Broken

— Когда тебе уходить в декрет? Айсидора недовольно фыркает. — Ты же знаешь, что в Америке нет такого понятия. Мне даётся лишь официально двенадцать недель, а дальше придётся искать выход из ситуации. — Это ужасно. Почему в некоторых странах мать может быть с ребёнком около трёх лет, а твоему едва ли исполнится три месяца. И это несправедливо. — Согласна. Но в моём случае работа просто будет в дистанционном режиме. Мы ведь с тобой практиковали похожее. Как тебе, кстати? — Особо нет разницы. Мне важно, что ты говоришь. А рядом ты или в сотне километров — неважно. — О чём сегодня хочешь поговорить? Луи прочищает горло и произносит: — О моём отце. — Ты уверен? Мы ведь договорились, что можем поставить на паузу эту терапию и вернуться, когда ты будешь готов. — Да, помню. И я готов. Просто… я чувствую, что это мешает мне жить. Знаешь, словно такая тяжесть на душе, и иногда она забывается. Но потом всё возвращается на круги своя, и я впадаю в состояние того маленького мальчика, который остался без родителя. Раньше я очень много раз задавал себе вопрос: почему он ушёл? Просто бросил своих детей и жену и сделал вид, будто нас никогда не существовало? Я был так сломлен, разбит, ощущал столько всего сразу, и это ломало меня на частички, которые не склеить уже и не излечить временем. Луи не замечает, как начинает плакать. — Ты помнишь, когда впервые понял, какой он на самом деле человек? Он кивает головой в знак согласия. — Это не случилось в какой-то день или год моей жизни. Когда мне исполнилось девять, отец начал бывать чаще дома. Командировки сократились, и, казалось бы, его присутствие должно облегчить нашу жизнь и сделать счастливее. Но нет. Мама слишком привыкла справляться c тремя детьми сама. Они ссорились. И если раньше никто из нас не был свидетелями этих ссор, то потом всё всплыло наружу. — Из-за чего это происходило? — Причин было много. Я не понимал, почему отец так любил свою мать, близняшек, но к маме относился ужасно. Постоянные претензии по типу: почему она не привела себя быстро в форму или же не испекла его любимый торт. Иногда мне казалось, что он просто-напросто ненавидит женщин и проецирует всю свою ненависть на маму. Но тогда в чём был смысл, если он женился на ней и завёл семью? Я не понимал много вещей, но одно точно знал: никто не смеет обижать женщину, благодаря которой я появился на свет. — Ты защищал её? — Уже ближе к четырнадцати, когда выбрался из шкафа и перестал боятся. Тогда уже образ отца рассыпался для меня в пух и прах. Внутри меня всё болело. За него и за мать. Какое-то время я будто чувствовал себя между двух огней. Я одинаково любил их обоих, но вскоре понял, что маму больше. Она была рядом, когда у меня выпал первый зуб, когда близняшки сделали первые шаги, и работала на двух работах, чтобы содержать нас. Джей старалась изо всех сил, и ей было тяжело. Особенно тяжело стало, когда отец ушёл. Луи поджимает губы. Слова вырываются из его уст довольно легко, учитывая, что этот период его детства довольно непростой. — Ты в курсе где твой биологический отец? — Да. — Задавал ли ты себе вопрос о вашей возможной встрече? — Да, много раз. — Луи делает паузу. — И так же думал о том, нужно ли мне это? Типа, я не хочу слышать его слова сожаления или оправдания. Даже если он захочет наверстать упущенное, то для это уже слишком поздно. — Тебе даже не интересно, какова была причина его ухода? Что говорила мама по этому поводу? — Потому что он слабак. Не выдержал трудностей и просто сбежал. Айсидора беседует с ним ещё несколько минут, прежде чем даёт ему домашнее задание. — Как в школе? — Точно. Помнишь такое упражнение как «пустой стул»? Луи кивает в ответ. — Мне не нужно что-то вроде отчёта. Это ты делаешь для себя и понимания того, сможем ли мы двигаться дальше в таком же темпе в терапии. — Хорошо, я услышал тебя.       Луи откладывает задание на воскресенье, когда он сможет побыть наедине с самим собой и пропустить спектр всех этих эмоций. Сейчас же он впервые собирается в гости к Гарри. Тот любезно предложил устроить свидание у него в квартире. Он обещал, что собственноручно приготовит пасту и купит любимое вино Луи. Юноша стоит перед зеркалом, рассматривая отражение. Его вид безупречен. На кровати небольшой рюкзак со всем необходимым: зубная щётка, сменная одежда, нижнее бельё. Он останется у Гарри на ночь, так как они оба свободны до вечера субботы. Это значит, что высока вероятность того, что они могут заняться сексом. Тело Луи сводит волнением. Он никогда прежде так не нервничал. В сумку отправляется смазка и несколько презервативов.       Внизу уже ждёт любезно заказанная Гарри машина. Луи садится на пассажирское сидение и облегченно выдыхает. Всё будет хорошо. Незачем так волноваться. Это всего лишь очередной романтический вечер. Ничто не изменит их в таком ключе. А даже если их близость случится прямо сегодня, то отношения просто выйдут на новый уровень. Всего-то.       Гарри живёт в другом районе города, и его квартира кажется весьма неуютной. Луи оставляет на щеке мужчины целомудренный поцелуй и несмело вступает внутрь. И пространство здесь яро кричит о том, что квартира арендованная. Никаких мелочей, делающих обстановку уютнее или атмосфернее. Серо-коричневые тона, ремонт в стиле лофт, кухня, объединённая с гостиной зоной, и две небольшие спальни. С лица Гарри не сходит довольная улыбка, пока он продолжает экскурсию и совсем забывает, что у него на плите томится паста. Всё идёт по плану. Луи помогает накрыть на стол, выкладывая кусочки приготовленного с утра лимонного чизкейка, и забирает бокал из рук Гарри. Еда, приготовленная им, невероятная.       Луи выдаёт тихий смешок, когда Гарри забирает у него бокал и притягивает к себе. За окном давно кромешная тьма, но огни города ещё дают о себе знать. Благодаря панорамным окнам Луи может наблюдать за видом на залив. В груди разливается приятное тепло от алкоголя, и возможно, дело даже не в этом. Музыка мягко наполняет комнату, пока Гарри щекочет своим дыханием его кожу. После потрясающего ужина, просмотра фильма и небольшой дискуссии на тему футбола этот танец кажется идеальным завершением вечера. И снова слова композиции кажутся Луи такими потрясающими, и он бормочет их шёпотом, словно боясь разрушить их интимный момент. Танцуя в апартаментах на двадцать пятом этаже, ему кажется, что этот мир принадлежит только им двоим. Всё остальное — просто сущий пустяк. Остальные проблемы волшебным образом забываются, когда он наедине с Гарри. И Луи просто не может сдержать счастливую улыбку. И в эти мгновения он уверен, что если такой человек будет с ним всю жизнь, преодолевать все трудности, переживать самые трудные и счастливые моменты, то Луи сможет всё. И если раньше было достаточно простого материнского: «Ничего, заживёт», то сейчас слова Гарри словно пластырь на его зарубцевавшиеся раны. Они не помогут избавиться от проблемы, но точно дадут облегчение. И страшнее всего, что Луи просто знает это и всё ещё боится отпустить оставшийся контроль. Он прижимается ближе к парню и чувствует, как одинокая слезинка скатывается по его щеке и впитывается в тонкую ткань рубашки Гарри. — Что? — словно в тумане спрашивает он. — Я люблю тебя. Луи открывает рот, чтобы ответить, но тут же понимает — он не может этого сделать. Кажется, всё происходит слишком быстро и рано. Он вообще не в курсе, на каком этапе отношений люди признаются в любви. — Ты выглядишь шокированным, — ухмыляется Гарри. Его хватка на теле ослабевает, и Луи знает, что это значит. — Так и есть. — Он разрывает их связь, направляясь к столику, где Гарри оставил их бокалы. Пока он стоит к парню спиной и делает последние глотки вина. Это, во всяком случае, даёт время собраться с мыслями. Гарри лишь обнимает его со спины и кладёт голову ему на плечо. — Я не хотел спугнуть тебя или, знаешь, поставить перед фактом. Просто мне нужно было наконец-то найти смелость в себе признаться в этом. Но так же я понимаю то, что это не обязывает тебя отвечать тем же. Луи расслабляется и благодарит вселенную за то, что Гарри такой понимающий. — И почему ты такой идеальный? — с улыбкой спрашивает он, разворачиваясь в объятиях мужчины. Гарри мотает головой, отчего несколько прядей волос падают ему на лоб. — Это не так. Просто мне нравится делать тебя счастливым. Надеюсь, эта услуга оценена с твоей стороны по достоинству? Луи хихикает ему в шею и прижимается ближе. — Девять звёзд из десяти. Есть куда стремиться, сэр! — со смешком выпаливает он, и Гарри смеётся в ответ.       Луи переглядывается в зеркале с Гарри, чистя зубы, и не может сдержать волнение. На нём тонкая белоснежная футболка и боксеры. Непривычно, ведь дома он спит в основном обнажённым. Гарри выходит из ванной последним, и они проходят в спальню. Здесь прохладно. Луи спешит нырнуть под одеяло и тут же удобно размещается. Кровать мягкая и удобная. Постельное бельё пахнет кондиционером. Он умащивается на груди парня и кладёт ему ладонь на торс. Гарри слегка улыбается и целует Луи в макушку волос. Его запах кружит голову. Под пальцами чувствуются твёрдые мышцы, перекатывающиеся под кожей. — Спасибо за вечер, — шепчет Луи и, приподнявшись, нависает над Гарри.       Тот выглядит слегка вымотанным, но при этом счастливым. На его лице появляются ямочки, и Луи первым инициирует поцелуй. Сначала это похоже на простое и совсем невинное касание губ. Мягкое возбуждение плавно струится по телу парня. Он шумно выдыхает Гарри в рот и углубляет поцелуй, вплетая пальцы в его влажные волосы. Одно движение и Луи уже седлает его бёдра, откинув одеяло в сторону, отчего Стайлс начинает рвано дышать. Не желать Гарри невозможно. В памяти проносится самая первая ночь, когда Луи заполнял себя дилдо, представляя его толстый член. Юноша сбрасывает с себя футболку в считанные мгновения и чувствует, как Гарри сжимает его ягодицы своими тёплыми ладонями, яро отвечая на поцелуй. Когда вдруг что-то меняется. Луи отстраняется, пытаясь всмотреться сквозь полумрак в лицо Гарри. — Что случилось? В глубине души он знает — это не так. Гарри прикрывает глаза и потирает лицо. Догадаться не трудно. Момент упущен. — Нет, Лу. Ты невероятен и горяч. Но я думаю, что нам не следует торопиться.       Парень смыкает веки и успокаивающе выдыхает. Они не в грёбаном средневековье и могут сами определять время, когда заняться сексом. Хоть на первом же свидании. Это никаким бы образом не характеризовало их как людей. Луи пиздецки хочет Гарри. Его живот сводит сладкой истомой, когда тот просто невинно прикасается к нему. Луи желал его с первого взгляда в клубе, и в этом его нельзя винить. Это нормально. Только, видимо у Гарри свои взгляды на этот счёт. Луи засыпает в позе маленькой ложечки под тихое сопение парня и даже не подозревает, что ему принесёт грядущий день. Утром Гарри готовит завтрак и приносит его в постель. — Боже, перестань быть таким романтичным. Я могу привыкнуть, — бормочет Луи, делая первый глоток кофе из машины. Гарри смущённо улыбается и присаживается рядом. — Это в качестве извинений, потому что у меня сегодня небольшая встреча по работе. Это ненадолго, обещаю.       Луи кивает в ответ и наблюдает, как тот отправляется в душ после утренней пробежки. Иногда он завидует такой лёгкости и физической подготовке. Утром у него едва ли хватает сил, чтобы отодрать свой зад от кровати и перекусить в какой-то кофейне. А продуктивность Гарри выше всех уровней. — Иногда я подымаюсь утром с постели и уже чувствую, что устал, — бормочет он. Стайлс выходит из ванной, выпуская из помещения пар. На нём белая футболка и спортивные штаны серого цвета. Его волосы слегка влажные и едва ли достают до шеи. Луи больше нравится так, чем та длина, что была до этого. — Много простых углеводов, милый. Ко всему прочему, ты любишь сладкие напитки. Отсюда и скачок инсулина в крови, и остальные проблемы.       Луи допивает кофе уже на балконе, едва ли слыша обрывки разговоров Гарри с подчинёнными. Тот сидит перед ноутбуком за небольшим журнальным столиком в гостиной и поправляет наушники. Он звучит уверенно и чётко. Луи позволяет себе молча понаблюдать за парнем, впервые видя его в своёй профессиональной отрасли. Он вежлив и терпелив. Луи жаль, что он не может слышать, что говорят остальные участники собрания. Но ему интересно, за какой проект они возьмутся на этот раз. Работа Гарри заключается не только в руководстве агентством, но и в организации всех процессов. Это могут быть онлайн-встречи с клиентами, разработка стратегии или же делегирование некоторых задач. Во всяком случае, Луи считает его деятельность интересной и увлекательной.       Они остаются в квартире до самого вечера: смотрят телешоу, купаются в джакузи, заказывают вкусную еду. И Луи всё кажется приторно-идеальным. Но до момента, пока он не начинает собираться на работу.

«Handle with a care» Веds and Beads

Луи медленно оборачивается и тут же недоумённо смотрит на Гарри. — Что ты сейчас сказал? И лучше бы это оказалось простым недоразумением или слуховой галлюцинацией. Но губы Гарри лишь сжимаются в тонкую линию, а руки скрещены на груди. Всё его тело напряжено, и Луи видит его впервые таким. — Ты прекрасно слышал, что я сказал. Томлинсон тут же рывком закрывает сумку, вешает её себе на плечо и резко подходит к Гарри, тыкая ему указательным пальцем в грудь. — Я тебя предупреждал по поводу своей работы. И ты согласился на эти условия. Не смей теперь мне предъявлять какие-то претензии. Он проходит мимо него, просовывая ступни в конверсы. Стайлс выдаёт недовольный смешок. — Тебе буквально угрожают из-за твоей работы. И чтобы сделал нормальный человек? Правильно, бросил бы. Но ты продолжаешь возвращаться туда, виляя задницей перед похотливыми мужчинами? — Видимо, ты плохо меня знаешь, раз думаешь, что такая мелочь сможет заставить меня отказаться от работы. — Луи мотает головой, желая как можно быстрее убраться отсюда и закончить эту дискуссию.       Он просто громко хлопает дверями и по дороге уже вызывает такси. В этот вечер Гарри впервые не забирает его с работы. Более того, Луи решает, что им обоим нужно обсудить это без эмоций, и первым идёт на контакт. Но телефон его парня выключенный весь вечер, и Томлинсон возвращается домой ещё более разочарованный и злой.