*умение, а также возможность производить какие-нибудь действия
〜Erron Black〜
В комнате пахло кровью. Той самой, что пропитаны арены Смертельной битвы. Вокруг валяются использованные бинты, открытые с непонятной консистенцией стеклянные сосуды, а на складной плите закипает травяное варево. Аромат перебивал всё вокруг — арены сменились закулисным зализыванием ран, когда каждый пытался выжить до следующего раза. В комнате поднимался пар. — Я наложила тебе швы, пока ты был без сознания, — девушка в который раз вытерла руки об бурое полотенце, закидывая его на плечо, — сейчас займусь общим состоянием организма. Эррон чуть ли не первый раз молчал. Он лениво скользит взглядом по столу, в надежде рассмотреть хоть что-то, но снова проваливается в небытие. В следующий раз он просыпается на рассвете: свежий ветер трепещет светлые занавески, пуская свет розового небосвода. Девушка тихо размалывает коренья ступой одной рукой, второй пытается внести заметки в разбросанные листы. — Ты спал практически 12 часов, а это значит, что твой организм хорошо справляется. Она отвлекается от своего занятия, но старается не смотреть Блэку в лицо. Знает, что тот всё поймет и все выстроенные стены падут от одного только взгляда. — Если бы не ты, то я бы не выжил. В который раз. Он подтягивает её к себе за подол платья, наматывая его на кулак. Утыкается в напряженные лопатки носом, поглаживая трясущиеся руки. — В какой-то момент я подумала, что не успею, Эррон. — мужчина услышал судорожный вздох. — Какой из тебя меткий стрелок, если человек сумел ранить тебя быстрее, чем ты его убить. — Я и возлюбленный непутёвый. Девушка слегка рассмеялась, размазывая слёзы по лицу. Они обязательно ещё посмеются с этой истории вместе, если Эррон Блэк в следующий раз соизволит заниматься своими прямыми обязанностями.〜Kotal Kahn〜
У императора Внешнего Мира было много подчинённых во всех уголках его земель, пускай многим и не понять курса его политики. Главное, что народ объединился перед лицом истинного врага, порабощающего всё на своём пути. Среди всех людей были и недостойны милости, но все они приходили во дворец и просили помилования, потому что знали, что их услышат. Очередное слушание о пособничестве Милине, чье войско стабильно разыскивали лучшие отряды Коталя. У недавно возведённого трона стоит иссохшийся старик, моля о пощаде. Его дни сочтены, так пусть проживет их не в страхе, а в свободной Империи. — Подстрекательство, мятежи и даже поджигание собственного урожая, дабы он не достался повстанческой армии. Стоявшая в отдалении девушка, вновь оглядела сгорбившуюся спину старика и покачала головой: — Это результат многолетнего террора. Ошибочно полагать, что власть этой вампирши так велика, что никто не сможет её свергнуть. Любой метеж может быть подавлен, а его последствия остаются, и им, — она кивнула на пленников за закрытыми дверьми, — с ними жить. Кан понимал, к чему она клонит, но дать так легко отделаться человеку Милины он просто не мог. Теперь весь его урожай будет направляться в столицу и право им распоряжаться остаётся за народом, чей воинственный настрой он предал. — Умение быть всепрощающим мне не понять, — мужчина подхватил возлюбленную за талию, ведя их на балкон. Вид открывался на кипящий жизнью рынок, вдалике виднелись могучие стены крепости. — Ты говоришь как воин. Девушка обперлась об каменную изгородь спиной, довольно улыбаясь, пока Коталь вновь не прижался к ней, водя замысловатые узоры по спине. — А ты как человек, и мы оба этим довольны.〜Kuai Liang〜
Подкидывая новые поленья в полыхающий камин, девушка поглядывала на медитирующего Грандмастера. С одной стороны, интересно было бы залезть в чью-то голову, посмотреть целый фильм из воспоминаний человека, а с другой — никто не говорил, что это кино не станет драмой. Все мы скрываем тёмные стороны в потаённые уголки разума и никому не хотелось, что б кто-то ещё знал о них. После недолгого наблюдения, она задаётся вопросом: — Что ты видишь закрывая глаза? Сперва Саб-Зиро не отвечает, кажется, глубоко погруженным в себя, а потом его брови заметно сводятся к переносице. Он похлопывает рядом с собой, подкладывая мягкую подушку, намекая на долгий разговор. Присев рядом, девушка кладёт голову на плечо, беря холодную ладонь в свою. — Всех, кто пытался навредить мне и моему клану, — его руки сжимаются, — и все, кому навредить пытался Я. — Забывать — это искусство, дающее нам возможность отпускать. Мужчина усмехается, улыбка от чего-то получается грустной. За окном вновь начинает завывать вьюга.~Ermac~
Ермак являет собою буквально живое полотно, сотканное из тысячи душ. Они безпрерывно гудят в его голове, пытаясь быть услышанными, и он совершенно их в этом не винит. Внутри продолжается постоянный монолог, из-за которого надобность в общении исчезает. — Если мы не пообедаем в ближайшие тридцать минут, то я съем весь ужин Коталя и он сам будет в этом виноват.- напарница, как она сама любила себя называть, продолжает идти и говорить в пол оборота.- Кто посылает нас на такое количество государственных дел за один день? Ему кажется, что девушка ещё один голос внутри него, не нуждающийся в проговоренном ответе. Только других она почему-то заглушает, ставя себя на равне с ним. — Тебе вообще надо есть или у тебя особая диета? Ермак устремляет на неё взор светящихся зелёных глаз, по которым никогда не поймёшь, о чем думает их обладатель, что он хочет выразить и следит ли за тобой вообще. — Я составлю тебе компанию. Он кивает больше себе, отмечая, что оптимизм заразителен. Что ж, стакан всегда на половину полон — всегда.