Тысяча и одно лето

Когда внутри загорается маленький огонёк, мысли бегут от него в страхе. Если кормить это крохотное голодное чудовище, оно начнёт расти, и его голод будет расти вместе с ним. Из тихого робкого светлячка родится бушующий бесконтрольный пожар. Только дай волю этой крохе - она весь мир обратит в пепелище. Но пока это был всего лишь маленький огонёк. Он согревал замершее в страхе сердце и разгонял тени в голове. Он был невидимым и преданным другом. Раголарк обращался к нему снова и снова, чувствуя, как это маленькое тепло наполняет его новыми силами. Немного припекает в груди, но это делало его только живее и лучше. Огонёк даёт свет и тепло, огонёк это друг, и Раголарк легко находит с ним общий язык. Костёр был напористей и тяжелее, но только он мог дать Раголарку силу, чтобы защитить себя. Пришлось раскормить свой огонёк, и он превратился в строптивого рыжегривого зверя. Он выпрашивал больше пищи, шипел и кусался, и от его укусов по всему телу растекался мучительный жар. Раголарк чувствовал себя новорождённым солнцем - ещё такой маленький, но уже кипящий. Жар сдавливал лёгкие - не вдохнуть. Мысли спекались, липли друг к другу, гнили и обугливались - голова болела и кружилась до кровавых слёз. Чешуя раскалена до звона - вот-вот лопнет. Но эта боль - плата за силу. Костёр дарил ему щит - тяжёлый, одним весом дробящий кости, но способный защитить. Костёр в груди наполнял его колючей болезненной жизнью. Держать огонь под контролем больно и выматывающе, но Раголарк уверен, что способен на это. Ведь не просто же так эта сила дана ему? Разве он кому-то желает зла? Он и есть огонь. Пламя - всё, что в нём остаётся, когда костёр разгорается в пожар. Раголарк сгорает вместе с внутренним лесом. Кости лопаются внутри - их осколки жадно подхватывает огонь. Кровь сворачивается в ноющих сосудах. В груди, разрывая сердце, рождается новое солнце. Его поверхность бурлит, трескается и разлетается вдребезги, выпуская из плена жар. Раголарк - такая же клетка для него. Пламя рвётся наружу. Пламени плевать, насколько ему больно. Оно хочет подняться к солнцу и готово сжечь всё на своём пути. Огонь больше не в его власти. Это он сам во власти огня. И огня так много, что он льётся из глаз и ушей, выходит вместе с воздухом, с каждой каплей крови, и ему мало - он хочет вспороть кожу и вылезти наружу любой ценой. Раголарк больше ему не друг и не хозяин. Раголарк становится для огня пищей. Пожар утихает, когда пища заканчивается. Раголарк не может пошевелиться - пламя высушило его до тонкой хрустящей скорлупы. Сожжённые до углей кости рассыпаются при движении. Высохшим векам больше нечего защищать - глаза расплавились и вытекли. В голове по-прежнему пусто - ветер разнёс по выжженной пустоши пепел мыслей. Воздух царапает глотку на каждом вдохе. Огонь сожрал всё. С Раголарком осталась только боль - плата за силу, которая ему никогда не покорится. Раголарк много пьёт. Вода кормит его, как иссохшее растение с едва живыми корнями. Когда уже не приходится заталкивать в себя воздух, словно колючий камень, он начинает есть. Из пепла рождаются новые мысли, и пламя в голове затухает. Когда под веками перестают плясать искры, он может наконец заснуть. Вода склеивает угольные кости, пока он спит, чтобы потом он снова мог двигаться. Раголарк восстанавливается медленно. Заново учится ходить, летать и говорить. Заново наполняется светом, теплом и жизнью. Заново учит себя любить. Это так же больно, как гореть заживо. Он собирает себя по тлеющим уголькам и ждёт, пока они остынут. Он поливает их, чтобы они снова сраслись в живое сердце. Горстями выгребает из лёгких пепел, чтобы вдохнуть полной грудью. Он возвращает себя, чтобы в следующий раз у огня снова была пища.