Nebel

Дракон. Вы знаете, в какой день я появился на свет? Ланцелот. В несчастный. Дракон. В день страшной битвы. В тот день сам Аттила потерпел поражение — вам понятно, сколько воинов надо было уложить для этого? Земля пропиталась кровью. Листья на деревьях к полуночи стали коричневыми. К рассвету огромные черные грибы — они называются гробовики — выросли под деревьями. А вслед за ними из-под земли выполз я. Я — сын войны. Война — это я. Кровь мертвых гуннов течет в моих жилах — это холодная кровь. © Е. Шварц — «Дракон»

      Вместо того, чтобы, как он сказал сопровождающим, лечь спать, Ян зашёл в соцсеть, посмотреть, не писала ли ему Фредерика или, хотя бы, не постила ли новые фото и видео. Он хотел написать ей, что пока жив. Но привычная соцсеть с картинками не загружалась. Вместо неё появлялся бот в виде чёрного пса в серебряном ошейнике, сообщавший, что данный ресурс заблокирован как экстремистский, так что доступ запрещен, и советовал скачать некий «Рейхсграмм», якобы, намного более удобный, быстрый и надёжный. Видимо, вторая часть названия была дана в честь Лоэнграмма. В быстроте и удобстве Ян сильно сомневался — рейховские инженеры способны иногда выдавать неплохое оружие, но во всем, что должно обеспечивать комфорт населения, они сильно уступают альянсовским и тем более феззанским, поскольку сознание рейховцев просто не заточено на то, чтобы обеспечивать удобство обычным людям. Это связано с авторитарным строем Рейха, где обычным людям отводится лишь роль горючего в топке государственной машины, чья жизнь не имеет никакой ценности, стоит ли говорить о комфорте.       Вместо доступа к действительно передовым технологиям, в том числе лекарствам, вкусной еде, законодательной системе, защищающей безопасность и интересы каждого, подданным Рейха предлагается гордиться, что они живут в великой Империи, за которую в любой момент обязаны радостно сдохнуть.       Впрочем, теперь это относится ко всему населению Галактики, и Ян должен что-то придумать, как-то убедить Лоэнграмма, что хотя бы некоторым системам бывшего Альянса нужна автономность. Сложность в том, что Рейх потребует полной их демилитаризации, боевые корабли Альянса, кроме тех, которые увели по его, Яна, приказу, уже переплавлены. А что это значит? Это значит, что даже если романтик-Лоэнграмм каким-то образом уговорится на автономность определённых систем Нового Рейха, то он в любой момент сможет переменить своё решение, навязав свою абсолютную власть силой. Если не сам Лоэнграмм, то его преемники могут сделать это в любой момент.       Можно попробовать бороться за демократизацию самого Рейха, в надежде либо на смягчение, либо на развал, но это долгий и непредсказуемый процесс, тем более, херр моль твёрдо стоит на страже несвободы слова. Пока этот вариант выглядит практически безнадёжным.       Впрочем, почти всё, что делал Ян, бежав на Изерлон, было безнадёжным. Это его наказание за Вермиллион, когда он просто упустил шанс на победу, думая, что спасает жизни.       Теперь кайзер вполне может, сделав благородное лицо, милостиво дать независимость Изерлонской республике, просто запретив ей вести торговлю и вступать в экономические отношения с прочей Галактикой, заблокировав им средства связи. Ян надеялся, что Лоэнграмм для этого недостаточно умён, а Оберштайн не смирится с даже формальным и обречённым клочком демократии.       Поскольку ничего другого не оставалось, Ян решил ознакомиться с коньюктурными рейховскими новостями. Событием последних дней оказался суд над известным феззанским оппозиционером-демократом Алексеем Ульяновым, который до оккупации Лоэнграмма занимался расследованиями коррупции феззанских олигархов, а после начал продвигать демократические ценности. Обвинение настаивало на немедленном показательном расстреле, защита — на тринадцати годах строгого режима. Подсудимый время от времени пытался вставить слово, но в эти моменты связь по «неведомым» причинам прерывалась, и на экране появлялось лицо некоего хмурого темноволосого мужчины в чёрном, немного напоминающим о злых волшебниках в мультфильмах, костюме, весьма экспрессивно и не стесняясь в выражениях доказывающего, что подсудимый организовал ряд террористических атак на вооружённые силы Рейха и лично покушался на Императора.       Тем временем, заседание прервалось на какое-то очередное совещание, и вместо него начали показывать программу с ещё более экспрессивным ведущим. И на этот раз речь шла про самого Яна. «Этот ебучий космополит Ян Вэньли, которого за вымышленные заслуги прозвали Волшебником, или Чудотворцем, — субтитры гласили, что матерящегося в прямом эфире феззанского ведущего зовут Георгий Шизарёв. — Сейчас находится в плену специальных служб нашей Галактической Империи! Вот так-то, либерасты, чтоб они сдохли! Некому больше молиться, жалкие подстилки! Это в который раз доказывает несостоятельность так называемой либеральной повестки, твари!»       Ян почувствовал, что руки дрожат. Частично от злости, частично от ощущения, что Шизарёв говорит правду. Как вся Галактика до такого дошла? Как он это допустил? Но тут в дверь постучали.       — Херр адмирал-командующий, — вежливо наклонил голову герцог «просто Том». — Приветствую снова. Простите, что нарушаю ваш покой. Вас желает видеть его величество кайзер. Позвольте, я провожу вас в кабинет переговоров!       — Сам кайзер? — Ян почесал в затылке. — Надеюсь, его устроит, что я не успел переодеться после перелёта?       — Неужели вас так заинтересовало выступление Шизарёва? — герцог усмехнулся. — Простите, стоило вас предупредить. Если вы хотите получить доступ на заблокированные ресурсы, а не это-вот-всё, вам нужно установить зашифрованный канал, я сейчас покажу. Понимаете, я всегда мечтал стать хакером, а не военным. Его уже пол-Рейха установило и весь Феззан, даже прекрасная фрау фон Грюнвальд, надо же ей куда-то постить видео, как она печёт пироги, не в Рейхсграмм же…