Леденящее душу отражение сердца

      Хлопо́к передней двери эхом отозвался от голых стен и испугал худую кошку, выбежавшую из-за угла. Он нажал кнопку, фары моргнули под соответствующий звук. Рука с ключами нырнула в карман объёмной куртки, скрываясь от холода ночи. Оглядываясь по сторонам, молодой человек прислушивался к мелким шорохам, которыми кишил старый ангар, когда его пальцы нащупали гладкий экран. Послышался стук, похожий на удар тяжёлого кулака по металлическому листу, парень шумно выдохнул и уверенными шагами направился к двери, сильно сжимая устройство в кармане. Под ногами хрустели мелкие камни, вокруг будто выкачали шум, отчего неприятно гудели уши. — Не сейчас, — прошептал он, чувствуя вибрацию телефона в кармане джинсов.       Воздух внутри был сухим и тёплым, но это место скорее хотелось покинуть из-за нагромождения железок, состроенных в неуверенные конструкции, и запаха масла и земли. Но парень, хоть и не был тут около года, не обращал на это внимания, он ловко петлял между трубами, нагибаясь каждый раз, когда одна из них проходила слишком низко. Он знал путь и спокойно мог осматриваться, не глядя на дорогу. Ноги сами привели его к большому синему контейнеру для грузовиков, на ручках которых был пыльный откидной щиток. Поддев крышку, парень осмотрел небольшую клавиатуру и приложил палец к чистому чёрному экранчику, который загорелся от прикосновения. Осторожные нажатия клавиш смотрелись смешно со стороны, высокий и хмурый парень бережно набирал код, будто принцесса открывает свой дневничок. Усмехнувшись, наблюдатель откинулся на спинку спортивного компьютерного кресла и закинул в рот горячий ролл с васаби. Спускаясь по тёмной лестнице, Кирилл не мог избавиться от мысли о Лёше, что просто выводило его из себя. «Я приехал по серьёзным делам, а продолжаю вздыхать о нём?» подумал Гречкин и стукнул себя по лбу. — Эй, осторожнее, у меня там кухня! — послышался глубокий голос из комнаты.       Кирилл, не заметивший как дошёл до хорошо обставленных мебелью и техникой комнат, вглядывался в темноту дальней из них и немного потерянно покусывал нижнюю губу. Парень, вернувшись в реальность из собственных мыслей, расстегнул молнию на куртке, вытащил телефон из кармана и по-хозяйски повесил её на пустой крючок, каких здесь было большинство. На собственное удивление, он чувствовал здесь, в полутьме спрятанного под старым ангаром помещения, спокойствие и необычный уют. Кирилл приятно улыбнулся, проходя по коридору, от превосходства над всем миром, потому что он был в безопасности. — Греча, зря ты грязь сюда тащишь, я уборщицу вызвать сюда не могу, — не отрываясь от монитора, с неестественным нажимом, будто плохой актёр, проговорил парень. — Прости, — Кирилл бросился снимать кроссовки, но услышал шелест колёсиков о пол и разогнулся, оказываясь лицом к вытянутому лицу парня, немного старше его самого. — Привет, — с пляшущими в глазах искрами радости сказал парень, протягивая руку, которую Кирилл тут же сжал и потянул на себя, заключая его в объятия. — Здорова, Сутулый, — с трепетом проговорил Гречкин, отпуская длинного знакомого. — Всё хорошо? Ты какой-то странный, — опускаясь на диван, спросил Сутулый. — Да так, — отмахнулся Кирилл, садясь на компьютерный стол, но ни к чему не прикасаясь, и лишь рассматривал изображения на трёх мониторах. — Появился шанс исправить огромную ошибку, но никак не могу собраться. Вернее, не знаю как это правильно сделать. — Понятно, — с лёгкой улыбкой произнёс молодой человек, раскуривая сигарету. — Знаешь, иногда правильно — не значит продумано, а совсем наоборот, спонтанно и сумбурно. — Хуй знает, там такая ситуация, что лишний раз подумать не помешает, — прокручиваясь к айтишнику, Кирилл думал, как перейти к тому, за чем он сюда приехал. — Ты не разучился ещё пробивать людей? — Ну-ка брысь, — согнал Кирилла со своего места парень и стряхнул пепел, щёлкая мышкой. — Нужно отследить номер с которого отправлено сообщение, правильно?       Качнув головой в знак согласия, Кирилл молча выложил телефон на стол и подошёл к кофейному столику, подхватывая с него пачку сигарет. Гречкин усмехнулся, чиркая зажигалкой. В день знакомства Сутулый курил те же сигареты и бесконечно извинялся перед Кириллом, хоть тот давно забыл, что по неосторожности нового знакомого новый телефон был разбит в мелкую паутинку. Высокий рост сотрудника зала, который арендовали для вручения премии за немыслимые достижения богатых дяденек, в купе с худобой, казавшейся порой болезненной, выписывали в голове лишь одну характеристику. Длинный. Как жираф, неуклюжий. — Любимец Бога, — вдруг произнёс парень, взбудораживая интерес Кирилла. — Целый и невредимый после взрыва машины в метре от тебя. Просто невероятно! — Шутишь? — резко выдувая дым, вскинул брови Гречкин. Сутулый, обернувшись, застал странную картину: Кирилл, зажав сигарету между зубов, судорожно расстегивал рубашку и поглядывал на приятеля. — Это любовь?       Молодой человек отвернулся к мониторам, словно ему был безразличен знакомый, и забегал пальцами по клавиатуре, как робот. Послышался тихий хруст, и полумрак комнаты разрезал яркий свет ламп, стоящий за рабочим столом. Оттолкнувшись ногой, Сутулый вновь взглянул на Кирилла и сочувствующе поджал губы. Светлая кожа, обтягивающая мышцы, была испещрена шрамами, ещё не утратившими розовину и неестественный блеск, какой присущ новой коже. Несколько из них уродливыми лужицами растекались по ребрам и были ожогами, другие мелкими царапинами рассыпались по ключицам и, казалось, до сих пор помнили как из них удаляли кусочки лобового стекла. Подняв глаза, айтишник увидел в лице Кирилла ровное и холодное спокойствие. Кажется, его не волновали отметины, так сильно портившие красоту античного тела. — Любимчикам Он всегда посылает испытания, чтобы проверить их, — уголки тонких губ искривились жалостью в лёгкой улыбке. — Новости хорошие, — глянув на монитор, проговорил Сутулый, уводя разговор в деловое русло, — сим-карта зарегистрирована давно, на некого Ф.И. Юсупова. Друг? — Муж, — кисло ухмыльнулся Кирилл и наклонился к экрану. — Отлично. С меня сидр.

***

      Сжимая холодную пластинку между пальцев, Макаров, несмотря на злость, бьющую через край, чувствовал растекавшуюся по венам эйфорию, которая смешивалась с яростью в безумие. Ещё секунда, и безумие, вместе с кровью выйдет из организма, наполняя собой комнату. Ещё мгновение, и станет свободно, как птице в кудрявых облаках. Ещё миг, пока слеза катится к подбородку, и станет лучше. Запястье прожигает боль, но Лёша нажимает сильнее и стеклянными глазами наблюдает, как лезвие разрезает кожу от кисти до локтя. В нос бьёт запах железа и будто пересобирает шестиренки в голове. У него есть полминуты, пока странная магия крови удерживает внешний мир от юноши, всего 30 секунд, чтобы насладиться лёгкостью и кайфом, который пробивает всё тело крупной дрожью. Слёзы больше не катятся по щекам. В голове приятная, обволакивающая пустота, ещё не испачканная сожалениями и виной. По кончикам пальцев пробегает ток. На щёку с размахом опускается рука. — Макаров, какого хуя? — встревоженно прорычал Кирилл, практически выбивая лезвие из рук юноши. — Лёша, ты меня слышишь? Лёша!       В бледных синих глазах читалось отсутствие юноши здесь, что способствовало выбросу адреналина в кровь. Пульс стучал в ушах, но рваное дыхание заглушало его, пока Гречкин тряс подростка за плечи, пытаясь выбить хоть слово, чтобы тем успокоить парня. Кирилл отпустил юношу, глубоко вздохнул и дрожащими пальцами прикоснулся к щеке, розовеющей от удара. — Лёшенька, всё хорошо, я с тобой, — ласково заговорил Гречкин, и будь он не испуган, удивился бы нежным нотам в голосе. — Лёшенька, поговори со мной, пожалуйста. Ответь мне, прошу.       Взгляд мутных, неживых глаз устремился на подрагивающие губы, затем на раздувающиеся ноздри, на чернильный рожок мороженого и наконец в глаза, пылающие страхом и потерянностью. Гречкин собирал все силы воедино, чтобы его собственный страх не усугубил и без того плачевное состояние юноши, хотя на самом деле он понятия не имел, что нужно делать в подобных случаях. Убрав руку от лица, Кирилл бегло осмотрел комнату, схватил со стула потёртую юношескую футболку и, оторвав широкий кусок, повернулся к приходившему в себя Лёше. Промаргиваясь от щюплющего нос ощущения, Гречкин подхватил руку и остатками футболки протёр кровь перекрывавшую обзор на границы раны. Студент уверенно обмотал предплечье чуть ниже локтя тканью перепачкаными тёмно-вишнёвой жидкостью пальцами и сильно перетянул импровизированную повязку, тихо надеясь, что всё делает правильно. — Лёшенька, всё хорошо. Расскажи мне, что случилось, — заметив искру прежнего Лёши, Кирилл поднёс бумажку и начал раздувать её, чтобы поддержать её, — и мы вместе решим всё, ладно? — Прости, — тихо произнёс юноша, не отрывая глаз от парня. — Ты не виноват, — продолжая стирать вытекающую кровь, он засомневался в том, что не навредил мальчишке. — Она забрала её, — с трудом выговаривал Макаров. — Я не хотел, просто не смог справиться со злостью. — Котёнок, — заметив наполнявшиеся слезами глаза, Кирилл выпустил из рук ткань и осторожно, но крепко прижал его к себе, наплевав на кровь, которая была, казалось, повсюду, — кого забрали? — Соню, — хрипло прошептал юноша, не в силах оторваться от плотной груди и посмотреть в глаза, которые были слишком важны. — Если бы я раньше прочёл сообщение, то смог бы исправить, но я не успел. Ей нельзя быть дома, она только пошла на поправку. Её мать, — резко дёрнув плечами под громкий всхлип, Лёша прижался к молодому человеку и дрожал, как мокрый котенок, — ей нельзя быть там. Она снова отпиздит её до полусмерти. Кир, — вдруг он оторвался от груди и ясными глазами пострел на Гречкина, — я очень боюсь за неё. — Понимаю, — коснувшись губами кончика солёного носа, прошептал парень. — Я не знаю, что мне делать, — заводясь, продолжил юноша. — Когда с ней что-то случится, я не справлюсь с этим. — Если. Если случится, — мягко поправил Кирилл, поднимая руку юноши и осматривая её. Кровь, кажется, остановилась. — Давно она уехала? — Вчера, — бесцветно сказал Лёша, медленно опускаясь на руки парня. — Писал ей? — почувствовав шевеления на груди и приняв их за положительный ответ, Кирилл немного помолчал. — Отвечала? — снова нечто похожее на кивок. — Мы найдём способ вытащить её оттуда, обещаю. — Мы? — буркнул подросток, успокаивавшися от тепла чужого тела и безопасности, которое тепло дарило. — Мы, — чмокнул его в макушку парень. — Нужно обработать рану, наложить повязку и смыть кровь. Идти сможешь?       Гречкин помог подняться и дойти до ванной Лёше, радуясь разгару учебного дня и тому, что в коридоре никого не было и не могло быть. Откопав в аптечке, найденной в шкафчике над раковиной, перекись водорода и бинты, Кирилл открыл баночку и тут же её закрыл. Сначала нужно снять грязную одежду. Он медленно потянул футболку вверх, боясь случайно задеть руку и сделать юноше больно, бережно освободил уши от пут ткани и всеми силами пытался поддерживать спокойный и размеренный темп действий, который убаюкивал Макарова. Вновь взявшись за баночку, Кирилл капнул на порез. Рана зашипела, кровь начала превращаться в желтоватую пену, а сверху послышалось еле слышное мычание. Взгляд Гречкина в один миг был перенаправлен с пены на зажмуренные глаза и случайно скользнул по плечам, ловя мурашки на светлой коже. Засуетясь, он громко поставил перекись на подоконник, потянулся к аптечке, тут же возвращая руку назад. — Кровь остановилась, можно снять, — голос Лёши обретал силы, что не могло не радовать, потому Кирилл неловко улыбнулся и разрезал ткань. Из раны снова показалась красная гуща. — Блять, — отскочило от зубов Гречкина, который начинал винить себя за каждое действие, потому что они могли только ухудшить состояние. — Всё хорошо, — живым, но всё ещё слабым голосом успокоил юноша, кладя здоровую руку на плечо парня. — Просто наложи бинт, он стянет края раны. — Вот так? — он обмотал предплечье бинтом несколько раз, стараясь не замечать яркие пятна, проступавшие на нём, и поднял ищущий одобрения взгляд на юношу. — Чуть слабее, некроз начнётся, — уже специально шёпотом проговорил Лёша, с интересом наблюдая за выбитым из самодовольной расслабленности парнем, который старался как мог, чтобы помочь ему. В глазах заплясали чёрные пятна, и Макаров схватился за подоконник. — Ты чего? — проверив узел на запястье, воскликнул Кирилл, поддерживая юношу за голые плечи. — Повело немного, — слабо усмехнулся тот, фокусируя взгляд на темноволосом парне, который юркими пальцами расстегивал рубашку. — Спасибо, — поблагодарил его Лёша после того, как его укутали белую хлопковую рубашку, и жадно вдыхал её мятно-апельсиновый аромат. — Вкусно пахнет, — блаженно зажмурив глаза, сквозь улыбку прошептал юноша.       Момент, когда взгляды двух встревоженных и перепуганных людей встретились, разрезал воздух еле слышимым треском неуловимого счастья. Он был в безопасности, его здоровью ничего не угрожало. Лёша цел. Это осознание отозвалось в груди облегчением и некотролируемой радостью. Он искренне пообещал помочь, он утешил. Кирилл проявил сочувствие. Сердце юноши вдруг кольнуло виной и необъятной благодарностью. Неловко поджав губы, Лёша молча уставился на парня, надеясь что тот, сделает что-то, что даст понять, что он не сердится. Кирилл мягко усмехнулся и, притянув подростка за подбородок, припал к его губам. Нежно, почти невесомо целуя его, Гречкин приобнял Лёшу, тем самым показывая, что нечего бояться, что он в безопасности, под его защитой.

***

      Пытаясь справиться с тремором в руках, Соня нервно набирала сообщение и постоянно оглядывалась на дверь, прислушивалась, не слышно ли приближающихся шагов. Дома всё было по старому, разве что мать прибралась, чтобы проверка соцопеки не докопалась до бардака. Стены с заполненными обоями, проженный в некоторых местах линолеум, запачканные жирными пятнами двери и противно скрипящая дверь шкафа, которая еле держалась на петлях, — всё это было противно и угнетающе для Сони. Мать держалась весь оставшийся вчерашний вечер, даже оставила ужин на столе, и девушка засомневалась в своих мыслях, но, увидев с утра двух мужчин на кухне, оставила сомнения. Мать не поменялась. Она продолжала пить. То, какое отвращение у Сони вызывали пьяные свиньи в лице её собутыльников, невозможно было уместить в тонко чувствующей душе творца Лагуновой. С самого утра девушка не покидала пределы комнаты, пыталась навести порядок, чтобы хоть как-то унять отчаяние, пробовала читать, но страх, что в любой момент дверь отводиться и внутрь завалится бухущая мать или, ещё того хуже, один из её приятелей, не давал ей сосредоточиться на буквах. Воспользовавшись моментом безразличия матери к ней, Соня решила связаться с Лёшей и сообщить, что она пока держится.       Ночью, когда она бездумно смотрела в потолок, пришло сообщение от Димы. Было бы неправильно и эгоистично плакаться ему в сообщениях, сетовать на проблемы, ведь они знакомы не больше двух недель. Она коротко и по теме ответила Дубину и перешла в диалог с другом, который оставил ей более 40 сообщений. Смахивая слёзы, она пыталась проглотить ком в горле и ответить, успокоить Лёшу. После резких заявлений друга, Соня, испугавшись очередного скандала и побоев матери, стала отговаривать Макарова предпринимать что-либо. Диалог закончился резким пожеланием доброй ночи от девушки.       Перечитывая последние сообщения от Лёши, Соня молниеносно напечатала ответное сообщение. Алексей Макаров Я обязательно что-нибудь придумаю и вытащу тебя оттуда

Вы

Со мной всё в порядке, не беспокойся. Надеюсь, у тебя всё отлично и засосы заживают. Прости, что не могу их замазать

***

      Поглаживая русые волосы, Кирилл задумчиво смотрел в одну точку и внимательно слушал глубокий голос и поставленную речь, которой Лёша читал роман Артура Конана Дойла. Шелест страниц приятно дополнял общую атмосферу спокойствия и отрешённости от мира. Кирилл, как обделённый поддержкой в детстве мальчик, понимал, что оставлять юношу после самоповреждений неправильно и просто нельзя. Заглянув в кабинет директора, он с помощью любезностей и игривой улыбки ненавязчиво сообщил о плохом самочувствии Макарова и его отсутствии на занятиях. Елена Викторовна сочувствующе улыбнулась и даже хотела отправить медсестру к воспитаннику, но Гречкин сказал, что тревожить слабого здоровьем юношу нежелательно. — Соня написала, — с придыханием проговорил Лёша, приподнимаясь и облокачиваясь на Кирилла, на котором до этого полулежал. — Со мной всё в порядке, не беспокойся. Надеюсь, у тебя всё отлично и засосы заживают. Прости, что не могу их замазать. Какие блять засосы, ты в притон вернулась, дорогая. Кир, почему хорошие люди не осознают то, что они хорошие и заслуживают всего, что они заслуживают? — Не знаю, — протянул Гречкин, кладя подбородок на плечо юноши и прижимая его к себе. — Хорошие люди — альтруисты, они отдаются окружающим, но думают, что делают недостаточно. Иногда нужно остановить такого и объяснить, что помимо друзей, знакомых и остальных людей в мире есть он сам. Он тоже человек, ему тоже иногда нужна помощь. — С её сообразительностью странно, что она не догадалась до этого, — выдохнул Лёша, снова ложась на руки парня. — Она предположила, что пропавшую девочку не похитили, а она сама сбежала, и это оказалось правдой! До сих пор не понимаю, как она дошла до этого. — Травмы сильнее рациональности, — сухо сказал Кирилл, прокручивая слова о пропавшей девочке. — Пропавшая девочка.. Алина? — Ты причастен с этому? — Макаров отскочил от молодого человека, как от горячей сковороды, и шокировано уставился на него. — Это ведь не касается тебя, правда? — Лишь отчасти, — Кирилл опустил глаза, собираясь приподнести информацию максильно аккуратно. — У моего друга-ебалая угнали тачку недавно, а нашли на обочине с ДНК девочки. Его алиби подтверждено, всё есть на камерах, много свидетелей. — Почему ебалая? — истерика с утра так измотала Лёшу, что он поверил в слова парня и вскинул брови в насмешке. — Он бизнесменом себя почувствовал пару лет назад, предприниматель хуев, — выплевывая слова, Кирилл сохранял спокойствие в глазах. — С кентом открыли тату-салон, — он изобразил пальцами кавычки, — и когда налоговая приехала с проверкой, выяснилось, что это не тату-салон, а блядушня, — изображая высшую степень удивления, Кирилл вызвал смех у Лёши. — Мой друг, когда стали прикрывать всю их шарашкину контору, свалил всё на подельника и свалил в закат. — Так, — Макаров пытался осмыслить услышанное. — То есть твой друг — жертва? Поступок, конечно, мудаческий, но к пропаже девочек он не причастен? — Да, — стянув губы в тонкую нить, слишком быстро проговорил молодой человек. — Кир, — сглотнув, размеренно начал тираду Макаров, уловив недосказанность в словах парня, — больше всего на свете я ненавижу ложь. Глупым людям её простить можно, они не понимают, когда вдруг, зачем они это делают. А ты далеко не глупый, — Кирилл поднял глаза, поблескивающие стыдливостью, на юношу и замер. — Ты начинаешь мне нравится, я даже понемногу верю, что ты не конченный обмудок. Пойми, если ты будешь отвечать на мои вопросы, скрывая большую часть правды, ничего не выйдет. Поэтому спрошу ещё раз, он не причастен к пропаже? — Ты тоже мне нравишься, котёнок, — с ласковой улыбкой произнёс парень. Лёша, на секунду растерявшийся, сжал челюсть, показывая, что ответить всё-таки придётся. — Ладно, у меня есть догадки, но именно что догадки, — Макаров отсел на расстояние вытянутой руки и сложил руки на груди, готовый слушать. — Тохе приходили угрозы, как мы думали, от бывшей девушки, — знаешь, подпись F.U. очень драматично заканчивала сообщение, — но, оказывается, это не посыл куда подальше. Это инициалы, — Лёша широко распахнул свои красивые глаза и приоткрыл рот, оголяя жемчужный ряд зубов, — инициалы того подельника. — Ебать, — закрыв рот ладонью, Макаров заметно расслабился, убедившись в непричастности Кирилла в криминале. — Почему он ещё не в участке и не рассказывает об этом Дубину? Кир, это весомая зацепка, которая поможет следствию, — активно протараторил он, подпрыгивая на кровати, вдруг помрачнел и потерянно оглянулся. — Соню могут вызвать на опознание того подельника. Я смогу её увидеть. Кир, нужно ехать сейчас же! — Погоди, — слабый и настойчивый голос юноши вызвал умиление и улыбку у Кирилла, — сейчас мы никуда не поедем. Ты ещё не пришёл в себя, к тому же, без Тохи нет смысла ехать, так как это ему приходили угрозы, — читая во взгляде Макарова готовность к поездке и мольбу о ней, Гречкин погладил его по бедру. — Я знаю, что ты хочешь поехать, но Антон сейчас занят. Его даже в городе нет, поэтому подождём до завтра, хорошо?       Лёша утвердительно кивнул головой, соглашаясь с довольно разумными словами Кирилла, и задумался, приняв прежнее положение. Он открыл книгу и разглядывал страницу, задумавшись, но после толчка в спину продолжил читать, поначалу запинаясь и путая слова местами. Юноша не мог не заметить, что лёжа на своей кровати рядом с Кириллом, ему становилось непривычно спокойно и безопасно, что могло негативно сказаться на его решительном настрое воспользоваться парнем. Списав странное чувство на моральную усталость после истерики, он забросил эту мысль и, почитав около 5 страниц, заснул.

***

      В комнату плавно проникала свежесть грубого ночного ветра, опаляя раскрасневшуюся кожу и расслабленные мышцы после долгого горячего душа. Надев спортивки, служившие домашними штанами, Дима провёл рукой по мокрым волосам, убирая их с глаз, и нервно поглядывал на телефон, затерявшегося среди волн одеяла. С самого утра его не покидало беспричинная тревога, будто что-то плохое должно было или уже случилось, и с секунды на секунду он получит известие об этом. Белокурая девчушка с небесными глазами стала реже появляться в сети и более сжато отвечать на сообщения. Страха, что она теряет к нему интерес, у Дубина не было, потому что отношения не были его главной целью или задачей. Дима постоянно пропадает на работе, иногда ночуя в участке, забывает проведать Пчёлкину, потому что не может устоять на ногах. Однако благодаря полнной отдаче он смог получить лейтенанта в сентябре, что скрашивало тоскливость пустой квартиры. Отношения — это такая же работа, как ловить преступников, а разрываться меж двух огней Дубин не любил, если не ненавидел.       Рыская в холодильнике в поиске яблочного пирога от мамы, который точно остался, Дима услышал звонок из спальни и, оставляя дверь холодильника открытой, прошёл в спальню. Там он на пару секунд замер, пытаясь унять плохое предчувствие, и ответил на звонок, выпрямляя спину и расправляя плечи. — Дубин, — отлетело от зубов, — да, Фёдор Иванович. Что? — неожиданно вскрикнул он, оглядываясь. — Фёдор Иванович, вы уверены, что мне нужно ехать? Вы говорили, что дело передали. Да. Так точно, Фёдор Иванович, выезжаю.       После коротких гудков, оповещающий о завершении разговора, в комнате были слышны шуршание в шкафу, шелест одежды и тяжёлое дыхание молодого лейтенанта. Интуиция не обманула, предчувствие оправдалось. Дима оделся в гражданское, подгоняя самого себя, подхватил телефон и вылетел из квартиры в машину, где с третьей попытки вставил ключ и завёл автомобиль, параллельно набирая сообщение. Она должна знать о продвижении в следствии.