***
— Ну нормально. Фильм классный, — оценил уже на улице Скарамучча, идя впереди на пару шагов. Пока Кадзуха пытался идти сзади прямо с едва видящим перед собой мир взглядом. Ему кажется, что остаток времени в кинозале его сердце пыталось повеситься. — Эй, ты как кстати? Тебе случаем не поплохело? — остановился Скар, ожидая, когда друг остановится рядом с ним. — А? Да не, нормально уже. Просто видимо спать хочу. — Это было ожидаемо. — Ага. Они помолчали. — Давай я тебя провожу, — вдруг предложил синеволосый, поворачивая на одной из улочки в противоположную сторону от своего дома. — И пообещай, что ляжешь спать сейчас. Кадзуха в который раз за день получил фантомный удар в лёгкие и удивлённо вскинул брови. — Тебе не лень меня провожать? Идти минут десять минимум. — Прогуляюсь, ничего. Ну так что? — Хм, — лениво протянул он, будто что-то задумал лисье, — может быть. Может быть. Скар знал эту интонацию и обречённо простонал, прикрыв глаза. Обращаясь к другу, он повернул голову назад: — Что ты хочешь? — Останешься на ночь? Завтра выходные. Посидим порубимся в приставку перед сном. — Ну мне тогда вещи нужно взять с собой, — задумался школьник, останавливаясь, чтобы уже вернуться домой. Но Каэдэхара его осторожно придержал со спины, сказав: — Я найду тебе одежду, полотенце и щётку. Скарамучча всё же продолжил думать, но уже не о вещах. Странно, что лучший друг так рьяно желает с ним провести вечер и утро следующего дня, но наверное это вполне объяснимо. Они всё лето практически не виделись из-за кучи дел и поступления в учебные учреждения. Да и давно они на ночёвках не тусили. К тому же… Скарамучча очень и сам хотел больше проводить времени с Кадзухой. Ему нравилась эта отвлечённость от накативших проблем. От Аякса, от учёбы, от математички, от Моны. Мона… Студент заметил какую-то тень огорчения на лице спутника. Понимая, что скорее всего он перегибает палку своей просьбой, Кадзуха неохотно начал: — Если не можешь, то ла… — Так ну пошли к тебе, — оборвал его тот, «просыпаясь» от мыслей. Седовласый так и поперхнулся воздухом. — Ну ты и неженка, — засмеялся Скарамучча. — Ты серьёзно согласен? Я не настаиваю. — Не пизди, ты настаивал, — давил лыбу школьник, доставая из кармана вейп.***
Честно признаться, Скарамучча ожидал увидеть серую однушку, где вместо холодильника медный таз с дохлой мышью. А оказалась полноценная квартира с двумя комнатами, кухней, ванной и туалетом. Довольно уютная. И просторная-таки. — Вот тебе и студентик, — присвистнул он, выходя из гостиной, оценив все хоромы. Кадзуха гордо хмыкнул, убрав свою куртку в шкаф. — А что? Ожидал, что я в подвале буду жить, где один пыльный диван и лампа под потолком мигает? — Есть немного. — Спасибо. — Да обращайся. Кадзуха указал ему в дверь ванной, тем самым посылая мыть руки. Потом уже находились оба на кухне, где Каэдэхара грел чайник для удона быстрого приготовления. А сам иногда отхлёбывал из банки энергетик. Скарамучча же сидел за столом, листая ленту инсты, делая вид для себя, что не замечает рекомендации с профилем Моны. Даже так гадит в душу. Вдруг зазвонил телефон у второго. — Кто там тебя потерял? — усмехнулся седовласый. — Сосед по несчастью, — вздохнул парень. — Алло, Аякс… М? Время?.. Ну, посмотри на телефоне блять. Кадзуха понял, что тому задали укоризненный вопрос: «Знаешь сколько времени уже?!», и прыснул. — Ладно тебе, Чайльд, всё ок. Меня не, — он осёкся. — Аякс, прости. Я просто на ночёвке у Кадзухи… Да, того самого. Студент неодобрительно посмотрел на энергетик, топча любопытство в себе, каким его там «тем самым» назвали. — Не переживай. Хата в твоём распоряжении. Можешь Розарию позвать… Нет, хочешь побыть один? Окей, я тебя понял. Если что, звони… Давай. Скар повесил трубку и как-то отстранённо уставился в экран. — Он переживал, что ты не пришёл домой? — догадался Кадзуха. — Да. После этого случая с… с Кэйей он видимо боится. А то вдруг и меня, — он сымитировал большим пальцем порез на шее, сухо улыбаясь. Но тут его взгляд помрачнел. И такое чувство, что Скара тошнило. — Эй, ты как? — подошёл к нему студент, кладя аккуратно руку на плечо. — В порядке, просто вспомнил кое-что, — он взял в свою руку перебинтованную ладонь друга, разглядывая её. — Знаешь, Кэйя сказал Аяксу, что его перепутали с другой жертвой. Убийцы искали Син Цю. Помнишь синеволосого пацана из богатой семьи? Он сейчас в девятом. По описанию и меня могли бы прихлопнуть, а тут Кэйе повезло, с менее похожей внешностью. Пальцы Каэдэхары вздрогнули, а взгляд алых глаз испуганно блеснул. От одной мысли, что его возлюбленный мог пострадать, становилось не по себе. До мерзкого покалывания на кончиках пальцев. — Боже, не говори так, — сгрёб его в свои объятия молодой художник, будто успокаивая себя, а не друга. — Я бы их сам убил, если бы что такое случилось… Скар обнял его в ответ, улыбчиво кивая.***
Сказать, что Кадзуха был рад весь вечер, ничего не сказать. Он был нереально счастлив. Всё чем он обычно занимается в одиночестве, сегодня делит на пару со своим возлюбленным. Прекрасное чувство окрыления. Первым делом они поужинали. Тот самый удон никогда ещё не казался таким вкусным, как сегодня. Каэдэхара то и дело что-то спрашивал совершенно разное у школьника. Синеволосый спокойно отвечал на абсолютно всё вопросы и как-то по-своему себе улыбался. Затем они зашли в спальню хозяина квартиры, где находился диван, а напротив стоял телек и приставка прошлогодней модели. — Ого, до сих пор хранишь это сокровище? — шутит Скар, вспоминая, как Кадзуха хвалил приставку. — Издеваешься? Ей всего год, — фыркнул в ответ тот, потом вдруг вспомнил. — Слушай, посиди подожди. Я тебе одежду более удобную дам. И сразу же удалился. Скарамучча пожал себе плечами и осмотрел комнату ещё раз. Он подошёл к столу, усыпанному листами с эскизами, палитрами, коробочками акварели и кисточками с карандашами. Среди зарисовок он обнаружил знакомые черты. Много портретов самого Скарамуччи. Ему показалось это немного странным, но в тоже время чем-то… Милым? Хмыкнув с улыбкой, он отошёл назад к дивану, чтобы его друг не подумал, что тот роется в чужих работах. Как раз примчался Кадзуха со своим комплектом одежды. — Вот. По размеру должно подходить. Мне выйти? — он указал большим пальцем на дверь. Синеволосый скривил губы. — Чего ещё. Твой дом вообще-то. — Ну мало ли тебе не удобно. — Мы оба парни, прикинь, — усмехнулся Скар, снимая толстовку. — Чего тут нового ты можешь увидеть? «Тебя… » Каэдэхара, молча облизывая взглядом бледный торс и грудь парня, пока тот стягивал с себя вверх, угукнул и включил телек, чтобы настроить приставку. После переодевания в футболку оверсайз и шорты Скара, они оба погрузились в игру. Студент сдерживал себя от лишних движений, в то время как его друг совершенно поступал наоборот, то и дело толкаясь локтем с подколом, пихаясь слегка плечом или чуть ли не ложась на парня. Но в один момент все-таки Скарамучча положил голову ему на плечо, после одного из проигрышей. Сердце пропустило удар, а горячая волна прошлась по всему телу от плеча. Кадзуха закрыл на секунду глаза, ловя кайф.***
Сна ни в одном глазу, в то время как за окном небо усыпано звёздным покровом и за деревом серебрится рябь лунного света, играя тенями на стене в комнате. Кадзуха просто не мог заснуть из привычки сидеть за работами для колледжа до двух ночи, а то и больше. Да и мысли, которые он не контролировал, мешали просто сомкнуть глаза. Самопроизвольно в голове возникал образ улыбчивого друга. Белоснежный усмехающийся оскал, бледная кожа, матово глубоко-голубые глаза с искрой озорства и шелковистые синие волосы… Всё это снится каждую ночь, мучая молодого художника. Терзая слабое сердце. Испытывая его выносливость. «Ты отвратителен, » — утверждала его мать, когда вылила кипящее масло из кастрюли ему на правую кисть. — «И никто тебя таким не полюбит. » Но к удивлению Кадзухи с ним дружила большая часть класса и учителя хвалили. А один мальчик сидит с ним на всех уроках и без конца о чём-то болтает. Каэдэхара до сих пор не понимает, что Скарамуччу сподвигло в пятом классе на общение с ним. И не хочет понимать. Но сейчас он и вправду отвратителен. Влюбиться в лучшего друга, который подарил бесценные воспоминания, просто кошмар. Зачем? Летом седовласый отгородился ненадолго от Скарамуччи, под предлогом поступления и разборов с колледжем. А сам пытался осознать, что творит и понять свои чувства. И почти получилось, пока в сентябре они не встретились вновь в магазине. Та радость, что волнами плескалась в голубых глазах темноволосого, укором вонзилась в Кадзуху, давая понять, что никуда ты не денешься. Лучший друг. И не более в этом мире. Не более, так нельзя. Он тяжело поднялся с кровати и шатким шагом поплёлся на кухню. Холодная вода, стекающая по подбородку, вызвала мурашки. В горле перестало сушить. Нужно отпустить. Лучше так. Он согласно кивнул своим мыслям и направился назад в спальню. На диване спал под одеялом Скарамучча, в его одежде. Сев на корточки так, чтобы их лица находились примерно на одном уровне, Кадзуха глубоко вздохнул, для начала разговора. Он будет говорить не с ним, а сам с собой. С сердцем. — Послушай, — шёпотом начинает он, чтобы не разбудить спящего, — я правда люблю тебя. Звучит эгоистично, соглашусь, но таков факт. И… Я бы хотел сейчас прекратить это. Нет, я не разлюбил, просто… Это неправильно, понимаешь, да? — слышно как он грустно улыбается сам себе. — Мама говорила, что меня любить это отвратительно, потому что я не тот человек, на которого можно положиться или с которым ты чувствуешь себя безопасно и счастливо. В каком-то смысле, я с ней согласен, но на меня можно положиться. Я не предам, не осужу и пойму. И я надеюсь, ты тоже, — пальцы легко касаются чужой щеки и отстраняются. — Я отпускаю тебя. Я хочу это прекратить. Мои тщетные трусливые попытки выразить чувства. Люблю, потому и отпускаю. Чтобы нам было легче, не только мне. Спасибо тебе, мой самый дорогой человек. Кадзуха чувствует солёный вкус слёз на губах.***
Скар не дыша слушает, как тот укутывается в одеяло, и уже через пару минут слышно мирное дыхание. Всё, что сейчас ему шептал студент, неспокойно вертелось в голове. Он лёг на спину, с широко открытыми глазами смотря в потолок. Кадзуха его любит. И не как лучшего друга. Пиздец. Не, ну не то чтобы Скар прям офигел от этого, просто очень неожиданно. Но хотя бы это объясняет почему так много рисунков с его лицом. Да и многое другое. Скарамучча до недавних пор считал себя натуралом. Потом никем. Ну из-за Моны. А сейчас… Хм. Он для кого-то оказывается единственный. Просто единственный человек. Это очень больно наверно для Кадзухи, отпускать его, Скара. Чтобы тому было легче. Пипец, это по-скотски получается со стороны синеволосого. «Кадзуха, если так подумать очень крутой. Умный, добрый, рассудительный, весёлый, да и красивый в конце концов, » — рассуждал в голове он. — «О нет, Кадзуха, хуй ты отвертишься теперь!»***
Для обоих утро оказалось обычным. Никакого неловкого напряжения. Будто ночью никто ни с кем не разговаривал и вообще всё было заебись. Студент готовил на завтрак омлет, а школьник ждал пока нагреется чайник. Разговорились про вчерашнюю игру. Скарамучча хочет купить такую на компьютер, чтобы допройти до конца все уровни, а потом по сети играть с Каэдэхарой. После еды они загрузили посуду в посудомойку и собрались прогуляться по парку рядом. — С утра все-таки прохладнее, — фыркнул Скарамучча, подносся мундштук к губам. — Ты бы ещё майку надел, — протянул шутливо его друг. Друг. — Да это же осенняя ветровка! — Ветровка. Ноябрь на пороге. — Ой иди ты, — отмахнулся Скарамучча, когда они уже шагали по тропинкам парка. Немного помолчав, парень вдруг спросил: — Кадзуха, ты вот мне скажи, ты идиот? — С чего вдруг наезд такой, — поднял одну бровь тот. — Если ты мне скажешь то, что пытаешься скрыть, будет лучше, — на него устремили взгляд глубоких голубых глаз. — Просто попробуй. Кадзуха застыл на месте. — Что прости? — Я же вижу твой тревожный взгляд и беспокойство. — Чел, мне работы надо сдавать чуть ли не каждый день, мало сплю и… — Это ещё было до колледжа, — перебил его Скарамучча, уже разочаровываясь в своей идее подтолкнуть парня в нужную сторону. Каэдэхара сделал шаг к нему, оказываясь близко так, что он хорошо чувствовал запах никотина. — Ты не спал не так ли? — безразлично спросил он у Скара. Тот пожал плечами, мол сам догадайся, умник. Студент закрыл глаза рукой, резко смеясь, тем самым заставив вздрогнуть рядом стоящего. — Псих что ли, — нервно засмеялся он сам. — Нет… Нет, — успокоившись, помотал головой Кадзуха. — Просто забавная блять ситуация… Лучше бы я продолжал молча валяться на кровати… Ауч! — он рефлекторно поднял правую руку, понимая, что его больно ущипнули. — Не смей так говорить, — сердито процедил Скарамучча и, развернувшись на месте, ушёл вглубь парка.***
Найдя его у центрального фонтана, Каэдэхара только понял, что не знает, что сказать. Этой ночью будто всё что нужно, он сказал. Но Скарамучча дал ему понять, что это не так. Тот сидел на лавочке, устроив локти на коленях и спрятав лицо в ладонях. — Скар, — подлетел к нему седовласый с волнением внутри. — Ты плачешь? — Нет, придурок, — оторвал от своего лица руки тот, показывая сухие глаз, в которых полыхала ярость. — Ты осознал, какую ересь говорил мне минут пять назад? — Зачем ты мне это говоришь, — уже раздражённо произнёс парень, садясь рядом и откидываясь на деревянную спинку. — Такое чувство, что ты согласишься быть моим парнем и всё будет ахренеть как круто. — Кто знает. — Прекрати. Тебе просто жаль меня. — Это тоже, — не отрицал Скарамучча. — Блять. Давай так, ты забудешь всё. Окей? — Ты еблан?! — Тоже верно. Десятиклассник обречённо застонал, вскидывая руки к небу. — Господи, если ты есть… — Ну-ну. — Заткнись, я впервые в жизни обратился к нему. Может услышит. — Как курить перестанешь. Ой, простите, парить. — Сукин… Как же я тебя люблю. — Это издёвка сейчас была? Спасибо. Скарамучча готов был взорваться на месте. Не думал он, что человек, который ещё вчера любил его в романтическом смысле, сейчас будет этому противиться. Это чтобы жизнь малиной не казалась или что? Или Каэдэхара не ищет лёгких путей? — Ладно, — успокоив свои мысли, он помассировал переносицу. — Хотя бы объясни, ты хотел раньше признаться мне? — Да. — А почему не сделал этого? — Ну это же очеви-… А, — осёкся Кадзуха. Нет, он не боялся. Или боялся? Вроде он просто не хотел, потому что его друг был влюблён в гадалку из инсты. А потом… А потом не хотел неловкостей в их общении, но в итоге… — Блять, я без понятия. — Ахуительно. — Спасибо. — Смотри. Берём время, когда меня Мона отшила. Чем не прекрасный повод подцепить меня. — Слушай, ну я же не бесчувственная тварь. Ты был разбит. — Ну это да, ну а потом? Когда я «восстановился». — Я понял, что это неправильно. — Типа мальчик и мальчик? Мама не разрешает? — Ну ты и сволочь же, — усмехнулся студент. — Кадзуха, прекрати, — попросил тот спокойно. — В этом нет ничего плохого. Почему ты считаешь, что твои чувства это неправильно? Если тебе это втёрла мать, то забудь, пожалуйста. Или ты думаешь, что раз я родился мужчиной, то это неправильно, а значит неправильного меня любить нельзя? Его крепко схватили за запястье и стиснули до боли. Скарамучча поднял взгляд, ошарашенно наблюдая испуг в алых глаза. — Это не так! — громко выпалил их обладатель. — Я не считаю тебя неправильным! Ни в коем случае! Я… Нет, я правда, — он поджал губы и уронил голову на чужое плечо, зажмурившись. — Ладно. Я был не прав сегодня ночью. И наверное я просто пытался обмануть себя, нежели тебя, что отпускаю. Я не смогу, это тяжело, — он ослабил хватку на бледном запястье и нежно погладил тыльную сторону ладони большим пальцем. — Скар, я тебя люблю. Как самого дорогого мне человека. Голубоглазый слушал его, параллельно обнимая одной рукой и слыша своё бьющееся сердце. Удивительно как громко оно может стучать. Быть единственным для кого-то это не честь, это роль, которую нужно исполнить на сцене на отлично. И Скарамучча готов принять её. — Хорошо, ты молодец, — похвалил он Каэдэхару. — Я готов стать твоим дорогим человеком, — улыбнулся в конце он, поднимая чужую голову и гладя её щёки. — Если будешь продолжать меня рисовать.