* * *
Лин Хунь не стала с визгом бросаться в Вэй Усяня первым попавшимся под руку предметом, не залилась краской судорожно пытаясь прикрыться, как сделала бы наверное другая женщина или девушка на её месте. Лин не попыталась подтянуть вверх приспущенное с плеч ханьфу, лишь надёжнее сжала в пальцах чуть скользкую ткань нижних одежд, не позволяя материи опуститься ещё ниже. Ничем не скрытые светлые плечи с россыпью новых тёмных и уже побледневших старых шрамов чернильными трещинами оплетало расползающееся проклятие. Там, на кладбище, в присутствии Лань Ванцзи Усянь не стал выпытывать у подруги чем именно она прокляла могильщика. Сам Вэй Усянь предпочитал не связываться с наложением проклятий, ему как мужчине и неплохому воину в прошлом претила идея бить в спину или нападать втихую. Да и зачем бы Старейшине Илин, способному повелевать армией мертвецов хитрить да изворачиваться, проклиная своих врагов. Тем более, что при всей муторности наложения, кроме получения прямого физического вреда от использования столь сомнительных методов, чтобы проклясть сильного совершенствующегося проклинающему необходимо было быть с ним на одном уровне сил, если не выше. И то никто не давал гарантии что заклинатель не найдёт способ отразить проклятие на проклинающего. Да и очень немногие проклятия, которыми в основном пользовались, действительно были неснимаемыми. А как надо намудрить с формулировкой и принципом наложения чтобы их возможно было навесить одним желанием и без замороченных приготовлений, Усянь представлял слабо. Неизвестный похититель, скрывающий своё лицо и меч хитрым заклинанием чёрного тумана, кроме хорошей осведомлённости о технике боя Ордена Гусу Лань, по всей видимости обладал приличным уровнем совершенствования. Вэй Усянь не совсем понимал «что» конкретно сотворила подруга, но опыт подсказывал Старейшине Илин, что это проклятие куда более пакостное и опасное, чем может показаться глядя на сеть чёрных змеящихся нитей, больше напоминающих расползающиеся по битому кувшину трещины. — Если так интересно посмотреть на кости, советую посетить мясную лавку, там явно будет более занимательное зрелище, — несколько нервно, а от того немного зло и грубо попыталась отшутиться Лин, сдувая выбившуюся из хвоста прядь. Вэй Усянь всегда знал, что Лин своеобразно и даже с некоторым безразличием относится к тому вреду, что причиняет себе самостоятельно. Усянь даже не удивился почти случайно застав реальное отражение того насколько отговорка Лин Хунь по «никакого реального вреда» не соответствовала действительности. Выходила совсем скверная картина в совокупности с недавней попыткой спровоцировать Лань Ванцзи. — Это что? — кажется то что сейчас собирался говорить Усянь они уже когда-то обсуждали, по крайней мере ему казалось, что он уже почти слышит ответы и до забавного недовольно-обиженный тон более юной Лин, когда он как Старейшина Илин отчитывал подругу за другую опасную, в первую очередь для неё, выходку. — Только не надо снова врать про ничего серьёзного! — И не собиралась, — почти равнодушно заверила Лин, — А это… — кивок на следы от проклятия, — Прямое отражение судорожных попыток гробокопателя по-быстрому отделаться от заслуженной кары, этот идиот только усугубил своё положение раздраконив проклятие сразу до второй стадии, — презрительный смешок. — И на какой стадии из имеющихся, проклятие тебя выжрет? — уже примерно догадываясь что это за проклятие и чем оно грозит не только Лин, но и тем несчастным, с которыми проклятый часто контактирует. — Понятия не имею, — совершенно спокойно говорит Лин Хунь и ничуть не переживает из-за этого, — Может проклятие дойдёт до финальной стадии, обратившись в чуму заклинательского мира. Может он будет сопротивляться до последнего и оттянет все силы на себя. Проклятие чёрной смерти. Высасывает из проклятого жизненную энергию, а чтобы быть неснимаемым дополнительно медленно пожирает проклинающего. Данное проклятие непрерывно усиливает себя за счёт поглощённой энергии и в какой-то момент начинает перекидываться на других людей с которыми чаще всего контактирует жертва и пожирает уже их. — Лин, зачем? Она всегда такой была, только с годами тяжесть этого вреда увеличилась. Если раньше это была юношеская порывистость и неспособность в полной мере осознать всю степень риска: Лин очень повезло, что вырвавшийся на свободу и ещё не пробуждённый Вэнь Нин так и не смог её достать, или когда она поймала проклятие от вылезшей из самых глубин Луаньцзан нечисти, да её едва не утащили в расселину, или что ещё хуже шатания в одиночестве по всем окрестным деревням в районе Могильных холмов. Вэй Усянь не задумываться о том насколько тонка была та грань, которая отделяла девушку в те моменты от смерти. И для собственного спокойствия лишний раз старался не интересоваться планами Лин на ближайшие несколько дней, иначе поседел бы куда раньше старика Лань Цижэня. Намного проще было молча вмешиваться в особо самоубийственные затеи подруги, направляя её порывы в более безопасные стороны и это при том, что окружающие искренне считали Вэй Усяня безответственным и самоуверенным! — Не думаю что тебе стоит об этом волноваться, — спокойно произносит Лин, возвращая ткань на место и крепко затягивает завязки. — Меня в любом случае хватит до окончания расследования, насколько бы оно ни затянулось. — А потом? — А потом расследование кончится, — улыбнулась Лин. — И ничто не будет тебе мешать заниматься совершенствованием, как ты того и хотел с самого начала. Вэй Ин отводит взгляд. Ему до сих пор не по себе, что Лин умудрилась каким-то образом увидеть и понять как сильно он тосковал по возможности идти светлой и широкой дорогой праведного совершенствования. Он никому и никогда не говорил насколько невыносимо было ощущать холодную пустоту вместо тёплого сияния золотого ядра и как руки буквально опускались, стоило случайно наткнуться на покинутый и бесславно пылящийся в углу Суйбянь. О том что Вэй Усянь лишился золотого ядра знали только брат и сестра Вэнь, а о том что ему было не так просто без сожалений отринуть праведный путь не должен был узнать никто. Усянь не собирался никому об этом рассказывать, он и не рассказывал. Лин сама узнала. Поняла по его редким и неохотным рассказам о своих успехах на стезе праведного совершенствования, хотя другими, даже довольно сомнительными достижениями Вэй Ин не упускал случая похвастаться, по бесславно позабытому и потускневшему блеску Суйбяня в потрёпанных ножнах. Практически вчерашний ребёнок оказался куда внимательнее и проницательнее взрослых. Лин знала только то что у Усяня больше не было золотого ядра. О подробностях она не спрашивала и Вэй Ин был ей за это благодарен. Воскреснув, Вэй Усянь не мог отказать себе в исполнении недостижимой мечты из прошлой жизни: стать хорошим заклинателем. После стольких лет без возможности и смысла заниматься чем-то подобным: ему действительно было приятно вернуться к изматывающим тренировкам и нудным медитациям из юности. Для полного счастья не хватало только приличного заклинательского меча, но с неожиданно свалившимся на голову расследованием, пришлось повременить с поисками замены Суйбяня. Однако в этом «ничто не будет мешать» звучало куда более страшное «ты будешь заклинателем, а я смиренно помру». Хотелось возмутиться, вопрошая: «И тебя действительно всё устраивает? Ты правда настолько сильно не дорожишь своей жизнью, что хочешь умирать долго и мучительно?!» Вэй Ин медлит, мучительно подбирая слова, потому что на все эти возмущения Лин спокойно может ответить: «Да, меня всё устраивает…» Зацепиться бы за что-то достаточно светлое и сильное, чтобы так и не прозвучало это непоправимое: «Я… Не хочу жить. Прости…» — Помнишь как мы начали общаться? Сейчас так странно вспоминать как он почти отмахнулся от Вэнь Цин, когда та сказала, что оставляет девчонку здесь. Он тогда только раздражённо подумал, что его оторвали от совершенствования сдерживающих печатей вокруг Вэнь Нина ради какой-то незначительной мелочи: «Как пожелаешь, дева Вэнь, это твои люди и ты вольна принимать их или изгонять. Просто пусть не мешается и не лезет в пещеру Фумо без спроса!» Они с Лин сошлись так быстро и легко, что даже странно почему некоторое время Вэй Усянь упорно не замечал Лин. Сложно совсем уж не замечать человека, когда Лин постоянно мелькала то тут то там: бегая по поручениям Вэнь Цин, помогала Бабушке Вэнь следить за А-Юанем, а этот ребенок очень быстро определил ноги Сянь-гэгэ как лучший вариант чтобы на них виснуть подобно маленькой обезьянке или с упоением слюнявил несчастную Чэньцин. Бабушка Вэнь не могла поспевать за столь активным ребенком и старушка всё чаще дремала где-нибудь в уголке, оставляя А-Юаня на попечение не особо взрослой, но достаточно ответственной няньки, в лице Лин. И когда маленький А-Юань стал буквально преследовать «Сянь-гэгэ» в меру своих возможностей, чаще просто пытался устраивать истерики чтобы его отвели к «Сянь-гэгэ», Вэй Усянь воспринимал тех людей что присматривали за ребёнком не больше чем предмет интерьера или человека-функцию, почти так же как богатый господин воспринимает слуг в своём доме. Как человека Усянь заметил Лин позже.* * *
— Господин Вэй! — замечая высокую фигуру тёмного заклинателя в толпе, окликает мужчину Лин. Недовольные дети, примерно возраста Лин, испуганно замирают. В Илине все слышали о странных людях поселившихся на проклятой горе и об их пугающем предводителе-заклинателе. Вэй Усяня побаиваются. Те же жители что сталкивались с господином-Вэем лично часто поражались лёгкому и общительному нраву господина-заклинателя. Усянь не так уж часто спускался в город и его не особо узнавали в лицо, но определённая слава охватывала умы жителей и на странную чужачку после упоминания фамилии «Вэй» другие дети посмотрели с опасением. Вэй Усянь спустился с горы в город, устав метаться раненным зверем по пещере Фумо. Он понимал что для только-только набирающего вес после своего возрождения буквально из руин и пепла Ордена Юньмэн Цзян лучше и вовсе не имели с ним никаких связей. Так было гораздо лучше и для Цзян Чэна, чьи позиции как главы ордена были не столь устойчивы в противовес другим главам заклинателей, и для шицзэ. Люди поговаривали о готовящемся свадебном союзе между Башней Золотого Цилиня и Пристанью Лотоса, а наличие такого человека как Вэй Усянь в близком окружении девы Цзян грязным пятном бы омрачило и так непростой путь к этому союзу. Покинуть орден и разорвать все отношения с Юньмэном было идеей и решением Вэй Усяня, но он не почувствовал успокоения когда Цзян Чэн изгнал его и официально отрёкся от бывшего шисюна. Наоборот Усяню словно перестало хватать места в пустой и холодной пещере Фумо. Естественные стены пещеры грубые и шершавые давили, душили как душит тесная клетка пойманного гордого тигра. Самым простым способом остудить горячую голову было выбросить дурную энергию бесцельно слоняясь по улочкам городка у подножия Могильных холмов, на обратном пути может быть даже заглянув в винную лавку. В простую последовательность действий вклинилась совсем юная девушка. Её лицо кажется знакомым и Усянь довольно быстро вспоминает кто это — это та девица, которую Вэнь Цин посылала к Усяню с поручениями или просто гоняла по поручениям, если девушка попадалась под руку, а ещё она вроде пару раз приходила забирать А-Юаня вместо Бабушки Вэнь. Девушка улыбается, всем своим видом показывая как рада этой случайно встрече. Усянь со слегка ироничной улыбкой наблюдает за этим представлением не мешая, но и не спеша поддерживать игру. Дети переглядываются между собой, шепчутся, с опасением поглядывая на высокого Усяня в чёрных одеждах с редкими алыми вставками. Имя подручной Вэнь Цин Усянь не припоминает, вертится на языке что-то короткое и простое. Девушка бесстрашно подходит к нему и встаёт достаточно близко, чтобы для окружающих подобное казалось признаком их близкого знакомства и расположения Усяня к храброй девице. Простенькая игра срабатывает и наблюдатели поспешно растворяются в пространстве города. Девушка облегчённо выдыхает и позволяет высыпаться из разжатого кулака мелким камушками и пылящей горсти сухой рассыпчатой земли. Эта маленькая деталь выглядит слегка любопытной и Усянь позволяет себе повестись на это. — Господин Вэй, спасибо что выручили! — благодарит девушка, стараясь параллельно не слишком заметно вытереть испачканные в пыли руки об угол дома мимо которого они проходили. Вэй Усянь понятия не имеет куда они движутся, просто он сделал шаг в сторону, а потом ещё один и ещё, а девушка последовала за ним и получилось что они куда-то идут. — Я ничего не сделал, за что ты меня благодаришь? — чуть внимательнее чем обычно разглядывая это чудо перед ним. Ей было лет тринадцать, может четырнадцать, на вид чужой возраст было определять затруднительно. Девушка пыталась внешне походить на юношу, не прибегая к девичьим причёскам и носила мужское ханьфу заклинателя. Издалека и пока она не заговорит за очень нежного юношу сойти вполне могла. Вблизи эта маскировка теряла свою эффективность, а может этот обман для Усяня был очевиден, потому что он изначально знал личность собеседника. — Вы могли сделать вид что не услышали и пройти мимо, когда я вас окликнула. Да и не мешать мне прикидываться человеком имеющим ваше расположение и по логике защиту, вы были не обязаны. Примерно за это и благодарю! — Не благодари, — Усяня покоробило и это вежливое «вы» и заложенный смысл, это кем надо быть чтобы отказать в такой малости девушке, тем более те дети выглядели довольно рассерженными. — За это не благодарят! И не выкай мне, ощущаю себя древним стариком. Девушка моргнула, тихонько усмехнувшись. — Вэй Усянь будет достаточно. — Хорошо, я запомню, — она снова улыбнулась, — Кстати, Вэй Усянь…тебе что-нибудь известно о том, что надо было купить в городе для Вэнь Цин? Я кажется благополучно всё позабыла… Вэй Усянь вздохнул ему не слишком хотелось напоминать про этот противный редис, да и денег у него всё равно не было. Как и желания жевать этого родственника редьки, но что ещё того хуже выращивать редис. У Усяня вполне удачно получалось — Ох, заказ с редисом так и не изменился? Какая жалось… — вздохнула девушка, — Тем более сейчас иди и торговаться с тем торговцем, чьего сына я буквально меньше палочки благовоний обещала прибить если не отстанет. Продолжила больше размышлять в слух, чем говорить собеседнику девушка и Вэй Усянь негромко присвистнул. То есть он случайно предотвратил драку? Угу. и это вот невысокое и почти полупрозрачное создание надеялось что-то сделать против довольно упитанного мальчишки с более тщедушным дружком-подпевалой и девчонкой, по которой видно что она и тех двоих поколотит если что? Весьма смело, если не сказать самонадеянно. — Сбить цену сегодня мне не светит, хорошо если жухлых корнеплодов не подкинет и не обвесит… — Стесняюсь спросить, а как ты, чисто теоретически, собралась мешок редиса тащить от города до нашего поселения? — Эм… — девушка смутилась и Вэй Усянь подумал, что ему пора бы уже узнать её имя, а то никак не именовать собеседника становилось несколько странно и некомфортно. — Давить на жалость и упрашивать тебя помочь? Вэй Усянь аж подавился от такой наглости. Его ещё никто так бесцеремонно, кроме шиди и Вэнь Цин, но они оба — отдельные случаи, не припрягал помогать. Впрочем заклинатель ещё раз посмотрел в честные глаза девицы и вздохнул про себя: «Действительно не утащит…» — Эта наглость срабатывает в первый и последний раз! — стараясь быть строгим и серьёзным заявляет Усянь. — Спасибо! — расцветает в солнечной улыбке девушка, усиленно кивая мол поняла и осознала. — Надеюсь денег хватит. Она задумчиво взвешивает в руке кошель. Подкидывает пару раз, прикидывая в уме сколько у неё есть. Усянь невольно задаётся вопросом откуда у такой мелочи деньги, он сам на мели, перманентно. — Украла? — полушутливо осведомляется заклинатель. — Рисковать шеей ради горсти монет? Вот ещё! — гордо задрала чуть вздёрнутый нос девушка, подкидывая увесистый мешочек с серебром и медяками, — Заработала, на ярмарке в соседней деревне… ой! Второй бросок оказался не столь удачным и поймать кошель у неё не получается. Усянь успевает схватить мешочек до того как тот плюхнется в пыль. — Теперь это моё! — смеётся Усянь с растерянного и непонимающего лица девушки. — Эй! Отдай! — она возмущается, пытаясь выхватить вещицу их рук Усяня, но заклинатель смеясь поднимает руку с мешочком над головой и ей никак не достать. — Вообще-то это не честно… — обижается и отходит, не пытаясь в прыжке дотянуться до вещи. — Ответишь на вопрос отдам, — предлагает Усянь. — Какой ещё вопрос? — подозрительно щурится девушка. — Как тебя зовут? — не раздумывая выпаливает Усянь. Девушка ударяет себя ладонью по лбу и сдавленно смеётся, закрывая лицо руками, плечи её подрагивают. — Да-а, это довольно оригинальный способ познакомиться, — сквозь смех сдавленно произносит девушка. — Лин… Моё имя Лин.