Во сне или наяву?

      - Извините, Лаура Альбертовна, но мне кажется, Вы поступили крайне безответственно! – повысив голос на полтона, блондинка возмущенно читала морали Лукиной, по которой, казалось, сегодня ночью проехались КАМАЗом, - почему не поставили в известность меня?       Лаура судорожно выдавила пилюлю из блистера и жадно хлебнула бесцветную жидкость из стакана. Вид у неё был, откровенно говоря, жуткий. Опухшее лицо, растрепанные волосы (которые были мокрыми после утреннего душа) и синяки под глазами в любой другой ситуации вызвали бы немало вопросов у Маши. Но сегодняшнее утро стало исключением.       Рассеяно взглянув на своего первого заместителя, старшая громко выдохнула.       «И как ей это удается? Пили то вчера вместе. На утро я в дрова, а она, как всегда, богиня. Это невозможно!».       Скромно улыбнувшись, Третьякова скрестила руки на груди.       В Лауре, которую донимало жуткое похмелье, она видела что-то особенное.       Желание сблизиться с такой загадочной и независимой Лаурой Альбертовной давно преследовало подчиненную, и если сложившуюся ситуацию можно принять за таковую, то Маша этим непременно воспользуется. Иного оправдания, почему Третьякова продолжает наслаждаться каждым вздохом директрисы, просто не было.       - Вот скажи мне, как ты это делаешь? – головная боль неприятно отдавала в виски, - все, что я помню, так это то, что вчера мы пили вместе.       «Она и в самом деле ничего не помнит? Хм… Ну так даже интереснее».       - Вы все ещё не объяснились за моё отсутствие на съемках, - требовательно притопнув, Маша поняла, что немного переиграла, - извините, что-то я вошла в образ, - мимика тотчас же подкупает строгую начальницу, - но все-таки, я сегодня собиралась к девочкам.       «Я тоже!».       -Мне пора, Лаура Альбертовна, - смутившись, блондинка попятилась к выходу, - всего хорошего.       -Маша!- в Лукиной срабатывает позднее зажигание, и старшая одергивает себя лишь когда видит затылок подчиненной, - между нами, - прочистив горло, директриса сдержано (наверное, даже слишком) продолжает, - что-то было?       - Ах, Вы об этом, - игриво накрутив белую прядь на указательный палец, женщина разворачивает театр одного актера, играя лишь на одного зрителя, - правда не помните?       - Клянусь, - прищурившись, брюнетка нервно сглатывает, - Маша?       -И кстати, я думала Вы помните главное правило алкогольного вечера, - по-детски покивав головой со стороны в сторону, будто негласно припозорив коллегу, Третьякова продолжает, - ладно уж несчастное правило одного бокала! Оно, как оказалось, давно Вами позабыто, но то, что градус понижать нельзя, известно даже, извините, любому школьнику, - беззаботно пожав плечами, женщина разворачивается в сторону двери, желая прекратить разговор, - мне правда пора.              -И что, ты так просто её отпустила? – удивлению подруги не было границ, - Лукина, ну что за манеры?       Татьяна в недоумении свела брови. Ну в самом деле, кто так делает? Особенно после ночи, проведённой вместе.       - Я была просто куском мяса, Тань, - отмахнувшись, женщина нервно завернула во двор, резко поворачивая руль, - и вообще, почему мы ночевали вместе?       Повисло неловкое молчание. Было очевидно, ради чего женщины уединились дома у директрисы, но вот первопричина таких действий была непонятна. Или?..       - Судя по твоим пьяным звонкам мне в полтретьего ночи, я предполагаю, что Третьякова поругалась с мужем, - достав смартфон, Полякова довольно констатирует:       - Вот! Ровно в 2.33 от тебя звонок!       - Стоп, - машина резко останавливается возле одной из отстроенных многоэтажек, - почему я у тебя записана как «шлюшья натура» я разберусь позднее, - приоткрыв затемненное стекло автомобиля, женщина неторопливо продолжила свою мысль, - если все действительно так, то куда она поехала? Вернее, не так. Куда я, дура, её отпустила?       -Ну наконец-то, - Татьяна посылает подруге воздушный поцелуй, - поговори с ней нормально. Вам ещё вместе работать, - дверца ауди едва слышно защёлкивается.       «Или не только работать».              -Вы что-то хотели? – озабоченно пересматривая стопку бумаг на ходу, женщина всем своим видом показывает, что ужасно занята, - простите, горят месячные отчёты.       Кому как ни Лукиной знать о том, какие документы УЖЕ должны быть на ЕЁ столе. Поэтому данную фразу директор воспринимает как простое нежелание начинать такой сложный разговор.       «В принципе, я не удивлена».        -Ты можешь пожить у меня, пока что-нибудь не придумаешь, или же не помиришься с…- прикрыв веки, брюнетка пытается вспомнить имя избранника своей коллеги, - Евгением.       - Вот значит как, - алая помада как никогда лучше подчёркивала яркий образ первого заместителя, - а с чего Вы взяли, что я соглашусь?       «А ты не так проста, как кажешься».       -Это станет моим извинением за вчерашнее утро, - нервно вздернув уголки губ, Лукина пристально наблюдает за реакцией коллеги, - согласна?       -Не думаю, - отнекивается Маша.       «Конечно согласна… Но мне ведь нужно немного набить себе цену? Я же все-таки леди… Переспавшая со своей начальницей в тот же вечер, как окончательно разругалась с мужем… А может, это из чувства мести? Хотя…».       - Тогда я имею наглость просить тебя подарить мне хотя бы один вечер, - в ладонях заместителя оказывается бархатный футляр, - надеюсь, тебе понравится…Полдня выбирала. Ты же носишь золото? Если не угадала с размером запястья, дай знать, - удовлетворенно причмокнув, брюнетка деловито поправляет очки.       -Но, - Третьякова в недоумении сводит тонкие бровки-ниточки.       -Ах, да, - будто забыв что-то объяснить, Лукина бросает:       -Это тоже мои извинения.