***
– Да ладно тебе, Жон, не парься, – похлопал я по плечу расстроенного парня. – Купишь лекарства, и все с тобой будет пучком. – Я заблевал салон на глазах половины первокурсников Бикона… – Ну-ну, не преувеличивай. Трети. Тут три летающих корабля, – возразил я. – О, мне так полегчало! – саркастично отозвался парень. – Кроме того, ты начал фонтанировать когда корабль уже заходил на посадку, так что тебя видело не так уж и много людей. – Кто-то начал блевать глядя на меня! – Естественная, физиологически обусловленная реакция, – сумничал я. – Чужие организмы предполагают что твой был отравлен и стремятся избавиться от возможного яда заранее. – Чудесно, – простонал он. – Не думаю что это помешает им меня ненавидеть! – Не, ничуть не помешает. Они, наверное, и не знают об этом, классическое образование у охотников хромает. – Ты на чьей стороне вообще?! – возмутился Жон. – Ну, раз ты еще разговариваешь со мной… БДЫЩ!!! Мы синхронно повернулись в сторону взрыва. Нехилого, надо признать, взрыва – в брусчатке посреди двора остался неглубокий кратер. – Огненный прах, высокой чистоты, где-то грамм пять, – машинально определил я и толкнул в бок юного рыцаря – Видишь? Не у тебя одного день не задался. Расслабься уже. Охотник ты или погулять вышел? Идем. – Может, поможем ей..? – Так вроде ей и так помогают, – пожал плечами я, указав на девушку в черном, которая вступила в короткую перепалку с… ну нифига себе, Вайсс Шни собственной персоной. С парой слуг, которые везли тележку с чемоданами. Ва-а-ау. Это был сарказм. – Что-то непохоже, – заметил Жон. События вокруг готик-лоли действительно развивались быстро – Вайсс гордо ушла, не оглядываясь на свой багаж, да и девушка в черном, видимо, в продолжении знакомства с готик-лоли заинтересована не была. Когда та крикнула Вайсс что-то в духе “Обещаю, я заглажу вину” и обернулась к своей защитнице, та уже спокойно удалялась в противоположном направлении. – Какая непосредственная, – задумчиво произнес я, когда девушка, практически, упала где стояла. – Да, однозначно, пойдем поможем. Вот только увидев девушку вблизи я застыл, в мгновении восторга, неверия и шока. Быть того не может! Среброглазая!***
– Данделайн? Данделайн! – Жон помахал рукой перед застывшим лицом фавна. Выглядел он сейчас точь-в-точь как их домашний кот. Тот тоже имел привычку замирать, уставившись в одну точку. Жон неуверенно опустил руку, не зная, что можно делать в таком случае. Он не был расистом, но и каких-то особых знаний о фавнах у него не было – только то, что это разумные люди с животными чертами вроде ушей, хвостов, когтей и тому подобного. У Данделайна были уши, возможно он кошачий фавн и для него так залипать нормально? Жон совершенно не хотел бы обидеть чем-нибудь нового приятеля. – Добро пожаловать в Бикон, – произнес разочарованный девичий голос, заставив Жона вновь повернуться к кратеру посреди тротуара. Девочка в красно-черном платье лежала на его краю и с тоской смотрела в небо. Жон узнал выражение лица – ведь всего десять минут назад он и сам ощущал то же самое, пока не обнаружил своего нового знакомого, терпеливо ожидающего его возле туалета. Что ж, теперь его очередь быть Данделайном для другого человека! – Привет! – произнес он, подойдя ближе к девушке и протянул ей руку. – Я Жон. – Руби, – со слабым огоньком надежды ответила она, и протянула руку в ответ… – СТОП! – прервал их отчаянный возглас. – ЗАМРИТЕ!!! И Жон, и Руби недоуменно посмотрели в сторону голоса, чтобы увидеть как фавн, прижав уши, яростно зарисовывает что-то в блокноте. – Не обращай внимания, – вздохнул Жон и немного потянулся, чтобы все-таки схватить ладонь девушки и помочь ей подняться на ноги. Фавн взвыл, и его карандаш заметался над бумагой вдвое быстрее. – Он… всегда такой? – осторожно спросила Руби. – Не знаю, мы только познакомились. Наверное, это что-то фавновое. – А… – протянула Руби. – О, ты тот тошнотик с корабля! Внезапное узнавание отнюдь не порадовало Жона.***
Ладно, минимальный набросок сделал, мысли в порядок привел, остальное позже. Среброглазая! Среброглазая!! Среброглазая!!! Немедленно знакомиться! – Я говорю что укачиванием болеют куда чаще, чем кажется! – эмоционально разорялся Жон. – Ну извини, просто “тошнотик” это первое что пришло в голову. – Да? Тогда я должен называть тебя “бомбочкой”? – Эй, тот взрыв был случайностью! – Жон! Мерзкий предатель! – грубо вклинился в разговор я. – Такова твоя благодарность?! После всего, что я для тебя сделал?!! – Что?! – испуганно вытаращился на меня парень. – Ты! Ты своим мелким героизмом прервал появление на свет шедевра! – взвыл я. – Эта картина! Юная девушка, в красном и черном, лежит на краю кратера и в ее глазах отражается небо! Готичность! Философская наполненность! Аллегория жестокости мира, сломившего юную прелесть! – Прелесть? – смутилась девушка. – Но затем вмешался ты, и мне пришлось срочно зарисовывать идею для второй картины! Смелый рыцарь, протягивающий руку падшей деве, и она, нерешительно принимающая его помощь! Аллегория новой надежды, к которой нечего добавить! Вот сложно вам было постоять так еще минуту?! Сложно?!! А?!! – Извини? – неуверенно предположил Жон. – Да куда я денусь, – проворчал я, и махнул рукой. – А ты молодец, я смотрю. И ста метров по Бикону не прошел, а уже девушку подцепил. И папкина фраза не понадобилась. Парень смутился окончательно. – Так, а ты вроде Руби, да? – Э-эм... да, привет, я Руби Роуз! – Я тоже с цветочным именем. Данделайн Ланата, всячески приятно познакомиться. – А ты какой фавн? Ой, это не очень вежливо спрашивать, да? – запаниковала она. – Лисий. Классные ушки, правда? – я присел на одно колено и подергал ими. – Хочешь потрогать? – А можно? – Если будешь нежной, – потупил взгляд я. Похоже, Руби была достаточно знакома с мистральским народным творчеством, чтобы снова покраснеть. – А-ах… – издал я наигранно эротичный стон, когда ее прохладные пальчики коснулись нежного меха. – И-и-и! – она испуганно отдернула руку. – Шутка, – ехидно произнес я. – Они даже близко не настолько чувствительны как изображают мистральцы. А жаль! Я был бы не против. – Ты издеваешься надо мной! – догадалась девочка. – Немножко, – кивнул я, и девушка надулась. – Ладно, ладно, не буду больше. Э-э-э! Жон, грабли прочь! – Почему?! – отдернул руки Арк. – Это интимная зона! – и Руби, уже начавшая играть с моим ухом вновь отдернула руку. – Если ты гладишь кого-то по ушам, фавн это или нет, это выражение любовного интереса! – Нет! – воскликнула Руби. – Нет? – прищурился я. – То есть, ты просто играла со мной? Как с животным? По-твоему, я домашнее животное? Так ты относишься к фавнам?! – Нет… извини… – Руби выглядела так, словно собиралась заплакать. – Да шучу я! У-у-у, ты такая прелесть, – умилился я, к вящему шоку обоих наблюдателей. – Нет, Жон, извини. Хоть ты и увидел ее первой, я заберу ее себе. – А? – Что?! – Нет? Ты будешь бороться за нее? А не слишком ли она молода для тебя, Жон? – А для тебя нет, что ли?! – Эй! – Руби даже топнула ножкой. – Я сама выберу! И я не ребенок! – Мои шансы только что си-и-и-ильно выросли, Жон. Я не называл ее ребенком. И она трогала мои уши! – Ты сказал что она слишком молода для меня! – Ну да. Ты ведь крутой, матерый мужик! Даже сладости любишь открыто! Мужчина из мужчин! Ты наверняка предпочитаешь более зрелую красоту, правда, Жон? – Э-э-э… Руби засмеялась. – Вы невозможны! – Мы невероятны, – кивнул я с улыбкой. – Ну а теперь, когда мы разобрались с некоторой неловкостью в общении, может, пойдем? – А куда? – спросила Руби. – В актовый зал, – я махнул рукой в направлении оного. – Впрочем, пока можно и погулять, наверное, но лучше все-таки в нужную сторону. А пока идем можем познакомиться получше. М-м-м… Руби, тебе нравятся фавны? Жон, не надо на меня так таращиться. – Ты подкатываешь к ней! – Да, но мы ведь уже разобрались с этим? Она слишком молода для тебя. Смирись. Руби опять рассмеялась, но все же покраснела. – Мне нравится оружие, – сказала она. – Вот! Я отскочил на добрых полтора метра, когда у нее в руках практически взорвалось, настолько быстро оно сменило форму, нечто монструозное. Жон, кстати, отскочил тоже. – Ого, это что, коса?! – ошарашенно выдал он, идентифицировав форму этого… пинуса Мегатрона. – А еще крупнокалиберная модифицируемая снайперская винтовка. – Чего? – не понял он, настолько быстро протараторила это Руби. – Оно еще и стреляет, – пояснил я. – Именно! А что у вас?! Жона вопрос явно смутил. – У меня меч… и щит... – неловко произнес Жон, явно смущенный таким набором. – И что они могут? – Рубить, колоть и кромсать? – предположил я. – Хе-е, да. А щит складывается, так что когда я устаю его таскать, я складываю его… – Жон затих на середине фразы, поняв что болтает что-то не то. – Но ведь вес остается прежним? – уловила косяк и Руби. – Угу… – судя по мордахе Арка, он был готов к тому, что мы сейчас дружно махнем на него рукой, и молча уйдем, не оглядываясь. – Классика это тоже хорошо, – попыталась утешить его среброглазка. Ну конечно она бы так не поступила! И в попытке сменить фокус внимания, она повернулась ко мне. – А что у тебя, Лайн? Я ведь могу звать тебя Лайн? Я хихикнул. – Можешь. Ну а оружие… универсальный многоцелевой праховый комбайн, “Ланата”! – гордо заявил я. Глаза девушки сверкнули интересом. Потом, когда я больше ничего делать не стал, недоумением. – Где? – неуверенно спросила она, оглядывая меня. Какая же она милашка!!! – Так прямо перед тобой. Это я, Данделайн Ланата. Мое самое мощное, я бы даже сказал, ультимативное оружие. – То есть, у тебя вообще нет оружия? – растерялась она. – Как же ты тогда сражаешься? – Руками, – улыбнулся я с легкой ноткой хвастливости. – Аурой и прахом ражу я темные орды Гримм! Голыми руками я рву их прочные шкуры и раскалываю мерзкие маски! И слепнут враги от сверхдозы моей запредельной улетности! – Ты как Янг, – рассмеялась она. – А кто это? – спросил я. – Моя сестра. Я вас познакомлю потом, вы точно подружитесь. – Ловлю на слове, – я повернулся к все еще не знающему куда себя деть парню. – Жон, слышал? Будет и на твоей улице праздник, у милашки есть офигенная старшая сестра! – Почему офигенная и с чего ты взял что старшая? – вскинул бровь подросток. – Ну, она похожа на меня, а я офигенный. И я сомневаюсь, что в Бикон принимают девчонок еще младше чем Руби. – Может они близняшки? – парировал Жон. – Близня-я-я-яшки… – восторженно протянул я. – Ну тогда извини, Жон… – Они слишком молоды для меня, да? – я радостно кивнул, и он закатил глаза. – Так и думал. – Мы не близняшки, – ответила Руби, широко улыбаясь. – Парни всегда так много болтают о девчонках? – Мы еще даже не начинали, – фыркнул я. – О, может мы будем в одной команде? – Было бы круто! – согласилась Руби. – Команде? – спросил Жон. Я посмотрел на него с недоумением, а потом вспомнил про “проклятие знания”. Это мне все очевидно. – Угу. В подготовительных школах все сами по себе, но охотники постарше работают в командах, и обучение тоже командное, начиная с академий. Эм... тебе некому было рассказать? Твои родители не охотники? – Ну, э-м… папа охотник, но он не очень любит рассказывать о работе, – скованно ответил Жон. – А-а… – ну, что и требовалось доказать. – А мне рассказывали папа и дядя! – похвасталась Руби. – Они оба крышесносяще-крутые охотники! И преподают в Сигнале! Дядя Кроу научил меня пользоваться косой! – Кроу? Бранвен? – Ты его знаешь? – удивилась девочка. – Такой, высокий, черноволосый, небритый? С любовью к алкоголю? – Да! Это дядя Кроу! Вы встречались где-то? Я не видела тебя на Патче… – Я не обучался в боевой школе, а странствовал по Санусу с сестрой, – пожал плечами я. – Она же знала твоего дядю, а я так, перекидывался с ним парой слов. Шапочное знакомство. – Дядя Кроу крутой, правда?! – восторженно произнесла девчонка. – На вид, да. В бою не видел. – В бою он еще круче! У него такой крутой меч-коса-тонфа-дробовик-нагината! Я сделала “Кресент” на его основе! Мы с Жоном переглянулись. – Извините, я очень люблю оружие, – смутилась девочка. – Оно и видно, – улыбнулся я. – Так, нам сейчас туда. Милое увлечение милой среброглазки. – Так… э-э-э… ты знаешь что это за Инициация? – спросила Руби. – Немножко. Нас закинут в лес сражаться с Гримм. Вот только я так и не нашел, как они собирают людей в команды, а сестра не сказала. Типа, не хочет портить веселье. – У-у… это я и так знала… – взгляд Руби упал на мой планшет. – О! Можно посмотреть твои рисунки? – С радостью и удовольствием, – я отцепил планшет от пояса и протянул его Руби. – Жон, ты что-то побледнел. Вроде не летим ведь. – Ха-ха… подумал, что может, полетим на Инициации, – нервно признался парень. – Точно полетим. Тебе лучше сходить в здешний медпункт и попросить лекарство заранее, – кивнул я. – Ага… – Круто! Очень похоже! Ты настоящий художник! – восхитилась Руби, разглядывая рисунки. – Вау! Как это возможно, я словно наяву вижу все краски! – Ну, совсем засмущала, – неловко улыбнулся я. – Реально круто! – сунул нос в планшет и Жон. – А почему все только карандашом? – Потому что фантазия всегда расцвечивает образ ярче любых красок, – пожал плечами я. – А еще потому что это быстро и нужен только карандаш. – У тебя совсем нет ничего цветного? – заинтересовалась Руби, пролистывая отдельные рисунки. – Ва-а-ау! Как ты смог нарисовать такое?! Я глянул, что ее снова так восхитило. А, какая-то деревушка с высоты птичьего полета. – Потом покажу. – Руби, а покажи тот где он нас рисовал, – попросил Жон. – Там еще нет ничего, – фыркнул я. – Я не принтер, в конце концов. Так, общий контур. – Но ведь ты покажешь, когда будет готово? – заглянула мне в глаза Руби. – Конечно. Тем более что это обещает быть очень забавным. Нарисовать я их собрался в стиле «Сотворения Адама». И, вот так болтая, мы зашли в актовый зал. Новострой – насколько я помню, в прошлом здесь стояли казармы стражи. А, нет, внешняя стена осталась, а вот внутри все поменяли. Нахрен вынесли второй этаж, укрепили потолок… ничего так, прикольно. Но во дворце и так было аж восемь залов для концертов, балов и тому подобной великосветской развлекухи. Зачем еще один? Хотя… а казармы зачем? – Руби! Я тут! Я тебе место заняла! – знакомый голос. И морда тоже знакомая. – Янг! Идем, я вас познакомлю! – радостно воскликнула девчонка и побежала… м-да. – Шня-я-я-ять... – протянул я. С этой блондиночкой я уже познакомился, и не сказать чтоб был в восторге. – Что такое? – удивился моей реакции Жон. – Это она. Психованная вандальша, крушительница мужских надежд и яиц. – Кто? – испугался он. Но было поздно – мы подошли достаточно близко, и нас заметили. – Ты! Ты тот самый! – воскликнула юная варварша. – Точно? Может быть я все-таки какой-то другой? – ухмыльнулся я. – Точно другой. Вы меня с кем-то перепутали. Сэ-э-эр. – Сэр? – недоуменно глянула на нее Руби. И тут до меня дошло. Эх, а я так надеялся на еще одну среброглазую… я очень люблю среброглазых! Чем больше их в мире есть, тем мир лучше! Но увы. – Погоди-ка, ЭТО твоя сестра? На которую я похож!? Каким местом? – возопил я. – Я не громлю ночные клубы! – Да, ты в них работаешь! – ввернула шпильку блондинка. – И я не знаю, что хуже! – Я творец, служитель муз! – оскорбился я. – Конечно же ты хуже, ходячая катастрофа! – Хо-о, и кто же твои музы? Любые миловидные девушки, похотливый лисенок? – Не хочу слышать это от той, что щупала яйца мужика за сорок! – отбрил я. – Янг что?! – ужаснулась Руби. – Кажется у кого-то слишком много зубов, – с пугающим выражением лица произнесла варварша, сжимая внушительный кулак. Стра-а-ашно. – Эй вы! Что за шум вы тут устроили? – А-а-а! Опять ты! – ужаснулась Руби и совершила, явно, очень привычный для обеих сестер выкрутас: запрыгнула на руки старшей. Почему привычный? Потому что старшая даже в лице не изменилась, поймав ее совершенно автоматически! А они забавные, очень забавные! Хочу! – Встреча старых друзей, – ответил я. – Во всяком случае, я предпочту с ней дружить после того, как она едва не отбила до кровавого мяса моего знакомого и двух его охранниц, все с открытой аурой. – Тогда ты плохо начал, лисёнок. – Норма-а-ально, – заверил я ее. – А ты наглец, – одобрительно произнесла Янг. – На том и стоим, – хмыкнул я и, ухмыльнувшись, протянул ей руку. – Данделайн Ланата. – Янг Сяо-Лонг, – рукопожатие у нее было примерно как у челюстей Беовульфа, и это при том что у нее на руках все еще сидела сестра. Вот только Вайсс явно было мало уделенного ее персоне внимания. – Вы игнорируете меня, что ли? – уперла руки в боки она. – В смысле? – удивился я. – Я только что лично тебе ответил. – Это был не вопрос! Это был сформулированный в форме вопроса намек не вести себя так, словно здесь только вы одни! – скрестила руки на груди она, и переключилась на Руби. – И ты! Вот. Прочти это, и никогда больше со мной не говори. “Прах для чайников”. Где она это взяла, вообще? – Эм, девочки, может, не надо ссориться? – проблеял Жон. – Надо! Конфликт есть движущая сила общества! – отрезал я. – Давай, Руби, двигай прогресс, бей первой! – Что, простите?!! – опешила Вайсс. – Э-э-э? – испуганно протянула среброглазая, глядя на меня как кролик на удава. – Что? Мы с твоей сестрой тоже начали знакомство с хорошей драки! – я ухмыльнулся. – А она сама сказала с ней не говорить. Бей, пока не передумает! – Ненормальные! Хотя чего еще можно ожидать от фавна! – фыркнула Вайсс, и развернувшись, ушла. – Раси-и-и-изм, – протянул я. – Ну да ладно, у нас это взаимно. – Почему? – спросила Руби, но нас прервал громкий, намекающий “кхм-кхм” в микрофон. Шум толпы студентов достаточно быстро утих, и все, включая нас, развернулись к сцене. Озмэн. М-м. Надо отвыкать называть его так. Он Озпин. В этот раз. Прикольный облик, кстати. Уютный такой. Темно-зеленый костюм с зеленым шарфом, пижонские очочки в стиле “Trigun”, пепельного цвета волосы, трость… та самая. Озпин, Озпин… как же ты все-таки цепко держишься за прошлое. Сколько раз я ломал эту вещь, столько раз ты ее восстанавливал. Когда-то очень и очень давно это был посох, но с каждой новой схваткой он все укорачивался и укорачивался, пока не стал тростью. В прошлый раз он и для трости стал коротковат, но, судя по технологично выглядящей рукоятке, Оз все равно нашел способ не расставаться с любимой цацкой. Или это дань времени? Посохи нынче не в моде. Он даже у Эмбер складной. И это при том, что ничем кроме посоха он не является. Но складной! Потому что стильно, модно, молодежно. “Тебе не понять, Данди”. – Я буду краток. – Начал Озпин, едва в зале установилась тишина. – Вы пришли сюда в поисках знаний: отточить свои навыки и обрести новые умения, а по окончании, посвятить свою жизнь защите людей. Кэп. – Но я смотрю на вас сейчас, и все, что я вижу, это метания, потребность в смысле, указаниях. Вы полагаете, что знания избавят вас от этого. Но во время обучения вы поймете, что знания только укажут дорогу. Первый шаг по ней вы должны сделать сами. И… он спокойно ушел со сцены, словно так и надо. Оз, блин… Сказанул так сказанул! Это не выпускники факультета философии Вейловской Академии Гуманитарных Наук, это, блин, абитуриенты Бикона! Хотя, если задача была нагнать загадочности и интеллектуального пафоса, то все слова ударили прямо в цель. Юные охотники стоят, впитывают мудрость, и пытаются перевести услышанное в понятные смысловые единицы. Получается… так себе, судя по недоуменным мордахам. – Эту ночь вы проведете в актовом зале, а завтра будет посвящение, – тем временем завладела микрофоном Глинда. – Будьте готовы. Все свободны. Еще более лаконично. Но Глинда, кажись, вообще не ценитель пользоваться своим певучим голосом. Такая растрата… – Какой-то он… странный, – заметила Янг. – Словно его здесь не было. – Может и не было, – пожал плечами я. – Клоны это очень часто встречающееся Проявление. – Думаешь, это был клон? – заинтересовалась Руби. – А есть разница? Хоть так хрень сказал, хоть эдак. Хотя, наверное, это часть ритуала. – Ритуала? Какого ритуала? – заинтересовался Жон. – Старого-старого ритуала инициации, тогда еще не охотников, а просто воинов племени. Еще пещерных времен, – я задумчиво возвел глаза к потолку. – Шаман приводит молодежь в пещеру, где запирает их на один день и одну ночь. Пока они сидят там, их племя уходит – а с рассветом, они должны покинуть каменные своды, и пойти туда, куда считают нужным, с теми, с кем смогут договориться. Они должны найти дары, доказывающие что они достойны, а затем догнать ушедшее племя – преодолевая опасности окружающего мира: гримм, зверей, силы природы. По их дарам и времени, которое они затратили на свой поиск, вождь и шаман решат, насколько они ценны для племени, и на основе своего решения, подарят им что-то в ответ. Этот ответный подарок на ближайшие годы определит ценность нового воина. – Ого! – восхитился Жон. – А ведь похоже! – Откуда ты это взял? – заинтересованно спросила Руби. – Да вот, только что придумал, – хихикнул я. – Э-э-э?!! – разочарованно протянул Жон. – Пхх, – тихо засмеялась Янг. – Плохой ответ? – я вскинул брови. – Ну хорошо. Я был шаманом. Лучше? – Нет! – возмутилась Руби. – А ты начинаешь мне нравиться, лисенок, – хихикнула Янг. – Хм. Это хорошо, – задумчиво протянул я. – Руби, возьмем ее в команду? – Конечно! Погоди, почему ты спрашиваешь у меня?! – запаниковала среброглазка. – Ну так ты лидер команды. У кого еще спрашивать? – Я?! А почему не Жон? Или не ты?! – А почему не ты? – ответил я вопросом на вопрос, и девушка замолкла, глядя на меня как кролик на удава. – Воу-воу, а не слишком ли ты наседаешь на мою маленькую сестренку? И в самом деле, почему она? – Я наседаю? – распахнул глаза я. – Руби? Правда, что ли? Среброглазка опять дико смутилась. – Ну… нет… но все равно, почему я? – А кто еще? Нет, ну если хотите, то давайте устроим голосование, – пожал плечами я. – На счет три, называем имя лидера команды. Раз. Два. Три! – Жон! – Руби! – Янг! – Руби! – Эй! Янг, почему ты назвала меня?! – возмутилась Руби. – Да ладно, сис, ты будешь отличным лидером! – ухмыльнулась Янг. – Ну вот. Как и предполагалось, с перевесом в один голос, побеждает Руби, – улыбнулся я. – Поэтому и она. – А ты чего не хочешь лидером? – ехидно поинтересовалась Янг. – Боишься ответственности, лисенок? Я покачал головой. – Не больше тебя. Просто с Руби во главе команды точно будет весело. Кстати, Жон! Ты с нами, или пойдешь искать собственную команду? – Ну-у-у… вы классные, но команда Жона определенно звучит неплохо, – заявил он. – Я попробую собрать свою! – Мужыг! Дерзай. Девчата, тогда нам надо найти четвертого. – А кто сказал, что мы возьмем тебя? – усмехнулась Янг. – Ты серьезно хочешь конкурировать со мной? – нахально задрал подбородок я. – Напомнить, чем закончилась стычка в баре? – Пф-ф-ф, нашел чем гордиться! Втроем еле как сумели отбиться от одной скромной девушки. – А как вы познакомились, кстати? – встряла Руби. – О-о-о-о! – ухмыльнулся я. – Сейчас расскажу! Прихожу я, значит… – Я сама расскажу! – Испугалась девушка. – Иди погуляй пока! И тошнотика своего прихвати! – Эй! Я Жон! – Вот, да, его. – Пойдем, приятель, не любят нас здесь, – фыркнул я. – Оставим же их наедине с собой, дабы они могли оценить весь ужас своего одиночества без нас… – Иди уже, болтун!***
– Ты ее знаешь? – М-м? Кого из них? – я отвлекся от разглядывания пары девчонок на своего белобрысого спутника. – Ту, что с белыми волосами. – Вайсс Шни. Пока еще наследница этого гиганта праховой промышленности, – я пожал плечами. – Вторую, впрочем, тоже знаю. Они обе знаменитости. Пирра Никос. В Биконе в этом году прям звездный состав. – Никогда не слышал. – Хе, понимаю, мне тоже сестра рассказала, – я хмыкнул. – Ну да я не поклонник ни одной из них. – Вайсс… – восторженно произнес парень, словно пробуя имя на вкус. – Красивая. – Жон, я смотрю, у тебя просто-таки фетиш на маленьких и хрупких девушек. – Эй! К Руби ты подкатывал, а не я! – Ну, она среброглазая, – у меня по лицу расплылась мечтательная улыбка. – И я не подкатывал. – Подкатывал! Ты даже спрашивал ее, нравятся ли ей фавны! – Пф-ф, разве же это подкат? Это так, осторожное прощупывание почвы. Вот “сладко звучит, девушкам нравится” – это подкат! – К тебе я точно не подкатывал!!! – Твое счастье, – кивнул я и достал новый пакет с кислыми сливами. – О, кстати. Пойдем поищем медпункт. – Зачем? – Средство от укачивания тебе попросим, – пожал плечами. – Завтра же высадка в лесу. Вряд ли гримм будут ждать, пока ты проблюешься под кустиками. – Точно… ты знаешь куда идти? – Нет, но это не проблема, – я запустил на свитке карту Бикона. Тут даже местоположение рассчитывалось, примерно, по радиометкам. – Вот, медпункт. Пошли. В медпункте, однако, необходимых лекарств не было. Неудивительно, хоть и жаль. Так что надо будет присмотреть за Жоном завтра. Родственник, как-никак, из исчезающего вида. Арки – исчезающий вид. До сих пор привыкнуть к мысли не могу. Зато с напарником я однозначно определился. Точнее, с напарницей – и ей будет Руби. Обязательно! Если Арков я воспринимал как дальнюю родню (что, в сущности, было правдой) то среброглазые для меня… не знаю, даже как это описать. Иногда просыпаешься среди очередной кровавой бани, находишь зеркало, долго, прочувстванно и вслух материшься по поводу того, что ты, отныне и надолго, будешь щеголять телом девочки-зайки, а потом думаешь – зато здесь среброглазые есть… и как-то даже отпускает. Не были они ни особенно сильными, ни такими уж прекрасными внешне, но оба раза, когда я был на грани – однажды безумия, а однажды, окончательной смерти – именно они вытащили меня. Буквально заставили поверить в то, что жизнь прекрасна, и вообще, стоит того. Искры надежды. И я не проецирую свои воспоминания на всех обладателей серебристых глазок, м-м-м… ну ладно, проецирую, немножко, но они действительно такие. Образец человечности для остального человечества. Кстати, вполне возможно… было бы замечательно родиться в мире, где остался только один цвет глаз. Их цвет. Эх, мечты, мечты.***
– Кажется, у моей маленькой сестренки появился первый поклонник! – полным юношеского задора голосом выдала Янг, убив двух неверморов одним выстрелом: не только сменив тему, но и мгновенно придав щекам своей сестры оттенок ее же плаща. – Янг! Он не поклонник! – Ра-а-азве? – подлила масла в пламя ее смущения Янг. – Как по мне, лисенок отчаянно ищет твоего внимания. – Ну… он милый. И давал потрогать уши. И спрашивал, нравятся ли мне фавны… – Ого! Парень настроен серьезно! Рубс! – А? – испуганно пискнула девочка. – Это она. Легендарная любовь с первого взгляда! – Нет же! Он просто шутил, – она просительно заглянула в глаза сестре. – Янг, скажи что он просто шутил? Янг! – Не-а! – А-а-а! Что мне делать?! – схватилась за голову Руби. – Янг, что мне делать?!! – Дети! Они так быстро растут! – смахнула несуществующую слезу та. – Янг! – Да-да. Сделать можно многое, но сначала ты должна ответить мне на один очень важный вопрос! – Это какой? – Нравятся ли тебе фавны? – и девушка жизнерадостно расхохоталась. – Янг!!!***
Едва заинтересовавший ее необычным именем фавн покинул столовую, Вайсс промокнула губы салфеткой и с самым независимым видом отправилась следом. В этот раз он оставил своих приятелей позади, а значит, у нее вполне может получиться поймать его для разговора лицом к лицу. Сады Бикона подходили для этого как нельзя лучше – и как раз туда фавн и направлялся. Ей осталось лишь придумать как начать разговор… но, когда она вышла на полянку, где под деревом со всем удобством развалился парень, разговор начался сам собой. Она просто не была готова к тому что увидит! – Ты… выращиваешь кристаллы праха аурой? – пораженно воскликнула она. И тут же, сообразив, рефлекторно дернула руки ко рту. Отвлекать человека, который работает с прахом таким архаичным способом? О чем она только думала?! Фавн, однако, даже не вздрогнул. Пылинки двух видов праха, щедро рассыпанные по его коленям, продолжали медленно сливаться друг с другом в единый кристалл под мерно пульсирующее свечение его ауры. – Не выращиваю, рекомбинирую, – спокойно поправил он, не открывая глаз и не отвлекаясь от своего занятия. – Это что-то вроде хобби. Вайсс, словно зачарованная, смотрела на медленное формирование амальгамы, и смысл слов дошел до нее не сразу. Он действительно только что сказал...? – Хобби?! – шокировано повторила она. – М-мгм. Очень... медитативное занятие. С этим она поспорить не могла. Как и с тем, что для человека с таким "хобби" у него на удивление много пальцев! Порошкообразный прах взрывался от любого чиха, и это БУКВАЛЬНОЕ описание! Одна ходячая катастрофа сегодняшним утром это замечательно продемонстрировала! Он был хорош в управлении аурой. Очень хорош – насколько ей было известно, таким техникам учат на втором курсе, если выбрать праховедение своей специализацией. А он уже пользовался ими на уровне, не уступающим профессиональным алхимикам, которых она видела на производствах отца. Она посмотрела на вихрь пылинок, ярко вспыхивающих в ровном пламени ауры. Да, это действительно успокаивает... нет-нет-нет! Она здесь по делу! – Так зачем ты меня искала? – произнес фавн. – Тебе знакомо имя “Данделайн Лайт”? – Знакомо, – не стал отпираться фавн. Да! Да!!! Это действительно он! И сейчас она… – Уже несколько раз спрашивали, – прервал фавн вздымающуюся в ее груди бурю противоречивых эмоций. – Но ни разу не объяснили, кто такой этот Лайт, и почему о нем надо спрашивать меня. Живу с чувством, будто у меня где-то есть злой брат-близнец. Может хотя бы ты мне скажешь? – Нет, – отрезала девушка, и развернулась, чтобы уйти. Просто тезка… ожидаемо, но до чего же разочаровывающе! – Кто б сомневался, – хмыкнул фавн. – Я могла бы сказать, впрочем, – обернулась она. – Если бы кое-кто не натравливал на меня свою подругу. – Ужасно раскаиваюсь, – саркастично ответил он. – Как и должно быть, – оставила за собой последнее слово Вайсс, покидая поляну.***
– Лайн, привет! Ты где был все это время? – поинтересовалась Руби, когда я, взяв ужин, мягко приземлил свою пятую точку рядом с ними. – За оружием ухаживал, – пожал плечами я. – Так у тебя все-таки есть оружие? – девчонка практически сделала стойку, словно охотничья собака, почуявшая дичь. – Да, я же говорил, “универсальный многоцелевой праховый комбайн Ланата”. – Но это же ты! – И? За собой не надо ухаживать? – усмехнулся я. – Хо-хо? И что же молодой парень в самом расцвете лет подразумевает под “уходом за оружием”, уходя в одиночестве куда-то на несколько часов? – не могла не подколоть Янг. – Естественно, вещи, которые парень может сделать исключительно в одиночестве, – повысил ставки я. – И что же это за вещи? – подалась вперед девушка. – Рекомбинация праха. Я уже почти два месяца в Вейле, и практически все это время боролся с бюрократией. Оказалось, что если ты обучался не в боевой школе, то тебе надо подготовить целый мешок документации: пройти психологическую оценку у двух независимых психологов, получить медицинское освидетельствование, включая аурограмму, сдать выпускные экзамены боевой школы по всем предметам, и еще несколько драк, до кучи, из которых только одна проверяет твои навыки, а остальные относятся к психологическим испытаниям. Я с этим в край задолбался, и совершенно не следил за деградацией кристаллов. Завтра в бой, вот и решил подготовиться. – Каких кристаллов? – Ну вот этих, в частности, – я закатал рукав, показав им свои “восточные украшения”. – Воу, это что, прах? – прифигел Жон, до этого в разговор не встревавший. – Разве мы не должны были оставить оружие в шкафчиках? – А ты видишь на них застежки? – усмехнулся я. – Разве их нет? – Янг, ничуть не стесняясь, покрутила фиолетовый браслет вокруг своей оси. – Гладенькие. Какой-то потайной замок? – Нет, они неразъемые, я вырастил их прямо на руке. – И много у тебя праха? – На мне сейчас? Около десяти килограмм, – пожал плечами я. – Но деградировавшие кристаллы заметно усложняют жизнь: трудно точно дозировать выходную мощность, повышенный расход ауры, есть шанс цепной реакции по соседним кристаллам, а если деградация сильная, то ауру вообще приходится тратить на то, чтобы он не рванул, но до такого я довожу только специально. – Зачем? – ужаснулась Руби. – Во врага кидаться. Деградировавшие кристаллы взрываются хоть и слабее, чем активированные аурой специально для детонации, но в случае с гравипрахом там есть интересный побочный эффект: отдельные поля случайным образом интерферируют между собой, превращая область взрыва в непредсказуемую мясорубку. Теоретически, электрический прах должен генерировать повреждающий электронику импульс, в аналогичных условиях, но проверять как-то не было необходимости. – А это не опасно? Носить на себе столько праха? – осторожно поинтересовался Жон. – Я умею с ним обращаться, поверь мне, – я усмехнулся, и зажег на кончике пальца короткую молнию, которая с треском начала танцевать в воздухе. – Ух ты! – восхитилась Руби. – Значит, ты праховый алхимик? – Праховый алхимик и праховый маг, да, – гордо сообщил я, потушил молнию, и уделил внимание стейку. – Разве есть большая разница? – вскинула брови Янг. – Нет, но звучит внушительнее. Вообще, разница была, но не для этой эпохи. Праховые алхимики МОГЛИ использовать прах в бою, если очень приспичит, но это все-таки, ремесленная специальность: добыча, изучение и обработка праха – вот их хлеб. Праховые маги ОБЯЗАНЫ использовать прах в бою, и это звание предполагало, скажем так, больший арсенал боевых навыков, включая аурные – всплески, слеши и всякое такое. Но сейчас праховых магов по настоящему и не было, а большую часть добычи и обработки праха переложили на шахтеров и технику, так что граница, фактически, стерлась. Что тех нет, что этих нет. Только я есть. – Как насчет в картишки, после ужина? – предложила Янг. – Во что именно? – заинтересовался Жон. – Пас, – покачал головой я. – Я еще не закончил со своей экипировкой. – Тебе времени между обедом и ужином не хватило? – удивилась она. – Прах закончился. Точнее, прах нужной чистоты, – я вздохнул. – Так что после ужина буду заниматься перегонкой. – Разве нельзя сразу купить очищенный прах? – удивилась Руби. – Можно. Только цены на гравипрах-сотку вызывают у меня приступы амфибиотропной асфиксии. – Чего? – Жаба душит отдавать столько денег Шни за то, что я могу сделать и сам, – фыркнул я. – Я могу купить песок-единичку, причем не у Шни, посидеть пару часиков, и получить сотку. За пару часов работы сэкономив полтыщи льен. – А что за “сотка” и “единичка”? – поинтересовался Жон. – Степень очистки праха. Сотка – 100%, без примесей, медицинский уровень чистоты. Единичка – реально, скорее отходы от резки и полировки праховых кристаллов пескоструйкой, с гарантированным содержанием нужного типа праха в 10%, но для очень грубых действий и этого достаточно. – Для каких, например? – с искренним любопытством продолжил спрашивать Арк. – Я таким гравикомпенсатор в “Бамблби” заправляю, – ответила ему Янг. – Это мой байк. Слушай, а зачем тебе “сотка”? Даже подъемные кристаллы в технике восьмерку используют. – Во-первых, чем чище прах, тем выше КПД преобразования ауры. Это в машину можно воткнуть кристалл электропраха и не париться, а когда речь идет о единственном имеющемся у тебя оружии, использовать надо лучшее. А во-вторых, получить что-то меньше сотки моими методами можно только если заниматься амальгамированием. – Тоже верно, – задумчиво произнесла она. – Слу-у-ушай. А ты и подъемный кристалл так улучшить можешь? – Могу. – О-о-о! – она ухмыльнулась и довольно потерла ладошки друг о друга. – Так и быть, я согласна! Мы берем тебя в команду! – Не, ну ты видел, видел? – поинтересовался я у Жона. – Какая милая стала, едва нашла способ меня эксплуатировать. Запомни этот момент, друг Жон. Такова их женская натура! Имя им – коварство! – И Руби? – ехидно вклинилась в мой шутливый монолог Янг. – Нет, Руби – другое дело. Она хорошая, – я перевел взгляд на среброглазую, на что та испуганно пискнула и исчезла в вихре алых лепестков. – Это что такое было? – не понял я. – Проявление Руби, – хихикнула Янг. – Это я догадался. Реакция-то такая откуда? – Кто-о-о знает, – протянула она, и по ехидной мордахе было прекрасно понятно, что она – знает. Но развлекаться будет в одиночестве.***
– Ты действительно очищаешь прах аурой! – воскликнула Руби. Я открыл глаза и невольно улыбнулся. Мягкие штанцы в крупную клубничку, маечка с пикселизованной мордахой беовульфа и маска для сна, с “злыми глазами” Гримм. – Милая пижамка. – Спасибо… – она покраснела. – А ты будешь переодеваться? – Нет. Не люблю лишнюю одежду, так что просто разденусь до трусов и нырну в спальный мешок, – пожал плечами я. – Чего-то хотела? – Ну-у-у… поболтать? – неуверенно предложила она. – Это можно, – я свернул газетный лист с пустой породой и метнул его в урну, после чего проверил полученный кристалл на чистоту. – Идеально. Все, готов болтать. Есть конкретные вопросы? Руби, уже успевшая присесть на мой спальный мешок, вздрогнула, и ее взгляд отчаянно заметался в поисках такого вопроса. – А где Янг, кстати? – решил помочь девчонке я. – Ну-у-у… она пошла к своим друзьям, из Сигнала, – отвела взгляд Руби и пробормотала под нос. – Опять бросила меня, сестра называется. – В картишки играть? – предположил я с улыбкой. – А тебя чего не позвали? – Там только ее друзья, мои в Сигнале остались, – вздохнула она. – Кстати об этом. Как ты вообще оказалась в Биконе? И сколько тебе лет? – Ну… мне пятнадцать, – смущенно призналась она. – А в Бикон меня позвал директор Озпин! Я сначала приехала вместе с Янг, поддержать ее и купить кой-чего в Вейле, но магазинчик, куда я зашла, начали грабить, и я… немножко вмешалась… Она замялась. Стой, Данди! Собери волю в кулак! Нельзя эту прелесть тискать! Нельзя! Не поймет! – Так-так-так? – с интересом подбодрил я. И она рассказала, как раскидала небольшую банду грабителей, и едва не поймала местную легенду воровского мира – но тот ушел на булхеде, а ее саму в последний момент спасла от взрыва Глинда Гудвич, и вместе с пойманными бандюганами транспортировала в полицейский участок. И вот уже туда пришел директор Бикона и в лучших традициях мафии сделал ей предложение, от которого нельзя отказаться. Ну, нельзя отказаться если ты восторженный подросток. Или бредящая растворенной в крови идеей “всем помочь, всех спасти” среброглазая. Тут были оба фактора. – Бандиты с открытой аурой были? – Ага! Ну ладно. Все-таки, даже студент-Охотник может навалять обычной банде. Но даже так… странно все же. – Повезло, – сказал я совсем не то, что думал. – А мне пришлось натуральный бюрократический ад пройти, просто чтобы подать документы на поступление. А еще вызубрить целую кучу совершенно ненужной мне фигни… – А почему ты не хотел пойти в боевую школу? – непосредственно поинтересовалась она. – Ну-у-у… я сильный. Так что просто бил гримм вместе с сестрой, на мой взгляд, ничем не хуже боевой школы. – Круто! А родители не были против? Я хмыкнул. – Долгая история. Сестра не родная, она на самом деле меня просто под опеку взяла. – О… извини, – отвела взгляд среброглазая. – Забей, – отмахнулся я. – Я и в Бикон пошел только потому что так быстрее можно получить лицензию Охотника. – Угу… а как ты познакомился с Янг? – Она разве не рассказала? – удивился я. – Нет, – девчонка покраснела. – Она правда хватала кого-то за яйца? – Да! Жесть вообще, – энергично кивнул головой я. – Хотя, справедливости ради, я этот момент с рассказов знаю, я в это время за диджейским пультом работал. – Ты действительно работаешь в ночном клубе?! – Нет-нет. Просто, скажем так, я попросил владельца клуба об одной услуге, потом разговорился с его телохранительницами, пожаловался им на отвратительную музыку, они сказали, что диджея сейчас нет и за пультом любитель… и я решил, вроде как, похвастаться своими музыкальными талантами. Близко к правде. На самом деле все было не совсем так, но я не особо желал рассказывать, что юные телохранительницы подпольного информационного брокера, услышав от своего шефа что я – Скайхай, так просили сыграть что-нибудь, что… ну правда, кто будет отказывать шикарной паре близняшек? После всей хрени с документами для Бикона, может один усталый дельтафавн немного пораспускать хвост в ночном клубе? Вот и я так подумал. – И что было дальше? – Дальше Янг устроила там демонстрацию превосходства Охотников над людьми. Шутя раскидала охрану, сцепилась с телохранительницами владельца клуба, сходу отправила одну из них полетать… – Звучит как Янг! – рассмеялась Руби. – Ну как тут было остаться в стороне? – пожал плечами я. – Так что я решил помочь девчонкам. – Ты напал на Янг?! – возмутилась среброглазка. – Нет. Я на тот момент только-только сдал начала юриспруденции и прекрасно понимал, каких бы проблем огреб, если бы она была каким-нибудь официальным лицом. Так что я просто прикрывал девчонок, и мы ее потихоньку начали выдавливать из клуба, но пришел в себя владелец, которого она еще в начале драки вырубила, и попытался подстрелить Янг из ракетницы. Тут пришлось прикрывать уже ее, не то чтобы ей оно надо было… но, в итоге она воспользовалась заминкой, еще раз вырубила владельца клуба, метнула его телохранительницам и смылась с широкой улыбкой на лице. – И у нее после этого не было проблем? – обеспокоилась Руби. – Ну-у-у… клуб это просто прикрытие для всяких теневых делишек, – пожал плечами я. – Подай его владелец в полицию заявление о том, что его и его банду отметелила абитуриентка Бикона, и он бы стал посмешищем по обе стороны закона. С Охотниками же предпочитают не связываться. – Откуда ты знаешь? – подозрительно уставился на меня серебристый взгляд. – Про то что с Охотниками лучше не связываться? – Про теневые делишки! – Ну так говорю же: мне нужна была услуга от владельца клуба. – Что-то незаконное? – Нет. Посредничество. Мне нужно было нанять кое-кого, но он, к сожалению, работает исключительно в, скажем так, серой зоне. – Нанять? Зачем? – М-м-м… Руби, мне правда очень нравится твоя непосредственность, но это как бы… семейное дело. Я не хотел бы о нем рассказывать, по крайней мере, сейчас. – Оу… извини, – она смутилась. – Но мы можем поговорить на любую другую тему! – поспешил я сбить образовавшийся настрой. – Придумала конкретный вопрос? Глазки девушки снова забегали по окружению и сфокусировались на кристаллике гравипраха, который я продолжал катать в ладони. – Эм-м-м, да! Как ты вообще научился очищать прах аурой? Я даже не знала, что это возможно. – Серьезно? – удивился я. – Ну, история это длинная, не особо интересная, но болтать на тему праха я могу часами, смотри, как бы тебе бежать не пришлось от скуки. Точно рассказывать? – Точно, – кивнула она. – Ла-а-адно, я предупреждал. Зайдем несколько издалека… Руби, ты знаешь как вообще получают прах? – Э-э-э... – она прищурилась, явно предполагая подвох в вопросе. – Добывают в шахтах? – Кирками ломают, да? – я улыбнулся. – Как простой камень. – Ну... да? – неуверенно согласилась она, а затем воскликнула: – Но тогда он ведь должен взрываться! – О, сама догадалась, – я подмигнул. – Добыча Праха это омерзительно нудное и осторожное занятие. Сначала в породе под определенным углом высверливаются шпуры, это такие длинные узкие заглубления, обычно меньше метра в длину и два сантиметра в диаметре. В них вставляется специальный инструмент, который медленно создает огромное давление на камень породы, пока тот не треснет и не отвалится. Самая опасная часть, ибо здесь бывают взрывы. Далее эти огромные куски камня, вместе с самородным Прахом, вывозят на поверхность. Кристаллы в породе обычно размером с фалангу пальца, и меньше, из этого сырья далее делают самый дешевый порошкообразный прах. Тоже, кстати, осторожно и медленно. – Как? – с искренним любопытством спросила Руби, усевшись на пол напротив меня. – Там используются огромные гидравлические прессы. Куски породы с Прахом заливают амортизационным гелем, чтобы куски не разлетались внутри цилиндра и не детонировали. Затем прессы очень медленно раздавливают породу, опять-таки во избежание взрыва. И так несколько раз, с каждым разом уменьшая фракцию, пока не получится крупный песок. Далее его сепарируют с помощью специального подобранного по плотности состава, так, чтобы Прах всплывал, а пустая порода тонула, и то что получается в итоге, уже пригодно к использованию в качестве энергоносителя. Это прах-четверка, именно таким порошком заправляют машины, а еще он используется для создания дешевой взрывчатки. Но для чего-то более серьезного, требуется дальнейшая очистка, сложность которой возрастает с каждым шагом, повышая и стоимость. Впрочем, пока что Прах идеальной чистоты получают иначе. Многие месторождения в Атласе и, особенно, в Вакуо отличаются гигантским размером кристаллов - порой больше человеческого роста. Самые маленькие кристаллы из этих шахт продают в самородном, необработанном виде - они используются как ювелирное сырье, взрывчатка и топливо для некоторых Проявлений. – Никогда не понимала, как люди не боятся носить прах в качестве украшения, – поделилась Руби. – Их ведь даже аура не защитит, если что. – Есть у Праха такое странное свойство – чем правильнее его геометрическая форма, тем он стабильнее, поэтому многие цивилы носят украшения с условно взрывоопасными камушками. Впрочем, все не так страшно, чтобы такой кристалл детонировал нужен удар сравнимый с ударом пули, а обработанный Прах даже красивее естественных драгоценных камней. А кому-то, может, и нравится эта нотка безопасной опасности. – А самые большие кристаллы? – Их очищают от всей налипшей породы с помощью пескоструйной машины, а затем тоже дробят и измельчают до состояния тонкой пыли. Это Прах самой высокой пробы, и именно он используется в фармацевтике, металлургии и оружейном деле. А еще он может взорваться даже от громкого звука, но это все и так знают. – Откуда ты так разбираешься в добыче праха? – Я вырос в поселке рядом с шахтой воздушного Праха, там были книги, да и потом изучал, чтобы... а, точно! Я увлекся и забыл с чего мы вообще начинали. Руби, так вот, как ты думаешь работали с прахом Охотники до того, как были изобретена вся эта хитрая машинерия? – Аурой? – неуверенно предположила девушка. – Именно! Так, как это делаю я. В старые времена Охотники сначала научились с помощью ауры блокировать детонацию кристаллов, когда они отбивали их от стенок пещер. Затем они нашли способ менять пластичность праха и даже управлять его формой, отщипывая аурой мелкие кусочки или же добавляя одни кусочки к другим. Так впервые искусственно получили смешанные типы кристаллов, так называемые амальгамы, вроде ледяного праха, сливая воедино воздушный и водный. В те времена работать с прахом могли только Охотники, поэтому, кстати, им приходилось делать самим все. И добывать кристаллы, и обогащать их, и перерабатывать их в другую форму, и даже ковать свое собственное оружие. – О, это я знаю! Именно из-за этого сейчас Охотники делают свое оружие сами! – Ага. Дань традиции. – Очень сложно? - она кивнула на мои кристаллы. – Пфф, раньше это было обязательным требованием к любому Охотнику. Сама-то как думаешь? – Тогда почему сейчас этому не учат? Я даже не знала об этом, пока ты не рассказал. – Незачем, – пожал плечами я. – Так оно выгоднее для всех. – Но почему? – У королевств появляется дополнительный поводок, позволяющий контролировать Охотников. У Охотников есть больше времени на собственную жизнь, без необходимости развлекаться еще и обработкой Праха, сама же видишь, это долго. Ну и не будем забывать про то, что дешево достать кучу праха из земли и дорого ее толкнуть тем, кому она нужна, это основа коммерции. А работа корпораций это уже полезная для государства вещь, экономика там, занятость и стабильность. – Занятость и стабильность, – фыркнула девушка рядом с нами. Мы с Руби дружно перевели взгляд. – О, ты… эм-м… – смутилась Руби, явно ее узнав. Я вот ее тоже узнал. Сложно не узнать человека, фавна точнее, кучу фотографий с самого детства которого ты просмотрел, а затем по ним еще и рисовал этого фавна, только в возрасте чуть постарше. Хм-м. Я молодец. Очень похоже получилось. – У меня что-то на лице? – поинтересовалась девушка. – Ты ведь Блейк, да? – спросил я и, уловив едва заметный кивок, уточнил. – Блейк Белладонна? – Мы знакомы? – напряглась девушка. – Не лично, просто вы с Кали очень похожи, – улыбнулся я. На ее лице мелькнула паника, а пальцы рефлекторно сжались, из-за чего книга в ее руке захлопнулась с громким хлопком, прокатившимся по залу как выстрел. Аж тихие разговоры прекратились, и на нас уставились любопытные взгляды еще не заснувших студентов. – Тяжелые отношения с родителями, понял, молчу, – поднял руки я. – Раз уж так вышло, что я тебя знаю, а ты меня нет… Данделайн Ланата. – А я Руби! Приветик… – она помахала ладошкой, неловко отведя взгляд. – Приятно познакомиться, – девушка нервно побарабанила пальцами по обложке. – По поводу моих родителей… можно поговорить с тобой наедине? – Да можно, почему нет-то, – я вздохнул. – Не думаю что в этом есть необходимость, но если тебе так будет спокойнее… – Будет. Подожди минуту, я оденусь, – ответила Блейк, и начала натягивать свой костюм прямо поверх пижамы. – Я могу пока пойти, поискать Янг… – робко предложила Руби. – Не надо, – отмахнулся я. – Не думаю, что это будет долго. Подождешь? Или пойдешь спать? – Если недолго, то подожду, – смущенно кивнула девочка.***
Блейк бросила нервный взгляд на спокойного фавна, идущего рядом с ней. – Так… – Нас сейчас видит две камеры, – прервал он ее. – Раз уж мы играем в секретность, то давай доведем игру до абсурда. – Где? Откуда ты знаешь? – На деревьях. Вижу ближний инфракрасный свет, которым они подсвечивают окрестности, – пожал плечами он. – Если краем глаза смотреть, то похоже на очень тусклую красную дымку. Она вновь посмотрела на фавна. Закрытая одежда, излишне свободная, но с обилием разнообразных кармашков, в которых явно что-то лежало. Никакого оружия на виду, но он достаточно времени сидел рядом с ней, выполняя преобразования праха, чтобы не сомневаться в его боевых предпочтениях. Средних размеров треугольные уши выдавали его природу, как и странный цвет волос – черные у корней, его волосы выцветали до серебра ближе к кончикам. – Ты… фавн-лис? – предположила она. Существовало не так уж и много фавнов с наследием животных, которые видят в инфракрасном диапазоне, и на волка он не походил. – Ага, – легко согласился он. – Ну, здесь, вроде, никто не может нас подсмотреть, разве что будет наблюдать из бинокля. Будем ли мы прикрывать рты, чтобы наши слова не прочли по губам? Он звучал довольно легкомысленно, но Блейк не поддалась на это. – Что ты обо мне знаешь? – напряженно спросила она. – Имя, фамилию, видовую принадлежность, которую ты зачем-то скрываешь, – он пожал плечами. – Встречался разок с твоими родителями, смотрел семейный фотоальбом… – Зачем?! – опешила девушка. – Сватался, – он вновь хитро улыбнулся, но, увидев, что она нахмурилась, грустно вздохнул и заговорил серьезно. – Шутка. Я сын Чарколин Амас, если это тебе что-то говорит. – Ничего. – Тогда объяснение будет чуть дольше. Я немножко художник, рисую в графике. Твоя мама подруга моей мамы, увидела одну из моих работ и захотела себе аналогичную. Что-то вроде семейного портрета… погоди, сейчас найду. Он достал из одного из своих многочисленных карманов свиток, быстро пролистал там что-то, и протянул устройство ей. У Блейк на мгновение захватило дух – на небольшом экранчике отображалась черно-белая фотография, фотография, которой не могло существовать – потому что она ни разу не встречалась с родителями последние пять лет. Здесь же она, стоя в непривычной одежде, весело улыбалась невидимому фотографу, а папа с мамой обнимали ее, с нежными улыбками. Блейк ощутила, как в горле встал комок. – Они… ничего не говорили обо мне? – Ты дату видишь? – поинтересовался фавн и потыкал ногтем в уголок экрана, где отображались данные о снимке. – Если и говорили, то я ничего не вспомню. Вроде, скучали. Но это и так было понятно, по тому что твоя мама вообще попросила меня это нарисовать. Честно говоря, еле спасся. Не появись Гира вовремя, и мне бы пришлось посмотреть весь семейный фотоальбом, а эта штука слишком уж толстая и слишком уж личная. Блейк почувствовала как к щекам приливает тепло, но в то же время искренне возмущенный тон собеседника ее окончательно успокоил. Он не знает. – Вот как… – она вернула свиток владельцу. – Можешь отправить мне копию? – Конечно, – он сразу же запустил программу прямого обмена данными, и ей не оставалось ничего другого, кроме как достать свой свиток и сделать то же самое. Теперь – наиболее трудная часть. – Спасибо. И… не говори никому, что я фавн. – Без проблем, – пожал плечами он. – Так просто? – нахмурилась не ожидавшая столь легкого согласия Блейк. – Да, – он посмотрел на нее так, как будто сомневался в ее психической адекватности. Его глаза сверкнули отраженным светом, а тон вновь сменился на веселый. – Или что, тебе будет спокойнее, если я стану тебя шантажировать? Нет, я могу попытаться, но идея, что очевидный фавн будет угрожать замаскированному фавну, что раскроет его людям, немножко… Он поболтал пальцами в воздухе, вежливо предоставив подставить определение самой Блейк. И ей внезапно стало смешно от осознания того, как именно она выглядит в глазах этого парня: ребенок-переросток, играющийся в шпионку под прикрытием. С его точки зрения она была просто “девчонкой по соседству, дочерью подруги матери”. Смешно и расслабляюще. Если бы он только знал! – Действительно, – она улыбнулась. – Спасибо. Ты круто рисуешь. – Семейное, я думаю, – он пожал плечами. – Возвращаемся? – Да, конечно.***
– Видишь? Это было быстро, – я подмигнул Руби, и упал на свой спальный мешок. – Ага, – она посмотрела на Блейк, невозмутимо ушедшую в туалет. – Любопытно? – поинтересовался я, с ехидной улыбкой, поскольку прекрасно знал ответ. – Нет-нет! – замотала головой она. – На самом деле, особого секрета тут нет, – я пожал плечами. – Как я понял, ее родители были против, чтобы она была здесь, и она подумала что я им скажу. Я пообещал им не говорить, она выдохнула с облегчением, на этом все. – А… нормально, что ты мне об этом сказал? – Думаю, да, – я подмигнул ей. – В конце концов, ты не знаешь ее родителей, вряд ли сможешь с ними связаться и уж точно не захочешь этого делать. Любопытство проще всего погасить ответом, даже если ответ дан не совсем на тот вопрос. – Пожалуй… – задумчиво протянула Руби, и разговор на этом угас. Я посмотрел на девочку, которая явно с каждой секундой молчания явно чувствовала себя все более и более неловко. Неужели я совсем разучился общаться с подростками? М-м-м… какая тема позволила бы ей открыться? О! – Почему тебе так нравится оружие? – А? – удивилась она неожиданному вопросу. – Оружие. Ты сказала, что ты обожаешь оружие, – я улыбнулся. – Знаешь, мне с первого мгновения показалось что мы похожи. В тот момент, когда я увидел тебя, на краю оставленного взрывом кратера, когда ты смотрела в небо. У тебя было такое выражение лица… знакомое изнутри. И ты по-прежнему кажешься какой-то глубинно знакомой, хоть я и понимаю что мы во многом настоящие противоположности. Например, знаешь, я едва не завалил экзамен по оружейному делу. – Да? – удивилась она. – Я пользуюсь только прахом, а оружие для меня… не знаю, как мистральские палочки для еды. Проще руками есть! Она рассмеялась. – А этот хмырь, экзаменатор, смотрит на меня как на самое большое разочарование в своей жизни, и такой вопрошает – “ну как, мистер Ланата, как можно не знать, зачем в стволе огнестрельного оружия делается нарезка? И вы после этого претендуете на звание Охотника?” – Ты не знаешь? – сделала большие глаза она. – Нет! – я фыркнул. – Ну меня правда это никогда не интересовало. – И… как ты сдал? – На наглости выехал, причем даже не своей, а заемной, – я хихикнул. – Мама моей сестры рассказывала, что в детстве папа стыдил ее в духе “другие дети в твоем возрасте уже какие-то там премии брали”, и ей было обидно, и как-то после урока истории в школе, когда он сказал опять про “другие дети в твоем возрасте”, она ему ответила, что в его возрасте Карл Арк уже был генералом. И он не нашелся что ответить! – А кто это? – Знаменитый генерал, возглавлял восточный фронт Вейла во время Великой Войны, совершил множество подвигов, но больше всего прославился последним: когда гримм прорвали заслон Охотников, и рванули на воюющие армии Вейла и Мантла, он сумел возглавить обе армии, чтобы дать им отпор. Его статуя во дворе Бикона стоит, не видела? – О-о-о… а откуда ты знаешь? – Историю я тоже люблю, – улыбнулся я. – Так о чем это я? А! Ну и, вдохновленный примером мамы сестры, я экзаменатору говорю: “Слушайте, ну на кой ляд мне знать, как клепаются ваши огнестрельные костыли? Я ими никогда не пользовался и никогда не буду – я сам могу так жахнуть, как ни одна ваша пушка не сможет! Спорим? На трояк!” – Эй! Оружие это не костыли! – Я зна-а-аю, – закатил глаза я. – Я это сказал, чтобы его задеть. И он попался! Мы поспорили, что мы оба долбанем по мишени, закрытой силовым щитом, и от чьего оружия останется больший след, тот и победил. – И ты выиграл? – недоверчиво спросила девочка. – Иначе бы я тут не стоял, влепи он мне “неуд” и хрена с два у меня бы документы сюда приняли. – Но… без оружия? Как? – Очень просто. Он достал какую-то бронебойную винтовку, шмальнул из нее – поле пробил насквозь, мишень тоже насквозь. И стоит, такой, ухмыляется. А я, такой вальяжный, создаю шарик камня… Я, для демонстрации, активировал с перегрузкой земнопраховый браслет и продемонстрировал появившийся на ладони яйцеобразный гладыш. – И пальнул им, потратив двадцать грамм гравипраха! Фигак! Щит мигнул, мишень в клочья, будто ее из дробовика в упор разнесли. – Вау! – Дело в том, что созданным земным прахом камням можно задать внутреннюю структуру, если задаться целью. Снаружи он может выглядеть идеальным, но на самом деле, – я протянул гладыш ей. – Попробуй разломать его. Руби легонько надавила на противоположные концы “яйца”, и оно легко распалось на кучу сегментов. – Так что разогнанный снаряд, попав в щит, распался на такие же куски, а те, разойдясь нешироким конусом, разнесли мишень. Я объяснил это экзаменатору, он мне поставил мой тройбан, и мы разошлись, как в море корабли. – Прикольно, – она улыбнулась. – Мне нравятся прах и аура. Это как… знаешь, могущество, которое всегда рассыпано у тебя под ногами. Зачерпни из себя, зачерпни из земли – и ты непобедим. Блин! Опять я про себя болтать начал, а хотел про тебя узнать. Так чем тебя привлекает оружие? – Ну-у-у… каждый охотник делает свое оружие сам, по собственным чертежам и задумке. Наше оружие это как отражение нашей души, продолжение нашего тела… – Типа, воплощенная мечта? – Да! Мне нравится смотреть на чужие мечты, – она открыто, искренне улыбнулась. – Как будто смотришь на то, каким человек хочет показать себя миру. – Интересная мысль, – кивнул я. – Похожа на идею о том, что Проявление демонстрирует какие-то глубинные черты характера. Красиво, хоть и заблуждение. – Разве? – удивилась она. – Конечно! Есть семьи, в которых оно передается по наследству, вроде нашей белобрысой знакомой Шни, и есть семьи, в которых у всех членов семьи проявление связано с чем-то одним, например, водой. Но твой вариант, кстати, вполне может быть более верным: Проявление-то мы не выбираем, а оружие не только выбираем, но и создаем. Хм-м-м… что говорит о тебе твоя коса? – Кресент? – девушка задумалась. – О, еще воркуете, голубки? – подошедшая Янг мгновенно сбила Руби с мысли одной провокационной фразой. – Янг! – Прах, ауры, оружие, – пожал плечами я. – Ищем что интересно друг другу. – Лайн! – М? Разве нет? – Мы не ворковали! – Ой, брось, она старшая сестра, а младшие родственники – это любимое развлечение старших. Кроме того, ты такая миленькая, когда смущаешься, что я сам еле сдерживаюсь. – И-и-и! Шурх! И только алые лепестки опадают на пол. – Упс. Не сдержался… Янг рассмеялась, хлопнула меня по плечу, и отправилась к противоположному концу зала, где и располагались их спальники. Хм, можно тоже укладываться на боковую, но есть еще одно дело.***
Башня в центре Бикона это новострой, двести лет назад ее тут не стояло. Видимо, ее отгрохали одновременно с переделкой бывшей королевской резиденции в академию Охотников. Знать бы только – зачем? Или это у Оза так проявляется “инстинкт мага”? Поставить башню и в ней поселиться. Не замечал за ним такого в прошлом, но мало ли? Вдруг он все это время сдерживался? – Войдите, – сказал спокойный мужской голос, и я воспользовался приглашением. Большой круглый зал с панорамными окнами, и гигантский механизм, движущийся над головами. Шестеренки, цепи, передачи… не слишком сложно, поскольку предназначался он тоже для несложного дела: всего лишь двигал лампы, создавая у удаленных наблюдателей, что на вершине башни, словно пойманные в гигантскую банку, летают светлячки. В самом кабинете, однако, это создавало достаточно странную атмосферу: резкий свет ярких ламп в сочетании с движением шестеренок создавал множество глубоких теней, постоянно перемещающихся в рваном танце. – Ого… – протянул я, глядя на своего, гм-м-м... вечного соперника? Аж силой юности повеяло! – Извините за вопрос, директор Озпин, но у вас голова не кружится от вашего кабинета? – Я редко задерживаюсь в нем до включения фонарей, – спокойно ответил он. – Что привело вас ко мне, мистер Ланата? Если смотреть на эту ипостась вблизи, сложно удержаться от мысли, что ему безумно подошло быть фавном. Просто удивительное сочетание невозмутимости и домашнего уюта, только кошачьих ушек не хватает. Нет, рысьих! С кисточками на ушах, чтоб еще няшнее! – Я искал миссис Гудвич, – сказал я, вытряхнув лишние мысли из головы. – Она “мисс”, – улыбнулся он. – Вы немного разминулись с ней, и сейчас она уже ушла. – Жаль… – я вздохнул. – Тогда извините, что побеспокоил, директор. – Если ваш вопрос касается дел школы, то я могу помочь вам не хуже мисс Гудвич, – спокойно ответил он. – Было бы жаль, если бы вы проделали такой путь сюда зазря. – Вообще… касается, – задумчиво произнес я. – Моя сестра, Эмбер Лайт, два месяца назад получила свою вторую команду практикантов, и почти сразу же после того как покинула Вейл вместе с командой, перестала выходить на связь. – Вы ведь прекрасно осведомлены с тем, как работает связь за пределами крупных поселений. – Конечно. Первую пару недель я и не беспокоился, поскольку я точно знаю, что сестра следует определенным маршрутам. Поход с новой командой должен занять неделю, или, в лучшем случае две: оптимальное время для того чтобы новички хлебнули походной жизни, и поняли что им понадобится, чтобы жить так последующий год. После этого она должна была вернуться в крупное поселение, Вейл или Вайтел, чтобы пополнить запасы и докупить нужное для последующего похода. – Звучит как хороший план, – кивнул он. – Ваша разработка, как я понимаю? Но что-то пошло не так? – В фургоне Эмбер стоит коротковолновый радиопередатчик, который периодически включается и вещает в эфир, в полностью автоматическом режиме. Как раз на тот случай, если мне или ее семье понадобится ее искать… во всяком случае, она это так объяснила. После третьей недели, когда она не вышла на связь, я забрался на восточную и западную вышку, и поставил там радиостанции, настроенные на эту частоту, чтобы триангулировать сигнал. Ее фургон находится относительно недалеко от Вейла, и он не двигался в течение нескольких дней, поэтому в один день я просто рванул туда. Но все что я нашел – это оставленное в небольшой спешке жилье. Обычная картина, в случаях когда приходит вызов от относительно отдаленного поселения, и приходится, буквально, хватать минимум необходимого и мчаться на выручку. – Я все еще не понимаю проблему, мистер Ланата. – В фургоне уже успела появиться пыль, постельное начало плесневеть рядом с открытым окошком, а в холодильнике почти закончился кристалл ледяного праха, который мы заменяем раз в месяц. С того момента, как она сорвалась по сигналу, прошло больше двух недель. Он немного сжал губы. – Вы… ведь понимаете, что это значит, не так ли? – Да. Профессиональный риск. Всегда есть шанс не вернуться… я полетал по окрестностям, недолго, а затем вернулся в Вейл, и отправился к башне МКП – узнать, какие поселения в этом секторе запрашивали помощь в последний месяц. Ее фургон в пятидесяти километрах отсюда, на этих расстояниях до принимающих антенн долетел бы даже голос, не то что морзянка. Я хотел узнать о ее последней битве и, если будет возможность, забрать останки. Поэтому представьте мое удивление, когда я не нашел ни одного запроса от окрестных поселений. За последние три месяца. – Действительно? – он набрал что-то на терминале перед ним. – Хм-м-м… – В связи с этим, я хотел бы получить данные о том, что за команду дали Эмбер. – Личные дела студентов не та информация, которую выдают посторонним, мистер Ланата, – нахмурился Оз. – Мне будет достаточно имен. Остальное я выясню сам. – Вы… подозреваете их? – вскинул брови он. – С моей точки зрения, ситуация выглядит следующим образом: моя сестра, с которой я спокойно путешествовал пять лет подряд, получила команду Бикона, после чего, практически сразу, мистическим образом исчезла. Я так себе детектив, но на мой взгляд, кто-то выманил ее, скорее всего в подготовленную засаду, после чего она была, вероятнее всего, похищена. Иначе бы тело было найдено. Я навел справки, директор, и нашел некоторые корреляции – когда сильные Охотники внезапно и бесследно пропадали в неизвестном направлении. Больше всего таких случаев приходится на Вакуо, но я не исключаю, что дело лишь в том, что вакуанцы не заморачиваются тем, чтобы эти похищения замалчивать. Поэтому: имена. – И что вы будете делать с ними, мистер Ланата? – Найму специалистов, которые выяснят для меня, стоит ли это направление дальнейшей разработки. – Хмм… – он прищурился. – Скажите, мистер Ланата. Какого результата вы хотите добиться всем этим? Вы ведь прекрасно понимаете шансы. Так что движет вами сейчас? Месть? – Надежда. Эмбер может быть жива, и возможно я смогу ее спасти. Если же нет… мне не нравится существование со мной на одном Ремнанте явлений, которые разлучают семьи, и я бы хотел избавиться от них, всех, каких смогу. – Хорошо, – вздохнул он. – Я дам вам личные дела этих студентов. Но взамен, надеюсь, что вы будете держать меня в курсе вашего расследования. – По рукам.***
Есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно. Как течет вода, как горит огонь и как Жон Арк пытается подкатить к понравившейся ему девчонке, подражая своему отцу. Честно, мне не хватало ведерка попкорна. – Утречка, лисенок, – хлопнула меня по плечу Янг. – Не видела тебя на завтраке. Что это ты делаешь с этой голографической… штукой? – К тому моменту как вы проснулись, я уже давно позавтракал, – фыркнул я. – Сони-засони. А голографическая штука это самый обычный усилитель звука, чтобы лучше слышать происходящее. Утречко, Янг, Руби. – Утречко! – девчонка просто-таки фонтанировала энергией и предвкушением. Выхватив из шкафчика свою косу в сложенном состоянии, она обняла ее с такой нежностью, словно это был ее любимый питомец, с которым она неделю не виделась. – Наблюдаешь за своим протеже? – продолжила допрашивать меня Янг. – Увлекательнейшее зрелище, присоединяйся, – кивнул я. – На будущее рекомендую еще вон ту парочку из рыжей девчонки и парня в зеленом. Они буквально сделали мое утро. – Чем же? – Рыжик никогда не затыкается, как ведущий на радио, и такая же радостная. А у парня в зеленом офигенные реакции на это все. Так, не мешай, мне же ничего не слышно! – Короче, слышал, разговоры идут насчет команд! – продолжал заливаться соловьем Жон. – Я подумал, что мы с тобой однозначно будем отличной командой. Что скажешь? – Вообще-то команды должны быть из четырех человек, так что… – вмешалась Пирра. – Не стесняйся, красавица, разыграй свои карты правильно, и ты будешь в победившей команде! – мгновенно сменил фокус подката парень. Янг тихо захихикала. – Тшш! – шикнул я на нее, хотя был полностью солидарен. – Не хочешь вмешаться? – сквозь смех поинтересовалась она. – Кажется, твоего приятеля вот-вот начнут бить. – И испортить все веселье? Нет-нет-нет. Это один из тех моментов, которые мужчина будет вспоминать со стыдом и гордостью. Знаешь мудрость? Если тебе не о чем в жизни жалеть, значит ты прожил жалкую жизнь. – Жон, да? Ты хотя бы представляешь, с кем ты говоришь?! – решила расставить точки над “i” Вайсс. – Ни капельки, снежный ангел. Я не удержался и тоже тихо засмеялся, за что уже Янг не упустила возможности мстительно ткнуть меня локтем в бок. – Как голосом играет, а? – поделился восхищением я. – Сердцеед! – сквозь подавляемый смех согласилась она. – Это Пирра, – начала представление Вайсс. – Снова привет! – помахала рукой указанная девушка. – В Санктуме Пирра была лучшей выпускницей. – Впервые слышу. – Во отбрил! – хихикнула Янг. – Она побеждала в Региональных Турнирах Мистраля четыре года подряд! Новый рекорд! – Где? – Боже, я хочу видеть лицо Вайсс в этот момент, – шепотом взвыл я. – Как ты думаешь, директор поделится записью с камер, если его хорошо попросить? – Стоит того, чтобы попробовать! – Ее лицо на каждой коробке “Зефирных хлопьев Тыквы Пита”! – Убойный аргумент! – хохотнула Янг. – Так это ты?! – охнув, спросил Жан. – Туда ставят только известных спортсменов и героев мультиков! Янг не выдержала и начала откровенно ржать, попутно бьясь лбом в мое плечо. – И сработал ведь, убойный аргумент-то, – прокомментировал я, и к стуку добавились еще и всхлипы. – Да, это круто, конечно, но хлопья не такие уж и полезные для здоровья… – И, после всего сказанного, неужели ты и вправду считаешь что достоин просить ее быть в твоей команде? – Наверное, нет… Чего?! – Стоять, Жон! – возмущенно произнес я, в один рывок преодолев расстояние между нами. – Тебе только что нахально втюхали ложную ценность! Выкинь немедленно и доведи дело до конца! – Э? – Опешил парень. – Остановись. Сосредоточься. Подумай. Обе этих девчонки дофига знамениты, но их известность по-настоящему велика не здесь, а у них дома. В Мистрале, – я указал на Пирру, а затем перевел палец на Вайсс. – И Атласе. Однако, они обе находятся здесь, в Биконе, а не в Хейвене или… Атласе, не устаю поражаться бедной фантазии жителей этого королевства. А это значит что? А это значит, что они, решительно и добровольно, отказались от своей известности и начали жить с чистого листа! Сейчас они такие же абитуриентки, как и ты, так что давай-ка, вытряхни из головы эту хрень, которой тебя накормила Вайсс в попытке избавиться от конкурента, и заверши подкат! – Опять ты! Это что, ты его этому научил? – Он сам отлично справлялся! – фыркнул я. – Давай, давай! Жон-Жон! Я за тебя болею! – Э-э-э… – растерялся он. – Чтоб ты знал, я здесь не потому, что решила отказаться от своего прошлого, и тем более, своей фамилии, – вздернула нос Вайсс. – Я приехала в Бикон только потому, что это лучшая академия из всех четырех! – Оу. То есть, я ошибся в своих выводах, и ты вовсе не “просто хорошая девушка Вайсс, прошу любить и жаловать”, а “Вайсс Шни, наследница корпорации Шни, знайте свое место”? – Именно! – Без особых сомнений выпалила она. Пожалуй, девушке стоит устроить небольшой ликбез. – Пфф-ф, смешно, – я едко улыбнулся. – Что ж, тогда позволю себе провести маленький экскурс в место и ситуацию, где ты оказалась, Шни. Добро пожаловать в Вейл! Это древнее королевство свободы, отваги и уважения: как к себе, так и другим. Здесь ценность человека определяется не деньгами, а заслугами, так что можешь забыть фразу “да ты знаешь кто я?” – потому что никому нет дела. Тебя либо знают в лицо и по делам, либо знать о тебе нечего. И твой случай как раз второй, можешь свыкаться с мыслью. Здесь у твоего отца нет влияния, а тебя саму знает три калеки, из любителей твоего меланхоличного творчества. – Да… да как ты смеешь?! – возмутилась она. – Эту фразу ты тоже можешь забыть. Здесь тебе не родное поместье, а окружающие не твои слуги, и таковыми никогда не будут. Это академия охотников – прихвостни, подлизы и мелкотравчатые карьеристы отсеялись еще на стадии боевых школ. Самоуважение, цель и уверенность в своих силах необходимы для полноценного раскрытия потенциала личности – а без этого раскрытия Охотником не стать. Ты и твое хорошее отношение здесь никого не волнуют, кровавые деньги твоей семьи здесь никому не интересны. Так что я – смею. И многие “посмеют” после меня. – Данделайн! – возмутился Жон. – Почему ты говоришь с ней в таком тоне? – Демонстрация отношения, – ухмыльнулся я. – Черта с два я буду стоять и обтекать, когда кто-то с фамилией Шни будет даже пытаться указывать кому-то его “место”. Это – личное. – Все сказал? – спросила девушка голосом, близким по температуре к абсолютному нулю. – Что теперь, нападешь? Ведь вы, фавны, так ненавидите мою семью! – А что, у нас нет повода для ненависти? – фыркнул я. – Разве это не ПКШ использует в шахтах еле светящиеся сверхэкономичные фонарики, лишь потому что “фавны видят в темноте”? Видим! Но для глаз это ни разу не полезно! Только вам плевать! Не дохнут, и нормально! Можно вырубать вентиляцию, превышая допустимую концентрацию углекислого газа в туннелях! Подумаешь, голова болит, поболит и перестанет, зато полтысячи льен в день экономии! Можно сочинять далекие от правды нормативы использования фильтров тонкой очистки для работников пескоструйных машин, благодаря которым как минимум сотня фавнов каждый год умирает от силикоза легких, вынужденные вместо защитных шлемов заматывать лицо обычными тряпками! Кто этих животных считает! Можно кормить их отходами от производства нормальной еды! Можно заселять их в домики, где нет ни мебели, ни отопления, а после продавать им это все в счет будущей зарплаты и по конским расценкам! А будут рыпаться, так можно их клеймить, а то и вовсе стрелять без суда и следствия. Главное потом бумажки подписать, о том что их Гримм съели! Они ж знали на что шли! – Это клевета! И я… – Да, расскажи мне об этом! Вдруг твои слова перекроют то, что я видел собственными глазами! Знаешь, я далек от того чтобы обвинять во всем этом дерьме лично тебя. Но я думал, что ты, как и твоя сестра, в шоке от того что творит ваша мутная конторка, и вот и удрала аж в Вейл, а оказалось, что вовсе нет, просто богатенькая девочка в очередной раз получила то, что захотела. Гордишься своей фамилией, Шни? Тогда знай, что в твои поводы для гордости входит не только, и “лучший прах, доступный каждому”, а еще и цена, которой это достигнуто! Боль, кровь, и чужие жизни, разрушенные ради пачки льен! – Заткнись! Ты ничего о нас не знаешь! – она выхватила свою рапиру. Я ухмыльнулся и сжал кулаки. – Не надо! – воскликнул Жон, вставая между нами. – Воу-воу-воу! Остыньте, горячие головы, – Янг схватила меня за плечи, то же самое сделала с Вайсс Пирра. – Я не против хорошей драки, но не здесь же! Я демонстративно сделал глубокий вдох и повел плечами, стряхивая ее руки. Так будет быстрее всего. – Все. Я спокоен. – Данделайн, по-моему тебе лучше извиниться, – заметил Жон. – Нет, Жон, не лучше, – я развернулся и пошел на выход. За спиной ожили динамики. – Просьба всем первокурсникам явиться на Скалу Бикон для начала Посвящения. Повторяю. Просьба всем первокурсникам явиться на Скалу Бикон для посвящения. Я вздохнул, ощущая, как одновременно с избавлением от источника раздражения, весь негатив начал со свистом улетучиваться. Я же хотел ее только немного поддеть, в рамках легенды о “не люблю Шни”, но… погорячился. Люди плохо обходились с фавнами практически всю известную мне историю совместного существования наших морф. Явление было настолько повсеместным, что у него не было персоналий… а вот в этой эпохе появились, и, естественно, мгновенно стали концентраторами ненависти. Оно несомненно приятно, орать справедливые обвинения в лицо архиврагу, прокручивая в голове сцены, от которых кровь стынет в жилах, но… толку-то? Ну кому враг эта напыщенная девчонка? Мне? Я и Оза-то врагом не считаю. Просто… накопилось, а она попала под горячую руку. Стыдно, Данди, стыдно. Ну что ж, не со всеми же мне тут дружить, в конце концов? А если обзаводиться врагами, так хоть могущественными, чтоб было поинтереснее.