«Чуланчик с историями»

— Все сидишь с грустным видом и наводишь тоску на окружающих, — Мэл плюхается рядом на кожаный диван, закидывая ногу на ногу и в своей насмешливой манере глядит на меня во все свои зеленые глаза. — В больнице мало развлечений, — обиженно мямлю я, поправляя лямку сумки на плече, в которой прятался аппарат, позволяющий мне дышать. Мэл прыскает от смеха, отчего сильно закашливается, закрывая рот ладошкой, дохая и задыхаясь, пытаясь избавиться от мокроты. Ненавидела Мэл за небережливое отношение к своему здоровью. Она каждый день рискует жизнью, отказывая собственным легким в равномерном поступлении кислорода. Дышит сама, но задыхается. — В нашем полку появился новобранец, — не обращая внимания на мой недовольный взгляд, Мэл продолжает тараторить, словно пять секунд назад не задыхалась. — Я бы с ним переспала, — она облизывает губы и глаза ее сверкают нездоровым блеском человека, отчаянно нуждавшегося в нормальной жизни. — Нам нельзя, забыла? — я чопорный сухарь, который боялся ступить лишний шаг. — Всё нам можно, потому что так или иначе наша смерть неизбежна, днем раньше, днем позже, — тоска в голосе Мэл зависает в воздухе, — поэтому лучше отбросить коньки в постели со сладким мальчиком, — зеленоглазая бестия обнимает меня за плечи и утягивает за собой. Вместе валимся на диван и громко хохочем. — В эйфории чувств и диких ощущений после секса, я готова добровольна завершить свой путь, — мы лежим на спине и разглядываем белоснежный потолок, предаваясь забвению по грустным мыслям. — Ты его вообще видела? — Кого? — Нового обитальца больницы! — Мэл садится ровно и вопящие зеленые глаза сжигают меня. — Он как конфетка в дорогой обертке. Ее только снять... — мечтательность в ее голосе очаровывает и парализует, настолько желанны для нас были запрещенные вещи. — А вот и он, — Мэл понижает голос до шепота и толкает меня в плечо. По больничному коридору идет темноволосый парень. Высокий. Худой. Насмешливая улыбка танцует на тонких линиях губ. Непослушные пряди волос спадают на лицо, придавая ему таинственного очарования и шарма. Мешковатый свитер свисает с его худющего тела, а длинные брюки прикрывают обувь. Традиционные трубочки, зацепившиеся за уши, впускают кислород в его хилые легкие. На шее болтается маска с нарисованным ртом и надевая ее создается иллюзия, что живые черты лица, скрытые под тканью, иссохли, впитав в себя рисунок, превратившись в костлявый рот. — Он идет к тебе, — Мэл визжит от счастья и трясет меня за плечи, призывая отреагировать на приближающегося красавчика. — Я тебя покидаю, — она вскакивает на ноги и тихим шепотом дает последние наставления. — Не опозорься, — я закатываю глаза, вовсе не собираясь вести никаких задушевных бесед с незнакомцем. — Ждешь кого-то? — парень садится на свободное место, расслабленный и уверенный в себе. Меня задевает его высокомерие и раздражает вопрос. — Ты постоянно здесь сидишь, каждый день, я же не слепой. Очевидно же, что ты кого-то ждешь, как и очевидно, что тот, кого ты ждешь — это парень, — возмущение закипает, поглощая меня изнутри и уничтожающим взглядом я пытаюсь заставить парня взять свои слова обратно. — Он не придет, — и раздражение сменяется невыносимой печалью и тупой болью в области сердца. — А я никого и не жду! — огрызаюсь, желаю избавиться от назойливого собеседника. — А взглядом прожигаешь входную дверь, — он усмехается и ухмылочка танцует на его губах. — Для тебя я — Уилл. — Мне плевать! — слова брюнета попадают мне прямо в сердце и словно ожидая правды, оно яростно впитывает сказанное и гудит от боли. Признать свое поражение перед парнем, которого я знаю пять минут, сродни смерти. Но как тяжело понимать, что Уилл чертовски прав. — Тогда буду звать тебя, — он садится вполоборота, детально изучая меня своими карими глазами в поисках особенных черт моей внешности, — Дримс, мечтающая о лучшем... — задумчивость и отрешенность в голосе Уилла как магнит притягивают меня, и я искоса поглядываю на него, замечая, что спокойные карие глаза полностью сфокусированы на моем лице. — Болезнь научила меня простой вещи: люди, котором ты нужен, всегда будут рядом, а те, кто никогда не дорожил тобой найдут миллион поводов, чтобы оставить, — Уилл подбадривающе стискивает мою ладонь. Рука его теплая, а кожа сухая и шершавая. Я перевожу взгляд на наши руки и вдруг вспоминаю, так резко и неожиданно, что с нашей болезнью нам нежелательны тесные телесные контакты. Уилл замечает тревогу в моем взгляде, освобождая мою ладонь. — Моя девушка перестала навещать меня. Я не заметил в какой именно момент это произошло. Такие вещи просто случаются, и ты принимаешь их. — Он перестал приходить месяц назад, — непроизвольно бросаю взгляд на центральный вход... надеясь? — Значит мы брошенные, — Уилл откидывается на спинку дивана. Я немного расслабляюсь, чувствуя, что просидела в напряжении весь разговор. — Давай завтра, в это же время, когда будешь сидеть здесь, — он поднимается на ноги и становится напротив меня, загораживая видимость, — смотря на вход, к тебе на встречу придет симпатичный парень, — очаровательно лыбится, откидывая челку назад, — а ты сделаешь вид, что пришел тот, кого ты так ждала, и частично твоя мечта сбудется. — Нет! — в знак протеста тоже поднимаюсь с дивана, сталкиваясь с грудью Уилла. — Просто приходи... — растерявшись я не могу выдавить из себя больше ни слова, от смущения горят уши. Уилл расплывается в довольной, слегка обескураженной улыбке и я расцениваю этот знак внимания, как надежду на новую встречу.