***
Осень шла довольно быстро. Мелла делала всё больше и больше наблюдений, ведь выдавалось ей всё больше и больше возможностей. Например, студенты: характеры некоторых из них приоткрывались ей, что позволяло находить к каждому индивидуальный подход. Джинни Уизли, поступившая в этом году на первый курс, показалась ей закрытой, молчаливой девочкой. На теоретических уроках она постоянно сидела, низко пригнувшись к парте, закрывшись медно-рыжими волосами, а на ночных парах бездумно глядела в пол, задумавшись о чём-то своём. Мелла поначалу считала, будто она не понимает материал, но затем стала думать, что Джинни такая сама по себе, ведь совершенно ничего о ней не знала до своего возвращения в Хогвартс. Мелла очень старалась воспламенить в Джинни тягу к Астрономии, но все её усилия уходили впустую — Джинни часто полностью погружалась в себя, не замечая вокруг ничего. Мелла даже беседовала с её старшими братьями-близнецами, чтобы узнать, всё ли с ней в порядке. Фред и Джордж лишь ответили в унисон с улыбками, что мысли пока читать не научились, на что Мелла, вздохнув с изнеможением, сказала короткое «очень жаль». Близнецы не упускали возможности поглумиться над кем-то. С одной стороны, Мелле казалось, что это не позволяло ей заскучать, а с другой, она догадывалась, что такой стиль общения, когда не знаешь, чего ожидать от собеседника, не всем может быть приятен. Фред и Джордж, может, и не собирались вредить кому-то, но не могли поручиться за то, что это у них успешно получалось. Однажды они даже осмелились преподнести Мелле блевальный батончик, угощение, видимо, их собственного производства. Она в ответ на их щедрость, которую, к слову, так и не оценила на практике, предоставила близнецам отработку, в придачу ещё и сняв очки. «Я обязана сделать так, чтобы «спаситель моей души» познакомился с ними», — думала Мелла однажды, с удовольствием созерцая сияющую от чистоты винтовую лестницу. Конечно же, вымытую не заклинаниями, а руками, ведь какой иначе смысл… Но состояние Джинни волновало профессора. Она пыталась поговорить со своей ученицей, но та не шла на контакт. Мелла начала даже выискивать в себе недостатки, доходившие до особых крайностей типа «неужели я недостаточно компетентна?» Мелла боялась, что над Джинни издеваются, что, возможно, есть проблемы, тяготящие её, но правда отказывалась поворачиваться в сторону расстроенного происходящим профессора. Мелла делала всё, чтобы выполнять свои обязанности добросовестно. Но не каждое обстоятельство от неё зависело. События вечера, в Хэллоуин, убедили её в этом. Ужин выдался не менее званым, чем в начале года. В воздухе парили тыквы, на которых были вырезаны забавные рожицы, в Большом зале горел тёплый свет, а на столе стояло множество блюд с мармеладом и хрустящими яблоками в карамели. Графинов с тыквенным соком было раза в два больше. Мелла находилась как на иголках в последнее время. Её никак не могли отпустить странные, неутешительные мысли. Они обострились, когда пришло осознание, что Гарри Поттера на ужине снова нет. Рон и Гермиона не выглядели обеспокоенными, а значит, внушала себе Мелла, с Гарри всё хорошо. Однако плохие предчувствия всё ещё имелись. Мелла поспешила достать из кармана письмо, что пришло ей сегодня утром. Она, к своему стыду, забыла про него, так как весь день была занята. Письмо являлось небольшим, с поздравлениями. Прислал его мистер Тетчетт. Мелла подумала, что только оно способно успокоить её, погубить непонятные опасения. «Доброго времени суток, Мелла! Я и Клэрети надеемся, что настроение у тебя хорошее — было бы печально знать обратное, ведь Хэллоуин нацелен порождать веселье. В Хогвартсе этот день и вовсе знаменательный, студенты предпочитают не спать, примеряют на себя разные образы… Во всяком случае, так было… Тридцать пять лет назад. Хотя, мне кажется, несильно что-то поменялось. Опиши обстановку, если посчитаешь нужным. Для меня изменений произошло мало: тогда ко мне подходили студенты, желающие раскрасить свои лица (Клэрети, конечно же, проходила вне очереди), а сейчас студентов заменяют соседские дети. Всё дело в том, что со специальными заклинаниями нечасто результат выходит хорошим, а я предпочитаю раскрашивать вручную. Об этом знает вся улица, даже забавно. И эти самые дети, живущие на ней, совсем скоро придут выпрашивать конфеты, ах, Хэллоуин, и впрямь ничего не меняется! Хотелось бы пожелать находить больше времени для простых радостей и не падать духом, если сталкиваешься с трудностями. Насколько бы год не выдался тяжёлым, знай, что мы ждём тебя в Рождество или же летом, всегда, когда представится шанс отдохнуть от обязанностей профессора. И да, посылаю замечательный фруктовый чай, чтобы ты приятно скоротала вечер — иногда не хочется идти в битком набитый Большой зал. Мистер Аристид Тетчетт». Коробочку с заваркой Мелла оставила после завтрака в комнате. Но что-то подсказывало, будто даже чай, даже отсутствие на ужине Локонса неспособны сделать вечер приятным. О чём ещё можно было думать, кроме Северуса Снейпа? Однако письмо вызвало у Меллы улыбку. Всё же Энтони, его мать и отец заботились иногда о её состоянии не хуже, чем если бы они были её семьёй. Мелла любила читать их письма, где содержалась доброжелательность, не деланная и раздражающая, как у Златопуста Локонса, а подлинная и открытая. Хотя Меллу она и удивляла в какой-то степени, поскольку, учитывая, что для мистера Тетчетта Хэллоуин был крайне неоднозначным праздником, его бодрый настрой мог показаться странным. Ведь его вполне могли омрачить годовщины смерти некоторых людей. Одной из некоторых и являлась Маргарет. Но Мелла ссылалась на то, что отец её друга просто не позволял себе меланхолию. Чему ей следовало поучиться. Милэй пообещала себе написать ответ позже. Она сделала глоток апельсинового сока, не заметив, что Дамблдор наградил её глубокомысленным взглядом. — Всё ли хорошо, Мелла? Она вздрогнула, пускай Дамблдор задавал ей этот вопрос уже второй месяц. Отвечать на него одно и то же в последнее время поднадоело, но иначе Мелла не могла, ведь была убеждена, что Дамблдор ничего не в силах сделать даже при желании. — Да. Я просто опять волнуюсь за то, почему Гарри нет на ужине, — ответила она. Дамблдор вгляделся в лица студентов. — Профессора Локонса нет тоже, — несколько безучастно сказал он. — Почему-то мне кажется, что их отсутствие взаимосвязано. Мелла, задумавшись об этом, посчитала, что с Локонсом Гарри в ещё большей опасности, чем без него. Ей совсем не нравилось происходящее. Ужин закончился для Меллы очень быстро — из Большого зала она пожелала выйти одной из первых. Мелла намеревалась пройти к Локонсу в кабинет, чтобы уточнить, не с ним ли Поттер. Пальцы её нервно сцепились между собой. Она пока не знала почему, но на душе было достаточно паршиво. И вскоре стала понятна причина. Иди ко мне… Мелла, услышав этот голос, задрожала всем телом. По спине прокатился холодный пот. Мелла поначалу хотела отпрянуть назад, убежать обратно в Большой зал, но вместо этого инстинктивно приложилась ухом к каменной стене. Страшное шипение доносилось будто бы откуда-то изнутри… «Вот он: ещё один источник моего неспокойного состояния», — подумала Мелла чуть ли не с ужасом. Тот, кому принадлежал голос, словно двигался прямо в стене с немыслимой скоростью. И Мелла на свой страх и риск двинулась за ним, догадываясь, как опрометчиво поступает. Но подгоняло её осознание того, что история, одна кошмарная история, повторяется. Это Мелла знала почти наверняка, ведь ей казалось… Впрочем, она не стала предаваться сильной панике раньше времени и последовала навстречу зову. К кабинету ЗОТИ. Мелла, слабо цепляясь за камень руками, медленно шла вперёд, вслушиваясь в загадочный голос, существование которого, очевидно, не сулило ничего хорошего. Мелла даже подумала, будто действительно сошла с ума и её пора упечь в Мунго. Она увидела, как дверь кабинета приоткрылась и оттуда выскользнул Гарри собственной персоной. Дело в том, что Мелла шла из Большого зала до места обитания Локонса более коротким путём и подобралась к кабинету с другой стороны. А Гарри оказался повёрнут к профессору спиной, к тому же совершенно её не замечая. Он также прислонился к стене ухом и шёл так, будто шествовал по краю пропасти: медленно, мелкими шажками. Мелла, в голове которой ужасающий голос звучал всё громче, практически на цыпочках пошла вслед за Гарри. «Если мои предположения верны, — Мелла сглотнула, уловив очередное «убить». — Гарри не должен догадаться, что я тоже слышу это…» Мелла, леденеющая изнутри, и не заметила, как врезалась в шедшего впереди Поттера. Он, будто очнувшись от транса, вскинул подбородок, устремляясь зелёными глазами в её. Мелла сразу вспомнила о Лили и о ужасе, что поселился в её глазах в предсмертный час. Таких же, как у её сына. — Мистер… Мистер Поттер, — Мелла сказала это хрипло, так как в голове её будто бы воцарилось безумие. Она помолчала, а Гарри воспользовался этим: — Профессор, вы слышали что-нибудь? Мелла поглядела на него в растерянности и, набрав в грудь побольше воздуха, заявила: — Ничего. Не понимаю, почему вы так встревожены. Гарри немного нахмурился. Он неловко зашагал вперёд, изредка поглядывая на профессора, а она направилась за ним как ни в чём не бывало. Гарри совсем скоро вышел в общий коридор: факелов здесь было уже гораздо больше, и Мелла, когда её окружил свет, немного расслабилась. Но напряглась снова, когда раздалось: Поможет мне убить тебя… — Гарри! — донеслось откуда-то. Мелла устремила взгляд по прямой линии, увидев Рона и Гермиону, мчавшихся навстречу другу. Все трое немного сникли, увидев Милэй. У неё создалось ощущение, будто её появление помешало планам троицы. Гарри бросил на Меллу осторожный взгляд и ускорил шаг. Он взял друзей под руки и перешёл на бег. «Моё общество им явно мешает», — решила Мелла и пошла за ними в таком темпе, чтобы ненароком не «спугнуть». Гарри, Гермиона и Рон, видимо, хотели обсудить что-то. Но одному из них явно мешало что-то ещё, помимо преподавателя. И Мелла, обычный, казалось бы, учитель по Астрономии, знала, что именно. И мало того знала: сама испытывала это на себе. Гриффиндорцы свернули за угол. Мелла поторопилась, чтобы успеть за ними, пусть ей было крайне тяжело сосредоточиться на пути и побороть у себя в голове голос… Змеиный голос. Или, вернее сказать, шипение. Мелла подошла к ним через несколько секунд, видя, к своему удивлению, что все трое чем-то глубоко ошарашены. И все трое посмотрели на Меллу в этот раз не с целью сбежать куда подальше, а даже как-то беспомощно. Мелла заморозила на лице строгость. Но строгость эта стала понемногу уменьшаться, так как больше ничего не мучило ни её, ни Гарри. Существо, говорившее с ними, словно исчезло. Зато появилось нечто другое, достойное внимания. Первое, что заметила Мелла: нескольких маленьких чёрных пауков, выползающих через окна на улицу; затем — сырость на полу. Милэй, очень озадачившись, перевела взгляд туда же, куда смотрели трое второкурсников: на одну из стен. Тайная комната открыта. Враги наследников трепещите. Написано кровью. Мелла, упустив из виду испытующие взоры студентов, даже приоткрыла в поражении рот, не веря, а точнее попросту не желая верить, что написанное — правда. «Написано кровью. Чьей кровью? Кто это, вообще, написал? Откуда он знает про Тайную комнату? Что за чертовщина?» — вопросы, подобные этим, тут же озаботили Меллу. Она помнила очень хорошо, что из себя представляла Тайная комната. Помнила Тома Реддла в ней. Помнила, как заявились Маргарет, Северус и даже Римус, чтобы вытащить её, Меллу, оттуда. Мелла мечтала, чтобы сообщение оказалось чьей-либо глупой шуткой. Потому что помнила и огромного змея. «Может, это не он говорит со мной и Гарри, а нечто другое? Учитывая размеры Василиска, как он ползает по школе? Может, я и вправду свихнулась, как и Реддл когда-то?» Меллу пока утешало лишь то утверждение, что два человека неспособны сойти с ума одновременно. Хотя при таких обстоятельствах она могла поверить во что угодно. А потом, увидев и кошку Филча, миссис Норрис, подвешенную за хвост к держателю для факела и безжизненно выпучившую глаза, Мелла и вовсе ощутила навязчивую и невыносимую головную боль. Неужели и впрямь Василиск… Кошка, облезлая и старая, вообще стала походить на чучело: лапы её были растопырены в разные стороны, морда исказилась, словно от боли. Мелла, не отрываясь, смотрела на страшную надпись, понимая, что она и есть один из наследников Слизерина. На пару с Томом Реддлом, душа которого живёт в Тайной комнате. — Профессор, — позвал Гарри с нарастающим испугом. — Вы же не думаете, что это сделали мы?.. — Не несите бред, мистер Поттер, — ответила Мелла заворожённо. — Вы опередили меня всего на несколько секунд, у вас просто не было времени. «К тому же я знаю, кто сделал это с кошкой». Студенты и профессора как раз возвращались с ужина в спальни, сходясь все вместе в главном коридоре. От них, естественно, не скрылись обстоятельства. Ученики и преподаватели замедлили движение, а вскоре остановились совсем, разглядывая кровавую роспись и парализованную кошку. Отовсюду послышались испуганные возгласы. Мелла, дыхание которой участилось, обернулась вместе с Гарри, Роном и Гермионой в сторону тех, от кого они исходили. — Враги наследников трепещите! — процитировал Драко Малфой громогласно и без намёка на дружелюбие обратился к Грейнджер: — Ты следующая, гр… Вспыхнувшую злость Меллы он смог бы почувствовать и за версту. А потому быстро сбавил обороты, поспешив забрать сказанное назад. Первым от шока опомнился Филч, сделавший дерзкий шаг по направлению к Гарри. — Поттер! — неприятным и скрипучим голосом воскликнул он. — Что здесь… Стоило Филчу заметить свою любимую миссис Норрис в настолько отвратительном положении, как всем присутствующим стало ясно, что он не преминет порвать виновника на части. — Миссис Норрис… — произнёс в потрясении завхоз, угасая от горя и почти тут же загораясь от ярости: — Ты убил мою кошку! — Нет!.. — сипло запротестовал Гарри. Морщинистое лицо Филча исказила гримаса, и он угрожающе потянулся к нему. Мелла, опомнившись, решила вступиться за Гарри, растерянного от осознания того, что всё опять могут повесить на него. — Мистер Филч, — заявила Мелла со всей резкостью, на которую была способна. — Я шла за мистером Поттером по пятам и знаю, что он не причастен к такому состоянию вашей кошки. Однако это несильно подействовало: Филч даже как-то кровожадно ухмыльнулся. — Вы с этим преступником заодно, я понял! Вас обоих нужно… — Аргус! — раздался по всему коридору звучный голос Дамблдора. Студенты и профессора, как по команде, расступились, давая тому пройти. Филч стал выглядеть даже виновато. Дамблдор вышел в центр всеобщего внимания и хотел было продолжить: — Аргус, я… Но и он потерял уверенность, стоило ему увидеть надпись на стене… Дамблдор был шокирован. Таким Мелле нечасто удавалось его узреть. Директор немного поколебался и сказал гораздо тише: — Я прошу всех разойтись по своим комнатам сию секунду, — ученики охотно подчинились так же, как и знакомые Мелле гриффиндорцы. Но как раз они и понадобились Альбусу, потому что их он тут же вернул на место. Профессора молчали. Мелла испытующе, с некой мольбой смотрела на Дамблдора, потому что ощутила себя до странности беззащитно. Вероятно и по той причине, что Северус Снейп тоже вошёл в число заинтересованных ситуацией лиц. — Она не убита, Аргус, — успокоил Филча Дамблдор, поглядев на миссис Норрис. — На неё наложено заклятие. — Ах, так я и думал! — высказался Локонс. Мелла было задалась вопросом, откуда же он возник, как вспомнила, что из кабинета ЗОТИ можно пройти вправо и дойти до Большого зала. — Эх, меня рядом не было! Я знаю контрзаклятие, которое спасло бы её! «Ну разумеется», — мысленно фыркнула Мелла, не сводя глаз с послания. Ей показалось, что с её сомнениями были согласны все: даже Макгонагалл, судя по всему, слабовато верила в умения Локонса. — Но какое именно заклятие я не могу сказать, — с сожалением заключил Дамблдор. Филч тут же вернулся к прежнему настрою: — Спросите его… Их! — он ткнул пальцем в сторону трёх гриффиндорцев и Меллы, сохранявшей приевшуюся ей бледность. — Это их рук дело! Они написали это на стене! Гарри собирался возразить, однако Мелла решила взять вразумление Филча на себя: всё же на её плечах лежит большая ответственность. — Я уже повторяла, что мистер Поттер и его друзья невиновны, мистер Филч. Я ручаюсь за это. — Позвольте мне сказать, — своим коронным, ровным и невозмутимым голосом начал Снейп. Он вышел вперёд, и Мелла хорошо разглядела каждое движение мышц на его лице. — Допускаю, что Поттер и его друзья оказались на месте преступления случайно. Но на мой взгляд совпадения подозрительны, — Северус всё подходил и подходил: размеренно и пугающе. Мелла успела запомнить его походку и некоторые новые нотки в его баритоне: Северус умело управлял им, что делало его речь чуть ли не изысканной. — К тому же я не припомню, что бы видел Поттера сегодня на ужине, — Северус чуть наклонился к нему, обдавая его холодом так же, как обычно и свою коллегу. Благо, Локонс, всегда встревающий в разговор донельзя вовремя, и тут не растерялся: — Боюсь это моя вина, Северус, — заявил он. — Гарри помогал мне отвечать на почту поклонников. Меллу удивило, что Локонс был довольно серьёзен. Улыбки, которую он постоянно стремился сделать обаятельной, не возникло. — Мы с Роном потому и пошли искать его, — смело вмешалась Гермиона, вскинув подбородок, от чего её чёлка немного подлетела вверх. — Он сказал нам, что… Гермиона вопрошающе поглядела на Гарри, требуя подмоги, ведь мнительность Снейпа явно досаждала ей. Гарри договорил: — Я сказал, что не хочу есть. Северус, как посчитала Мелла, был разочарован. Однако не полностью, так как объект для подозрений у него ещё оставался. Северус смерил Меллу недовольным, прямолинейным взглядом. И фирменно приподнял бровь, словно, как выразился бы Энтони, «сканировал». — Я не стану исключать, что заявления мистера Филча небезосновательны, — продолжал Северус рассудительно. — Ведь в Хогвартсе появились новые персоны, и их целей иногда нам не понять. Что скажете, профессор Милэй? — её фамилию Снейп произнёс с ещё большим пренебрежением, чем обычно, так и жаждав «пришить» ей произошедшее. Мелла, к своему же изумлению, не ломаясь под его напором, посмотрела в чёрные глаза напротив даже с вызовом. — Я скажу, профессор Снейп, что вы глубоко заблуждаетесь. Северус рвался продолжить дискуссию, но Локонс великодушно высказался, желая наконец завоевать расположение преподавателя Астрономии: — Право, Северус, негоже обвинять беззащитную девушку. Северус и «беззащитная девушка» одновременно бросили в сторону Локонса испепеляющий взгляд. Что ж, хотя бы в проявлении неприязни к этому хвастуну они были едины. Северус ничего не ответил ему, наверное, просто не найдя подходящих слов, что было ему несвойственно. Мелла же потушила в себе эмоции, чтобы не ответить Златопусту заместо декана Слизерина. Молчание вновь повисло в округе. Оно присутствовало до того момента, пока Филч не решил предпринять хоть что-то: — Я требую наказания! — сказал он, а затем вновь посетовал: — Моя кошка… — Мы вылечим её, Аргус, — пообещал ему Дамблдор. — У мадам Стебль, насколько мне известно, зреет урожай мандрагоры, и когда он поспеет, мы приготовим снадобье и оживим миссис Норрис. А пока что настоятельно призываю всех к осторожности. Профессор Стебль исполнительно закивала, а Филч пока пребывал в полном неверии. Гарри, Рон и Гермиона, очевидно, хотели пройти наконец в башню Гриффиндора. Мелла уже было решила, что сможет спокойно переговорить с Дамблдором, как тот ошарашил её новым объявлением: — Однако нам нужно понять, что же именно делать. Потому я прошу профессора Снейпа и профессора Милэй поработать над подбором нужных компонентов. Одной мандрагорой мы не обойдёмся. Завтра состоится матч по квиддичу, посему, профессора, можете начать работу послезавтра. Стоило ли говорить, насколько Мелла ужаснулась. Она была готова вскрикнуть: «Да вы издеваетесь надо мной, Дамблдор!», готова была вырвать у себя клок волос… Потому что изо всех сил пыталась отдалиться от Снейпа, а теперь, выходит, должна будет сотрудничать с ним! Но Дамблдор не знал некоторых вещей. И Мелла не собиралась его просвещать, но мысль, одна лишь мысль о том, что в душном подземелье её удушит главным образом наличие там Северуса, повергала в страх, неописуемое волнение. Снейп, понятное дело, был крайне раздражён, но изрядно попытался сохранять благоразумие. Он выпрямился и словно стал для Меллы непреодолимой вышиной, буравящей своим гневом старого директора. — Господин директор, — сказал Снейп вкрадчиво, всё не бросая надежду отделаться от пособничества Меллы. — Я вполне способен справиться сам, помощь мне не… — Северус, — твёрдо оборвал его Дамблдор. — Мы должны действовать немедленно. И чем больше рабочих рук — тем лучше. К тому же я знаю, что профессор Милэй неплохо разбирается в Зельеварении. Северус, как и Мелла, глядел на Дамблдора так, будто тот являлся причиной всех неприятностей в его жизни. Она и Снейп даже переглянулись, скорее, вынужденно и будто бы для того, чтобы увериться во взаимном несогласии с идеей сообщничества. И оба были крайне несогласны. Пусть и по несколько разным причинам. Но Дамблдор отнёсся к происшествию ответственно. А потому не терпел возражений. Профессора, в конце концов, разошлись: хмурые и настороженные. Только Мелла и Дамблдор не покинули коридор, смотря на надпись на стене. — Профессор, — сказала Мелла почти шёпотом и выдала с неприкрытым сокрушением: — Один из наследников Слизерина… Это же я. «А другой это Реддл, обитающий в Тайной комнате…» — подобралась мысль, но Мелла предпочла пока отбросить её в сторону. Дамблдор кивнул, тяжело вздохнув. Количество раздумий, поступивших к нему, видимо, совсем его измотало. — Но я не открывала… Вы же знаете, что не открывала, — с отчаянными нотками проговорила Мелла. Он кивнул в очередной раз. — Я знаю, что ты не написала бы подобное. И не заколдовала бы миссис Норрис. Мелла была в курсе, кто её заколдовал. Но выложить перед Дамблдором все карты пока не решалась. Однако сделать это предстояло, определённо предстояло… — Но почему вы так уверены в этом? — спросила Мелла даже изнеможённо. Дамблдор похлопал её по плечу, не ободряюще, как всегда, а как-то слабо, будто проверял, является ли Мелла живым человеком. — Потому что знаком с тобой очень много лет. Мелла не думала, что на такое обстоятельство, как время общения, следует полагаться, но ощутила, что благодарна за это доверие. — Мне точно нужно поразмышлять, — сказал Дамблдор загробным голосом. — Знаю, у тебя есть, что обсудить со мной, но, если возможно, предлагаю ненадолго отложить нашу беседу. Пока тебе стоит пойти к себе. Мелла и рада была пойти в свою комнату с лёгкостью на душе, но знание того, что она — наследник Слизерина, что Реддл добился каким-то образом открытия Тайной комнаты, тотчас возвращало её в реальность. По пути в спальню её всё же посетила одна догадка, не менее тяжкая, чем все предыдущие.***
В ноябрьский день, всё ещё переваривая события злосчастного хэллоуинского вечера, Мелла, снова вымотавшаяся за ночь, собиралась провести время в уединении, но ей дали понять, что её присутствие на матче между Гриффиндором и Слизерином, видите ли, необходимо, чтобы состоялась игра. Народу собралось просто немерено — явился даже Люциус Малфой, пожелавший понаблюдать за первым серьёзным опытом своего сына в качестве ловца команды. Сидел Люциус рядом со Снейпом. Мелла, разумеется, помнила, что они были и, судя по всему, остаются приятелями, а потому старалась навещать Малфоев крайне редко, пригрозив Люциусу, чтобы тот молчал. А приказы Леди Тьмы он предпочитал выполнять. Да и Северус, видимо, общался со школьным другом не так уж и часто. Люциус сидел рядом с ней, несколько нервно постукивая пальцами по коленям. Он наклонился к Мелле, всё ещё не отрывая глаз от сына и Гарри Поттера: — Я рад вас видеть… Как к вам теперь обращаться, «профессор»? Мелле не льстила эта вежливость, которая была обусловлена лишь тем, что она потомок Тёмного властелина. А потому Милэй отозвалась с отсутствующим видом, вспоминая, что она ещё и… Наследник Слизерина: — Для тебя, Малфой, мало что поменялось. Он, поджав губы, вернулся в прежнее положение. Мелла же поспешила забыть о его присутствии, ведь сосредоточилась на игре. И на том, что Северус Снейп находился поблизости. Когда так складывалось положение вещей, Мелла просто не позволяла себе расслабиться ни на минуту. Учитывая и то, что его глаза метали молнии, ведь их обладатель был крайне раздражён тем, что ему предстоит с кем-то сотрудничать совсем скоро. Драко и Гарри вели ожесточённую борьбу, сражаясь за снитч. Поначалу всё проходило вполне безопасно: игроки старались подрезать друг друга, делали всё то, что являлось само собой разумеющимся для такого спорта, как квиддич. Слизеринцы, применяя свою природную хитрость, не боялись проявить смекалку, а гриффиндорцы, которые к квиддичу были, судя по всему, предрасположены, пользовались своей ловкостью, что помогала им держаться на мётлах. Мелла сосредоточилась на Драко и Гарри снова. Она не предполагала, чем окончится их соперничество, пока эти двое не залетели на мётлах в пространство под трибунами и не подвели его итоги. Выбрались оттуда Гарри и Драко несколько по-разному: Драко явно был дезориентирован. Он сильно стукнулся о деревянную перекладину и кувырком полетел вперёд, ударяясь всеми частями тела о покрытие поля. Перед этим его ещё и перевернуло несколько раз в воздухе, что, конечно же, завоевало внимание публики. Люциус глядел на поражение сына без должного сочувствия. Мелла сказала бы, что он, скорее, был разочарован тем, что Драко оказался недостаточно сильным. Не оправдал его ожиданий. С этим Драко и вынужден был жить: мыслить в угоду отцу и матери, говорить то, что считают нужным говорить они… И как бы Мелла к нему не относилась, но, осознавая некоторые вещи, ей оставалось только пожалеть мальчишку. Одного взгляда ледяных голубых глаз Люциуса было достаточно, чтобы Мелла уверилась в своём сострадании к его сыну окончательно. Пока Драко пытался прийти в себя, валяясь внизу, Гарри уворачивался от бладжера. Мелла волновалась за Гарри тоже. Ведь сидела на трибуне с профессорами, здесь, в Хогвартсе, расплачиваясь за свои ошибки. Гарри казался ей скромным, добродушным мальчиком, обладающим храбростью, достойной для учёбы в Гриффиндоре. Общались он и Мелла пусть и нечасто, но её жизненного опыта хватало, чтобы выявить некоторые человеческие качества даже за короткие отрезки времени. И каждый раз, видя его, Мелла видела и Джеймса Поттера, который был убит её руками. И ей становилось больно. Так больно, что любые прочие заботы стирались из головы. Оставалась только надежда на то, что Мелла когда-нибудь окажет Гарри помощь, чтобы немного искупить свою вину перед ним. Бладжер всё не отставал от него, но Гарри сумел исполнить свой долг перед командной: поймал снитч, пусть и пожертвовал для достижения цели своим здоровьем. Гарри, естественно, заполучил определённые травмы, ведь, пытаясь дотянуться до снитча, вынужден был приблизиться к земле, что повлекло за собой последствия. Метла задела песочное покрытие, и Гарри со страдальческим видом проехался по нему, отчаянно зажимая золотой шарик в руке. Бладжер, который словно взбесился, продолжил на него ополчение и, вероятно, убил бы, если бы не находчивость мисс Грейнджер. Она прицелилась и спасла своего друга, выпустив из палочки заклинание. Ли Джордан, хороший товарищ близнецов Уизли, прокомментировал победу своего факультета с огромным триумфом, не став упоминать о том, что ловец ранен. Потому что данное обстоятельство не требовало оглашения: всем и так было всё понятно. Некоторые профессора и студенты, а также члены команды Гриффиндора побежали к Гарри после объявления о том, что матч закончен. На их лицах виднелось сильное волнение. Локонс не остался в стороне: он решительно бросился на помощь Гарри, показывая всем свою доблесть. А Мелла подумала, что её тщеславному коллеге лишь захотелось казаться героем в глазах остальных. Потому он и подбежал к Гарри самым первым. Мелла пока не совсем понимала, что же ей делать. Она была намерена хоть что-то предпринять, ведь не любила чувствовать себя бесполезной, но не знала, что именно. Гарри сейчас был окружён всеобщим вниманием, в отличие от Драко, который находился в объятиях неодобрения отца и презрения слизеринцев. Мелла повернулась к Северусу, догадываясь, что тот, не имея выбора, понесётся к своему студенту, чтобы довести его до больничного крыла. Так и случилось. Северус, мельком взглянув на Поттера, спустился с трибуны на поле. Люциус спустился за ним, скорее всего, только из приличия. Вместе они пошли к стенающему вовсю Драко. Мелла, в последний раз всё обдумав, вздохнула и бросилась за двумя мужчинами, стараясь выбросить из головы возможные варианты развития событий. Мелла старалась не глядеть на профессора Снейпа, лишь бы не давать спуску вездесущим холодным мурашкам. Она подбежала к Драко, чем заслужила негодующий взгляд профессора. Северус наскоро осмотрел её и потянулся к второкурснику, резко ставя того на ноги, что тут же подкосились. Драко стонал так болезненно, будто выбил себе коленные чашечки или сломал рёбра. Северус был на редкость терпелив, но эта самая резкость, что просачивалась во все его движения, неизменно сопровождала его и в данный момент. Мелла взяла Драко под локоть правой руки, а Снейп схватился за левую. Негодование с его лица никуда не испарилось. — Я в состоянии справиться сам, — почти неслышно сказал он Мелле, так как смысла её соучастия так и не постиг. Северус был уверен, что и с отваром для миссис Норрис справится сам. Мелла, упорно игнорируя зрительный контакт с ним, уставилась вперёд, на уходящее за горизонт солнце. Небо было расписано разноцветными красками, что точно удостоились бы её восхищения, если бы не Драко, всё никак не унимающийся. И Снейп, всё такой же… Невыносимый. Мелла, вспомнив об этом слове, с неким удовлетворением заметила для себя, что Северус именно такой и есть, даже когда пытается окрестить так кого-то другого. А, если точнее, её, профессора Астрономии. — Знаю, — это единственное, что Мелла смогла ответить, но руки Драко не отпустила. Милэй метнула в сторону Люциуса предостерегающий взгляд, призывая его оставаться на месте, и направилась вместе с Северусом вслед за толпой студентов, дружественно придерживающих Гарри. Златопуст вился вокруг него и, вероятно, даже его раздражал. А Мелла боялась узнать, что Северус смотрит на неё с теми же эмоциями, и робко заглянула в его лицо. Оно не изменило своей мрачности, так же было направлено к заходящему солнцу… Но мрачность эта являлась в этот раз какой-то напускной, будто заместо неё наружу рвалось нечто иное. Снейп хорошо научился скрывать всё, что отличалось от нелюдимости и непроницаемости. Мелла как можно внимательнее вгляделась в его глаза, надеясь отыскать что-то новое в них. И увидела, пусть это далось ей с огромным трудом: озадаченность. Северус был, видимо, озадачен тем, что кто-то, кроме него, вызвался помочь Драко, когда рядом находился знаменитый Гарри Поттер. Мелла и Северус дотащили Драко до лазарета практически без происшествий. Профессора пару раз обменялись друг с другом колкими словечками, а Малфой, пусть и продолжал своё позёрство, не особенно им мешал. Они расположили Драко на больничной койке. Мальчика через какое-то время окружили два пухлых слизеринца, по-видимому, его друзья. Мелла, вспомнив о своих недавних размышлениях, мысленно поправила саму себя: «Не друзья, а, скорее, верная свита. А может, не такая уж и верная…». Она, несколько ехидно поглядев на Северуса, с приподнятой бровью наблюдающего за царящей в лазарете суматохой и за тем, как в палаты вбежала Макгонагалл, тихо-тихо заметила: — Сами вы бы не справились. Северус лишь дёрнул уголками губ, наверное, пока не определив, как же реагировать. Неужели всё же признал себя неправым? — Мне не дали возможности доказать обратное, — холодно прозвучал его ответ, разбив надежду Меллы. Она, поёжившись, засмотрелась на Гарри, около которого стояли все члены команды Гриффиндора, обеспечивая ему компанию. Мелла и не заметила, что удостоилась неоднозначного взгляда профессора Снейпа. Мрачность его взора теперь даже будто на минуту… Смягчилась?***
Было около часа ночи. Мелла лежала в постели без сна, хотя спать ей очень хотелось. Что-то тревожило её, и она пока не понимала, что же именно, однако хорошо догадывалась. Конечно, одну часть этой тревоги занимал сам факт того, что Северус работал в Хогвартсе, но что насчёт другой?.. Её, вероятно, занимал Василиск. Мелле уже претили чертежи учеников — настолько часто она занималась их проверкой. Книги вселяли только большую усталость. Мелла не видела других вариантов, как провести свой досуг, а потому просто ворочалась в кровати, не зная, каким образом справиться с бессонницей. Меллу объял непонятный холод, пробравшийся и под одеяло. Стало совсем невмоготу, потому что теперь её ещё и затрясло. Пришло время убить… Мелла вздрогнула, слыша этот голос опять. Совершенно глухой, резкий. Кажется, мужской, как и в тот раз, хотя определить это было проблематично. Убить… Прозвучало снова. Мелла села на кровати, свесив вниз ноги, всё ещё не упуская вероятности того, что сошла с ума и довёл её до этого Снейп. «Убить» повторялось и повторялось, и Мелла, решив более не раздумывать, сумасшествие это или нет, натянула на себя плащ. Она укуталась в него и сунула ноги в поношенные туфли на невысоком каблуке, что были не очень-то удобными. Мелла очень боялась, что все её догадки оправдаются. Воспоминания о змее неприятно полоснули её, как и воспоминания о том, что в той комнате вместе с ним обитает и душа Тома Реддла. Мелла вышла из своей комнатки в тёмный, пустой коридор. Факелы не горели, и ей пришлось освещать себе путь палочкой. Грозное шипение по-прежнему разрезало слух. Мелла не утверждала, но ей казалось, будто голос даже звал её по имени, а сам удалялся куда-то в потёмки. Словно призывал следовать за ним. Мелла стиснула в руке палочку, шагая навстречу опасности всё решительнее. Ей даже стало страшно. Ведь голос вёл её к больничному крылу, где в спокойствии излечивался Гарри. По крайней мере, спокойствие это ещё сохранялось. Люди, изображённые на портретах, были возмущены. Они в негодовании смотрели на Меллу свысока и причитали: «Вы что, с ума сошли, расхаживать со светом в такой час!», но она игнорировала это. Сейчас Меллу волновало совершенно другое. Она даже перешла на бег, чтобы успеть при случае защитить Гарри от той напасти, что, возможно, его поджидает. К счастью, Драко в подземелья Слизерина мадам Помфри отпустила ещё вечером. Мелла слышала своё имя всё чаще. И пугалась только сильнее. Ведь это могло значить, что Реддл призывает её поспособствовать ему в устранении Гарри. Она спустилась по лестницам вниз, пару раз чуть не споткнувшись. Мелла даже подзабыла, какие лестницы в какое время меняют направление. Лунный свет пробивался в большие окна, будучи даже зловещим. Мелла увидела впереди себя нужный закуток — в нём в ряд стояли больничные койки, которые, кажется, оставались такими же, как и пятнадцать лет назад: старыми и немного поскрипывающими. Мелла слышала голос Гарри. И ещё чей-то, тонкий, писклявый… Ей этот голос показался знакомым, пусть Мелла, как бы не напрягала память, никак не могла вспомнить почему. И внезапно все три голоса — Поттера и два таинственных, — затихли. Мелла вбежала в лазарет, лихорадочно осматриваясь по сторонам. Гарри, сидящий на постели, засмотрелся на неё с вопросом в зелёных глазах, а также с небольшим испугом. Мелла, всё ещё оглядывалась, а затем виновато и несколько растерянно посмотрела на гриффиндорца. — Профессор? — позвал Гарри обеспокоено. — С вами всё хорошо? Поможет мне убить… Мелла напряглась, заметив, что Гарри напрягся тоже. Но голос больше не звучал в стенах замка. Гарри, выдержав паузу, повторил неуверенно: — Профессор? Мелла опустила брови, боясь, что шипение раздастся ещё раз. Она очень постаралась расправить плечи, но вместо этого вжала в них голову, что всколыхнуло в груди негодование. — Да. Всё хорошо, мистер Поттер. Я просто… Патрулировала коридоры. Гарри со слабым недоверием осмотрел её. И пусть такой серьёзный, даже несколько взыскательный взгляд не был присущ его отцу, он напомнил-таки Мелле о Джеймсе. Гарри очень походил на него разрезом глаз, подбородком и даже бровями, что угнетало только больше. Воспоминания и вовсе отказывались отставать от Меллы, когда ею учитывались сходства двух Поттеров. — Как ваша рука? — решила перевести тему она. Гарри, явно не желающий сейчас обсуждать такие неважные вещи, неопределённо пожал плечами. — Уже лучше, — ответил он и осторожно добавил, изрядно усомнившись перед этим: — Вы… Ничего не слышали? Мелла похолодела изнутри, найдя новое подтверждение того, что шипение также дошло до его ушей. И пока, не зная, как же поступить, приврала: — Вы о голосе, что донёсся отсюда, из лазарета? Гарри немного стушевался. Он поджал губы, разглядывая одеяло, и выдал совсем негромко: — Я был один в лазарете, профессор. Только проснулся. Возможно вам… Показалось? Мелла в задумчивости погладила пальцами подбородок. Взгляд её обрёл пристальность. Она хотела бы верить, что ей всего лишь показалось, но это было не так. Происходило нечто явно скверное, а всё подобное пробуждало в Мелле разные подозрения. Послышались чужие шаги. Множество шагов. Мелла быстро обернулась, увидев несколько теней, что приближались к палатам. Она сказала негромко: — Не знаю, верить ли вашим словам, мистер Поттер, но в одно я верю точно: вам лучше притвориться спящим. Гарри предпочёл послушаться и резко перевернулся на другой бок. Мелла повернула голову в сторону входа в лазарет. Мадам Помфри, Минерва Макгонагалл и Альбус Дамблдор вошли в палату крайне взволнованные, даже ужаснувшиеся. На Макгонагалл и вовсе не было лица. Все трое увидели Меллу, которая очень вовремя сумела натянуть маску непроницаемости. У Снейпа, оказывается, есть, чему поучиться. — Профессор Милэй? — спросила мадам Помфри с негодованием, мол: «Кто-то зашёл в лазарет без моего разрешения, уму непостижимо!». Дамблдор и Макгонагалл лишь выразили удивление, так как сейчас у них были иные заботы: на руках они держали мальчишку-гриффиндорца, поступившего в этом году на первый курс. Кажется, Колина Криви. Он, как и обычно, держал в руках фотоаппарат. Однажды Колин даже запросил снимок Меллы, на что получил отказ, взращённый из компетентности. Зато Локонс лопался от гордости, будучи готовым позировать столько, сколько нужно. Криви выглядел неживым, словно замороженным, как и кошка Филча. И Мелле невольно передалось настроение всех присутствующих. — Прошу извинить, я… — Мелла решила сказать то же, что сказала и Гарри: — Я патрулировала коридоры и решила заглянуть сюда. Дамблдор поднял на Меллу взор, сверкнув линзами очков. В голубых глазах заплясал огонёк, но о её маленькой лжи директор услужливо промолчал. Дамблдор и страшно испуганная Минерва положили Колина на койку. Мадам Помфри заметно засуетилась, однако сделать пока ничего не могла. Мелла с опаской подошла ближе к койке, разглядывая сморщившегося студента. — Думаю, его подвергли заклинанию оцепенения, — сказала Макгонагалл, которая, казалось, постепенно теряла хватку, и затем добавила торопливо: — Может, ему удалось сфотографировать нападавшего? Дамблдор осторожно разжал пальцы заколдованного Колина и схватился за фотоаппарат, растерянно рассматривая его, ведь данная магловская вещь казалась директору чем-то потусторонним. Он откинул крышку, надеясь просмотреть снимок, но только вместо него из аппарата повалил чёрный дым. Дамблдор стал выглядеть даже отчаявшимся. Мелла в потрясении молчала, ведь не знала, что требовалось сказать. Физиономия Колина, действительно, исказилась, один глаз, что прижимался к устройству, был плотно зажмурен, и это почему-то волновало только сильнее. — Что это значит, Альбус?.. — воззвала к Дамблдору Макгонагалл, совсем выбитая из колеи. — Это значит… — немного хрипло проговорил он, всё смотря на несчастного Колина. — Что наши студенты в большой опасности. — А что сказать учителям? — с расстановкой и вкрадчиво спросила Макгонагалл, взглянув на Милэй. Дамблдор тоже посмотрел в её сторону и с печальным вздохом, но тем не менее твёрдо, ответил: — Правду, Минерва. Правду о том, что Тайная комната действительно снова открыта. Меллу опять бросило в дрожь. Она не хотела возвращаться к тому ужасу, из которого еле выпуталась много лет назад. Дамблдор после того, как заботливо попросил Макгонагалл отойти ко сну, посмотрел на Меллу как-то требовательно. Она кивнула, зная, что настал момент поделиться с Дамблдором нечто важным — своими сведениями о чудовище, что жило и живёт до сих пор в Тайной комнате.