В поисках тепла

      Северус укладывал своих девочек спать. День был длинным, сложным, малышки устали. Сью и Рие уже были переодетыми в пижамы, лежали в кровати и ждали… Они ждали одного из самых главных людей в своей жизни — папу. И папа пришел. Он пришел, чтобы рассказать сказку, поговорить на ночь о том, что беспокоит его малышек, ведь дети очень любят говорить о чем-нибудь перед сном.       Северус не понимал, как мог раньше жить без этих милых, добрых и бесконечно любимых существ. Доченьки. Амелия удивлялась тому, как он сразу полюбил обеих, и еще тому, как дети приняли его. Став центром вселенной Рие, он занял такое же место и в жизни Сью. Поэтому сейчас он дорасскажет сказку, поцелует на ночь своих детей и споет колыбельную, от которой девочки будут сладко-сладко спать до самого утра.       Тихий голос профессора не тревожит совсем, он как будто прокладывает им дорогу в волшебный мир ярких и красивых сновидений. Он хранит их мир, их душу, даря спокойный сладкий сон. Папа рядом, папа всегда поможет и поддержит. Рие и Сью знают это абсолютно точно. Потому что это папа. Рие принимает все вокруг как волшебную сказку, а Сью… Сью, наверное, тоже. Потому что рядом мама и папа. И их с Рие любят, любят так, что готовы мир погасить, лишь бы они были счастливы. А что еще нужно ребенку?       И девочки засыпают, сопят носиками в тишине на радость родителям. Не кричат от кошмаров, не плачут от боли, а счастливо улыбаются во сне. Есть ли слова, чтобы описать всю ту нежность, что испытывал Северус к своим детям, нет ли… Так ли это важно? Важно только то, что они стали семьей. И Амелия, которая все видит и все понимает, сегодня никуда не пошла. В конце концов не развалится ДМП без нее. Она рада побыть с семьей еще немного. Все-таки хорошо, что так вышло.       Северус не забыл про своих школьников, тихо-тихо входит он в гостиную факультета, движением брови разгоняя засидевшихся старшекурсников, а потом проходит по спальням. Первоклассники уже уснули. Кому-то он подправит одеяло, кого-то успокоит. Он здесь и для них тоже, потому что они дети, а дети чужими не бывают. Теперь Северус так даже не думает — он так чувствует своим сердцем и своей душой.       Насторожив сигнальные чары, профессор возвращается к своей бесконечно любимой жене. И хотя их больше свели дети, да и не было любви в тот момент, но сейчас она есть. Сейчас они чувствуют друг друга и не представляют жизни одна без другого. И это правильно, потому что именно так и должно быть.

***

      Помона Спраут не знала, как ей поступить и что делать. По сути выходило, что проще уволиться, потому что доверие детей она потеряла. Женщина вспомнила, как постучалась сегодня в гостиную и была встречена дружным визгом первачков. От нее бежали буквально в панике, будто она Хагридов питомец. Это больно ударило женщину.       Решив, что ей нужно посоветоваться, Помона послала Патронус старосте девочек. Через некоторое время Шарлотта Кейн робко постучалась в дверь. Мадам Спраут пригласила старосту в свою гостиную, предложила чай с пирожными. Было заметно, что девушка чувствует себя не совсем комфортно, даже, возможно, побаивается своего декана.       — Шарлотта, разрешите мне объясниться, — начала Помона. — В первую очередь я сожалею о том, что случилось.       — Вы о…       — Да, о том, как я себя повела с мисс Поттер-Снейп, — женщине было нелегко это говорить. — Но меня извиняет только то, что я была под подчинением.       — Да, мадам, — ответила староста, она, видимо, хотела что-то добавить, но оборвала себя.       — Вы хотели что-то сказать?       — Да, мадам… А почему тогда профессора Снейпа не подчинили?       — Видите ли, Шарлотта, мисс Поттер-Снейп является его дочерью, поэтому и не получилось.       — Но она же не родная ему?       — Не родная, но, видимо, он любит ее, как родную, — объяснила мадам Спраут и в этот момент поняла, что хотела сказать мисс Кейн. — Что ж, вы правы, возможно, я недостаточно любила вас всех…       — Что вы, мадам, — фальшиво возмутилась девушка.       — Не сто́ит, мисс Кейн, вы правы. Но все же я бы хотела извиниться перед детьми… Потому что, если меня будут бояться, лучшее, что я могу сделать — уволиться. Ничего не говорите, идите и посоветуйтесь с подругами, с мистером Трумэном. Я хочу узнать ваше решение не позднее завтрашнего дня.       — Да, мадам.       Что же, стоило признать — даже староста ей не доверяла, и девушка была права. Помона всегда считала, что любит своих барсуков, а оказалось… Получается, вся ее любовь и помощь — это притворство, и она ничем не лучше Минервы? Осознание этого очень больно ударило женщину, она поднялась и понуро пошла к Поппи — просто выплакаться.

***

      Минерва МакГонагалл билась с факультетом. Она просила, она угрожала, она пыталась подкупить, но все было тщетно. Ее просто игнорировали, женщина не существовала в одной отдельной гостиной. И вот тогда она сильно разозлилась, потеряв связь с реальностью.       — Отныне за любые проступки вы будете подвергаться наказанию ротанговой тростью в обнаженном виде прямо здесь, в гостиной! — выкрикнула она. — Вне зависимости от пола и нарушения!       Хлопнув дверью, насколько это было возможно, профессор МакГонагалл ушла. А смелые гриффиндорцы задумались.       — А она это действительно может сделать? — робко спросила второкурсница.       — Может, — ответила староста девочек. — Декан имеет право вводить любые наказания, так в уставе написано.       — Ой, мамочки…       — Всем спокойно! — выступил мистер Вуд. — Берем пергаменты и пишем родителям обо всем произошедшем, включая угрозу декана.       — А может, миссис Снейп написать… Ну, если она нас так, то и других, наверное, может? А за дочерей она Маккошку на макбарбекю пустит…        — Хуже не будет, — заявил капитан сборной. — Пишем большое письмо с просьбой защитить от произвола и подписываемся.       — Убежать бы… — прошептала смешливая третьекурсница, сейчас выглядевшая бледнее мела.       — Убежать — это мысль… Так, берите с собой все для сна, ну и чтобы прожить пару дней, особенно девочки. Все за мной!       Снова полетели совы, а напуганный деканом факультет решил скрыться. Старшие ребята знали, где находится «Комната-по-желанию» и как ее правильно открыть, поэтому факультет Годрика в полном составе спрятался от декана, на следующее утро не нашедшей абсолютно никого в спальнях и гостиных.       Впрочем, буквально через час абсолютно бессмысленных и безрезультатных поисков Минерве МакГонагалл стало еще «веселее». В Хогвартс массово являлись родители учеников факультета. Чистокровные, полукровки, даже магглорожденные бывшие студенты, объединившись, шли на приступ замка, требуя и возмущаясь.       Подтянулся и попечительский совет, заинтересовавшийся подобными угрозами. Особенно тем, что подобные нововведения прошли мимо них. Ротанговая трость, обнаруженная попечителями в кабинете Минервы, послужила отличным доказательством, и через час бывшая декан Гриффиндора, бывшая заместитель директора и бывшая преподаватель трансфигурации уже паковала чемоданы, чтобы покинуть школу навсегда.       Но оставалась еще одна проблема — куда делись дети? Куда они смогли исчезнуть из закрытой школы? Звучали предложения вызвать невыразимцев, когда Августа Лонгботтом, криво усмехнувшись, послала кому-то Патронуса. Не прошло и получаса, как дети нашлись.

***

      — Северус, что здесь вообще происходит?       — Что случилось, любимая?       И Амелия Снейп протянула мужу пергамент, в котором факультет Гриффиндор просил помощи и защиты от собственного декана. На пергаменте красовались подписи абсолютно всего факультета. Этот пергамент был мигающей лампой в шторм, от него разило паникой и просьбой помочь, вмешаться и не допустить…