Противостояние. Альтернативная история Эфирии.

      Выведенный из душевного равновесия Джон остановился перед самым входом в совещательный зал. Воспоминания, нахлынувшие на него, терзали Корна в попытках воззвать к его совести за все ошибки, совершённые в прошлом, будь то незначительные детские глупости или крупные просчёты на поле боя. Но он был слишком упрям чтобы каяться о содеянном когда-то. И поэтому перед началом собрания нужно было успокоить бушующий поток мыслей. Так проблуждав приличное время, наматывая круги, он всё-таки зашёл внутрь вместе с запоздавшей группой капитанов.              Зал был огромен и рассчитан на несколько тысяч человек, чтобы была возможность проводить масштабные плановые собрания местного военного руководства. В каждом крупном Штурмовом отделе по правилам, должны были регулярно проводиться совещания лейтенантов. Однако, из-за неравнозначности отдельных частей фронта, в некоторых отделах к ним подходили халтурно. В зале 4-го отдела, так и вовсе, собирались в лучшие дни не больше двухсот человек. Вот только сейчас все места были заняты, даже центральная сцена для выступлений полнилась народом. И повсеместный безжизненный ламповый свет освещал это взволнованное столпотворение.              Собравшиеся здесь люди были невероятно разношёрстны: сержанты, капитаны, лейтенанты, представители прифронтовых корпораций, известные статс-секретари, — всех их связывало лишь две вещи высокий авторитет и принадлежность к «Истинной жизни». Толпа гудела и забывала об субординации навязанной разрядной системой чинов или обязательствами корпоративной и государственной этики. Собрание было тайное и поэтому ни перед кем не нужно было бы отчитываться за неправильно высказанное кому-то слово.              Все пытались рассесться на уже переполненные кресла, многим просто приходилось стоя дожидаться начала, готовящегося выступления. Джону своё место уступил один сержант, который когда-то был им спасён из долговой виселицы. Шум начал смолкать, когда прошло известие о прибытие почётного генерала ордынской армии, и ещё к тому же являющимся одним из организаторов «Истинной жизни».              Волнительная тишина длилась недолго, ведь как только на сцене показался старик, возраст которого перевалил уже за сто лет, публика зааплодировала в знак почтения и уважения. Под аплодисменты почтенный генерал забрался на поставленную в центре сцены трибуну, подчёркивающую важность всего здесь происходящего. Хоть его обрюзгшее, худое, морщинистое тело удерживало жизнь только благодаря лекарствам, разум был всё ещё чист и остёр.              Генерал обвёл собравшихся уставшим взором, вспоминая что такие собрания сейчас проводятся по всей территории Орды. Он медлил, пользуясь законным правом пожилого человека, собраться с мыслями и перевести дух. Наконец-то, когда все окончательно утихли, началась так интересующая всех торжественная речь. — Господа, друзья, соратники! Я обращаюсь к вам сейчас с горы прожитых мною лет, и взываю к вашему вниманию. Я жил и носил мундир ещё до появления Орды, и поэтому помню все пороки прошлого мира. Неравенство, коррупция, чувство неуверенности в завтрашнем дне и всё это при повальной безграмотности и лжи, — вот чем был мир прошлого. Но с неожиданным появлением Орды и Хордака всё изменилось, на мир чудотворно обрушилась волна перемен. Эта волна снесла собой старый мир, приучая его к новому порядку силой оружия.       Нам подарили прекрасное будущее, и мы заплатили за него кровью. Война должна была закончится на разгроме Альянса, и мирном договоре с его жалкими остатками, укрывшимися на территории Яркой Луны. Но Хордак не пожелал мира и потребовал войны до победного конца, на которую мы ведомые чувством благодарности все пошли.       Война здесь трудна, непривычна и жестока, по сравнению со всеми войнами бывшими до неё. И всё же армия и корпорации молча приняли это, стиснув зубы. Но всему есть предел! Когда Хордак в попытках ускорить ход войны, начал применять методы прошлых королевских деспотий, пузырь терпения лопнул. Постоянные аресты наших сторонников, усиленная мобилизация, огосударствление корпораций, — это всё уже перешло черту, «но»! Последней громаднейшей каплей стало совсем другое.       Хордак, забывший наши старые заслуги, вновь обратил своё внимание на этих дрянных «искусственных». Тех самых, которых «Я» и многие другие здесь сидящие резали под его радостную команду. Сейчас же у него другие команды: команда на массовое создание «искусственных», команда на разработку полноценного ИИ, команда на увеличение обязательного уровня киберимплантаций с 2% до 4%.       Дальше генерал в красках пересказывал самые яркие случаи киберпсихозов и статистку смертей от внутрительных киберимплантатов. Вспоминал он и классиков, в подробностях, прогнозирующих опасность восстания искусственного интеллекта машин. Не забывал упомянуть и о ненавидимых им «искусственных», хотя генерал в молодости сам пошаливал с парочкой «искусственных» дам, сейчас же был ярым противником подобных соитий. Конечно, по «искусственным» генерал прошёлся знатно, какие только научные термины не мелькали в его речи, какие только подробности генной нестабильности он не объяснял, и как только он не ухищрялся в высокопарных оскорблениях, все всё равно заглатывали его слова с невероятным аппетитом. Присутствующие искали в этом выступлении законное обоснование своим будущим и прошлым свершениям.              За тирадой красивых слов, научных аргументов и цитат, вырванных из их идеологических догматов, скрывался страх. Страх того, что близко возмездие синтетиков, за давние погромы. Также понимание того что они не конкурентно способны, против более совершенных «искусственных» и роботов с ИИ. К этому добавлялась боязнь за судьбы детей, которые должны будут жить в мире, где их заменят на бездушных рабов. Чего нельзя было допустить потому что частичка всех тут находящихся будет вечно циркулировать в жилах их потомком, а это для собравшихся было сакрально важным. С верху на это всё накладывалась непредсказуемость Хордака, и заговорщицкий торт был готов. — И вот я стою перед вами, мои седины молят вас встать на защиту завоёванных свобод и вашей благополучной жизни. Если вы не хотите быть мертвецами или того хуже рабами, то знайте, что скоро власть будет в наших руках. От вас лишь требуется немногое, вербуйте всех, кто сомневается, изолируете тех, кто против нас, и будьте готовы к новой войне. Главы организации уже отправили проект перемирия с нашими дипломатами в Яркую Луну. Осталась только дождаться согласия принимающей стороны, чтобы избежать войны на два фронта. А до тех пор нужно имитировать покорность, но поверьте осталось недолго. Истина скоро восторжествует!       Все зааплодировали, и под общее рукоплескание генерал скрылся за кулисами сцены. Долго ещё слышались ругань и споры, после которых толпа пришла к единому одобрившему слова генерала консенсусу.       Джон выходил из зала счастливый и одухотворённый. Наконец свершится его давняя месть, ведь как только начнётся вооружённое противостояние Хордаку, судьба Алекса будет предрешена. Как же он ненавидел этого «Ордынского волка», всегда будучи его соперником в вопросах идеологии, Алекс неимоверно раздражал Джона. Постоянные насмешки, издевательства и попытки показать своё превосходство, единственной причиной заставлявшей их терпеть друг друга был Марк, который больше не сдерживал их вражду.       «Покойся с миром Марк. Скоро Алекс к тебе присоединится, как «сочувствующий тираническому режиму опасный элемент», вот что будет в его коротком судебном деле. Хотя нет я сам убью его», — прокручивая в голове мантру своей будущей мести, Джон отправился дожидаться заветного часа.       

      

***

      Алекс, Катра и сержант, что сообщил о нахождении разгромленного лагеря, бегом добирались до ожидавшего их дивизиона. В это время в голове Катры роились множество вопросов, которые она хотела высказать, но пока не решалась. Алекс косился на неё, с нетерпением ожидая возможности проявить своё красноречие. Но никто за короткую дорогу, так и не сказал ни слова.       Собравшись в заранее оговорённой точке, все члены рейда двинулись по направлению к обнаруженному лагерю. Алексу доложили о странных повреждениях, на найденных в лесу трупах, но ничего особенного сказать больше не могли из-за недостатка сведений. Ему снова пришлось напялить свой заказной визор, чтобы, как только они прибудут в лагерь, сразу лично приступить к его осмотру. И ещё при этом всём Алекса немного подбешивала нерешительность и неразговорчивость Катры, хотя он это и списывал на страх перед его репутацией. Но когда к раздражению прибавилось жгучее желание поговорить с его возможно будущей помощницей, он сделал первый шаг. — Прекрасная погодка не правда ли? — улыбнулся Алекс, зачиная разговор. — К чему это вы? — послышался подавленный ответ собеседницы. — А я это к тому что может скажешь, что тебя беспокоит? Твоё напряжение видно за километр. Как известно напряжение плохо сказывается на нервах. — Но… а они разве не помешают? — намекнула Катра на окружавших их солдат, в которых она чувствовала вражду и неприязнь к ней. — О не волнуйся, каждому из этих трёхсот человек я бы доверил жизнь. Так что не переживай насчёт них, и говори всё что думаешь. — Хорошо… Вы и правду «Ордынский волк» … — растерянность чувствовалось в каждом слове. — Не похож? По-моему, один в один волчья морда. Ну если говорить честно, то да это я. — Вы и правда настолько жестоки, как о вас говорят? — Вот этого вопроса я и ждал! И нет не настолько. Хотя без сомнений я жесток, и совершал преступления, но и трети того что мне приписывают я не делал. Я брал на себя дела многих подсудимых, тем самым осознанно сделал себе такое имя. В начале карьеры мне очень много приходилось лавировать и выкручиваться, чтобы избежать серьёзного наказания. — Это странно. Зачем? Чтобы вас ненавидели. — Мимо, чтобы боялись, — Алекс выделил последнее слово, подчёркивая его важность, — и лишнего не разнюхивали. Ты поймёшь это когда в звании сержанта достигнешь пятого разряда. Тогда на твоё имя пойдут доносы и кляузы, чтобы спихнуть тебя вниз и занять освободившееся место. По-простому называется конкуренцией, а избежать этих жерновов заговоров и предательств можно лишь двумя способами. Первый вступить в какую-нибудь не совсем законную организацию, которая будет тебя защищать. Второй заставить всех тебя уважать или бояться. Я выбрал второй вариант. И как видишь не прогадал, даже может быть перестарался. Хотя теперь пленники говорят со мной куда охотней, чем тогда, когда не испытывали предо мной страх. — Понятно… почему вы так жаждете моего участие в вашей мести? — А я не прогадал в выборе! Может немного запинаешься, но говоришь всё по делу. Почему ты? Да потому что лучшей проверки кандидату на эту должность и не найти! Так ты сможешь показать верность мне и нашему общему ордынскому делу. Вдруг ты тоже шпионка, а это будет явно доказательством обратного. Ну и в завершении представь сцену, когда ты измученная пытками видишь, как последний удар наносит твоя близкая подруга. Что может быть лучше для осуществления мести?! — А если мы так и не найдём Адору, то что тогда? Ваше предложение, если я правильно поняла, отменяется. — Ну вот я тебе об искусстве, а ты мне о деньгах. Нет предложение своё я не отменю, помощник мне всё ещё нужен, но доверять тебя я буду меньше…       Роботы открыли огонь, что немедленно прервало диалог. К стрельбе роботов начали присоединяться череда выстрелов передних отрядов. Тут же связисты этих отрядов передали всем остальным, что помощь им не требуется, и они справятся тут сами.              Происходило действительно пустяковое дело. Роботы, вплотную подошедшие к вымершему лагерю, натравили на себя рой огромных, похожих на тараканов, насекомых, пировавших останками восставших и нежелающих ни с кем делиться своей находкой. В ответ на нападение, роботы моментально начали испепелять плазмой полуметровых гадов, которых не спасали чёрные хитиновые панцири. К бою присоединились и передовые отряды, которые играючи изничтожали этот мнивший себя могущественным рой. Насекомые сообразив, что с угрозой им не тягаться поспешили ретироваться, попутно прихватывая всё съестное, что можно было утащить.              Дальше путь к лагерю был абсолютно свободен. И все незамедлительно ринулись на поиски уцелевших сведений. Каждый сновал туда-сюда, выискивая следы и небольшие клочки информации, чтобы хоть немного восстановить картину произошедших тут событий. Что сделать было чрезвычайно сложно из-за аппетита местных обитателей. Растерзанные тела, множество следов, трупы падальщиков, которые попытались отобрать добычу у роя, но по итогу сами становились его добычей, — все эти побочные переменные сбивали столку. Но несмотря на препятствия, одна группа сержантов обнаружила цепочку не естественно глубоких следов, ведущих в лагерь, потом сложила их со странными повреждениями на телах погибших за его пределами, и разбросанным повсюду оружием. Окончательно сложился пазл, только после того как они нашли отпечатки ботинок, явно ведущих из лагеря, вместе с глубокими следами преследователей. Дальше они узнали, что другая команда нашла, точно принадлежавшую Адоре, ордынскую броню, и поэтому незамедлительно решили отрапортовать Алексу о своих находках.              Объяснение было недолгим, ищейки вкратце описав, как примерно происходило нападение стражей на лагерь, подытожили всё побегом части восставших в глубь леса. И добавили, что приоритетная цель, Адора, скорее всего тоже скрылась вместе с остальными выжившими, переодевшись в уже броню Восстания. — Замечательно! Превосходно! Немедленно в погоню, достать мне ту девчонку живой! — приказал всем Алекс, и все незамедлительно отправились по свежим следам преследовать тех, кто умудрился выжить в битве со стражами, — А ты Катра отправишься со мной, чувствую скоро мы её встретим. Ты рада? Ладно, разрешаю не отвечать.       Алекс, как и все, кинулся по ещё свежим следам, преследовать будто уже загнанную добычу.       Катра плелась за ним, тоже чувствуя, что Адора жива и с каждой секундой становится всё ближе. Предательство Адоры Катра приняла на личный счёт, раз даже ей она не смогла доверится о своих планах. Сложно представить какую боль приносило понимание предательства, и как эта боль превращалась в злобу. Теперь и «Ордынский волк», оказавшийся всего лишь удачливым карьеристом, не так пугал, как осознание того, что она готова сделать этот выстрел. «Искусственная» задвинула в глубокий ящик разума эту дилемму, решив не думать о ней до самого последнего момента.       Но она ещё не знала насколько скоро она встретится с той, кого считала лучшей подругой.