Тысяча и одно лето

- Повернись ко мне. Пожалуйста. Цереус крепко впился когтями в деревянный пол, и без того испещрённый множеством мелких и не очень царапин. Тепло и тяжесть одеяла, закрывавшего его со спины до самых рогов, только сильнее его нервировали. Он опустил крылья и спрятал хвост под одеялом. Он знал, что не сможет это скрывать, но смелости сбросить свою мягкую защиту и выйти из укрытия на свет ему все равно не хватало. Что-то держало его. Держало постоянно. Все его движения были скованными, а сейчас он и вовсе не мог сдвинуться с места. Казалось, что если шевельнуть лапой, то он обязательно умрёт. Или, что хуже, на шум придёт отец. Цереус знал, что сейчас его нет дома и не будет ещё до следующего дня. Но он все равно напряжённо замирал в ожидании каждый раз, когда его взгляд падал на дверь собственной комнаты или поджидающий за ней полумрак коридора. Зинерлес терпеливо ждала, и Цереус почти физически чувствовал её взгляд на своей спине. Она знала, что он не может сразу перешагнуть через себя. Дракон шумно вздохнул, убеждая себя повернуться. Сестре можно доверять. Сестра всегда права. Всё, что она делает - к лучшему. Всё, что она говорит - правильно. Её не отпугнут его шрамы. Она знает, что отец за чудовище. Цереус не видел сестру уже больше двух месяцев. Отец не хотел, чтобы Зинерлес мешала ритуалу, поэтому отправил её к дедушке с бабушкой, а Цереуса забрал на Огненные земли. Неделю назад они вернулись в Красный город. Последний раз, когда Цереус говорил с сестрой, на нём не было... Этого. Да, уже тогда можно было заметить на его шкуре несколько шрамов, оставленных отцом, но они совсем не бросались в глаза. Свой новый рисунок он так просто не спрячет. Трясущимися лапами Цереус осторожно снял край одеяла с рогов. Ткань легко соскользнула вниз по его спине. Он не видел сестру, но услышал её изумлённый резкий вдох. Крепко стиснув зубы, он заставил себя повернуть к ней обожжённую морду с узорами вьющегося дыма на щеках. Шрамы ещё не зажили полностью, поэтому каждое движение сопровождалось жгучей болью. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с первыми днями после ритуала. Зинерлес с широко раскрытыми глазами скользила взглядом по линиям ритуальных символов Игниса. Цереус видел, как быстро её удивление и ужас сменяются праведным разрушительным гневом. Она со скрежетом сжала когти, оставляя на полу глубокие борозды. Крылья угрожающе опустились вниз, а губы дрогнули и поползли вверх, обнажая острые белые зубы. - Я убью его, - низко прорычала она, - И мастера ритуалов тоже. Цереус испуганно втянул голову в плечи, невольно поморщившись, когда свежие раны вспыхнули болью. Он ещё никогда не видел сестру такой злой. От неё волнами исходила ярость, какой не обладал даже весь культ Игниса, вместе взятый. Несколько секунд она тяжело дышала, не переставая рычать, после чего вскрикнула и яростно хлестнула хвостом по полу. - Ублюдок! - шипела она, - Он за это в собственном пламени сгорит! Цереус опустил взгляд на глубокие борозды, оставленные когтями Зинерлес. Ему не хотелось, чтобы сестра шла против отца. Она не причастна к Игнису и потому беззащитна перед его огнём. А отец мог обратиться за помощью к культу. Им плевать, кого сжигать в Его славу. Страх стискивал горло, но боялся он не за себя, а за сестру. Отцу он все равно нужен живым. Тот может сколько угодно издеваться над ним, но Цереус точно знал, что его не убьют. - Я научу тебя летать, - внезапно сказала Зинерлес, заставляя брата резко вскинуть голову и изумлённо посмотреть на неё, - Ты сбежишь от него. Я найду, где спрятаться. Даже Пристанище лучше, чем... Она затихла, снова закипая от гнева. - Я не уйду один, - поспешно выпалил Цереус, умоляюще глядя на сестру. Её взгляд смягчился, и она тепло улыбнулась. - Конечно, Воробушек, - кивнула Зинерлес и села рядом, уткнувшись носом ему в макушку - один из немногих участков тела, где не было шрамов - и ласково обернув хвостом так, чтобы не касаться свежих ран, - Я не оставлю тебя одного. Но и здесь оставаться нельзя. Наш отец - сумасшедший мерзавец, и даже Игнис не знает, что ему придёт в голову потом. Цереус кивнул. Он понимал, о чём говорила сестра. Ритуал был идеей отца. Мастер ритуалов просто принял его предложение. Но ему не верилось, что у них будет шанс убежать.