим блондинчиком? Я видел твой взгляд, — Расти многозначительно вскидывает брови. — Дело старое, — сухо кидает Кун. Джед смотрит на брата внимательным, долгим взглядом, но ничего не говорит. Кун же радуется, что брат молчит. Он ведь не знает, что произошло в тот ужасный день, когда Скотты напали на пиктов под предводительством Фортейн, а Кун не смог ему рассказать. Не готов был видеть осуждение на его лице. Встреча с Йеном на крыше школы не первая в этом перерождении, несколько раз Кун был на территории их клана с поручениями Оливера и видел парня еще ребенком. Несмотря на то, что Память еще не вернулась к нему, Йен, очевидно, что-то чувствовал, и всегда был враждебно настроен по отношению к хранителю. Сегодня у МакКуарри было ощущение дежа вю — МакГрегор вырос и стал так похож на свое прошлое перерождение, что у повелителя Льда желудок сжался в узел от нахлынувших воспоминаний. Враждебность, показанная им парню была следствием бесконечного чувства вины и все еще, спустя столько веков, сжигающей ревности. Но посвящать в это своих братьев Кун не хотел, и готов оттягивать этот момент до последнего. А еще Миналетта со своей благодарностью за спасение сестры, так ли нужно ей было лезть к этому заносчивому типу? И если его догадки верны, то Кун воочию видел, как работает связь душ, даже если ни один из них не обрел Памяти прошлого. И от этого чувство жгучей ревности стало еще сильнее, несмотря на все здравые доводы рассудка и опыт ошибок, совершенных много веков назад. — Мне нужно уехать на пару дней, — говорит Кун и видит пораженные такой резкой сменой беседы братьев. — Хочу кое-что проверить. — Полнолуние уже прошло, — вскидывает бровь Джед. Он прекрасно знает, что на уме у старшего брата. — В этот раз мне не нужна сила Луны для обряда. — Кун, ты хоть понимаешь, как это не вовремя? — Джед не в силах понять поведение повелителя Льда. — А ты что, боишься ответственности? — парирует хранитель. — За этих барышень и младших братьев? Уж не обессудь, но меня это не прельщает, — Джед скрещивает руки на груди и гневно сводит брови. — А что с нами не так? — тут же возмущается Расти. — Можно подумать, я или Зак доставляем столько же проблем, сколько наши гостьи. — Уж поверь мне, не меньше, — Джед едва не поперхнулся от подобного замечания. Расти корчит недовольную физиономию и готовится вступить в спор с Джедом, но тот выставляет ладонь вперед, давая понять, что сейчас для этого не время. — И что мне делать с их любопытством? — блондин продолжает попытки достучаться до благоразумия старшего МакКуарри. — Они же сожрут меня еще до завтрака из-за того, что я не смогу им объяснить, что произошло в школе. — Ну, а ты приложи усилия, — Кун поднимается с дивана и ворошит уже высохшие золотистые волосы брата. — Это всего лишь день, максимум два. — Тебе легко говорить! — восклицает Джед, но хранитель его не слушает. Он стремительно покидает гостиную и уже на пороге, обернувшись, говорит: — Я оставлю письмо у тебя на столе, Джед. Там будет мое решение по поводу игры. Вот за ее результаты они тебя действительно сожрут, и братья к ним присоединятся.ЭМИЛИ
Эмили нехотя приоткрывает глаза, уже предвкушая головную боль, ведь она заснула в очень неудобной позе, полулежа в кресле у кровати Захари. МакФи знает, что за это ее непременно настигнут последствия. Как правило, девушку мучает мигрень после сна не на своей любимой ортопедической подушке (это была первая вещь, которую она положила в чемодан перед отъездом на остров). Эмили оглядывается по сторонам, щурясь от яркого солнца, длинные лучи которого, падающие прямо на кресло, прервали ее сон. При свете дня она отмечает беспорядок, царящий в комнате ее наставника: на полу раскиданы вещи, покрывало с кровати скомкано и валяется посреди пушистого ковра. В то же время, на комоде и тумбочках по обеим сторонам кровати, и книжных полках царит порядок и нет и следа пыли. «Неужели, так сложно сложить одежду на место или хотя бы на кресло? — по привычке, возмущается Эмили, но тут же одергивает себя. —Ну да ладно, это не мое дело. Если Захари хочет зарасти грязью, это его право». Но девушка не знает о склонности своего наставника все аккуратно расставлять и развешивать по местам. Просто в последние дни Зак был совершенно не в том состоянии, чтобы следовать привитым ему в школе привычкам, и образовавшийся беспорядок выводит его из себя не меньше, чем Эмили. Душа Дождя потягивается, подняв руки вверх и бросает косой взгляд на своего наставника. Зак крепко обнимает во сне подушку, словно боится, что кто-то отнимет ее. Его длинные темно-медные ресницы слегка подрагивают, но на лице спокойное и умиротворенное выражение. Не успевает девушка подняться с кресла, как дверь в комнату распахивается и в нее бодрой походкой входит Расти. Эмили мгновенно чувствует, как жаром опаляет щеки от стыда и в груди ворочается несвойственное ей раздражение. И вызвано оно тем, что средний брат не утруждает себя такими элементарными правила приличия, как стук в дверь. Следом за Расти в комнате появляются ее подруги, Джед замыкает процессию и тихо закрывает за собой дверь. От неожиданности Эмили плюхается обратно в кресло и мечтает провалиться сквозь землю, и от всей души жалеет, что еще не владеет навыками перемещения в пространстве. МакФи затравленно смотрит на подруг, которые ее еще пока не заметили. Девушка уверена, что девочки возненавидели ее за то, что она подвела их: это из-за Эмили команде девушек по всем правилам волейбола должен быть приписан автоматический проигрыш. Но богиня Дождей совсем не могла иначе. Кто-то должен был остановить эту игру, ведь в противном случае, атаки Флоры и Летты могли лишить чувств не только Захари: красивое лицо Расти пострадало еще в самом начале игры, а Джед пропахал коленями и локтями вдоль и поперек всю игровую зону своей команды. Поэтому когда после подачи МакОлей Захари вошел в близкое знакомство с деревянным полом, Эмили не выдержала. Она прекрасно знала, какой Зак заносчивый и вспыльчивый, знала, что он избил ее подругу, превратив лицо Миналетты в сплошную кровавую маску. Но ведь и сам Захари не остался невредимым! К тому моменту, как Кун оттащил Летту от своего брата, Зак был готов потерять сознание. МакФи несмело кивает посетителям в знак приветствия, вжимая голову в плечи. Флора смотрит на подругу, только сейчас замечая ее в кресле и удивленно вскидывает брови. МакОлей дергает за руку Летту и кивком указывает на Эмили, и та жалеет, что не умеет становиться невидимой. — Доброе утро, — здоровается с ней Флора, облокотившись на спинку кресла. — Что ты здесь делаешь? — Рейна усаживается на подлокотник и обжигает Эмили внимательным взглядом темных глаз. — Я… — Эмили не может найти правильный ответ. «Что сказать? Что я всю ночь провела в комнате Захари, читала ему книгу, а потом сама заснула, устроившись в этом большом кресле?» Эмили прекрасно знает, как девочки относятся к Заку, он с первого дня в замке был для них врагом номер один. — Ладно, можешь не выкручиваться, — на второй подлокотник усаживается Летта и ерошит черные волосы МакФи, прекрасно зная, как та этого терпеть не может, — просто скажи, что спала здесь на кресле. — Что? — Эмили пробует встать, но руки Флоры удерживают ее за плечи. — Откуда… Я все объясню! — Расслабься, — Рейна приподнимает идеальную черную бровь, — мы не злимся. — Правда? — неуверенно спрашивает МакФи, переводя взгляд с одного лица на другое. В глазах девочек нет и тени злости или раздражения, только озорные, уже полюбившиеся ей искорки. — Ага, — Флора кивает головой в сторону кровати, где до сих пор спит Захари, не реагируя на происходящее в его комнате, — смотри. Расти, долго рассматривающий спящего брата, уперев руки в бедра, вдруг отходит назад на два шага и чуть ли не с разбегу плюхается на кровать всем своим весом. Пружины жалобно скрипят, Зак подскакивает на месте, как на батуте. И тут же усаживается на кровати, во все глаза ошарашенно пялясь на брата. — Доброе утро, соня, — сладко поет Расти, вальяжно развалившись на одеяле. — Вали отсюда! — полный негодования крик Захари немало веселит брата. Младший МакКуарри пытается спихнуть Расти с кровати и совсем не замечает посетителей в своей комнате. — Доброе утро, Захари, — неловко откашлявшись, подает голос Джед. Зак застывает и смотрит на блондина, приоткрыв рот от изумления. — Какого… Какого беса вы все здесь делаете? — не без усилия подавив менее вежливую реплику, недовольно выговаривает он. — Это я позвал всех к тебе, — заложив руки за голову, отвечает Расти, — ты же вчера был похож на вяленый сухофрукт, вот я и подумал… — Как ты меня назвал? — шипит Зак, опасно сощурив глаза. — Вяленый сухофрукт, — четко повторяет Расти, в притворном удивлении поднимая брови. — А что, у тебя теперь проблемы со слухом? Захари хватает подушку и накидывается с ней на брата. — О, я вижу, ты уже совсем оклемался, — Расти заливается хохотом, пока младший МакКуарри пытается задушить его подушкой. — Может быть, уже хватит страдать дурью? — возведя глаза к потолку, просит братьев Джед. — Он первый начал! — в один голос заявляют парни, приподнимаясь на кровати. Огненные пряди Зака торчат во все стороны, шикарная шевелюра Расти магнитится и стоит дыбом. — Джед, зачем ты хотел нас всех видеть? — сдерживая рвущийся наружу хохот, интересуется Рейна. — Перед отъездом Кун передал мне вот это, — блондин машет в воздухе белым конвертом. — Кун уехал? — изумляется Летта. — Да, его не будет как минимум до завтрашнего вечера, поэтому я остаюсь за старшего. И вы, — Джед указывает пальцем на притихших Зака и Расти, — будете вести себя идеально, иначе я забуду о том, что вы мои младшие братья. — Нет вопросов, Джед, — Расти поднимает ладони вверх, напустив на себя самый благовоспитанный вид. Зак презрительно фыркает и складывает руки на груди. — Куда он уехал? — задает вопрос Летта. — Каждый месяц, когда наступает полнолуние, Кун уезжает далеко в лес, — Джед поворачивается к компании девушек, которые оккупировали большое кресло у кровати, — у него там… дела. — Полнолуние было две недели назад, — резонно замечает Эмили. — В этот раз у него какие-то особенные обстоятельства, — разводит руками Джед, давая девушкам понять, что и сам не слишком в курсе планов брата. — Ясно, — разочарованно тянет Летта, складывая руки на груди, — и нам ничего не расскажут. Все как обычно. — Джед, а что же теперь делать с игрой? — интересуется Рейна, внимательно рассматривая лицо своего наставника. — И что вчера произошло? — дополняет вопрос подруги Флора. — Мне уже осточертело быть в неведении! — Мы имеем право знать, что здесь творится, — заканчивает Эмили. — Все по порядку, хорошо? — Джед выставляет руку вперед, словно защищаясь. — Ох, брат, я тебе не завидую, — вздыхает Расти, переводя взгляд с одного сосредоточенного лица девушки на другое. — Я сам себе не завидую, — Джед рассеянно проводит рукой по волосам и, притащив стул из другого конца комнаты, усаживается на него. — Итак, первое, — блондин закидывает ногу на ногу и смотрит на девушек, — по поводу игры. Кун решил, что не может засчитать девушкам проигрыш из-за того, что произошло во время матча. — Он не может быть таким жестоким, — обреченно стонет Зак, повалившись на подушки. — Но, — Джед делает небольшую театральную паузу, — выигрыш тоже засчитать нельзя. — Что? — возмущается Летта. — Как это понимать? — хмурит брови Флора. — Кун решил засчитать ничью. В данном случае, обе стороны выполняют требования противника в течение одной недели. — О нет! — Эмили. — Бред! — Расти. — Да ладно? — Флора. — Чокнулся совсем? — Миналетта. — Я так и знала! — Рейна. — Он всегда был на их стороне! — Захари. До слуха блондина одновременно доносятся возмущения девушек и братьев. Он морщится, мечтая исчезнуть из комнаты: «Как же Куну тяжело быть главным!» — В течение недели, начиная с сегодняшнего дня, мы выполняем требования друг друга. Это касается всех, — Джед снова машет конвертом. — А что потом? — резонно интересуется Эмили. — Кун вернется, — пожимает плечами мужчина. — Ну да, он-то сбежал на какое-то время, — Летта капризно надувает губы, — трус несчастный. — Летта, — хмурый взгляд Джеда. — Что! Скажешь не так? — Тебе-то на что жаловаться? — спрашивает Флора, кинув убийственный взгляд на Расти. — Твой наставник уехал и тебе не нужно выполнять его требования хотя бы несколько дней. — Но ведь он мне должен лэптоп, домашний кинотеатр и колыбельную на ночь! — возражает блондинка, загибая пальцы. — И где теперь это все? — У тебя этого и так не было, — закатывает глаза Рейна. — Может, хватит? — рявкает на девушек Зак. — У меня из-за вас голова кругом идет. — И как идет? Прямо по орбите или есть отклонения? — невинно спрашивает Расти. — Нет у меня отклонений, — огрызается рыжий, — это у тебя голова давным-давно съехала со своей оси! Раздается грохот, раскрывшийся створ окна с силой ударяется о стену, звенит стекло. Ворвавшийся в комнату ветер обрушивается на усевшихся на кровати братьев, раздувая им волосы. В комнате воцаряется тишина. Не каждый день можно увидеть Ловца Иллюзий, срывающегося с катушек. Всегда спокойный и рассудительный Джед сейчас выглядит взбешенным и взвинченным, а глаза блестят лихорадочным, маниакальным блеском. — Милый, мы все тебя слушаем, — ласково поет Расти, прячась от свирепого взгляда старшего брата за спиной Захари. — Прикрой, будь добр, окно. — Еще одно слово, — блондин устало опускает ресницы, — и ты отправишься на озеро Лох-Несс изображать из себя Несси. — Понял. — Еще вопросы? — уже более ровным голосом спрашивает Джед, изо всех сил призывая себя к спокойствию. Он вскидывает руку и окно закрывается, в комнате заметно теплеет. — Что произошло вчера? — робко спрашивает Эмили, в то время как ее более бойкие подруги не рискуют провоцировать Джеда на гнев. — Мы не знаем, — вздыхает блондин, — кто-то загипнотизировал Рейну, лишив тем самым свободной воли и наложил на нее заклятие на смерть. Проще говоря, порчу. — Кто тот человек, который был на крыше? — интересуется Флора, массируя плечи Рейны. Лицо старшей МакЛанси моментально бледнеет, становится каким-то серым от пережитого вчера стресса, едва речь заходит о произошедшем во время игры. Виски — временная терапия, она не приносит постоянного положительного результата. — Это был Йен МакГрегор, — отвечает за Джеда Расти. — Он принадлежит к другому большому клану ловцов, который всегда держал нейтралитет по отношению к нам. — Почему он похож на Куна? — задает вопрос Летта, упрямо смотря в глаза Расти. — Он… как же это объяснить. Йен является одним из четырех хранителей Потустороннего мира. Он — хранитель Северных рубежей. — Кун же тоже… — Кун тоже является одним из четырех хранителей Потустороннего мира. — Тогда и вы… — догадывается Эмили. — Ты очень сообразительная, — кивает Джед. — Мы тоже являемся хранителями Потустороннего мира. У каждого из нас есть свои границы. — Значит, вас не четверо, а восемь, правильно? — Рейна хмурит идеально гладкий лоб. — Да. Каждые сто лет мы меняемся на своем посту с хранителями из клана МакГрегор. — То есть, сейчас они охраняют вход в Потусторонний мир, а вы отдыхаете, — подводит итог Летта. — Что-то вроде того, — разводит руками Расти. — Хотя Джед должен был заменять мальчишку МакГрегоров какое-то время, пока тот не обретет Память прошлого. — Почему же ты не узнал его вчера? — спрашивает Летта. — Я узнал, но не сразу. Было темно, шел дождь. Да и не до этого мне было, — отвечает Джед, намекая на стремительно развивающиеся события. — А почему тогда Кун говорил что-то про территорию? — Мы не имеем права появляться на территории клана МакГрегор без ведома их вождя, — поясняет Зак, — соответственно, они тоже. — Вы же сказали, что МакГрегоры держат нейтралитет? — Эмили задает вполне разумный вопрос. — Это не значит, что мы друзья, — сухо отвечает Джед, поднимаясь с кресла, давая понять, что до прибытия старшего брата расспросы окончены. — Я жду девушек на своем занятии через час. Когда блондин хлопает дверью, все переглядываются. — Ладно, я хочу завтракать, — Флора вскакивает с места и стремительно направляется к двери. — Стой! — крик Расти застает ее на пороге. — Ты должна принести мне кофе в постель. По условиям подписанных соглашений, помнишь? — Черт, опомнился все-таки, — раздосадовано ворчит МакОлей, разворачиваясь лицом к своему наставнику. — Я буду ждать тебя у себя в комнате. Не задерживайся, — Расти исчезает из комнаты, оставив Флору сжимать кулаки от досады. — А ты что улыбаешься? — щурится МакОлей, перенося раздражение на Рейну. — Тебе обряд возвращения памяти предстоит! Улыбка тут же покидает лицо брюнетки, и она многозначительно переглядывается с сестрой. — Нам нужно позавтракать, — пожимает плечами Летта, — я не могу думать на голодный желудок. — Эмили, — подает голос Зак, — ты же принесешь мне завтрак? — Еще чего? — Эми приподнимает бровь. — Ты уже в состоянии сам прийти в столовую. — Ты должна нежно заботиться обо мне и выполнять все мои капризы, — широкая улыбка расползается по лицу МакКуарри, а МакФи закатывает глаза.