Тысяча и одно лето

- Ка-Ци, защити нас... - выдохнул дракон, в ужасе глядя на нежданного вестника. Коатцзи встревоженно посмотрел на Хозяина. Смутное волнение завладело им до самых кончиков когтей. Как бы не хотелось, чтобы что-то шло не по плану! Он так долго ждал этого дня, с упоением грезя о том, чтобы вонзить зубы в твёрдую живую плоть и напиться чужой крови во славу богов. Или не в их славу, а просто так. Коатцзи вообще не думал о богах. Ему просто хотелось есть. Живот сводило от голода, и все мысли дракончика крутились только вокруг того, как бы ему сохранить силы для битвы. Для одного из них этот бой станет последним, и Коатцзи знал, что должен выйти победителем. Хотя бы ради себя. Но когда он уже был готов принять бой, в кронах милеев начался какой-то переполох. Подбитый цекальхау из простых работяг, беспомощно трепыхаясь в воздухе, свалился прямо перед Коатцзи и захрипел, истекая кровью. От него за милю несло страхом и болью, и эти запахи... Пробуждали в Коатцзи небывалый аппетит. Он шумно и тяжело сглотнул, представляя, как горячая свежая кровь струится по горлу, наполняя желудок. От вида зияющих на грязном теле красно-розовых пятен свежих ран пасть заполнялась слюной. Неистово хотелось вцепиться уже хоть куда-нибудь, только бы это было съедобно. Чтобы кровь заливала морду и глаза, кишки тянулись по земле, или чтобы не тянулись - если надо, он всё сделает чисто, но, ради богов, дайте хотя бы лизнуть! Коатцзи не успел и шагу сделать, как рядом появился Хозяин, а вскоре сбежались и другие цекальхау. Целая толпа встревоженных драконов гудела рядом с раненым, ждала, пока он сможет отдышаться и рассказать, что случилось, и со всех сторон требовали позвать лекаря. Коатцзи не слушал взрослых. Он смотрел на бок Хозяина у своей головы, на то, как он поднимается и опускается в такт дыханию, и, боги, как же хотелось впиться в него и сорвать кожу с рёбер. Или хотя бы просто укусить, хотя бы немного, только чтобы сделать пару глотков крови, чтобы этот её проклятый запах не сводил с ума! Дракончик вновь тяжело сглотнул, тщетно пытаясь слюной заглушить это мерзкое грызущее чувство. Он стиснул зубы, силясь не заскулить от острой крутящей боли и желания что-нибудь уже съесть наконец. - Угроза!... - сдавленно пробулькал раненый, резко вскидывая голову. Кровь пузырилась у него на губах, и глаза в страхе были выпучены, как у раздавленной рыбы, - Демоны!... В море... Цекальхау распахнул пасть, словно хотел продолжить, но лишь звонко булькнул и уронил голову, утыкаясь носом в землю. Его взгляд был направлен прямо, а он сам как-то странно качал головой и вздрагивал, как оглушённый попугай. Коатцзи с жадностью смотрел, как из его пасти сочится кровь вперемешку со слюной. Остальных драконов слова вестника сильно всполошили. Взрослые стали громко переговариваться, спорить, хлопать крыльями и орать друг на друга. Коатцзи не слушал их. Не мог понять. На уме была только еда. Дракончик бестолково вертел головой, оглядываясь и ещё тая надежду на то, что это недоразумение не помешает старой традиции, и сегодня всё-таки проведут бой, после которого он сможет съесть поверженного врага. Ему так хотелось есть... Но взрослым уже не было никакого дела ни до боя, ни до зрелища, ни до маленького голодного раба. Пришёл лекарь, несколько цекальхау пытались унести раненого, остальные загалдели наперебой, и уже подтянулась императорская стража. Стало ясно, что пиршество отменяется. - Идём, - рыкнул Хозяин, грубо рванув Коатцзи за крыло, - Обойдёшься фруктами. Дракончик угрюмо поплёлся за Хозяином, со злостью подумав, что разорвёт ему глотку при первой же возможности. Покорно опустив голову и уставившись себе под лапы, он лишь единожды покосился на Хозяина, когда тот помедлил, чтобы обернуться и ещё раз посмотреть на покалеченного незванного вестника. На морде всегда властного и сурового дракона явственно проступил страх, и эта эмоция Хозяина показалась Коатцзи слаще горячей крови. - Укрой нас, Ка-Ци... - едва слышно пробормотал Хозяин и поспешил прочь, подгоняя своего раба.