Тысяча и одно лето

Всего пара минут и всё закончится. Нужно лишь немного потерпеть. Именно в таких случаях отец и говорил, что цель оправдывает средства. Скаджери старался себя успокоить, повторяя в мыслях, что несколько минут боли стоят желаемого результата. Он решил всё сделать глубокой ночью, когда никто ничего не увидит и не услышит. В тишине различалось только размеренное дыхание друзей, спавших в разных углах комнаты. Они точно не проснутся, если он не будет шуметь слишком сильно. К счастью, слёзы капали на холодный пол почти беззвучно, а птенец уже научился стойко выносить боль, не издав ни единого звука. Он медленно провёл языком по верхнему краю когтя, убеждаясь, что держит его правильно, немного под углом. Когти - его проклятье. Они всегда были слишком длинными и загнутыми для его самых обычных лап. Раньше он этого не замечал, так как когти ещё не были такими большими и почти не приносили неудобств. Но он продолжал рости, и когти росли вместе с ним. Сейчас каждый шаг отдавался невыносимой болью. Ещё пара месяцев - и он совсем не сможет ходить. Бесполезно просто подстригать отрастающие кончики, если коготь мешается почти целиком. Лекарь не хотел ему помогать, а воспитатель говорил, что Скаджери должен летать, а не ходить. Поэтому птенец сам пришёл к единственному решению. Скаджери глубоко вдохнул, стараясь собраться с силами. Потом ещё раз. И ещё. Не зря Аддарикс говорил, что он безнадёжный слабак. Птенец в страхе зажмурился, не обращая внимания на слёзы. Сложнее всего решиться и сделать. Всего секунда. Всего одна секунда - и всё. Он шумно сглотнул, немного сильнее сжав зубы. Одна секунда. Одно крошечное усилие. Скаджери ещё раз глубоко вдохнул и со всей силы сжал челюсти. Невыносимая острая боль пронзила лапу. Крик рвался из горла, но птенец крепко стиснул зубы, и вместо вопля вышел тоненький приглушённый писк. Скаджери шумно втянул воздух и уткнулся носом в пол, словно это как-то могло помочь отвлечься. Он крепко зажмурился и сидел так несколько секунд, прислушиваясь к тому, как кровь капает с его лапы на холодный камень. А когда он наконец открыл глаза, то заметил валявшийся перед ним коготь. Из него медленно сочилась кровь, собираясь в крошечную лужицу и смешиваясь со слезами. Пришлось откусить больше половины, чтобы оставшаяся часть была одной длины с когтями других альгранов. Скаджери шумно и часто задышал, собираясь с духом, чтобы взглянуть на свою лапу. Он чувствовал, как сильно она трясётся. Это почти единственное ощущение, которое не перекрывала боль. Мелко дрожа от страха, он поджал губы и исподлобья посмотрел на результат своих действий. Зубы это не ювелирный инструмент, поэтому и итог выглядел безобразно. Он специально укусил под углом, чтобы оставить часть нижнего края когтя. Чтобы это хоть немного было похоже на обычный коготь. Скаджери замутило и он тут же отвёл взгляд. Один коготь ему уже не будет мешаться. Осталось ещё девятнадцать.