***
- Арс, мне кажется, что мой стиль общения и одежды тебе не нравится. И друзьям нашим тоже не нравится, — начал Антон, садясь на диван рядом с альфой. Арсений прижал к себе истинного и нежно поцеловал в висок. — Милый, ну с чего ты это взял? — поглаживая пузатый живот мужа, спросил Арсений, интересуясь. — С того, что вам не нравится со мной общаться. Я это вижу. Вот помнишь я недавно позвал тебя в комнату? Почему ты сразу не подошёл? Я же просил. — Кот, ты просил переставить фотографию с одной полки на другую. Это могло подождать. А вот мой отчёт ждать уже не мог, мне нужно было его отправить в последние минуты. К тому же, после этого я всё же переставил рамку как ты и просил, — улыбаясь отвечал Арсений. Он всегда умилялся виду Антона, когда тот злится. Омега всегда хмурил бровки и дул губы, опуская взгляд вниз, или же смотря прямо в глаза. — Не могло! Не могло подождать! Я же попросил тебя! Разве отчёт важней меня? Арс, ты меня не любишь. Почему ты молчишь об этом? — Антон, успокойся, прошу. Я люблю тебя. Очень сильно люблю. И детей наших я тоже люблю. Прости, если что-то сделал не так, хорошо? — потянувшись за поцелуем, говорит Арсений. Он не намерен ругаться с младшим. — Нет, Арс. Не любишь. — так и не дав себя поцеловать, говорит младший. — И друзьям на меня уже все равно. Действительно, зачем им нужен никчёмный беременный омега? Ни потусить, ни выпить, ничего. Глупый молодой омега, который и умеет только что о учёбе и о семье думать… — на глазах младшего выступили слёзы. Его слишком сильно задевала тема общения и друзей. — И вообще, Арсений, если я тебе не нужен и ты от меня устал, то можешь идти куда хочешь. Разводись и ищи себе другую омегу, хорошо? Я устал от игнорирования. Сам воспитаю детей. И не с такими проблемами сталкивался. Я тебя тоже не люблю, ясно? Не нужна мне твоя помощь и любовь, притянутая за уши. Видеть тебя не хочу. — с этими словами, омега встал с кровати и ушел в другую комнату.***
На душе у обоих было паршиво. Арсению было паршиво от осознания того, что омега может так думать. Думать о том, что он не нужен истинному, думать, что друзьям он не нужен. Никому не сдался. Думать о том, что Арсений устал и хочет найти новую омегу, от которой меньше проблем, чем от Антона. Думать, что Арсений игнорирует все пожелания омеги, хоть это совсем не так. Но самое больное было осознавать последние слова омеги. Не любит. Правда не любит?.. В сердце Арсения была пустота от таких едких слов парня. Хотелось ударить со всего размаху в стену, чтобы хоть как-то выместить душевную боль. Было даже обидно. Арсений ведь делает все для него. Он готов из кожи вон вылезти, лишь бы сохранить спокойствие и покой в их доме. Почему же омега может думать, что все не так?***
Закрывшись в спальне, Антон начал переосмыслять свои слова. Из глаз текли слёзы, будто разрезая кожу щеки́. Как он вообще позволил такое сказать своему истинному альфе? Как мог сказать всю эту грязь человеку, который пожертвует всем миром, лишь бы все было у ног Антона? Шатен начал плакать уже навзрыд, понимая, что нужно срочно исправлять ситуацию. Собрав все силы, что остались у младшего, он хотел было подняться с кровати и побежать в гостиную, где уже натворил дел, но его мысль перебил нервный стук в дверь. — Тош, открой дверь, прошу тебя. — трясущимися руками, Арсений стучал по закрытой двери. Через минуту, дверь открылась и, как только Арсений приоткрыл дверь, на полу перед ним оказался омега. — Арсений, п-прости меня, — заикаясь, пытался вымолвить извинения Антон — Прости, я не хотел! Я… это вырвалось. Я не хотел тебе это говорить, правда! — истерическим голосом, пытался оправдаться Антон. Совесть сжирала изнутри и не давала спокойно дышать. Руки и всё тело атаковал тремор. — Я люблю тебя, правда. Я не знаю какой чёрт меня дёрнул сказать тебе это… Видя задыхающегося от истерики омегу у порога комнаты, Арсений поспешил поставить того на ноги. Такого Антона Арсений никогда не видел. Шатена трясло как лист на ветру, слёзы текли не переставая. Понимая, что ситуацию нужно как-то устаканить, Арсений начал: — Тош, всё в порядке, правда. Я обижался по началу, честно признаюсь, — целуя чуть ли не каждый участок лица, проговаривал брюнет. — Я понимаю, что у тебя сейчас настолько бьют гормоны, что ты можешь сказать всё что угодно. Я тебя понимаю, слышишь? — утирая текущие слёзы парня, спрашивает Арсений и видя лёгкий кивок головой, продолжает. — Я тебя люблю. Очень сильно люблю. И наших малышей люблю. Я сделаю всё, чтобы вы были самые счастливые на свете люди. В лепёшку разобьюсь, но буду любить, ясно? И даже не смей думать о том, что ты мне не нужен. Как бы ты не кричал и не бил в грудь за свою точку зрения — я всегда с тобой. Антон извинялся бесконечное количество времени, и слова Арсения о том, что он уже простил, ему ни о чем не говорили. Младший надолго запомнил эту ситуацию, и попасть в неё снова, совершенно не было желания.