***
Веки дрожали, не давали глазам закрыться до конца и погрузиться в сон, как и холодные руки со стучащим сердцем. Трепет полной жизнью дышал внутри девушки, зацикливая мысли на одном человеке со светлыми волосами. Пока мысли остаются мыслями, они не представляют угрозы, а значит и помечтать тоже безопасно. Соня ужасно хотела поделиться историей вечерней поездки в участок с Лёшей, но его до сих пор не было. Она писала ему, даже звонила, что не очень нравится ни ему, ни ей, но он не отвечал, а спрашивать в воспитателей было рисковано — мало ли ему влетит из-за мимолётного наваждения Лагуновой. — Как там Лёшка? — спросил Дубин и повернулся к девушке. — Хорошо, — улыбнулась Соня, разглядывая приборную панель. — Он, кажется, обиделся, но успокоится. Ирине Васильевне что-то понадобилось в аптеке, о чём она сообщила ещё в участке, когда Дима предложил подвезти их обратно. Женщина надеялась, что это дополнительно затраченное время отпугнёт полицейского и возвращаться нужно будет, как и планировалось, самостоятельно, однако радушие Дубина не знает границ. Воспитательница вышла из машины около 5 минут назад, кинув «Я на минуточку». — От Игоря нахватался, — закатил глаза парень, цокнув. — Передай ему, что в следующий раз говорить он будет со мной. Ты свидетель и находишься под охраной полиции. — Завтра, — бросила Соня, пряча зардевшиеся щёки. — Он ещё не вернулся. — И где же он? — поинтересовался Дима, наблюдая за малолюдной улицей. — Он с Юлей на концерт поехал, — расстроенно выдохнула Лагунова, поворачиваясь к Дубину. — На сообщения не отвечает, наверное, с кем-то обжимается, — фыркнула она. — Не ревнуй, — улыбнулся краем губ полицейский, всматриваясь в лица людей. — Даже и не собиралась, — возмущённо прошипела Соня, задетая словами Дубина. Не его собачье дело! — Нет, нельзя же так, — встрепенулся он и отстегнул ремень. Впопыхах стянув с себя куртку, Дима кинул её на колени Лагуновой и снова делал вид, будто ничего не произошло и он очень заинтересован прохожими. Девушка сдержала желание сбросить одежду с ног и лишь долго рассматривала её. Было ли приятно, что ей оказывают жесты заботы? Да. Хотелось ли ей выразить благодарность? Да. Хотелось ли снова слышать уколы про Лёшу? Нет. Однако недоумение взяло верх и заставило заговорить. — Зачем? — вскинула брови девушка. — Ты свидетель, — сторого сказал Дима, пристегиваясь. — Забери, — вскрикнула Соня, протягивая куртку полицейскому, когда за окном мелькнул силуэт воспитательницы. — Нет. — Благодарю за ожидание, — Лагунова одернула руку до того, как женщина села на заднее сиденье. Уже подъезжая к детскому дому, Лагунова чётко для себя решила оставить куртку в машине. Лёгкий скрип тормозов. Щелчок замка и шелест ремня. Девушка тянется к ручке, крепко держа ткань другой рукой, но чувствует сопротивление. Дима отталкивает ее руку, глазами мечет и одними губами грозно шепчет «Нет», будто Соня маленькая провинившая девочка, который отказали в покупке сладостей. Закатив глаза, Лагунова смирилась и вышла из машины, накидывая куртку на плечи. Как только девушка переступила порог комнаты, её охватила приятная дрожь прошлась по её телу. Она не могла объяснить волнение, породившееся внутри от внезапного, но немного странного приступа заботы от Димы. Дубин всегда светился, излучал позитив, был открыт миру, но сегодня слишком часто в его глазах виднелся туман, скрывавший истинные причины его поведения. Он был сам не свой все 15 минут, проведенные наедине с девушкой: пытался спрятать глаза, нервно и резко двигался, будто единственным, что останавливало его от того, чтобы вышвырнуть Лагунову из машины, было сотрудничество со следствием, потому как чувствовал брезгливость или неприязнь. Соня села на кровать и, потерев глаза, сказала про себя «Я просто додумываю!», однако неописуемой тревоге не понравилось такое оправдание, и она не ушла.***
Лейтенант почти подъехал к участку после вызова потрясённой женщины, нашедшей труп у подъезда, и устало вздохнул, расстроенный тем, что это убийство не было связано с пропажей девочек. Он кулаками в грудь готов был себя от досады, что никак не может выйти на того ублюдка. — Дубин, я Вас слушаю, — включая поворотник, отчеканил молодой человек. — Дима, мы нашли Алину.***
В глаза ударили первые и такие редкие для Питера лучи солнца, вытягивая из царства Морфея. Проспав всю ночь без пробуждений, Лёша облегчённо выдохнул, что ему ничего не снилось, — в голове начали мелькать отрывки вчерашнего вечера, и было не до прокручивания сновидений. Взяв по привычке телефон с собой, юноша отправился в душ, аккуратно открывая дверь, боясь разбудить хозяев, и встретил пронзительный взгляд с кухни. Он коротко улыбнулся и поспешно закрылся в ванной, собирая всю концентрацию для борьбы с ещё не полностью вышедшим алкоголем из организма. Прохладная вода взбодрила Лёшу, ударяя в живот осознанием того, что он всё помнит. Помнит, как Юля его оставила у бара. Помнит, как с любопытством рассматривал бармена за работой. Помнит, как Гречкин угостил его. Помнит его прикосновения. Смотря в одну точку, Макаров пришел к умозаключению, что лучше бы не помнил ничего, потому что никакие, насколько бы ледяными ни были струи, они не смогут смыть с него того позора и осознания собственного ничтожества. Он думал, что легко сможет манипулировать человеком, который управляет людьми как марионетками. Такой молодец, придумал просто охуительный план, чтобы разбить Кирилла, предварительно влюбив его в себя. Чем он тогда лучше Кирилла? Кидался оскорблениями, чтобы вывести его из себя, сбит с толку, наивно полагая, что выйдет заинтересовать Гречкина, в душе которого нет места для искренним увлечением кем-то, помимо себя. Стоя перед зеркалом, он смотрит на свои мокрые волосы и дрожащие губы в зеркале, всё больше разбирая в себе его черты, видит леденящее душу отражение. Лёша неглубоко и часто дышит, пытается остудить пыл, сдерживает слёзы разочарования в самом себе и прожигает самого себя ненавистью. В реальность его вернул звон посуды, неожиданно развеявший тяжёлую тишину лёгкостью домашнего быта; Макаров умылся и взял в руки телефон, сначала смотря на время, потом зацепляясь за уведомления от подруги. Слишком рано звонить, да и в живую будет проще поговорить, чем выдавливать из себя оправдания в устройство. Резко выдохнув, Лёша открыл дверь и направился на кухню, где его ждала Юля. — Доброе утро, — ласково протянула Пчёлкина, вызывая у юноши улыбку. — Как себя чувствуешь? — Холодный душ смыл тот пьяный туман, осталось только кофейку бахнуть, — отшучивался Лёша, почему-то боясь смотреть на девушку. Он чувствовал себя бесконечно виноватым за своё поведение. Чёрт, да если бы из Ада позвонили и предложили свободное место, он непременно бы согласился провалиться сквозь землю прямо сейчас. — Отлично, богатырь, — усмехнулась она, и Макаров почувствовал облегчение. Никто не собирался его осуждать. — А ты как? — осторожно, словно ступая по тонкому льду, спросил юноша. — Я? — приятно удивилась заботливости подростка девушка. — Будто не спала пару ночей, но сойдёт. — Игорь не сжалился над тобой вчера? — ухмыльнулся Лёша, наливая воду в кружку. — Лёшенька, — звонко протянула Юля, и Макаров готовился получить подзатыльник, — не стоит проецировать свою сексуальную неудовлетворённость на всех вокруг. — Ладно, — он почувствовал как кровь приливает к щекам, его оружие использовали против него самого. — И ты правда думаешь, что мы бы стали заниматься сексом, пока в соседней комнате спит подросток? — саркастично выплюнула девушка, отпивая чай из маленькой чашки. — Поверь, ты бы точно услышал щелчок наручников и… — Стоп, — Лёша зажмурил глаза и замахал руками, прерывая Юлю, — мне не нужны такие подробности, — брезгливо сказал он. — Окей, — она состроила невинное лицо, но всё же улыбнулась краями губ, потому что ей удалось смутить юношу. — Ты просто так воодушевленно рассказывал про кого-то вчера, решила, что самое время для урока полового воспитания. — Что? — подавился он кофе, судорожно вспоминая, что такого он мог наговорить. — Контрацепция, озвученное согласие, — мне всё это известно. Мне не нужны подробности вашей сексуальной жизни. — Посмотрите на него, какой взрослый, — обиженно надула губки девушка. — Спасибо, — после некоторого молчания поднял глаза Макаров. — Что прикрыла перед Громом. — Не стоит, — дотронулась она до его кисти. — Ты сказала «с сыном», — наконец озвучил юноша то, что не выходило из головы. — Что ты имела ввиду? — А что имеют ввиду, когда говорят такое? — отвечая вопросом на вопрос, Юля смотрела в окно. — Я всегда поддержу тебя, в чём бы ты не признался, я буду оберегать тебя, я разорву любого, кто посмеет причинить тебе боль… потому что люблю тебя, — переведя взгляд, Пчёлкина увидела как юношеское тело кидается на шею с объятиями и заметила крошечные кристаллики слёз на ресницах. — Спасибо, — прошептал Лёша, сдерживая слёзы. То заветное чувство нужности снова выбивало из него эмоции. — Не стоит благодарить за то, что к тебе относятся как к человеку, — девушка гладила светлые волосы юноши, сидевшем почти на коленях перед ней. — Каждый заслуживает любви. — Доброе утро, — прохрипел Игорь, проходя к шкафчикам. Лёша вздрогнул и поднялся с колен, словно делал что-то неподобающее. — Недавно кипятили, — сказала Юля, видя как Гром порывается включить плиту. Она подошла к мужчине и обняла со спины, сплетая пальчики на широкой груди. — Доброе утро. Макаров невольно залюбовался идиллией в доме, в каждом из взгляде, в каждом движении чувствовалась любовь, которая наполняла комнату до отказа, и Лёша продал бы душу за то, чтобы просто смотреть на их утро. — Ты как, малой? — низко протянул Игорь, размешивая сахар. — Голова не болит? — Неа, — счастливо улыбнулся юноша. — Значит легенда будет работать, — мужчина сел напротив Лёши, увлекая за собой Юлю и усаживая её к себе на колени. — Запоминай, вы были на опере, после чего поехали на ночную экскурсию, смотреть разводные мосты. — Мосты? Игорь, мы и так можем на них посмотреть, — выгнул бровь юноша, не отрываясь от кофе. — Это первое, что пришло в голову, я был на взводе, — объяснялся Гром, легко размахивая рукой, будто на коленях не сидела Пчёлкина. — Повтори. — Опера, ночная экскурсия, разводные мосты. Я понял, пап, — саркастично закатил глаза Лёша, тут же получая пинок под столом. — Кто хочет есть? — весело спрыгнула на пол Юля. — Я! — хором ответили мужчины, вызывая у девушки задорный смех. Лёша чувствовал, что всё идёт хорошо, работает как слаженный механизм. Лёша чувствовал, что он не лишний.