***
– Дорогие коллеги. Вы не представляете, как я рад, и даже горд, что могу вас так называть… – Ты – не можешь, – ехидно вклинилась Эмбер. – Тихо. Не надо меня с мысли сбивать, я сам собьюсь. О чем это я? – О причинах радости и гордости, – подсказала сестра. – Мне одному кажется что эта неугомонная парочка родственников сейчас опять будут над нами издеваться? – спросил, как бы в воздух, Руфус. – Витает что-то такое в воздухе, – согласилась Мари. – Тихо, я сказал! Или я тихо сказал? В общем! Я рад, что могу называть вас коллегами, потому что это значит, что больше нам не придется присматривать за вашими жопами. И горд, что могу это сделать, потому что это значит, что нам с сестрой удалось обеспечивать ваше выживание до этого знаменательного момента. С чем я ее и поздравляю. Ура! – Ура! – охотно поддержала игру Эмбер, и мы залпом выпили свои стаканы. – Все было не так плохо! – искренне возмутилась Черри. – Да они прикалываются, – фыркнул Бран. – Еще не привыкла, что ли? – Ты прикалываешься? – поинтересовалась у меня Эмбер. – Нет, но сегодня и их праздник тоже, так что будем считать, что да. – Эй! Это обидно! – продолжила возмущаться Черри. – Не корми троллей, – посоветовала ей Мари. Мы рассмеялись. – Вы молодцы, ребята, – с улыбкой заверила их Эмбер. – Данди может ерничать сколько угодно, но экзаменационной комиссии верить можно. Ваши личные А-шки и командная S-ка вами полностью заслужены. – Да, но добились мы этого благодаря вам. А поэтому, наша команда хотела бы сделать вам подарок. Парни достали из-под стола квадратную коробку, но морды у них были такие пакостные, что я тут же “просветил” ее содержимое активной аурной эхолокацией. – Паразиты, – хихикнул я, разобрав, что именно находится внутри. – Нет, спасибо, оставьте себе. – А что там? – заинтересовалась Эмбер. – Детский горшок. – Уверен? Сколько там тебе осталось до следующего "разрыва времени"? – с искренней заботой в голосе поинтересовался Руфус. – Мы ж от чистого сердца! – поддержал партнера Бран. – Бери, пригодится! – Ага, то-то у вас обоих на рожах написано "шалость удалась!" Парни довольно рассмеялись, но коробку с подарком все-таки убрали обратно под стол. – А мы подарка не приготовили, – расстроилась Черри. – Так и они тоже приготовили подкол, а не подарок, – хмыкнул я. – Не парьтесь. – Тем более, пространствовав с нами пару лет, вы уже успели заметить, что мы не носим с собой ничего лишнего, – дополнила Эмбер. – Ну, все равно, – продолжала неуверенно упорствовать Черри. – Нехорошо. – Нехорошо бывает по утрам от чрезмерного употребления, а тут нормально все. Решили, куда направитесь теперь? – Сначала по домам, а потом в Мистраль. – Почему туда? – заинтересовалась Эмбер, в то время как я только поморщился. Не люблю Мистраль. Понимаю, что со временем нравы становятся мягче, но кажется, самое ядреное дерьмо, что я видел за все свои жизни, я видел именно там. Например, лишь там додумались пойманных на мелких преступлениях детей-беспризорников уродовать до беспомощности, а потом продавать на невольничьем рынке на потеху публике. – Данди, ты чего в себя ушел? – вытряхнула меня из размышлений сестренка. – Да так, вспомнил гадость одну, с Мистралем связанную. – Какую? – Расскажи. – Не-не-не, ребята, это из разряда "исторических документов, имеющих ограничение класса А по распространению, в связи с опасностью провоцирования гримм". Ребята дружно помрачнели. Да, историю нынче не то чтобы откровенно правили и замалчивали, но самую жесть стыдливо заметали под коврик. Документы находятся в открытом доступе, однако их нельзя оцифровывать, во избежание массовых рассылок, нельзя делать копии иначе чем для библиотек, и, конечно же, нельзя пересказывать. Наказания весьма строгие. Это мне Эмбер рассказала, но я потом поискал подтверждение, и да, все реально так и было. А Охотникам еще и давали почитать такие документы – для понимания, к чему такие меры, и общим посылом “незачем бередить прошлое”. – Давайте лучше о чем-нибудь хорошем, – предложил я. – Начнем с тоста. Выпьем же за то, чтобы больше таких документов не появлялось. И за то, чтобы оставаться людьми до самого конца! – Ура!***
– Хорошо посидели-и-и! – Эмбер упала на кровать, и потянулась. – И теперь мы снова одни. – Да-а-а. Будешь скучать? – Не знаю... вечера у костра были приятными… – она приоткрыла один глаз. – Данди, у тебя сейчас вид, как у кота перед броском. – Да-а-а, офигенное ощущение, – протянул я. – Какое? – Борьба с самим собой, – чуть улыбнулся я. – Пока с нами почти везде была эта четверка, я знал что ты будешь отбиваться, и вообще, на бегу и тайком это как-то… не романтично. Но сейчас мы наедине, ты лежишь в такой соблазнительной позе, что дрожат руки и колотится сердце. – О-о-о? – лукаво улыбнулась девушка. – И что же тебя останавливает? – Граница. Я обещал своей милой сестренке, что не трону ее, пока мне не исполнится шестнадцать. – А ты очень серьезно относишься к обещаниям, да, Данди? – продолжила ехидствовать девушка. – Конечно. Разве я могу предать доверие своей любимой сестренки? – Не можешь? – Не могу. – Как приятно, что мой старший братик так верен своему слову, – протянула она. – Ведь я так устала, пьяна, да еще и в эмоциональном раздрае от расставания с командой, которую воспитывала два года… я совершенно не смогла бы сопротивляться. – Теперь мне стыдно. Я был так поглощен своими желаниями, что даже не заметил твоего состояния! Давай я немножко за тобой поухаживаю? – Только если немножко, – умильно-просительно произнесла она. – Вверяю себя в твои руки, братик. Мистральская манга, блин. Но если она надеется что я прям сейчас наброшусь на нее, роняя слюну, то она ой-ей как заблуждается. Я люблю поиграть. Так что я начал неторопливо расстегивать пуговки на кофточке девушки. – Вот так сразу? – даже как-то разочарованно протянула она. – М? Ты о чем? – невинно поинтересовался я. – Эх… парни… – покачала головой она. – А поцеловать? – Целовать нельзя, – назидательным тоном напомнил я. – Так что и не провоцируй. – А если буду? – Мне нельзя трогать сестренку, но сестренке никто ничего не запрещал… – А, вот каков твой план, – протянула она. – Хочешь, чтобы я сама на тебя набросилась? – Хочу. Но всему свое время, – пуговички на кофте закончились и я опустил руку, ниже, расстегивая и штаны девушки. – Та-а-ак, – прокомментировала она это, продолжая лишь наблюдать за мной с искренним любопытством. – И что дальше? Вместо ответа я зажег гравипраховые браслеты, и поднял девушку в воздух. – Зачем ты спрашиваешь? Разве тебе не интересно узнать все самой? – я легонько потянул штаны вниз, стягивая их с ее великолепных ножек. – Звучишь так уверенно, но я чувствую как у тебя дрожат руки, – рассмеялась она. – Меня вообще всего трясет, – честно сказал я. Гормональная буря перед первым сексом в подростковом теле. – От предвкушения? – провокационно спросила она. Штаны с тихим шорохом упали на пол. За ними последовала кофточка. – Какая ты сегодня болтушка, сестренка, – улыбнулся я. – Замечала за собой? Ты всегда начинаешь фонтанировать словами, когда нервничаешь. – Подловил, – признала она с улыбкой. Отчетливый, для моих лисьих ушей, щелчок застежек, и еще один предмет девичьего гардероба падает на пол, оставляя девушку в одних лишь трусиках. Я ласково провел пальцами по ее телу, от ямочки между ключицами до пупка. – Любуешься? – Любуюсь. – Хороша? – Великолепна. Последний клочок ткани покинул смуглую кожу. – А когда я смогу полюбоваться тобой? – ее голос уже едва заметно дрожал. – Момент… Эротично раздеваться – это не ко мне, так что я просто скинул с себя одежду, оставшись только в праховых украшениях. – И что же ты будешь делать теперь, когда мы уже голые, а границу пересекать нельзя? – искреннее любопытство, в сочетании с нешуточным возбуждением. – То, что и собирался с самого начала, – улыбнулся я, и все еще обнуляя вес Эмбер гравипрахом, взял ее на руки. – Сестренка такая усталая, ей совсем не помешает освежиться. – Душ? Вдвоем? – догадалась она. – Именно. Теплая вода в сочетании с телом, что не весит ни грамма – невероятно расслабляет. Хотя… есть варианты. – Данди… что же ты со мной делаешь… – простонала Эмбер. – У тебя ауры хватит? А то если ты выключишь свой антиграв, то меня ноги не удержат… – Пока всего лишь мою, – прошептал я ей на ухо, покуда мои руки намыливали ее грудь и животик. – Но это если говорить про конкретно здесь и конкретно сейчас. В целом бы я назвал это иначе. – Ка-а-ак? М-м-м… – “Владею”, – от этого слова девушку пробила короткая дрожь. – Рисуя на твоей коже, одевая тебя по своему вкусу, сливая наши ауры воедино… кстати… хочешь узнать, что за удовольствие, владеть тобой? Я поделюсь. Я зажег ауру на кончиках пальцев. – Хочу… – она скользнула в моих руках, оказавшись ко мне лицом к лицу, и сплела свои пальцы с моими. – Но еще больше… Наша аура слилась воедино, и ком желаний, который раньше делился на двоих, теперь стал общим, сметая все хрупкие препоны разума. Время слов для нас прошло.***
– Данди, ты выпустил музыкальный альбом?! – Да. Я крут. – Когда ты успел?! И почему мне не сказал?! – Ну, тренировался музицировать я все то время, что мы ходили с выводком, а чтоб альбом записать, мне нужно было всего лишь арендовать студию и нанять пару спецов. За пять часов все отлично записали. – Но когда?!! – В начале месяца, когда мы в Вейле были. Встал утречком, все записал, вернулся. Уверен, ты вспомнишь этот день: ты еще долго возмущалась тем, что проснулась не от запаха свежеприготовленного завтрака. – Так вот где ты был! – Ага. – Так а мне-то почему не сказал? – Да собирался отпраздновать, когда вернемся в Вейл, – смущенно ответил я. – Кто ж знал, что он станет так популярен? Я ведь его только в сети опубликовал. – То есть, ты его радиостанциям крутить не разрешал? – нахмурилась Эмбер. – Персонального договора не заключал, но у ReCast есть пункт, оговаривающий такие случаи в авторском соглашении, – пожал плечами я. – Так что как будем в радиусе действия вышек, я угощаю. – Офигеть. Я, оказывается, путешествую с юной знаменитостью уровня Вайсс Шни и Пирры Никос! – Справедливости ради, во-первых эта “юная знаменитость” практически никому не известна, во-вторых путешествует с тобой, а не наоборот, и в-третьих кто все эти люди? – Э?! В смысле, неизвестна? – поразилась Эмбер. – Погоди, ты даже не знаешь кто они такие?! – Нет. – Данди, у тебя есть свиток, ты купил себе мощную “книжку”, и ты что, хочешь сказать, что у тебя там нет ничего, кроме порно?! – У меня есть ты, на кой мне порно? – удивился я. – Свиток я использую только в качестве телефона и читалки, а ноут для хобби – книжки писать и музыку сводить. – И аккаунта в соцсетях у тебя тоже нет? – Есть на ReCast. Но я туда просто музыку выкладываю. – Данди, ты из какого века выполз?!! – По современному ремнантскому летоисчислению? Цифра будет с минусом, и гораздо проще для восприятия в экспоненциальном виде. – Оно и видно! Данди, ты знаменитость, знаешь ли! Твои книги уже дважды допечатывали! – Что, и фан-клуб есть? – саркастично хмыкнул я. – А ты по Мари не заметил, что ли? – Погоди, ты сейчас что, серьезно? – Более чем! – Во людям делать нефиг. Фейспалм в исполнении Эмбер смотрелся очень забавно. – Серьезно?! Зачем ты тогда пишешь? И альбом выпустил? – Ну… потому что могу? – задумчиво возвел глаза к потолку я. – Данди, ты издеваешься. – Чуть-чуть, – улыбнулся я. – Но ты же помнишь, что книгу ты публиковала, а я вообще ни сном не духом был. Но легкие деньги мне понравились, так что почему бы и нет? – И на что ты планируешь их тратить? – Меня зовут Данделайн Лайт, и у меня есть мечта! – вдохновенно начал я, и прервался. Подумал. – Не знаю. Но лучше, когда деньги есть, чем когда их нет. – Так-то оно так… – Ладно, кто такие эти Вайсс Шни и Пирра Никос? – Девчонки такие, тоже знаменитости. – И почему ты их выделила? – Так они обе твоего возраста! – О, прикольно. Надо будет послушать. Начну с Никос, а то фамилия “Шни” мне не нравится. Эмбер искренне расхохоталась. – И чего ржем? – Пирра Никос не музыкант. Она боец! Троекратный победитель Мистральского регионального турнира. Их еще проводят? Надо же. – А… упс. – Данди, ты слишком отстал от современной жизни, и это надо исправить! – Кому надо? – А кто собрался поступать в Бикон? Хочешь быть белой вороной, среди других учеников? – Я туда за лицензией Охотника, а не ради новых знакомств. – Ну так одно другому не мешает! – Тоже верно. Что ж, моя дофига прошаренная сестренка… станешь ли ты моим проводником в современность? – Звучит-то как солидно, – мечтательно произнесла она. – Эмбер Лайт: проводник в современность. – Надо полагать это “да”. – Конечно!***
– Та-да! Зацени! Моя прелес-с-сть! – Ты где это взяла?! – Заказала! Стоило дохрена, но теперь я тоже могу летать! Эмбер едва не облизывала небольшой дельталёт. Крыло, кстати, полупрозрачное, через которое можно увидеть летящих сверху неверморов, маленькое колесное шасси, движок, все в лучшем виде. У меня лучше, в том плане что крыло встроенное, но у нее проще в плане управления и комфорта. – Представляю, как были удивлены те, кто его тебе продал. Откуда ты его выдернула? – С Анимы! Сестренкино проявление – “под рукой”, как она его назвала – позволяет телепортировать любой неодушевленный предмет, который она считает своим, к ней. Ограничений на расстояние нет, только на размер – чем больше и\или тяжелее телепортируемое, тем больше тратится ауры. Расстояние на это не влияет никак, хоть ты вытащишь банку пива из холодильника в двух шагах, хоть откуда-нибудь из магазина в Атласе. Эмбер, естественно, как и все начинающие Охотники, первым делом попыталась “обдурить” ограничения своего Проявления, думая о моих вещах, как о своих, но нифига у нее не вышло. Проявление это не внешняя сила, оно изнутри идет. Поди себя обмани, ага. Поэтому и для коммерческих целей использовать его было нельзя. Не воспринимала Эмбер своими вещи, купленные для продажи. Зато забрать покупку, которую она считает своей, видимо, проблем не составляет. – Охо-хо… сестренка, ты ведь понимаешь, что ему нужна взлетная полоса, чтоб взять разгон, и аналогичная, чтобы приземлиться? – Я уже достаточно освоила управление гравипрахом и ветровым прахом, чтобы суметь поднять его над землей, и полностью погасить импульс движения, если понадобится. – На что только не идут люди, чтобы не осваивать прах голограмм… – На что угодно идут! – возмущенно воскликнула она. – Данди, ты монстр. Как тебе вообще пришло в голову, что этому можно научиться?! – Или учишься, или остаешься на Безымянном навсегда. Без сладкого. – Бр-р-р-р. Разве что с такой мотивацией. – Если хочешь, я тебя подкину до Арклайта… – НЕТ!***
– Два. – Нет. – Гримм с вами, два с половиной! – Я не торгуюсь, и, к вашему сожалению, совершенно не нуждаюсь в деньгах. У вас все? – Но почему?! Неужели вы не понимаете, насколько это повысит вашу известность?! – Я уже сказал: ваше требование написать сценарий так, чтобы главный герой был человеком, неприемлемо. И это не обсуждается. Если вы не способны снять что-то хоть мало-мальски серьезнее, чем очередной трешовый боевичок без сюжета, или у вас не хватает яиц поднимать остросоциальные темы в своих фильмах, это ваши проблемы. Я свой труд обесценивать не позволю! Независимо от того, сколько вы мне за это предложите! – Надеюсь вы понимаете, что это первое и последнее предложение? – Всего хорошего. Я смахнул звонок и недовольно фыркнул. – Кого это ты так отчитывал? – с любопытством поинтересовалась Эмбер. – Продюсер из “Schnee Mediacompany”. Хотели купить право на экранизацию “Терминатора”, и до кучи, чтобы я им сценарий подправил. – И ты отказался?! – И я отказался, – кивнул я. – У меня аллергия на фамилию “Шни”. А уж когда они сходу заявляют, что им не нужен в виде главного героя фавн… – Вот прям так? – Практически прямым текстом. – Тогда никаких вопросов. – Я знал, что ты меня поймешь, – улыбнулся я. – Слушай, сестрен, а ты меня когда собираешься с родителями знакомить? Девушка посмотрела на меня как-то даже испуганно. – А может не надо? – жалобно протянула она. – Чего это? – удивился я. – Ну… просто… – Ты их стесняешься? Или меня? – Нет! – возмутилась она. – Просто… а ладно, ты прав. Я у семьи уже несколько лет не была. – И ни разу не видел, чтобы общалась через свиток. – У них нет связи, а когда они приезжают в город, я в патрулях. Мы письмами общаемся. – И в гости ты к ним ни разу не ездила. Плохие отношения? – Тем лучше, чем больше расстояние между нами… увидишь. Поехали. – Куда, кстати? – Там ни названия, ни дорог, ферма в глубине леса, недалеко от границы с Вакуо. – Ферма в лесу? Ореховая, что ли? – Ага. И еще у нас несколько больших пасек есть. – Неплохо. – Да уж, мама у меня хваткая… – девушка помрачнела. – Мягко говоря. – Ты это о чем? – Увидишь. Все увидишь, – она хитро улыбнулась. – Надеюсь, в этот раз найдет коса на камень. – В смысле? – нахмурился я. – Нет-нет-нет. Это будет сюрприз! Теперь давай сходим на рынок, наберем подарков и всякого такого. – Кстати, раньше как-то к слову не приходилось, но у тебя большая семья? – Ты себе даже не представляешь, насколько, – хихикнула девушка. – За эти годы еще увеличилась. Мама у меня всегда говорила, что если в семье меньше пяти детей, то это не семья, а так, потрахушки. – Кхм. – Я не разделяю этого мнения. Если что. – Слушай, а твоя мама, ненароком, не блондинка? Такая, прям золотистая, как солнышко? – Да. Как ты догадался? – Да так… – Данди! Как ты догадался?! – Случайно. – Да-а-анди. Неправда же! – Блин! Правда! – Да конечно! Ты точно что-то знаешь! – Ничего я не знаю. – Тогда почему спросил про блондинку? – Не знаю. Само на язык выпрыгнуло. – Данди-и-и… – Ой, ладно, ладно, – фыркнул я. – Был в прошлом такой клан охотников, Арки. Самый многочисленный из всех, как раз золотые блондины. – И что? – Ну вот, подумалось мне про них. – Тогда чего отмазывался? – Потому что объяснение дурацкое. – Это да, – хихикнула она. – Видишь. Но Арки действительно строго придерживались концепции “хороших людей должно быть много”. И по отцовской линии их блондинистая масть передается гарантированно, ничем не перешибается. Неудивительно, впрочем. Как и многие другие кланы охотников, Арки баловались прикладной евгеникой. Так что Арки это не фамилия – Арки это порода.***
– Данди, ты чего? – поинтересовалась Эмбер. – За нами кто-то следует последние две минуты. По деревьям, – откликнулся я. – Хорошо. Будь готов. – Неожиданная реакция, – я посмотрел на нее удивленно. – Кто-то из родственников, – хмыкнула она, и закопалась в сумку, вытащив на поверхность мой фотик. – Увидишь. Ждать долго не пришлось. В какой-то момент на нас сверху прыгнули, и я, уже давно ожидавший нападения в том или ином виде, тут же сбил тело коротким всплеском гравипраха. Тело, однако, словно и не ожидало иного, ловко кувыркнулось в воздухе, и прыгнуло на одно дерево, затем на другое, третье, и в итоге оказалось на крыше нашего фургона. Где удобно и расположилось… лежа. Однако. – Так-так-так! Посмотрите только, кто решил навестить мамин дом! – раздался глубокий женский голос. – А новый парень молодец, не чета прежнему. Эмбер тяжело вздохнула. – Знакомьтесь. Данди, это Сенна Лайт, моя мама. Мама – это Данделайн, мой подопечный. – Офигеть! Ты не говорила, что твоя мама фавн! – вырвалось у меня, когда я обернулся. – А что, у тебя с этим проблемы? – захихикала Эмбер, и щелкнула меня на фотоаппарат. – Ага, у меня-то, – саркастично фыркнул я и обратился уже к женщине. – Привет! – Привет, красавчик, – как-то даже умиленно протянула она. – Все-таки, чего у моей дочурки не отнять, так это вкуса. – Спасибо, вы тоже очень красивая. – Я знаю, – этак вальяжно махнула рукой она. – И давай на “ты”, у нас в семье так принято. Неплохо управляешься с прахом. Давно меня заметил? – Две минуты назад. – Сразу. Надо же, – она довольно улыбнулась. – Не ожидала. Хорошо! Считай, что мое благословение ты получил! – На что? – Ну ка-а-ак же, – и вновь это грудное мурлыканье. – “По просьбе моей будущей жены, ради знакомства с будущей тещей”. – А. Хорошо, пригодится. Она рассмеялась. – Эми, и ты даже не будешь возмущаться? – Вам двоим возражать – только провоцировать, – буркнула девушка. – Даже так? Все-таки нашла себе парня, похожего на маму по характеру? – Нет! Кошмар какой! – ее передернуло. – У нее есть повод для такой реакции? – заинтересованно спросил я у Сенны. – Она меня осуждает, – пожала плечами фавн-львица. – Эми очень романтичная девочка, а я нет, так что у нас конфликт мировоззрений. Вот скажи мне, что должен родитель своим детям? – Дать навыки, чтобы выжить, и дать знания, чтобы жить счастливо. – Отлично сказано, и без малейших колебаний, – она зажмурилась, словно от удовольствия. – Мр-р-р, труженики слова, вы всегда знаете как заставить идею звучать. – Ты не согласна? – Согласна, согласна, – рассмеялась она. – И всем своим детям я дала и навыки, и знания, и достаточно свободы, чтобы они определились с тем кем хотят быть, и во что верить. Разве у меня плохо получилось? – На мой взгляд отлично! – Я посмотрел на Эмбер, за что получил взгляд, в котором явственно читалось “предатель”. – Вот именно. Я успешна во всем, за что берусь, – горделиво произнесла она. – Ладно, детки, мне еще собирать остальных и готовить ужин. Успеем наговориться! Жду вас! И она, из позиции лежа, прыгнула вверх, как шуганутая кошка. Схватилась за ветку, крутнулась вокруг, и алой тенью ускакала вперед. – Впечатляет. – Ага, – буркнула Эмбер. – Нравится? – Хм-м-м… в целом, впечатление положительное. Но что-то здесь нечисто ведь? – У меня девять братьев и сестер. Один старший, остальные младшие. – Нехило. Но у Охотниц с беременностью и родами все куда проще, чем у людей с закрытой аурой. – Ага… только у нас всех разные отцы. М-м. Ну, наверное, в первую пятерку перерождений для меня бы это стало шоком, и то, исключительно на контрасте с ожиданиями. Для Ремнанта же, ничего особенного в этом не было: тут людям хватало проблем и без регламентирования личной жизни отдельных членов общества. Устроил себе гарем из фавночек? Ну раз тебе на это хватает здоровья – ты в своем праве. Ты парень, и начал отношения с другим парнем? Совет да любовь! Сильная и независимая женщина женила на себе сразу двоих? У женщин тоже есть желания! – Ты так и будешь молчать? – Я жду пока ты закончишь мысль. – То есть, тебя это не удивляет?! – М-м-м… если честно, то не особо. Я так понимаю, что мужей у нее тоже много? – Ни одного, и никогда не было. – То есть, она просто рожает детей от понравившихся мужчин? – Да! Я хихикнул. – Что смеешься? – Да так. Подумал, что у нее очень мужская модель поведения. – А она это называет “искренней женственностью”. Дескать, любовь приходит и уходит, а дети остаются, от мужчин надо брать лучшее, и тому подобное. – Ты действительно ее осуждаешь? – вскинул брови я. – Да! Я бы хотела обычную семью, а не львиный прайд с вечной Мисс Совершенство во главе. – Странные у вас с матерью отношения, как я погляжу. – Кто бы говорил, мистер “мама будит во мне зверя”, – фыркнула она.***
Семейство у Эмбер оказалось действительно разношерстное – прям живой пример генетики, подраздела о наследовании признаков. Сразу было понятно, кто из отцов был фавном, а кто человеком. Ее старший брат, Вестер был уже давно женат, причем сразу на двоих, и тоже с выводком детей. Он занимался пасеками, в то время как сама Сенна управляла ореховой фермой. Дети среднего возраста сейчас учились – один в Сигнале, двое в Фаросе. Остальные пятеро были дома, и возвращению сестры были рады до безумия. А вот на мой счет мнения разделились… Сенна, без малейших стеснений, представила меня как жениха Эмбер, и, не обращая ни малейшего внимания на ее возмущенные опровержения, сменила фокус внимания, сказав что я – Скайхай. Оказалось, что в семействе Лайт у меня аж трое фанатов: Вестер, одна из его жен, и самая старшая девчонка из детей Сенны. Вестеру и его сестре понравилась музыка, а его жене… ну кто бы сомневался, посоветованная свекровью “История лисички”. Младшая же пацанва решила что сестренку мне не отдадут, и вызвали на дуэль, с полного одобрением матери. Пришлось немножко попотеть: я все-таки угадал, и Сенна явно из какой-то боковой ветви Арков, а выпестованной генетической особенностью этого семейства была отнюдь не золотая масть, а безумные запасы ауры. Даже у этой мелкоты ее было как у двух взрослых людей, а работать в команде они умели на уровне клановой ребятни из моего прошлого. То есть, они вполне могли бы задать жару тем же Эмберглоу времен нашей первой встречи, и даже победить, при условии что Руфуса сходу вынесут. Очень уж у него проявление неудобное. Как ни странно, но проигрывать пацанва умела, и вместо того чтобы вопить “да ему повезло!”, как я ожидал, они попросили их потренировать, и вообще, показать как можно так круто работать с прахом. Честно говоря, чем больше времени я проводил с этим семейством, тем больше восхищался педагогическими талантами Сенны. Она не повышала голоса, но все семейство ходило у нее по струнке, и не из страха, а из искреннего уважения, уж я-то умею это отличать. При этом она еще успевала готовить на всю ораву, содержать в идеальном порядке ферму, вести торговые дела с Вейлом, бить в окрестностях гримм, и выглядеть при этом как фотомодель, хоть сейчас на подиум. Да она даже по дому на каблуках ходила! С идеальным маникюром! И судя по остальным членам семейства, это ее нормальная домашняя одежда. Впрочем, как я узнал чуть позже, Сенна и не думала тянуть на себе все одна – детей тут тоже нагружали, но без перегибов, четко по их возможностям. Ну а еще проявлением Сенны были довольно типичные для Охотников клоны, разве что в данном случае это были полностью автономные, неотличимые от оригинала, полностью разумные копии, обладающие всеми его навыками. Только лопались от одного удара. Кто сказал “Наруто”? Хотя, вроде, память они не передавали. И ауру жрали как не в себя, но запасы матриарха семейства Лайт я очень скоро успел оценить. Да, она тоже решила посмотреть, что собой представляет “претендующий на ее девочку” лисенок. Отказываться от боя я не стал, тем более, что там все семейство собралось посмотреть дружеский матч, и дружно болели за меня. Как мне потом объяснили – “это потому что мама все равно не проигрывает”. Стиль боя этой золотой львицы, был крайне схож с моим собственным: максимум движения, уклонение вместо принятия урона на ауру (специфика Проявления, как я понимаю) и удары исключительно насмерть. Вот только, в отличие от меня, у нее ауры было как брони у линкора! В сочетании с обычной для современных Охотников нечувствительностью к боли – просто машина смерти. Некоторое время я пробовал садить по ней точечными атаками, но она легко уклонялась, так что я перешел на площадные. А она пошла на таран. Каменный капкан, зыбучие пески, ледяные стрелы, голографические шипы, облако огня, каменная дробь – ничем не промазал, и все равно я просадил ей, от силы, пятую часть ауры, когда она дошла до меня и, простите мне мой французский, ё**нула так, что нахрен снесла голографический щит, половину моей ауры, сразу загнав в желтую зону, да еще и полетать отправила. После такой, блин, демонстрации силы я понял, что на войне все средства хороши, и, взлетев повыше, предпочел просто бомбить ее из зоны вне досягаемости ее ударов. В основном – разогнанной гравитацией каменной шрапнелью по площади, потому что верткая львица ухитрялась уворачиваться от всего остального. И даже более того, используя клонов и совершенно безумные воздушные маневры, она смогла достать меня в воздухе! И даже то, что я уклонился от удара, мне не помогло: она сначала броском одного из кастетов сломала мне крыло дельтаплана, а затем броском второго чуть не пришибла, попав точно в лоб. Едва успел отбросить эту стальную чушку гравипрахом, но отвлекся – и меня почти поймал ее клон. Не развеивайся они от одного удара – я бы проиграл, а так, успел пробить ее аурной иглой, и битва продолжилась. Восстановив ауру, я вновь спустился на землю, используя себя в качестве приманки, и ставка сыграла – я снял еще пятую часть ауры Охотницы, но снова получил по зубам и улетел. В конечном итоге, после часа попыток меня достать и едва-едва достигшей желтизны ауры Сенны, она объявила ничью, с чем меня радостно и поздравила, сказав что я самый неудобный противник, который ей встречался за последние четыре года. Взаимно, блин… Все семейство поздравляло меня так, словно я победил. Сразу после того как мы дружной толпой отправились гасить лесной пожар, начавшийся в процессе нашего боя. Мы вообще неплохо порезвились – не только разнесли семейную тренировочную арену, но и нехилый кусок леса вокруг превратили в бурелом. Ладно. Я превратил. Последней атакой, после которой Сенна и остановила бой, я воспользовался деградировавшим гравипраховым браслетом как гранатой. Не праховый жемчуг, но шарахнуло будь здоров. Но самое веселое – то, что сказала эта невозможная женщина, когда я стал извиняться за испорченную собственность. Она сказала, что давно хотела бассейн, и порушенная нахрен арена с прилегающим куском леса это прекрасный повод его построить! И еще недельку мы строили бассейн.***
Хотя что-то, конечно в этом есть… вот так взяли троих взрослых, четырех подростков и четырех детишек, расчистили площадку, выкорчевали пни, выкопали яму, а вместо бетона и плитки задействовали меня и Эмбер – она с помощью земного праха придала чаше прямоугольную форму и незаметно уплотнила магией, а я “застеклил” поверхность, аналогично своим доспехам. Это куда круче выстилания плиткой будет. План на наше использование у Сенны был готов давно, как она похвасталась, показав нам не только чертеж, но и очистную систему, которую она загодя купила, и теперь только ждала, когда мы появимся. Эмбер после этого мрачно сказала, что ненавидит то, как мама контролирует все и всех в радиусе видимости, и отправилась отсыпаться, поскольку резервы ауры она на земляные работы потратила почти полностью. Блин, четверть века девке минула, со мной уже четыре года знакома, а до сих пор… хотя, дети всегда верят во всемогущество родителей. Справедливости ради, Сенна реноме всемогущей внутри семьи поддерживала мастерски. Аж вспомнилась книга детства, про пионера Вольку ибн Алешу и могущественного джинна, старика Хоттабыча. И то, как оный пионер, пользуясь интеллектуальным преимуществом, лихо развел другого джинна, показав ему на практике, кто тут царь и бог: ибо магический джинн не может приказать солнцу оставаться на небосводе, а простой советский пионер – может. Выкусите, ОЯШи! Спойлер: дело было за полярным кругом, а дремучий джинн про полярный день не знал. Пионер сказал, что солнце останется на небе по его воле, солнце осталось – джинн поверил на слово пионеру. И с Эмбер аналогично. Мама сказала, что это ее хитрая многоходовочка, и Эмбер на слово поверила маме. А то, что Сенна могла планировать бассейн давным давно, и поэтому купить очистную установку (коробка, кстати, была под неплохим слоем пыли), или хотеть его, но вовсе не там, где он оказался, это дело десятое. Главное, что мама до сих пор управляет ее жизнью! Детский сад, штаны на лямках. Меня работа с аурой утомила значительно меньше чем Эмбер, опыт сказывается, плюс, я нагло воспользовался тем что солнышко сегодня жарило немилосердно, а для моего Проявления это почти идеальные условия. Позагорал пару часиков, обошел пару раз дом, поглаживая нагретые стены рукой, съел двойную порцию безумно вкусной домашней еды – и восстановился. Как жара спала, помог Вестеру смонтировать очистную систему, немножко потренировал младшеньких братьев Эмбер… и, в общем-то, остался предоставлен самому себе, наверное, впервые с того момента как мы сюда приехали. И раз такое дело – то почему бы не опробовать новый бассейн? Вода как раз закончила набираться час назад, и, как и положено уважающей себя воде из подземной реки, была холодной до судорог. Но что нам, кабанам? Пустить чуть больше ауры через вещички с огненным прахом, и ништя-я-як… лежишь, смотришь на звезды, вокруг плещется теплая водичка. Кайф. – У-у-ух! Хорошо-о-о-о! Недолго длилось мое одиночество. Сенна тоже решила опробовать свой новый бассейн, со звонким, совершенно девчоночьим взвизгом, плюхнулась в ледяную воду, чтобы тут же, отличным баттерфляем, поплыть в мою сторону. Доплыв до бортика она оттолкнулась, и поплыла обратно. Нет, я все понимаю, отличный способ согреться – но она ж при этом воду перемешивает! Мое персональное теплое пятно резко начало терять свою комфортность, что вынудило меня снова наподдать жару и активировать немного водяного праха, превращая свое нагретое место в теплое желе. Но львица явно заметила различия в температурном градиенте, и после третьего заплыва не начала четвертый, а подплыла ко мне. – Я думала, ты тут закаляешься, по методу мистральских отшельников, а ты, оказывается, уже устроил себе персональный горячий источник с охотничьим колоритом, – по-доброму усмехнулась она, нахально ввинтилась в желе и устроилась рядом.. – Горячий вакуанский парень, – лениво согласился я, вновь жалея об утраченном в веках меме. По логике вещей больше бы подошло говорить “атлассианский”, ибо климат Атласа больше похож на Финляндию, но называть себя атлассцем даже в шутку? Фу. – Пылкая юность и горячие мысли о моей очаровательной дочурке довели тебя до такого состояния, что не справляется даже бассейн с ледяной водой? – она продолжила меня поддразнивать. Настоящего пятнадцатилетнего подростка это бы проняло, конечно. Но я-то ненастоящий. – Да-а-а… тут даже уединиться негде, – придав голосу должный уровень разочарования, произнес я. – Фургончик Эми и тот детвора оккупировала. – Так и думала, – рассмеялась она. – Тогда, возможно, я смогу тебе немного помочь? Ага, первый снаряд цели не достиг, и теперь вместо шуток пошли откровенные провокации. Ну а почему бы и нет? Охотницам сложновато быть некрасивыми, даже если откровенной дурнушке откроют ауру, и она будет тренироваться, то фигурка станет отпадная, и качество кожи будет как у юной девочки. А тут исходный материал – нифига не дурнушка, а фавна из древнего рода. Фавны сами-то по себе сохраняют молодость дольше, а уж с такой генетикой как у Арков, поставь Эмбер рядом с мамой – и не поймешь, кто из них старше. И еще манера поведения вообще напоминает анекдот – “На чем бы вы хотели подорвать свое здоровье? – На секс-бомбе!”. – Что, прошел по критериям? – лениво поинтересовался я. – Красив, умен, вынослив, без вредных привычек, психически устойчив, отличные запасы ауры, очень интересное Проявление, доказал свою способность выживать в тяжелых условиях, отлично показал себя в бою, творческая личность, удачлив. Мне хватало и половины… Ух, сколько елея на меня вылила. Но интонациями играет так, что у меня уже в штанах дрогнуло в предвкушении. – Ты очень верно сказал, что хороший родитель должен дать детям навыки и знания, но, этого мало, – узкая ладошка коснулась моей груди, заставив меня чуть вздрогнуть от неожиданности. – Здоровое тело, здоровый разум, здоровый дух. Все это не берется из ниоткуда… Ее ладонь безо всякого смущения продолжила мягкое движение вниз, пустив по всему телу волну мурашек, а мурлыкающее объяснение становилось все более вкрадчивым. – …и чем лучше исходный материал, тем лучше результат. Ты мужчина, вы знаете это, вы чувствуете это всем своим… естеством… – последнее слово она произнесла жарким шепотом, одновременно мягко ухватив меня именно за упомянутое. Мягкое движение вниз, мягкое движение вверх… – Тетенька, тетенька, вы что, педофилка? – выдал я откровенную чушь, но, признаю, у этой кошки получилось выбить меня из колеи. – Р-р-разве не заметно? – промурлыкала она, не прекращая, отдам ей должного, умелой работы рукой. – Яблочко от яблоньки… – Перед дочерью стыдно не будет? – Мы ей не скажем, – заговорщически подмигнула она. – Хватит, – на этот раз даже не пытался шутить я. – Убери руку и прекращай уже этот цирк. – Заставь меня, – хищно и сладострастно ухмыльнулась Сенна, глядя мне в глаза. – Хорошо…***
Эмбер весело напевала одну из “моих” песен, а на самом деле One Republic – Everybody Loves Me. Текст пришлось заметно перекроить, с учетом изменений языка и физической карты мира, но мелодия осталась нетронутой, очень прилипчивой и узнаваемой. Впрочем, в первом альбоме все песни такие. – Данди, ты чего такой мрачный? – весело толкнула меня в бок она. – Обтекаю. – До сих пор? – хихикнула она. – До сих пор. – А я ведь говорила, что “все сам увидишь”, – ехидно протянула она. – Была полностью права. Увидел. Вот, обтекаю. – Больше похоже на то, что жалеешь об упущенных возможностях, – надула губки она, но с все той же лукавой искрой в глазах. Я посмотрел на нее мрачным взглядом, но ее это совершенно не проняло. – Ладно, обтекай, раз так надо, не буду мешать, – она солнечно улыбнулась, чмокнула меня в губы и на тему слов “every body loves me” пропела – Как она лете-ла! Летела она действительно хорошо. Импульс, который я подал на гравипраховые браслеты, был излишне силен, поскольку мне заметно мешали действия этой… этой… Сенны! Так что вместо того чтобы просто вышвырнуть ее из бассейна, я мягко запульнул ее на добрых полтора километра в лес. Радостный крик “Да-а-а-а! Нашла коса на камень!!!” голосом Эмбер, сразу же после этого события, настроения мне отнюдь не прибавил. Меня достаточно сложно задеть. Я, выражаясь нуарно, видел некоторое дерьмо, за свою-то долгую жизнь на протяжении всей истории третьего человечества. Привык уже ко всякому, и даже внимания не обращаю – люди живут так, как живут, и попытки отдельных личностей вести всех единым строем в светлое будущее никогда ни к чему хорошему не приводили. Но то люди посторонние. Люди же близкие плюнуть мне в душу все-таки могут, и то, что произошло в бассейне, я вполне уверенно определял именно как целенаправленный плевок в душу. Я ведь себя показал таким мудаком, что меня надо проверять на верность, не так ли? И таким идиотом, который бы на такую “мечту пубертатного подростка” повелся? Из бассейна я вылез в бешенстве, с “кипящей” аурой и готовностью наносить добро и причинять справедливость налево и направо. Выдернул Эмбер из окна, и потащил ее в гравитационном захвате за собой, устраивать очную ставку с ее матерью. Устроил. Получил абсолютно искренние ответы. И… да, обтекаю. До сих пор – а мы уже почти полдня как едем обратно в Вейл. Причина? О, проще некуда. Это не было сговором, это не было проверкой. Все что львица говорила – она говорила на полном серьезе. И она действительно собиралась сделать то, что собиралась. Но это фигня. Это вообще фигня! Самая мякотка в том, что она. Такое. УЖЕ. ПРОВОРАЧИВАЛА!!! Вот так. Приехала Эмбер со своим первым парнем к ней домой, после выпуска из Бикона. Хороший парень был, качественный, Сенне понравился. Так что она его без малейшего труда совратила, и самая младшая сестра Эмбер – как раз от него. Поэтому, кстати, Эмбер и путешествует одна – тот парень был в ее команде, и после такой веселенькой истории команда немножко распалась. Зашибись, правда? Эмбер мне потом показала хоро-о-о-ошую такую просеку в лесу, которая осталась после разборок дочери с матерью. Но больше всего меня поражает то, что они после такого ухитрились помириться. Уровень всепрощения – Среброглазая. И еще то, что она после этой истории вообще сохранила гетеросексуальность. Уровень психической устойчивости – я. Невольно начинаешь задумываться о том, что Сенна таки детей делать умеет, несмотря на методы. Со стороны Эмбер это действительно была проверка – она-то свою маму прекрасно знала, ну еще бы, будучи второй в семье, все признаки “хищницы на охоте” наизусть выучила. Так что она своим маленьким, но очень правдоподобным взбрыком, дала Сенне возможность действовать, чем та охотно воспользовалась. Львицу, кстати, в этой ситуации не смутило вообще ничего – выйдя из леса, она нам приветливо улыбнулась и совершенно искренне порадовалась за дочь, которая, цитирую “все же смогла найти себе такого же романтика в пару”. Зашкаливающий эгоцентризм. Педаль уходит в пол и пробивает асфальт. Так что со стороны Эмбер это все же была “проверка на вшивость”, вот только после такой семейной истории, я при всем желании не мог найти в себе поводов для злости. Но офигевание меня все еще держало крепко. Нет, так-то у большинства Охотников доживших до сорока есть заметные сдвиги по фазе, как мне кажется это неизбежное следствие развития психики в условиях открытой ауры, но такой причудливой конфигурации я еще не видел никогда. Удивил, Ремнант, удивил и поразил. А я еще считал что лисья фантазия богатая. Реальность походя заткнула меня за пояс – я б до такой дичи в жизни не допетрил. – Полетели на Менаджери? – со вздохом предложил я. – Полетели, – легко согласилась Эмбер. – Решил теперь навестить свою семью? – Да, знаешь… оценил львиный прайд, и теперь полностью разделяю твою точку зрения. Обычная семья – лучше!***
– Серьезно? – скептически поинтересовался я. Никто не дрогнул. Вся, блин, троица родственников стояла передо мной, протянув предмет и маркер. Только мама чуть покраснела. – Ну-у-у… позязя? Братик? – Хана даже попыталась изобразить лисичковое чириканье. Я кивнул, взял маркер и подписал ей диск. – Да-а-а-а-а! У меня самый-самый лучший братик на свете!!! – запрыгала девчонка. – Все друзья обзавидуются! – Ты главное не рассказывай им, что это я – Скайхай, – предупредил я сестру. – Мне еще только не хватало, чтоб тебя похитили ради выкупа или чего-то в этом духе. – Но ведь ты же меня спасешь? – Боюсь, к тому времени как я узнаю, спасать некого будет, – придавил я взглядом девчонку. – Не говори. Пожалуйста. – Л-ладно, я не скажу. – Надеюсь на тебя, – я потрепал девчонку по голове. – У меня слишком мало младших сестер. Так, теперь вы двое… Хана задала высокую планку. Что есть у вас взамен на мой драгоценный автограф? – Тортик! – предложила мама. – Продано, – я не глядя открыл книгу и расписался на первой странице. – Дафф? – М-м-м… э-э-э… позязя? В исполнении практически двухметрового мужика смотрелось ужасающе. – Подпишу, если ты больше НИКОГДА так делать не будешь. – Продано! – и он протянул мне свой томик. Я взял маркер, расписался и только тогда осознал, на чем именно. – Погоди, это же “История лисички”! – Мне очень понравилось. Очень живые образы, – он хитро улыбнулся. – Как будто на реальных событиях основано. А у мамы, значит, был “Терминатор-2”. Не удивлен – Сангрия из второй книги ей обязана была понравиться. – Видишь? Я же говорила что ты знаменит, – самодовольно ухмыльнулась Эмбер, присутствовавшая при всем этом безобразии. – Вижу. Я вот поэтому и не хочу, чтоб меня в лицо знали. Особенно здесь! Масштаб любви ко мне на Менаджери меня просто пугает. – Так ты национальное достояние, – хихикнула она. – Книги про фавнов, песни про фавнов… – Всего две! По одной на альбом! – Зато какие! “Warriors” из хит-парада почти месяц не вылезала. А “Kuana” явно многих заставила выбрать для отдыха Менаджери, а не Вакуо. – Этим я вообще сам себе подосрал, – хмыкнул я. – В результате ни одного свободного отеля нет. – Вам негде остановиться? – обеспокоилась мама. – Вы можете остаться у нас! В тесноте, да не в обиде! – Не беспокойтесь, я своим Проявлением уже перенесла сюда наш фургончик, на котором мы по Санусу путешествуем, – отмахнулась Эмбер. – Почти то же самое, что и домик на побережье. – Братик, ты меня покатаешь на своем дельтаплане? – решила выцепить меня из “скучных разговоров” Хана. – Уже не боишься? – улыбнулся я. – Не знаю… но я попробую! – Тогда покатаю. – Это не опасно? – обеспокоенно поинтересовалась мама. – Ни капельки. Безопасней, чем в мелководье плескаться. – Ура! Братик, а вы надолго? – Недельки на две? – я посмотрел на Эмбер. Она охотно кивнула.***
В отличие от “отдыха” в гостях у семейства Лайт, где остаться наедине можно было только в туалете, и то недолго – кто-нибудь очень быстро начинает намекающе скрестись в двери с просьбой “освободить библиотеку” – на Менаджери мы были предоставлены самим себе практически без ограничений. Хана, конечно, три дня практически не расставалась со мной, но потом все-таки отстала: море, лето, друзья – а старший братик отказался катать на дельтаплане еще и их. Плохой старший братик, пусть подумает о своем поведении! Обиделись на меня, короче. А я и рад – хватит, побыл уже детским аттракционом. – Бли-и-и-ин… – простонали мы с Эмбер в один голос, когда наши свитки зазвенели характерным рингтоном “общего сбора”. – Только крем нанесла, – пожаловалась она. – А я говорил, что он тебе не нужен. Твоя аура теперь и от излишков солнечного света тебя защищать будет. – Ничего ты не понимаешь, Данди. – Куда уж мне. Ну что, переодеваемся и полетели? – Давай, чего уж. У Охотников, строго говоря, нет такого понятия как “рабочее время” и “отпуск”. Не та специфика. Можно сидеть на одном месте, можно путешествовать, можно работать на какую-то компанию или брать заказы, но, если у тебя есть даже ученическая лицензия Охотника, а на селение, в котором ты находишься, напали – тебе придет уведомление. И игнорировать их нельзя… – Ба! Знакомые лица! Джас! Полар! Пико! – Кого я слышу! – обернулся фавн–медведь и направился к нам. Его команда подтянулась следом. Обмен рукопожатиями и приветствиями, и я задал напрашивающийся вопрос: – А где Лив? Вопрос заставил троицу помрачнеть. – Понял. – Не понял, жив он, скотина, – поморщился Джас. – В Белый Клык ушел. Вы тут какими судьбами? – На отдых приехали, – пожал плечами я. – Ну ты вымахал, лисенок, – недовольно заметила Пико. – Чем тебя сеструха кормит? – Тоже хочешь, мелочь? – усмехнулся я, и потянул руку к ее волосам. Вжик! – О, у тебя когти есть… – Руки прочь, – зашипела она. – Хорошо-хорошо. Дождусь, пока ты проявление используешь, – усмехнулся я. – Засужу! Это сексуальное домогательство, с использованием невменяемого состояния потерпевшей! – Совсем вы ее не любите, парни, – попеняла фавнам Эмбер. – Чего это? – даже чутка обиделся Джас. – Раз ей такие намеки приходится использовать… – Это не намек! – возмутилась Пико. – Это прямое руководство к действию, – хихикнул я, и мы с сестренкой обменялись “пятюней”. – А был таким милым ребенком, – фыркнул Полар, и с улыбкой махнул рукой. – Ладно, идем уже послушаем, каков план на сегодняшний бой.***
– Привет, мам! Мы воспользуемся вашим душем, ага? – Конечно. Данди, можно тебя на минутку? – Сестрен, давай тогда ты первая иди. – Данди vs любопытство. 0:1, – ехидно прокомментировала это она и упорхнула. А я остановился напротив мамы. Она немножко сжалась под моим взглядом… эх, в форме подростка я начал пугать ее еще больше. Хм, хотя, возможно, дело еще в том, что бой, хоть был и скоротечным, но очень жарким. В этот раз помимо мелочевки, вроде неизбежных беовульфов, была гребаная стая сфинксов, с альфой во главе. А сфинксы это не какие-нибудь голиафы – это крайне верткие, крайне сильные, и очень умные твари, отлично кооперирующиеся между собой. Так что парочку охотников с боя унесли, хорошо еще, не вперед ногами. Досталось крепко всем, и даже у меня был сейчас тот еще видок: пришлось прикрывать Эмбер, которая подпустила к себе одного сфинкса, но не была готова к боли от удара когтями. Она до сих пор не привыкла, и – не могу ее винить. Но в результате мне сбили щит, и пробили ауру, хорошо так располосовав одежду. Сфинкс чудом до груди не добрался, активируй я браслет на мгновение позже – и уже щеголял бы стильными шрамами поперек корпуса. Так что выглядел я брутально: в драной одежде, песке и царапках. – Мам, все в порядке со мной. Обычное дело в нашей работе, – отвлек я ее внимание. – О чем хотела поговорить? – Точно все хорошо? – Абсолютно. Ну так? – Данди, ты… рисуешь на заказ? – Оу, – я с интересом посмотрел на нее. – Мне такого еще ни разу не предлагали. Но если люди красивые, то нарисую. – Красивые, – с облегчением кивнула она. – Одна моя заказчица увидела нарисованные тобой портреты и попросила узнать. Я совсем забыла про это, но увидела ее сегодня на улице и вспомнила. – Хорошо. Позвонишь ей? Я зайду вечерком. – А…м… – смутилась мама, а я хлопнул себя по лбу. – Точно, нет свитка. Ну тогда я просто к ней схожу. Куда? Мне показали. Просто пальцем в окно. Да уж, не заблужусь…***
– Ты кто? – Данделайн Лайт. Моя мама – Чарколин Амас, сказала что хозяйка этого особняка, ее подруга, хотела бы портрет. – Меня никто не предупреждал, – он задумчиво посмотрел на меня. – Логично. Мама не любит технику. – Ты тот парень со световым дельтпланом, верно? Охотник? – Да. – Хорошо, пойдем. Молодой мужчина двинулся вперед. А я вновь погрузился в воспоминания. Роденша. Выжили-таки! Я читал, что они принимали самое активное участие в строительстве Менаджери, но когда от рода остается два-три представителя, он вполне может угаснуть. Но нет – вот, идет самый что ни на есть характерный Роденша, на самой что ни на есть характерной для представителей этого клана должности. Страж. – Милосердие страждущим, смирение неизбежному… – …мужество очевидному, – закончил он, лишь на мгновение сбившись с шага. Я улыбнулся. Они даже сохранили свое наследие. Или – мое наследие? Сложно сказать. Попытка сделать рыцарский орден была для меня больше игрой. А вот для того отчаявшегося видеть окружающее его дерьмо парня, Арнава Роденша, которому я, на излете своей тогдашней жизни, предложил идеологию и деньги – орден стал делом всей его жизни. И вот, даже спустя половину тысячелетия еще находятся люди и фавны, что носят этот герб. – Госпожа Белладонна, – постучался он в дверь. – К вам гость. Я вновь улыбнулся. “Госпожа”. Роденша – служители, да, но они служат лишь своей совести. Может показаться, что они слепо выполняют приказы, но это совершенно не так. Один из постулатов Роденша – “Я не знаю, как правильно, но могу отличить добро от зла”. А дальше есть два основных пути, либо оберегать тех, кто увеличивает количество добра в мире, либо уменьшать количество зла. Можно мирно, можно радикально. – Иду-иду, – дверь открыла очень миловидная женщина. Фавн-кошка, с мягкими чертами лица, маленькими мимическими морщинками в уголках рта и глаз, выдающих улыбчивый характер, золотыми глазами и крупными ушами, украшенными золотыми сережками. Судя по активному движению этих ушей, это ее основной орган слуха. Удобно – мои вот уши скорее средство выражения эмоций, сами по себе они обстановку не мониторят. – Я Данделайн Лайт, сын Чарколин Амас. Она сказала что вас заинтересовали мои портреты. – Да! – охотно кивнула женщина. – Заходите. Спасибо, Сабер. Мой проводник кивнул, и ушел обратно на свой пост, а женщина-кошка поманила меня внутрь дома. Ка-а-ак я первое время фанател с фавнов, кто бы знал. Уже давно понял, что они все те же люди, а все равно, до сих пор от вида девочек-кошек и девочек-лисичек что-то сладко сжимается в груди чувством обретенной мечты. Правда, как следствие, бабушка-кошка вызывает когнитивный диссонанс. А еще, редко, но бывают фавны-лебеди. С крыльями. Жалко, это был парень. – Чаю? – Не откажусь, – я с интересом рассматривал кошку, которая, наливая чай, с не меньшим интересом рассматривала меня. – На маму я похож только внешностью, – улыбнулся я ей. – Мне нетрудно смотреть в глаза людям, и какие-то особые реверансы не нужны. – Это радует, – она улыбнулась в ответ. – Я догадывалась, конечно, все же Чари в чужой дом просто не заманить, но заранее не узнаешь. Вы ведь художники, люди искусства. – Я Охотник. Рисование это просто хобби. – Впечатляет, для просто хобби, – она поставила на стол чашку и вазочку с печеньем. – Угощайся. – Благодарю. – Ох, я совсем забыла представиться! – опомнилась женщина. – Я Кали Белладонна. Я улыбнулся. Как будто я был не в курсе. – Приятно познакомиться. Так что у вас за заказ? – Сразу к делу? – Гиперреалистичные рисунки делаются долго, а я тут проведу всего лишь полторы недели. Вам же не набросок карандашами нужен? – Нет… Чари сказала, что ты дорисовал ее мужа и себя по памяти. Можешь сделать такое же по фотографии? – Могу, почему нет, – я пожал плечами. – Семейный портрет, значит? – Да. Гира, я и наша дочь, Блейк. Она покинула Менаджери, и у меня нет ее свежих фото… это не будет проблемой? – Если есть фотографии взросления, то никаких проблем, могу достроить возраст примерно до любого. – Да? Прекрасно! – Женщина в восторге даже захлопала в ладоши. – Тогда я сейчас принесу фотоальбомы. Блин. Фотографию третье человечество изобрело еще во времена моей прошлой жизни, но она была очень такая себе. Быстро выцветающие рыжеватые снимки, к которым надо было заранее готовиться, а после стирать одежду от въедливого запаха сгоревшего реагента, который использовался для вспышки. И я уже успел забыть, что бывает такая штука как семейный фотоальбом… – А вот здесь Блейк четыре годика. Такая серьезная! – умиленно щебетала Кали, неосознанно поглаживая снимки. – А вот она с Гирой. До школы так любила кататься у него на плечах, а потом как отрезало. Несолидно! И вид при этом у нее был такой, что у меня просто язык не поворачивался, образно говоря, дать ей пинка, чтобы побыстрее показала мне только то, что нужно. – А сколько лет Блейк сейчас? – Шестнадцать. – О, ровесница. – Да… – она вздохнула. – Она очень похожа на вас. Если у вас есть ваши фотографии в этом возрасте, более или менее, это тоже будет полезно. – Конечно, я сейчас принесу. Посмотри пока сам. Ура! Альбом у меня в руках, и теперь я могу определять скорость просмотра. Шурх, шурх, шурх… вот, это уже полезнее, ей тут лет двенадцать. Гм-м… сюжеты специфические. Митинги, демонстрации и всякое такое. Хотя, Гира Белладонна был лидером Белого Клыка до некоторого момента. “Наивная” часть истории этой организации. О, судя по тому, как уверенно хлопнула входная дверь, сейчас я с ним и познакомлюсь. – Ты кто такой и где моя жена? – недовольно пророкотал низкий мужской голос. Я оторвал взгляд от альбома и перевел на фигуру своего собеседника. Мощный мужик, и таки любит это продемонстрировать. – Художник, Данделайн Лайт. Ваша жена наверху, ищет свои фотографии. – Данделайн Лайт? Что-то знакомое… – Его глаза расширились. – Скайхай! – Э-э-э… – я слегка опешил. – Я, конечно, понимаю, что кому надо, могут узнать кто там скрывается под псевдонимом, чисто по финансовым операциям, но давайте все-таки по имени. – Скайхай? – по лестнице сбежала Кали. Ну да, с такими-то ушами она сверху прекрасно слышала, о чем мы тут говорим. – Правда? – Что, тоже дать автограф? – я хихикнул от сюрреализма ситуации. – Знаешь, парень, после того что здесь творится после твоих работ, вот совершенно не зазорно и автограф взять, и на видное место его повесить, – ухмыльнулся в бороду мужик, после чего прошел ко мне и протянул могучую лапищу. – Гира Белладонна. Рад знакомству! Отложив альбом, я встал и пожал протянутую руку. До последнего опасался, что он обниматься начнет, вжимая меня в мех на груди. Даже отбиваться приготовился, однако, хоть Гира и правда был рад знакомству, но не настолько. Фух. – Чем-то могу помочь? – добродушно поинтересовался он, в то время как Кали незаметно положила несколько фотографий на край стола и начала суетиться на кухне. – Спасибо, но нет. – Вот как? Тогда что же привело лучшего автора современности в мой дом? – Так уж и лучшего, – хмыкнул я. – Для фавнов – однозначно лучшего, – отмел возражения он. – Я сам далек от искусства, и даже подумать не мог, что одна песня может забить наши курорты почти до уровня Вакуо. – Я тоже не ожидал, – признался я. Просто показалось забавным перепеть памятный клубный ремикс “Havana” на “Quana”. Даже без какого-либо умысла, просто экспериментировал с синтезированными голосами, получился похожий на застрявший в памяти, и понеслась. Там даже слов-то почти нет! Но народу почему-то безумно зашло. Через пару месяцев забудут, конечно, но сам факт! На мой ответ он расхохотался и пару раз хлопнул меня по плечу. – Если не с просьбами, тогда зачем? Не подумай, что я тебя выгоняю, конечно. – Я здесь в качестве художника. – Кхм-кхм, – тонко намекнула Кали о том, что болтать не нужно. – Кали? – удивился он. – Сюрприз. Не надо его портить, – чуть улыбнулся я. – Хм-м. Ладно, – он опустил взгляд на альбом. – Я уж подумал невесть чего. Прихожу домой, а вместо жены там сидит какой-то незнакомый фавн и листает семейные фотоальбомы. – И на какие же мысли тебя это навело, дорогой? – заинтересованно поинтересовалась Кали. – Подумал, что Блейк одумалась и жениха привела, – он вздохнул. – Ах, если бы. – Миссис Беладонна… – Просто Кали. – Хорошо, Кали, можете выделить мне комнату с хорошим освещением? Я сделаю набросок, с общей композицией. – Конечно, конечно! После ужина. Ты ведь покушаешь с нами? – Если приглашаете. – Ну конечно! – фыркнула она. – Мойте руки и идите за стол. Я усмехнулся и заметил, что Гира отреагировал примерно так же. Он же поманил меня за собой, показывая направление к ванной. – Парень, извини что задаю такие вопросы в лоб, но это важно. Ты имеешь какое-нибудь отношение к Белому Клыку? – Отношение-то имею, но выразить его цензурно мне будет трудно, несмотря на весь словарный запас. – Значит, песню они все-таки украли, – вздохнул он. – Это было уже сильно после того как я это отношение приобрел, – поморщился я. – Сейчас я не хочу иметь с ними никаких дел, но судя по тому, куда эта организация катится, недалёк тот день, когда я вообще буду этих масочников на упреждение бить. – А с этого момента – поподробнее. – Долго и нудно, я лучше напишу, если контакт дадите, конечно. – Без вопросов, – кивнул он и криво улыбнулся. – Будет любопытно взглянуть на апокалиптический сценарий от мастера жанра. – Я не… – Шучу, шучу, – он снова похлопал меня по плечу. – Идем, Кали так запекает курочку – пальчики оближешь! После ужина я получил контакты обоих Белладонна, сделал набросок, в котором женщина попросила подправить пару черт, и отбыл домой.***
– В эфире “Беседы со звездами”, у микрофона ваш неизменный ведущий Стеффон Райт. Наш сегодняшний гость, хоть и в режиме телеконференции, это прославленный отшельник, писатель и музыкант, Скайхай! Добрый вечер! – Добрый вечер. – Скайхай, насколько нам известно, это первое интервью, которое вы даете за вашу творческую карьеру. Можно ли считать это первым шагом к тому, чтобы покинуть вашу добровольную изоляцию в Сети и показать свое лицо фанатам? – Ни в коем случае. Это действительно мое первое интервью, но только потому что лишь ваша студия согласилась на мои условия: прямой эфир и телеконференция. Покидать же свою “добровольную изоляцию”, как вы это называете, я не собираюсь. – Думаю, вашим фанатам будет очень любопытно, почему. Ваши песни то и дело занимают первые места в чартах, и, уверен, давай вы живые концерты, вы могли бы обойти в популярности Вайсс Шни. – Я не хочу быть публичной персоной. Обратная сторона популярности это несвобода: нужно улыбаться, даже когда не хочешь, общаться с теми, кого предпочел бы игнорировать, идти на компромиссы, которые тебе не нужны. Я не хочу тратить на это свою жизнь. – Не могли бы вы привести пример? – Конечно. Возьмем, к примеру Пирру Никос. Девушка обожает драться, танцует на арене, порхает как бабочка, жалит как пчела. Но после второго выигранного турнира, на нее, как мухи на мед, слетелись разнообразные паразиты: мерчендайз с Пиррой Никос, реклама с Пиррой Никос, фотосессии с Пиррой Никос, и так далее, и тому подобное. Стоит людям увидеть ее на улице, как они немедленно достают свитки или лезут с просьбами дать автограф. Нужно ли ей все это? Всякий раз, когда я вижу ее глаза на этих стихийных видео, мне кажется, что нет, не нужно, вот совсем. А деваться некуда. – А если говорить о вас? Предлагали ли вам компромиссы, на которые вы не хотели бы идти? – Конечно. Медиакомпания Шни предлагала мне продать права на экранизацию “Терминатора”. – Ого! И когда можно ожидать выхода в прокат? – Я отказался. Они хотели бы, чтобы главным героем был человек, а из сценария выкинули все, что касается нынешнего отношения к фавнам. – Принципиальная позиция… – произнес он ошарашенно. – Есть анекдот. “Девушка, вы отдались бы мне за три миллиона льен? Ну-у-у-у… да! А за пять сотен? Нет! За кого вы меня принимаете?! За кого – понятно, осталось только договориться о цене”. Я предлагаю на продажу только свои книги и свою музыку. Собой я не торгую, только и всего. – Интересная точка зрения, но наше время все же несколько ограничено. Вы не против перейти к вопросам, касающимся вашей музыки? – Вы спрашиваете, я отвечаю. – Замечательно. Скайхай, как вы относитесь к тому, что ваша песня Warriors стала гимном "Белого Клыка"? – Резко отрицательно, – я практически рыкнул это. – Они взяли то, на что не имеют ни малейших прав, и используют ее в целях, прямо противоположных по смыслу тому, что вложены в песню! – Удивительно эмоциональный ответ... вас задевает это? – Оскорбляет до глубины души! – воскликнул я в ответ. – Я написал эту песню во время первого посещения Менаджери. Она была вдохновлена духом тех кто там живет, людей и фавнов! Она о духе товарищества, о мечте, о стремлении превзойти себя и достигнуть невиданных ранее вершин, она о СОЗИДАНИИ. Рабы-фавны, мечтавшие о свободе! Те, чья цель и вклад переломил ход Великой Войны! Те, кто получив землю и свободу, создали на ней свой персональный рай! Воины, ОТЛОЖИВШИЕ ОРУЖИЕ и ПОСТРОИВШИЕ город там, где не было ничего кроме песка и гримм! Труд их любви, которым они гордятся по праву! Что создал Белый Клык, чтобы претендовать на эту песню? Да ничего! А теперь они пользуются песней о преодолении и созидании, для того чтобы заманивать под свои знамена молодежь, в чьих сердцах идеи этой песни находят живой отклик – и направляют их силы и веру на ненависть и разрушение. Разрушение, прежде всего, того труда, той идеи, что лежит в основании Менаджери. Используя так мою песню, они плюют в лицо и мне, и своим предкам! Еще бы меня это не задевало! – Не хотелось бы отвлекаться на политику... – Не надо, не хотелось бы - вы бы не спрашивали про Белый Клык, – фыркнул я. – Кхм. Тогда спрошу прямо: и какой вы видите идею Менаджери? – Весь второй куплет об этом. “The time will come, when you will have to rise above the best, improve yourself, your spirit never dies”, – я пропел это со всей страстью и даже добавил музыку. – Фавны построили Менаджери не оглядывясь ни на кого. На своем острове, они создали то равенство, которое желали. Дальнейшее развитие их идеи это самодостаточность, усиление, укрупнение, становление на один уровень с другими королевствами, с каждым поколением превосходя самих себя, оставляя своим детям нечто более прекрасное, нежели то, чем они владели сами. Не оглядываясь ни на кого, понимаете?! Белый Клык неправ в корне - они требуют что-то у людей. Они добиваются признания у людей. Зачем? Им мало себя? Что это за возвращение к рабскому мышлению и стремление надеть цепи и ошейники на детей тех, кто снял ошейники с них самих? Менаджери доказывает то, что фавнам есть чем гордиться и без чужого одобрения! Каким был тот же Вейл через полторы сотни лет после своего образования? И как выглядит Менаджери? Да, пока что фавны догоняют ушедшее вперед человечество. Но их дух, тот дух воинов и строителей, о котором я пел, позволит им добиться своих высот. – И "занять свой трон на вершине"? Белый Клык поет об этом особенно страстно. – У Белого Клыка и Атласа одинаковые представления о "троне наверху". Они мечтают о правлении. Я же пел о лидерстве. Лидер тот, кто видит цель, идет первым и ведет за собой других. Правитель же лишь тот, кто восседает выше прочих и пребывает в иллюзии, что имеет право указывать остальным, где они должны находиться и что делать. Как Мантл, незадолго до Великой Войны. – Вы не боитесь что Белый Клык объявит награду за вашу голову? После таких сравнений? – Делать им больше нечего. Но, если вдруг, то у меня открыта аура, и я более чем способен за себя постоять. – О! Так вы Охотник? – Без комментариев. – Хорошо. Признаться, ваше отношение к Белому Клыку оказалось неожиданностью. Многие утверждают, что “Скайхай” это не один человек, а несколько коллективов, аффилированных с Белым Клыком, и работающих под одним псевдонимом. Вы можете прокомментировать это? – М-м-м… мда. Надо полагать, это потому что я пою разными голосами и предпочитаю использовать фавнов как главных героев книг. Чушь собачья, конечно, но люди, которые придумывают свои теории, слишком их любят, чтобы с ними расставаться. – Так все-таки? Вы один человек или несколько? – Один. – Но ведь у вас есть какие-то помощники? Вы недавно пустили кусочек своей песни, а поскольку мы в прямом эфире, вряд ли вы бы смогли сделать это столь естественно. – У людей с открытой аурой есть такая штука как Проявление, – я переключился на его собственный голос. – Мое Проявление позволяет мне очень ловко обходится со звуками. Я могу говорить и петь любым голосом, и мне не нужна группа музыкантов, чтобы исполнять мелодию. Только для особо сложных вещей приходится сэмплер использовать. – Ого! Потрясающе! Но ведь это, наверняка могут быть какие-нибудь технологические трюки. – Могут, – на этот раз я воспользовался голосом Вайсс Шни. – Поэтому я и говорил, что опровергнуть теории заговора на мой счет невозможно. Но я и не собираюсь этого делать. Пусть болтают, раз им так хочется. – Кстати, раз уж вы заговорили этим голосом. Как вы относитесь к вашей коллеге по цеху? В Сети вас часто сравнивают: вы работаете на одну целевую аудиторию, и вы нос-к-носу идете в разнообразных чартах. – Мне нравится голос Вайсс. Юный, нежный, но богатый красками, – произнес я и переключился обратно на свой собственный голос. – Но ее музыка мне не по душе. Слишком грустная. С другой стороны, не уверен, что это можно поставить ей в вину. – Что вы имеете в виду? – Это вновь вопрос несвободы публичных личностей. Вайсс – наследница корпорации Шни. Ну кто ей, в самом деле, позволит танцевать по сцене в короткой юбочке, как какому-нибудь мистральскому поп-идолу? Все должно быть чинно-благородно. Не удивлюсь, если вся ее жизнь так же регламентирована, не то что сценическая деятельность. Как себя вести, что и кому говорить. Я бы взвыл, если честно, а она только поет грустные песни. – Вы хотели бы использовать ее голос в какой-нибудь из своих песен? Или выступить вместе? – Второе маловероятно, учитывая мой конфликт с медиахолдингом Шни, а чужие голоса я не ворую. Хотя… “Legends never die” – пропел я, – “When the world is calling you, can you hear them screaming out your name”… да, знаете, было бы приятно услышать это в ее исполнении. – Прозвучало действительно интересно. Ваша новая песня? – Да. Об Охотниках. – Скайхай, скажите… ни в одной из ваших песен вы не затрагиваете тему любви. Почему так? – В большинстве моих произведений нет слов. Это эмоции, выраженные звуком. Среди них есть немало тех, что о любви. – Какие? – А это на выбор слушателя. Любовь, она ведь разные формы принимает, – я усмехнулся. – Хорошо, тогда давайте перейдем к вопросам наших слушателей…***
– Тут мама интересуется, не захотел ли ты написать “Историю львицы”. – Нет, – я фыркнул. – И не захочу. – Почему? Если ты к ней относишься так ради меня… – Сестрен, я уже говорил, что не собираюсь подстраивать под тебя свою личность. И мне даже, условно нравится твоя мама, по отдельным критериям. Но про нее нельзя ничего написать! Из художественной литературы, во всяком случае. – Разве? – Конечно! Она ж сьюха! Леди-все-по-плечу и, как ты говорила, “вечная мисс Совершенство”. Красотка, умница, сильная Охотница, богатая владелица фермы, живущая по своим принципам в свое удовольствие. А принципы, между прочим, довольно спорные. Я представляю себе целевую аудиторию книги про нее, и для этой аудитории я так себе автор. Они половину используемых мной слов не поймут. – И что это за аудитория такая? – рассмеялась Эмбер. – Девочки-подростки с трудным характером. Разнообразные же литературные критики меня в говне утопят, с криками “не верю”. Охотников среди них нет, а простым людям сложно поверить, что другие простые люди могут жить ТАК. Точнее, они верят, знают что могут, понимают сколько сил для этого приходится приложить, понимают что они бы сдохли еще в первую неделю такой жизни, и поэтому отказываются признавать что это возможно. Справедливости ради, они в этом даже частично правы. Новорожденные дети уязвимы, как и только что родившая мать, будь она хоть трижды Охотницей. Не будь у нее Проявления, на которое можно легко и непринужденно перекинуть любую задачу, и хрена с два она бы смогла так устроиться. А еще она ненормальная. Поди опиши сумасшедшего так, чтобы люди обычные его поняли… – В смысле, ненормальная? – Сестрен, я ж с ней переписываюсь тоже. Все-таки, педагог и воспитатель она гениальный, решил почерпнуть мудрости, но, блин, заодно такого зачерпнул… ты в курсе, как она рожала? – Конечно. – А, ну да, старшая дочь, – я фыркнул. – Эми, принимать роды самой у себя при помощи Проявления клонов – это сюр. Даже несмотря на то, что она прошла полугодовые акушерские курсы, и ассистировала в роддоме. Я могу понять объяснение: “посмотрела я на этих коновалов, и к своим детям я таких не подпущу” – но это все равно сюр! А у нее таких “жизненных подробностей” вагон и маленькая тележка! Так что нет. Свою биографию пусть сама пишет. – А ты сам не сьюха? – ехидно подколола меня сестренка. – Ребенок, непонятно как выживший после смертельного ранения и обретший в результате сверхспособности в плане использования своих мозгов, которые тут же начал использовать на свое благо. – Самостоятельная жизнь в землях гримм, дельтаплан в одиннадцать, межконтинентальный перелет на нем в двенадцать, управление аурой и прахом круче взрослого Охотника, художественный талант, музыкальный талант, литературный талант, первый секс в пятнадцать, с влюбленной девушкой на десять лет старше… – Эй! – Я сьюха, – закончил я голосом, полным искреннего шока осознания. Молчание. – Данди. Эй, Данди. Ты чего завис? – Занят, – буркнул я, сохраняя просветленное выражение лица. – Чем? – Пытаюсь переписать законы мироздания. Мне, как сьюхе, положено. – И как успехи? – Сейчас узнаем. Именем меня и волей моей, да будет луна отныне целой! Мы, не сговариваясь, осторожно выглянули в окно. А затем разразились хохотом. Кто бы что ни говорил, но мало что так сближает людей, как совместное веселое дураковаляние. – Старайся лучше, – похлопала меня по плечу Эмбер, отсмеявшись. – Не получится, – вздохнул я. – Сьюха может согнуть мир только если это надо персонально ей, а на кой черт мне целая луна? Но можно попробовать кое-что другое. Пойдем-ка. – Куда? – Идем-идем, давай. Я готовился давно. То еще упражнение на контроль, конечно, и куда проще было бы взлететь, но! В этом бы не было вызова. – Данди, что это такое? – воскликнула сестренка, прыгая вслед за мной на появляющиеся в воздухе слабо светящиеся белые платформы. – Сюрприз. Давай. Платформы я создавал сам из поврежденной друзы твердосветного праха (оттуда и цвет), а удерживал в воздухе гравипрахом. Недолго – их всего две нужно было, та на которой мы стоим сейчас, и та, на которую мы будем прыгать следующей. – Все? – поинтересовалась раскрасневшаяся Эмбер. – Да. Вторая платформа погасла под нами. – Красиво, – восхищенно произнесла сестренка. – Ты поэтому меня сюда привел? – Нет, просто хотел сделать момент запоминающимся, – улыбнулся я. – Но красота места этому только в плюс, конечно. – Какой момент? – обернулась она на меня и охнула. – Этот, – я уже стоял перед ней на одном колене, протягивая кольцо. Для пущего эффекта, я удерживал его в воздухе гравипрахом. – Ты выйдешь за меня, Эмбер? – Данди… ты уверен? – Вот тебе правда хочется портить все такими вопросами? – тоскливо поинтересовался я. – Да. – Блин, серьезно?! – Да, я выйду за тебя, балда, – рассмеялась она, одним движением схватила кольцо, и обняла меня. – Говори уже. – Что? – Что на язык просится. Знаю я тебя, никогда без своих подколок не можешь. – Вот поэтому и женюсь. Ты идеальна, Эми. – И-и-и? – в ее голосе уже проступили игриво-ехидные нотки. – И… теперь твоя очередь менять фамилию! Ура! Я снова буду Ланата! – Ага! Так и знала! – рассмеялась она, и отошла на шаг. – Данди, у тебя все нормально? Ты какой-то бледный. – Аура на исходе, – признался я. – Так опускай нас, балда! – Еще жениться не успел, а она уже начала командовать… – Еще есть время передумать, – надулась Эмбер. Мгновения молчания со взглядом друг другу в глаза, и мы снова расхохотались. Платформа мигнула и рассеялась, а я, поглотив остатки энергии из твердосветного кристалла, подхватил невесту на руки, развернул крыло и начал спуск. Первый раз лечу, одновременно целуясь… Но это здорово. – Вот. Теперь я точно не сьюха, – удовлетворенно сообщил я сестренке, когда мы приземлились. – Почему вдруг? – искренне заинтересовалась она. – Какая приличная сьюха сделает предложение любимой девушке еще до совершеннолетия, вместо того чтобы собирать себе гарем? – Ну так какие твои годы! – ехидно фыркнула Эмбер. – Блин! Точно! - Я схватился за голову. - Как мне избавиться от этого клейма?!***
– Любуешься? – самодовольно поинтересовался я, видя как сестренка разглядывает кольцо у себя на пальце. – Очень красивое, словно кусочек ночного неба со всеми звездами. Ты его сам сделал? – Ага. Композитное стекло и несколько видов праха в виде пыли, для инкрустации. Уже нашла сюрприз? – В нем еще и какой-то сюрприз есть? – удивилась она. – Два. Первый: я сильно заморочился со структурой, так что оно прочнее стального. А второй… я действительно сильно заморочился со структурой. Добавь в него самую капельку ауры. Она так и сделала, и под звездчатой черной поверхностью засияли буквы, сложившиеся в фразу “Люблю тебя, Эмбер”. – Данди… – растроганно произнесла она. – Ну чего ты такой милый? – Хм, учитывая что все что только можно я уже получил, даже не знаю, что пошутить в ответ на этот вопрос, – всерьез задумался я. – Пф-ф-ф, – она рассмеялась. – Придумаешь – скажи. – Обязательно. Так о чем ты думала, разглядывая кольцо? Раз уж ты не знала про его секрет. Девушка вновь посерьезнела. – Данди, как ты думаешь, в семье уместны тайны? – Конечно. Так что если не хочешь рассказывать про инопланетного симбионта-энергета, благодаря невероятным возможностям которого ты можешь управлять стихиями, и из-за которого за тобой гоняются спецслужбы законспирированного тайного общества, стоявшего за всеми злодействами Мантла – ты можешь не рассказывать. Я и сам себе все замечательно выдумаю. Она рассмеялась. – Так просто? – Так просто. Мы с тобой уже пять лет вместе, и не похоже чтобы эта штука как-то тебе мешала или угрожала. Если ты считаешь что она должна быть тайной, то пусть она будет тайной. – Хорошо, – она улыбнулась. – Спасибо, Данди. – Да пожалуйста. – А ты сам не хочешь мне чего-нибудь рассказать? – прищурилась она. – На самом деле, хочу… – я сделал такое лицо, как будто не решаюсь, и, нагнав достаточно саспенса, сказал. – Шутка. – Данди!!! – Ушастая скотина, да, я в курсе, – я улыбнулся, и с однозначной ухмылкой направился к раскрасневшейся от возмущения девушки. – Но ты меня любишь и таким. – Люблю… – признала она, когда я подошел ближе и вовлек ее в объятия. Поцелуй, еще один, одежду прочь… обожаю быть молодым! Кто-то попытался нам помешать, названивая Эмбер на свиток, но моя невеста очень правильно расставляет приоритеты, так что внимание свитку она уделила только вечером, когда мы, наобнимавшись всласть, вылезли из кровати. – Опя-я-я-ять… – простонала она. – Что там? – заинтересовался я. – Команду назначили, – вздохнула Эмбер. – Ты же вроде хотела самой попробовать погонять молодежь? – Хотела, но даже не знаю, смогу ли… – Если не попытаются спихнуть еще одну проблемную четверку, то сможешь, без каких-либо проблем. Ты не должна их тренировать или решать их личные проблемы. – Но ты-то это делал! – Конечно, прикольно же, когда четверка великовозрастных долбоклюев смотрит в рот шкету почти в два раза младше, – хихикнул я. – Отлично поразвлекся. – И я тоже хочу! – Ну так и относись к этому соответствующе. И звони, если что, обязательно подскажу, что да как. – Эх… ты ведь уезжаешь в Бикон… – она грустно вздохнула. – Думаешь, стоит отменить? – улыбнулся я. – Официальную лицензию Охотника проще всего получить отучившись в одной из четырех Академий, но это же не единственный способ. – Нет-нет, езжай, – она хихикнула. – Как раз отдохну от тебя. – Уже устала? – подозрительно прищурился я. – Ты в последнее время стал слишком активный, – ехидно протянула магесса. – Дорвался, да? А я уже совсем не так молода, как раньше! – То-о-о-очно, двадцать семь это как раз тот самый возраст, в который Охотница чувствует холодное дыхание старости на затылке, – саркастично заметил я, и начал поглаживать бедро девушки. – И что-то, кроме жалоб, никакого противодействия я не наблюдаю… – Еще бы, если твое представление о противодействии – это “швырнуть гравипрахом вслед закату”… м-м… еще бы что-то заметил… – Тогда прямо скажи. Вот в глаза посмотри и скажи. Она обняла меня за шею, и заглянула в глаза и лукаво прошептала: – Не скажу.