Река сожалений

      «Тебе можно всё, что я смогу позволить…» — почему-то эта случайно возникшая в памяти фраза из разговора уже в который раз повторялась и повторялась, пока Лин без особого энтузиазма шла впереди их небольшой процессии.       Обжигающий холодом взгляд Лань Ванцзи то и дело упирался в спину, почти ощутимо подталкивая вперёд, когда расстояние в шаг-полтора, длинных ног заклинателя, сокращалось хоть на цунь. Подобное поведение Ланя навевало бы мысли о конвое опасного преступника, коим по сути Лин Хунь и являлась по законам мира заклинателей, если бы Вэй Усяня с ними не было. Впрочем, если бы не Усянь Лин ни за что не пошла бы с Лань Ванцзи даже за свежей зеленью на базар, что уж говорить о многодневном путешествии со случайными ночными охотами в погоне за трупом свирепого мертвеца.       Надо полагать, Лань Ванцзи тоже не стал бы терпеть её присутствие долго не будь здесь Вэй Усяня. По крайней мере другого логичного обоснования зачем ещё заклинателю таскаться с ними по долам и весям, если опускать помощь в усмирении частей «дражайшего друга» Усянем, Лин Хунь придумать не могла. Всё чаще возникающие опасливые мысли, уж не задумал ли Лань после завершения расследования сдать тёмных заклинателей на суд Совету кланов, Лин не спешила воспринимать всерьёз.       Кто-то другой, например с фамилией Цзинь может быть так бы и поступил, а Лань Ванцзи, как бы сильно тёмная заклинательница не плевалась от его добродетели, запятнанной обычными человеческими пороками и слабостями, не был похож на человека, осознанно идущего на такую подлость. Скорее, Лань имел какие-то свои мотивы поступать именно так, единственное Лин Хунь не могла быть уверена ли сильно отличаются причины для этих поступков заклинателя от тех побуждений, что заставляли его таскаться на Луаньцзан и твердить про вред тёмного пути. — Всё в порядке? — слегка опередив подругу, чтобы заглянуть ей в глаза, уточняет Усянь.       Лин не слишком уверенно хмыкает нечто, расцениваемое ей самой как согласие. Вэй Усянь видит и слышит в этом нечто другое, продолжая с некоторым беспокойством изучать её лицо. Подобная зацикленность Усяня на её самочувствии перестала казаться чем-то трогательным довольно быстро и начала вызывать какие угодно эмоции от смущения, до желания грубо огрызнуться. Даже постоянный надзор Ланя не выводил из равновесия настолько, как эти обеспокоенные заглядывания в глаза и бесконечные вопросы: «ты в порядке?», «у тебя ничего не болит?», «может.?» и так до бесконечности.       «Тебе можно всё…» — всплывает в голове собственная почти бездумно оброненная фраза и Лин всё же душит клокочущее где-то в горле шипение и совсем уж дикое сиюминутное побуждение стукнуть Вэй Ина, когда он всё же продолжает настаивать на своём. — Всё нормально… — скулы почти сводит судорогой, когда она старается подавить желание зашипеть рассерженной гадюкой в ответ на явно читающееся желание Усяня продолжить допытываться до «правды», что бы друг под ней не подразумевал.       Лань Ванцзи в такие моменты успешно становится практически невидимым и неслышимым, даже лёгкого шелеста одежд за левым плечом не слышно, хотя они продолжают движение, примерно в ту же сторону, куда указывала призрачная рука. После последнего «концерта» Лань решил сменить свою странноватую манеру выбивания сведений с хватание за руки и требованием ответов в лоб, превратившись в очень внимательного наблюдателя. Он больше ничего не спрашивал, даже на по случаю обращённые к нему вопросы вербально не реагировал. Новая тактика получения сведений у Ванцзи почти идеальна. Если бы не этот взгляд, подобный зимнему солнцу, то Лин Хунь вскоре обращала бы на присутствие заклинателя внимания не больше, чем на мебель. — И всё же тебя что-то беспокоит.       «Да, что же ты такой проницательный сегодня?» — раздражённо закатила глаза Лин. — Всё нормально, просто непривычно немного… — тёмная заклинательница немного нервно царапнула повязку ногтями, сквозь ткань рукава это действие почти не ощущалось под слоями тряпок. — Оказывается неограниченный доступ к тёмной энергии влиял на мировосприятие куда сильнее. Так странно осознавать насколько мало доступно взору обычного человека.       Местность Шудун была изрезана реками на лоскутки долин, где почти безраздельно властвовали густые туманы. В небо рвались высокогорные вершины, под ногами простирались глубокие овраги, а слабый ветерок лишь едва волновал густые клубы липкой дымки не в силах прогнать эту удушливую сырость. Ориентируясь на направление, указанное левой рукой, заклинатели продвигались глубже в эти земли, пропитываясь вечной липкой сыростью.       В такой мути сложно было рассуждать о неправдоподобной яркости мира, которая подобно брызгам кислоты до основания прожигала мнимое спокойствие Лин Хунь. Она была всё равно что слепа без безграничной мощи тёмной энергии, что так долго сидела где-то внутри, быть может пряталась в тонких костях извечным холодом — то-то иногда аж слёзы наворачивались от того, как сильно ныли особо промозглыми днями кости. Слепа, бессильна и бесполезна — всё равно, что простой человек, из любопытства увязавшийся за странствующими заклинателями на ночную охоту.       Впрочем, сейчас Лин Хунь и есть — обычный человек слабый и бесполезный. — Ты снова думаешь о чём-то плохом… — с укором замечает Усянь, перепрыгивая по мокрым и склизким камням на небольшой островок пологим галечным холмиков возвышающийся над лениво текущей мелкой речушкой.       Лин непроизвольно взвизгивает, проваливаясь почти до середины голени в холодную воду. Вода тут же проникает по швам в сапоги, неприятно хлюпая в носках. Лин чертыхается, пытаясь поймать равновесие, камни на дне округлые и такие скользкие от желтовато-зелёного налёта. У неё не получается так же уверенно и легко двигаться рядом с водой как у выросшего на воде Усяня или у Лань Ванцзи с безупречным чувством равновесия, который к слову с пустым лицом стоит чуть позади, терпеливо дожидаясь когда досадная помеха уберётся с его пути. — Руку давай, — предлагает Усянь, легко возвращаясь обратно на скользкие камни и не дожидаясь реакции на свои слова и до обидного легко помогает забраться обратно на узкую дорожку. — А теперь медленно и по-тихоньку иди вперёд. Без резких движений, да некоторые камни слегка шатаются, но снова ты не соскользнёшь.       Лин крепко цепляется за протянутые руки. Подошвы так и норовят соскользнуть. И камни шатаются не немного, а так, словно скоро состоится извержение вулкана не меньше. Мышцы на своде стопы начинает так мерзко потягивать, обещая скорые судороги, что Лин уже предвкушает каким наказанием будет переправа после этого галечного холмика. — Ой, да пошло оно всё! — почти стонет Лин, судорожно сдирая мокрые сапоги, те отчаянно липнут к ногам, не желая сниматься.       Следующая, вероятно, всё же человеческими руками сложенная цепочка из камней раза в три-четыре длиннее предыдущей и если там провалишься, то рискуешь по пояс промокнуть. — С моим везением проще сразу в плавь… — причитает тёмная заклинательница, испытывая почти нестерпимое желание столкнуть чистенького Лань Ванци в эту мутно-зелёную воду. — Не надо вплавь, — тут же настораживается Вэй Усянь, с каким-то нехорошим прищуром рассматривая зеленоватую глубину реки, — Ханьгуан Цзюнь, будь добр, не спускай глаз с воды и если что… — Мгм, — кивает заклинатель прикасаясь к рукояти меча.       Лин Хунь по привычке тянется к тёмной энергии, натыкаясь лишь на пустоту и сковывающие от запястья до локтя печати. Эта забывчивость обжигает. Лин не понимает что такого увидел или ожидает увидеть Вэй Ин в воде, но это непонимание ей совершенно не нравится. — Вэй Ин? — Просто иди за мной и ничего не бойся, — отрицательно качает головой Усянь, мол «не сейчас».       Лин криво усмехается, без малейших сомнений принимая вновь протянутую руку и ступая вслед за Вэй Ином на скользкую каменную тропинку. Босыми ногами легче удержать равновесие на камнях, но теперь Лин просто не может отделаться от тревожного ожидания момента, как из воды вылезет нечто ужасное.

* * *

      Что привлекло его внимание в этой мутной и слишком уж спокойной для речки воде Вэй Усянь сам не до конца понимал. Он видел и знал много рек и озёр солнечного Юньмэна, для него было естественно с закрытыми глазами интуитивно отличать одну безымянную речушку от другой в том краю, они все были разными со своим настроением и характером. Утонувшие в кровавом мареве и густом пепле с привкусом палёного человеческого мяса воспоминания об Аннигиляции Солнца лишь тусклыми отблесками сохранили воспоминания о чёрных от грязи и пролитой войной водах, тех провинций что доводилось ему зачищать от Вэней.       Сейчас сколько ни пытался Вэй Усянь едва ли мог вспомнить хоть что-то о землях Шудун тех лет. Он не часто бывал на военных советах и его появление там терпели со отчётливо слышным скрипом сжимаемых до хруста челюстей. Все эти пустые разговоры, с обменами формальностями, перечислением заслуг на военном поле, вызывали только мигрень и желание прибить особо болтливых и бесполезных глав мелких орденов, которые как крысы старались забиться по углам когда дело становилось совсем плохо и вылезали со всех щелей, когда победа уже была в руках союзников.       Вэй Усянь пропускал большинство болтовни мимо ушей скользя взглядом алых глаз по расстеленной по столу карте с расставленными фигурками их войск и противника. Сколько сил было у них? Воинственная кучка, редкие одинокие фигуры с эмблемами дружественных орденов. А сколько сил было у Цишань Вэнь? Бесконечное множество кроваво-алых солнц на карте! Каждое собрание начиналось с того что убирались фишки с эмблемами уничтоженных кланов или же их просто становилось всё меньше. Они не могли выиграть, но Солнце пало и раны этой войны мир не смог восстановить до сих пор.       Сколько боли и смерти тогда было вокруг? Много, очень много, раз мир до сих пор не очистился. Или эти воды так темны, потому что некому было зачистить это место от любых отголосков войны? Вэй Усянь с сожалением смотрит в эту мутную, практически мёртвую, едва шевелящуюся воду. Вспоминаются тягучие песни Юньмэнских вод, охота на гулей и то как много трупов пришлось поднять со дна бесчисленных рек и озёр, чтобы очистить родной Юньмэн от той грязи, что оставили после себя Вэньские псы. Резкий и торопливый перестук вод бойкой речушки по чёрным камням Луаньцзан, у той речки голосок был высокий и чистый, но она мертвела и замолкала стоило только чуть скопиться тёмной энергии рядом с подземным истоком воды. Тогда её воды становились ядовиты и очень пачкались, оставаясь серым налётом на всём чего коснулась вода.       Здесь вода тоже пачкалась, оставляя желтова-то зелёные склизкие следы на одежде, но Вэй Усянь не мог понять почему. Он практически не ощущал здесь тёмной энергии и это-то тревожило больше всего. Грязно-серый туман неохотно расступался над водой, совсем немного показывая очертания противоположного берега, к которому маленькими шагами продвигался Вэй Усянь.       Вести кого-то за собой удерживая равновесие за них двоих, когда Лин замирает и дёргается чуть ли не на каждом шаге довольно утомительно. Будь Вэй Усянь в своём прежнем теле ему было бы куда легче удерживать их на тропке, да он мог бы просто так на руках перенести подругу, сокращая время их общих мучений в разы. Ничего опасного и страшного не происходило, но от этого напряжение только нарастало. На последней трети пути Лин Хунь остановилась ощутимо дёргая руку Усяня на себя и немигающе глядя куда-то поверх его левого плеча. — Совсем немного осталось пройти. Ещё чуть-чуть и будем на берегу. — Нет, не будем… — глухо откликнулась Лин мотнув головой и по очереди зажмурила и открыла оба глаза.       Вэй Усянь понял её почти сразу. Догадаться было не сложно, что они всё же вляпались. Идя спиной вперёд Усянь больше смотрел себе под ноги и не заметил как галечная отмель где должен был стоять Лань Ванцзи совсем исчезла из виду, как и берег за его спиной. — Берега там нет? — у него тревожно засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. — Есть, — продолжая смотреть ему за спину так же глухо и ненормально спокойно, отозвалась подруга, а потом вздохнула как-то особенно устало. — Но так мы до него не дойдём…

* * *

— Чт-то… это была за жесть? — пожалуй даже слишком крепко обнимая Вэй Усяня отрывисто произнесла Лин, спотыкаясь словами о беспорядочные судорожные вдохи. — Искажённый дух повелителя местных вод, — мрачно рассматривая тонкую совсем незаметную трещину на холодно блеснувшем клинке напряжённо отозвался Лань Ванцзи.       Вэй Усянь закашлялся, осторожно ощупывая пострадавшее от немилосердного захвата жёсткого и крайне гибкого чешуйчатого хвоста горло.       «Быть задушенным таким существом… Какая «честь»! Только этот недостойный Старейшина Илин предпочтёт и дальше жить на этой земле…» — усмехнулся про себя Усянь, радуясь что Второму Нефриту клана Лань удалось одолеть существо такого уровня. — Так близко от башни? — ощутимо клацая зубами на каждом слове, выдавила кое-как из себя слова Лин Хунь.       Лань Ванцзи едва заметно дёрнул плечом, с совсем уж каменным выражением лица глядя прямо перед собой. Бичэнь с тихим виноватым звоном вернулся в ножны. Сдерживать прямые удары существа такой мощи жёстким блоком — приём самоубийственного самолюбия или невероятной отваги. Вэй Усянь заметил этот момент лишь мельком, слишком поглощённый возможностью вновь дышать. Лань Ванцзи трижды принял атаку этого существа, лишь отдалённо напоминающего величественного водяного дракона, прежде чем клинок треснул, а сам заклинатель тяжело упал на одно колено. — О какой башне вы говорите? — вяло поинтересовался Вэй Усянь, предпринимая слабую попытку выбраться из почти болезненной хватки Лин Хунь. — Лин, ты же простынешь…       Вэй Усянь в серьёз не надеялся, что его так просто отпустят в ближайшее время, но попробовать стоило. Подруга только сильнее к нему прижалась, игнорируя, что её саму трясёт то ли от холода, то ли от того нервного состояния, в которое она провалилась. — Плевать… — отрывисто выдохнула Лин, упрямо мотнув головой и совсем немного сползла вниз совершенно не обращая внимания как её одежда вбирает в себя грязь и влагу.       От такого резкого движения волосы подруги хлестнули Вэй Усяня по плечу, совсем вскользь задевая по лицу. Вэй Усянь вздохнул. Не похоже, что он сможет что-то сделать в таком положении, только терпеливо ждать, когда Лин Хунь успокоится достаточно, чтобы ненадолго отпустить его. — Дозорная башня верховного заклинателя. Предназначена для наблюдения и своевременной передачи информации о подозрительной активности тёмной энергии в провинциях. — Х-хорошая идея, выполненная через жопу… — пробормотала Лин.       Ванцзи едва заметно дёрнул щекой и нехотя кивнул, ненадолго прикрывая глаза. Усянь не сдержал смешок. Подобное согласие между Ханьгуан Цзюнем и Лин Хунь было довольно редким, особенно когда во фразах подруги проскальзывало недовольство устройством мира заклинателей. Не во всём подруга была права, всё же она как человек видевший заклинателей больше со стороны не могла в полной мере оценить те или иные ситуации, связанные с традициями кланов и другими негласными порядками. Им следовало большинство орденов и кланов, потому что так делали их предки и им завещали, и это имело определённый смысл для заклинателей выросших в этой среде.       Однако критика Лин Хунь иногда всё же попадала в цель, раз даже помешанный на правилах Лань, пусть и нехотя, но всё же соглашался с такими не лестными суждениями. — Памятуя о надзирательных пунктах Цишань Вэнь другие заклинатели не поддержали благое начинание? — предположил Усянь, всё же он сам не застал ни вознесение бывшего Мэн Яо до титула верховного заклинателя, ни строительства самих башень. — Примерно так. — Ууу… Широки же у тебя рамки этого «примерно», — ядовито усмехнулась Лин, немного переключаясь на привычное словесное столкновение с Лань Ванцзи.       Ванцзи раздражённо закатил глаза, сжимая почти бескровные бледные губы в тонкую линию. Пояснять ещё что-то Лань Ванцзи до этого если и собирался, то теперь отказался наотрез обжигая ледяным взглядом светлых солнечно-жёлтых глаз. Такой холодный и внутри, и снаружи, что само пространство вокруг этого человека в таком настроении казалось начинало остывать.       «Только восклицания «убожество» не хватает и будет почти как во времена обучения в Облачных Глубинах…» — подумал Усянь немного даже любуясь рябью чистых эмоций на обычно непроницаемом нефритовом лице заклинателя.       «Оказывается как мало надо чтобы вывести непрошибаемого Второго Нефрита на эмоции, если рядом есть достаточно грубая и наглая девица, которую не заткнёшь ни внеземной красотой, ни убийственным взглядом. Кто же знал что так можно? Знал бы я это раньше… То доставал бы Лань Чжаня ещё сильнее, хаха! Стремись достичь невозможного и всё такое…» — Проверять башню будем? — ещё больше сползая вниз глухо уточнила Лин. — Мгм, — после продолжительной паузы всё же согласился Ванцзи. — Надо зажечь сигнальный огонь. — Второму Нефриту так нравится кричать в пустоту? Свети-не свети всё равно никто из заклинателей даже не почешется, чтобы здесь что-то исправлять… — Огонь должен гореть, — припечатал Лань. — За-ачем? — на распев произнесла Лин Хунь, уже почти не спотыкаясь после каждого слова из-за судорожных поверхностных вздохов. — Смысл извещать о бедствии если с ним никто и ничего делать не будет? Если здесь прямо около башни, а их на месте силы строили и не скупились на самовосстанавливающиеся защитные барьеры, творятся такие страсти, что духи хранители перерождаются чуть ли не в настоящих демонов, то что изменится в этой глуши от красного или синего одинокого огонька?! — Я буду, — почти выплюнул эти слова Лань Ванцзи, у него заходили желваки так сильно его задевала эта тема.        Лин Хунь фыркнула, совершенно не впечатлённая ледяным настроением Ланя, продолжая настойчиво цепляться за Усяня, довольно эффективно мешая ему выбраться из ловушки собственных рук. — Ууу… Похвально-похвально! Только, Ханьгуан Цзюнь, провинция большая и ты здесь один… Где твой орден? Где все эти взрослые «праведные» заклинатели, которые годами сидят на жопе ровно и лицемерно проповедуют что-то там о добродетелях не делая ничего из того о чём говорят?!       Лань Ванцзи смотрел на тёмную заклинательницу сверху вниз с такой темнотой во взгляде гневно сузившихся глаз красивой миндалевидной формы, что казалось его взглядом можно насылать громы и молнии. Ванцзи выглядел как человек который прямо сейчас может убить в край зарвавшуюся женщину, но он не двигался с места. — А нет их! — Лин рассмеялась коротко и зло, совершенно не чувствуя практически осязаемой угрозы, исходящей в этот момент от Лань Ванцзи. — Их нет никогда, когда они действительно нужны и они всегда бессильны, когда дело доходит до настоящей справедливости!       Ответом на это стала звонкая пощёчина. — Прекрасно… — слизывая кровь с разбитой губы, с присвистом выдохнула Лин. — Сделаешь так ещё раз — больше ничего и никогда сделать не сможешь, — без каких либо эмоций в голосе обещает Лин.       Лань Ванцзи хмыкает, слишком взвинченный стычкой и потоком незаслуженных лично им претензий, чтобы правильность происходящего вызывала у него хоть какие-то сомнения. Подобные угрозы от обычного человека заклинателю выглядят смешно и жалко, особенно с учётом того как отчаянно Лин Хунь продолжает цепляться за Вэй Усяня до сих пор.