Вопреки судьбе

      — Ты, блять, совсем ёбнутый?! Услышать, как Сюэ Мэн матерится, действительно было необычайно редким явлением. Инстинктивно захотелось послать в ответ, но Мо Жань обнаружил, что не имеет сил ни выдавить из себя хоть звук, ни выплюнуть тряпку изо рта. Кроме того, то, что сейчас сжимало его запястье, совсем не походило на мужскую руку Сюэ Мэна. Мо Жань с трудом сфокусировал зрение. Должно быть, это получилось совсем не с первой попытки, потому как когда он наконец открыл глаза, его руку уже обработали чем-то охлаждающим и приятным, а Ши Мэй, стоя на коленях, умело перевязывала рану. — … Ты в порядке? — Мо Жань размытым взглядом наблюдал за действиями девушки. Кажется, с ней не произошло ничего необычного. — Слава Богу, на тебе это не отразилось. Я так боялся… Прости, я должен был ска…  — А-Жань! Ты знаешь, кто твой соулмейт и где он сейчас? Ты понимаешь, что ему может быть ещё хуже, чем тебе? Голос девушки звучал слишком резко, с нервными нотками, и совсем не походил на её привычную мягкую речь.  — Кто?.. Разве это не ты?.. Кому хуже? — Мо Жань с трудом пытался собрать мысли в кучу.  — Я ведь говорила тебе не меньше сотни раз, что это не я! — Ши Мэй чересчур сильно потянула повязку, отчего юноша болезненно поморщился, но тут же отпустила и завязала последний узел, оставляя его руку в покое. Удивительно, но благодаря её действиям боль действительно значительно притупилась, позволяя немного соображать.  — Говоришь, что это не ты, но что ещё я мог подумать? — нетерпеливо ответил Мо Жань. — Ты избегаешь меня, отказываешься просто дать мне руку, будто я какой-то заразный. Я… у меня тоже были причины желать разорвать эту связь. Почему небеса или эта ваша чёртова наука должны за меня определять мою судьбу?! Обожгло новой вспышкой боли, только на этот раз не в порезанной руке, а на лице — Ши Мэй одарила его звонкой пощёчиной.  — Да что вам всем так нравится меня бить, — пробормотал сквозь зубы Мо Жань.  — А ты не подумал, что и у меня могут быть какие-то свои причины действовать так, как я считаю нужным? Это не имеет никакого отношения к тебе! Просто скажи, есть ли у тебя хоть какие-то предположения, кто может быть твоим соулмейтом?  — Кроме тебя — никаких, — Мо Жань тяжело вздохнул. — Ты держала за руку учителя Чу, но отказывалась это делать со мной. Я подумал…  — Подумал он! — вмешался раздражённо подпирающий стену Сюэ Мэн. — Ты еще спасибо сказать должен, что я помню, где ты привык ныкаться, а Ши Мэй нашла время с тобой возиться. Это же надо было додуматься! Если даже учитель Чу тебе мозги не смог вставить, видимо, там и вовсе пустота. Мо Жань, пристыженный, уже действительно хотел ответить «Спасибо», но внезапно Ши Мэй протянула ему ладонь.  — Трогай. Ты же хотел. Давай, трогай! Он всё ещё не понимал странного поведения этой девушки, но, желая уже хоть в чем-то разобраться, сжал здоровой рукой нежные тонкие пальцы. Хотя вторую руку ещё болезненно жгло под повязкой, всё его тело внезапно окутал холод. Это была не приятная прохлада, что дарит наслаждение и облегчает боль от ран, напротив, липкий, казалось, могильный холод пробрал до костей, пробуждая естественные инстинкты сбросить его источник. Мо Жань против воли вздрогнул, Ши Мэй невесело улыбнулась.  — Это от меня? Из-за того что я сделал?  — Дурачок, — девушка мягко высвободила свою руку. — Это от меня. Я точно знаю, что будет, если вырезать свою метку.  — Но я видел твою метку, — возразил Мо Жань. — То есть, я не разглядывал, но не мог ошибиться.  — Ты про это? — девушка потянула пуговицы на блузке, оголяя на пару секунд верхнюю часть красивой груди, походившей на нежные, розоватые и упругие персики. В то же мгновенье стоявший рядом Сюэ Мэн крепко зажмурился и для надежности прижал свои ладони к лицу, которое успело моментально покраснеть до самой шеи.  — Прости, я не покажу тебе, как это выглядит без моей маскировки. Я действительно хотела оставить это своей тайной, но если бы учитель Чу не помог мне, сама не знаю, как бы далеко зашла. Но я не хочу, чтобы кто-то невиновный проходил через то же, что и я. А-Жань, ты не вырезал метку до конца. Может быть, она еще приживётся, не снимай мою повязку. Ты не знаешь, каково это жить в вечном холоде.  — Почему ты её вырезала? — тихо спросил Мо Жань. Он всё ещё с содроганием вспоминал окутывающий холод, никак не вязавшийся с теплой и успокаивающей, словно приятный морской бриз, давней подругой.  — Я тоже не хотела жить судьбой, отведенной мне небесами, — девушка обвела взглядом рискнувшего приоткрыть глаза Сюэ Мэна и притихшего на полу Мо Жаня и остановилась, наконец, на ничем не примечательной деревянной балке, продолжая говорить с ней. — Впрочем, ладно. Я расскажу и вам эту историю, это уже неважно.  — Я встретила своего соулмейта, когда мне было шесть. О чём ещё, казалось бы, могла мечтать маленькая девочка, так считал и мой отец — ведь моей истинной парой оказался сын его непосредственного руководителя. Мы и сами были небедной семьёй, но, породнившись со столь выдающимся бизнесменом, мой отец смог бы осуществить все свои мечты. Не возражала и даже была в восторге и семья моего будущего мужа. Сам он был старше меня на несколько лет, избалованный ребенок с небольшой красной меткой под бровью, за которую обвинял меня в испорченности своего идеального образа, кажется, сильно путал понятия соулмейта и своей безоговорочной собственности. И только меня никто ни разу не спросил, хочу ли я такой судьбы, меня растили лишь как вещь на выданье. Мне не оставалось ничего, кроме как смириться со своей судьбой. Операции по разрыву связи были под запретом, да и если бы я о таком заикнулась, никто не стал бы меня слушать. Но мой соулмейт действительно считал меня собственностью, которая привязана и никуда не денется, и по мере нашего взросления не гнушался заводить связи с другими девушками. Не то чтобы меня это сильно задевало, я бы даже обрадовалась, если бы он заинтересовался какой-то из них и не захотел иметь ничего общего со мной, хотя его отец, конечно, не позволил бы подобной блажи. Но в один момент всё это зашло слишком далеко. Однажды в день его рождения он пригласил меня в ресторан. Не то чтобы я была достаточно сильна физически, чтобы оказать серьёзное сопротивление мужчине, но, видимо, этого показалось мало и мне подмешали наркотик. Я очнулась в неизвестном запертом помещении, где кроме моего спутника находились ещё четверо его приятелей. Этот человек хотел снискать расположение и влияние среди друзей, потому предложил им в качестве особого подарка меня. Четверо человек изнасиловали меня в тот день, в то время как он лишь сидел и наблюдал за происходящим. После он сообщил, что всё было заснято на видео, где отчётливо видно только моё лицо, и предупредил меня на случай, если я захочу кому-то рассказать, что найдёт способ выставить виноватой меня. Это меня не остановило, и едва появилась возможность, я рассказала отцу и попросила его найти способ разорвать эту связь. Но мне действительно никто не верил и не желал помочь, отец и помыслить не мог, что сделка, на которую он уповал десять лет, так неудачно сорвётся. Тогда я начала самостоятельно искать способы обрести свободу. Мне не составляло труда вести себя как прежде и убедить моего соулмейта и даже моих родителей, что всё уже в порядке, но вечерами я долго искала информацию и смогла найти тот самый метод, который применил ты, А-Жань. Мне нужно было самостоятельно вырезать свою метку, только предназначенный мне человек испытал бы при этом не меньше боли, чем я. Он точно также почувствует, как невидимое лезвие вторгается в его плоть и вырезает живьём мясо и нервы. Для меня не представлялось сложностью это сделать, в конце концов, я уже знала, что такое боль, и если это и было больно физически, ментально, в отличие от прошлого раза, я испытывала лишь радость. К тому же, я с детства интересовалась медициной и имела представление, как провести всё наилучшим образом. А вот ему не повезло иметь метку под бровью — его правый глаз не смогли спасти даже лучшие доктора. Конечно, это не прошло для меня бесследно. Чувства будто притупились, а мир стал бесцветным, даже самые простые эмоции теперь мне кажутся холодными отголосками ярких красок прошлого, ни один человек не вызывал у меня романтического влечения. Отец не смог смириться с моим предательством семьи и разорвал со мной отношения. Но я ни о чём не жалею — ведь в обмен я обрела свободу. Возможность уехать из моего душного дома и жить той жизнью, которой захочу. Друзья, которых он привёл в тот день… их судьба не слишком завидна, — на алых губах Ши Мэй расцвела нежная улыбка, но сейчас она вкупе с отстранённым, погружённым в воспоминания взглядом казалось пугающей. Ей незачем было в подробностях рассказывать, что произошло с теми людьми. Всё равно они никогда не забудут явившийся им призрак с ножом в руках, а последнее, что предстало перед их глазами, пока те ещё были на своём месте, красивая девушка, которой они когда-то так рады были любоваться и грязно владеть. Что ж, им действительно стоило запомнить столь прекрасный образ, ведь жить дальше предстояло в вечной темноте. Лишь несостоявшегося жениха не удалось найти, пока он не нашёл её сам.  — Я не видела его много лет, — продолжила девушка, — пока совсем недавно он не встретился мне в университете. Он говорил о том, как ужасна стала его жизнь с тех тор, как будто мне действительно было до этого дело. И, в конце концов, решил расправиться со мной физической силой. Но сделать это было уже не так просто, как с наивной шестнадцатилетней девушкой, в итоге он услышал людей снаружи и поспешил скрыться, предупредив, что появится снова. Думаю, в тот день ты и видел мою метку, А-Жань. Он действительно вернулся, на этот раз трусливо приведя с собой шайку подкрепления. Я не знаю, как им удалось так легко проникнуть на территорию кампуса, должно быть, у него по-прежнему хорошие связи. Он подкараулил меня в той же раздевалке и решил, что будет хорошей идеей повторить прошлый опыт и изнасиловать меня вместе с толпой, которую он привёл. В этот раз я не чувствовала страха, я лишь ждала, когда он достаточно приблизится: по правде говоря, мне давно хотелось вырезать ему и второй глаз. Но всё же у меня было мало шансов уйти оттуда живой и невредимой. Если бы не учитель Чу. Когда я уже достала нож, дверь открылась и появился он, попросив меня убрать моё оружие. Следом это место окружила полиция. Учитель вряд ли смог бы мне серьёзно помочь в одиночку, но, как оказалось, он успел вызвать полицию и снял происходящее на камеру, контролируя ситуацию. Их задержали, и тогда впервые с тех самых пор я рассказала кому-то свою историю. Наверное… мне и правда стало немного легче. Выражения на лицах Мо Жаня и Сюэ Мэна было сложно прочитать. Ни один из них и подумать не мог, что их жизнерадостная подруга на самом деле столько пережила.  — Почему ты замаскировала шрам именно под метку? — тихо спросил Мо Жань.  — Люди, которые ещё не встретили своего соулмейта, часто сходятся для развлечения, однако если у человека уже имеется метка, это означает, что он занят и его никто не будет трогать. Романтические отношения не имеют для меня смысла, поэтому мне достаточно было говорить о своей метке и иметь доказательство её существования, чтобы держать людей на расстоянии. Только ты, А-Жань, был слишком настойчивым.  — А я говорил, что ты перегибаешь палку, так навязываясь Ши Мэй, — Сюэ Мэн отвесил брату лёгкий подзатыльник.  — Прости, похоже, это действительно так… — Мо Жань виновато почесал затылок и вдруг вздрогнул. — Постой! Ты сказала, что твой соулмейт испытывал ту же боль. Это значит, что только что я… Прямо сейчас кто-то по моей вине истекает кровью?!  — Именно об этом я тебе и говорила! — воскликнула Ши Мэй. — А-Жань, у тебя есть хоть какие-то предположения, кто это может быть? У нас ещё есть шанс ей помочь.  — Нет… Нет, я понятия не имею! Я спросил буквально каждую девушку, с которой хоть раз пересекался. Там, в книге, было написано, что… Господи, что же я наделал!..  — Что ещё за книга? — Ши Мэй подняла валявшийся на полу справочник и пробежала глазами по странице, на лице её отразилось негодование. — Я это заберу. Понятия не имею, как она к тебе попала, но эти псевдонаучные сказки действительно опасны. Мо Жань ещё никогда так глубоко не задумывался над вопросом, кем же мог являться его соулмейт, но всё было бесполезно. Он сделал это из-за эгоистичного желания собственной любви, но… что скажет Чу Ваньнин, когда узнает, что он разрушил чью-то жизнь? Разве он, совершивший подобный поступок, достоин человека, всегда стремившегося помогать другим? Он сам себе был противен, и самое страшное, что всё уже свершилось, он был не в силах повернуть время вспять и исправить ситуацию. Ему… ему действительно не суждено было провести эту жизнь с тем, кого он любил. Как же болит голова…