Окончательное решение

      Какое самое гадкое Проявление может быть у врага? Опытный Охотник однозначно поставит на первое место разнообразные трюки с разумом и восприятием, вроде захвата контроля над телом или иллюзий. Но контроль надо мной захватить нельзя, а часть иллюзий я могу "пробить", используя аурную эхолокацию. Поэтому, для меня на первом месте идет то, что для других охотников идет на втором. Проявления, которые позволяют играться со временем. Ничто не вызывает такого ощущения беспомощности, как они. Будь это накладываемый на тебя стазис, остановка времени для всех кроме пользователя (ZA WARUDO!), или тактическое ясновидение. Последняя хрень вообще заставляет себя чувствовать боссом игры, против которого вышел персонаж, управляемый игроком. Как бы ты не был силен - у него, блин, ультимативный чит - SAVE/LOAD!        – Лайн?        – М? – отвлекся я от своих мыслей.        – Ты в порядке? – обеспокоенно заглянула мне в глаза Руби.        – В полном. Я, конечно, чувствую боль от попаданий в полном объеме, но уже даже фантомное эхо прошло. Просто... размышляю.        – Над чем? Ты очень круто дрался! Папа был впечатлен!        – Еще бы он не был впечатлен, – фыркнул я. – Над тем, как противостоять такому типу Проявления.        – Проявления? – удивилась Руби. – Папа использовал Проявление?        – А ты не знаешь о нем? – вскинул брови я. – Хотя-я-я-я... такое знание серьезно демотивирует, а он наверняка вас тренировал.        – Янг. Я училась у дяди Кроу! – похвасталась Руби. – А что за Проявление у папы? Я ничего такого не заметила.        – Тактическое ясновидение. Способность действовать в настоящем на основе знания ближайшего будущего.        – Э-э-э?! С чего ты взял?        – Он как минимум пять раз уклонялся от площадных атак или проходил через мою защиту так, словно это была отработанная до идеала съемочная постановка. И поверь мне, как минимум угадать в какой именно момент я использую гравипраховую волну, чтобы нейтрализовать ее встречным выбросом, нереально, нужно прах активировать с обеих сторон почти одновременно. Что оставляет нам два варианта: тактическое ясновидение или чтение мыслей.       Руби сглотнула.        – Д-да... тактическое ясновидение подходит лучше, – она нервно рассмеялась. – Правда ведь? Папа не может читать мысли?        – Я тоже очень на это надеюсь.       Знаю, точнее. Опыт показывает что телепаты, познакомившись с моим разумом, начинают верещать про живых мертвецов. На удивление точное утверждение... впрочем, выборка малая. Всего двое.       Будь Тай телепатом, Руби он бы со мной не пустил никогда и ни за что. Хм-м-м... а насколько далеко он может заглянуть в будущее, интересно? Скорее всего, пропорционально затраченной ауре… эх… крутая штука, конечно. Я б себе тоже хотел. Но если выбирать, то мое Проявление лучше. Тактическое ясновидение не позволяет жрать тепло, что очень спасает, когда жрать больше нечего.        – И… придумал? – поинтересовалась Руби.        – А? А, насчет противостояния. Да что тут придумаешь – дождаться, пока закончится внутренняя аура, и прибить, по возможности, одним ударом, по возможности таким, который бы нельзя было обратить против тебя. Но это в боевых условиях. На арене из особо крупных калибров не постреляешь. Тем более по твоему папе.        – Все равно было круто! Огонь, молнии, взрывы, искрящиеся облака, вспыхивающие щиты! – Руби с восторгом начала описывать нашу битву с Таем. – Научишь меня так же?        – Так же – нет.        – Почему? – расстроилась Руби.        – Пробовал сестру учить, чтоб прям “так же”, но ей это в итоге только навредило, – вздохнул я. – Зато мы выяснили, что за точность управления аурой и все связанные с этим возможности, расплачиваешься ее чувствительностью. В итоге любой удар получается даже больнее, чем если совсем без ауры. Мне сравнивать не с чем было, я и не знал, а вот ей с чем сравнивать было – если она до этого могла принять на ауру удар когтями и только болезненно поморщиться, то после такие удары ее отправляли в короткий шок. До моих потуг на ее обучение она сражалась на ближней дистанции, после – все навыки полетели к гримм. А новые наработать она не успела…       Руби придвинулась ко мне поближе и прижалась плечом.        – Ты не виноват.        – Я знаю, – улыбнулся я чуткой девочке. – Эмбер все равно по большей части Проявлением дралась, а не посохом.        – А что у нее за Проявление?        – О, тебе бы понравилось! У нее было что-то вроде праховой магии, но без праха. И она могла своим атакам придавать очень зрелищные формы! Взлетит в воздух, и, как богиня мщения, выкашивает гримм вокруг. Мне особенно нравилась материализация листиков и атака ими, как множеством лезвий.        – Вау!        – Да… ну, надеюсь, она еще сможет это тебе показать. Если наша “художница” преуспеет.        – Кстати! Что такое “лури”?        – Кодовое слово, означающее что я свой, – я грустно улыбнулся. – Я уже был знаком с такой вот девчонкой. Она говорила что есть еще, ей подобные, и что если надо будет с ними о чем-то договариваться, то надо сказать что я – лури.        – Понятно, – чуть приуныла Руби, явно догадавшись что раз я не обратился к знакомой “девчонке”, значит обращаться уже не к кому.       Да-а-а. Лет… блин, а сколько ж лет-то прошло с тех пор? Больше тысячи, вроде. Девять жизней назад, да на полтора века в среднем – да, это было очень давно. Достаточно, чтобы имя дрожащей девочки-фавна, которую я подобрал в лесах Анимы, превратилось в нарицательное название – сначала ведьм-отступниц, не желающих участвовать в делах клана, а потом и вообще всех потомков ведьм, не обладающих родовым даром, но знающих о своем происхождении. Ну и история тогда была… Лури было лет девять, вроде, когда на ее маму вышел клан, уже и не помню, какой, но они сумели проследить, кто именно грохнул одного из его членов. Мама открыла девчонке ауру, и заставила использовать проявление на себе, чтобы дать последний бой… понятно, кто именно стал ее “защитником”, да? Девятилетняя девочка, обнимающая жуткую живую тень в форме своей матери, и впадающая в истерику, когда ей перестает хватать ауры на то, чтобы эту тень удерживать… много я всякого видел, но от этого зрелища волосы на загривке дыбом встали. Пришлось вспомнить все, чему меня когда-то учили на тему детской психологии, но это было чуть потом. Когда я Лури только нашел, она была уже на последнем издыхании от истощения.       А через восемь лет, когда пугающаяся любого шороха девочка превратилась в ослепительной красоты уверенную девушку, и наша жизнь вошла в колею, за ней приперся их ведьмовской клан. Естественно, ведьмы полагали себя круче вареных яиц и в диалог вступать не пожелали. К тому моменту, как они поняли свою ошибку, народу полегло… много. Все женщины, естественно, и у многих из них тоже были дети, которых ведьмы, в качестве “гарантии мирного соглашения” и “дабы почтить право победителя” передали нам с Лури, не забыв, естественно, рассказать им, кто убил их матерей. Просчитали, тварюги, что детей убивать у нас рука не поднимется. Но не просчитали, что нам с Лури удастся воспитать всю эту разношерстную компанию так, что они стали звать своими родителями нас. Так и появились они – “Птенцы Лури”. За последующие века еще много чего произошло, старший ведьмовской клан повырезали, часть нашего семейства влилась в их ряды, принеся свои порядки… интересно, сколько таких историй у Оза?        – Что думаешь насчет предложения Озпина? – поинтересовался я у напарницы – Согласимся?        – Если ты не против, – смущенно ответила Руби.        – Не против, хоть он нами и манипулирует, – я поморщился. – Причем сразу по нескольким направлениям. Тебя он зацепил на крючок того, что без тебя команду придется распустить. Меня же, фактически, поймал на слове… нет повода отказываться, кроме моей личной обиды на его нехорошее поведение. И с твоим папой бы с трудом налаженные отношения испортило…       Я задумался. А не потому ли Тай согласился на наш с Руби, фактически, ультиматум, что видел как я хватаю ее в охапку, выбиваю окно директорского кабинета и улетаю в ночь? Сколько бы там могло пройти времени? Секунд пятнадцать? Тридцать?        – Ну что ж, значит согласимся, – я вздохнул. – Надо будет только внимательно читать, что нам дадут на подпись. А то мы уже знаем этого очкастого крючкотвора.       

***

              – Привет, сис, – Янг обняла сестренку. – Как твои дела? Лисенок тебя не обижал?        – Ты же знаешь, что нет! – воскликнула Руби и грустно добавила. – Но учебы могло быть и поменьше…        – Учебы? – вскинула брови Янг.        – Он записал нас на углубленный курс первой помощи и курсы вождения.        – Серьезно?        – Угу. Вчера были первые занятия, весь день занят был.        – И что, неужели даже дома не пристает?        – Янг! – смутилась Руби.        – Да ладно, сис, он же говорил, что ты ему нравишься.        – Ну да, говорил… – Руби попыталась сменить тему. – Он готовит очень вкусное печенье! Почти как мама!        – Ухаживает, – продолжила вгонять сестру в краску Янг. – Какой нежный парень. Где он, кстати? Я думала он от тебя не отходит.        – Отходит! Янг, прекрати меня смущать! Мне и от Лайна этого хватает!        – Ладно, ладно. Так где он?        – А… м… у него дела. Какой-то особенный заказ, или что-то вроде, – Руби отчаянно пыталась придумать какое-нибудь оправдание для своего напарника, который ушел в студию звукозаписи с придуманной им песней. – Мы собирались встретиться здесь, когда он закончит. Купить прах, портативный верстак, и тому подобное, для путешествия.       Янг поймала один из своих золотистых локонов, и задумчиво крутнула его вокруг пальца.        – Скоро?        – Через две недели, как только закончим курсы.        – М-м… – новый оборот волос. – Рубс… мне пойти с тобой?        – А? – серебристые глаза удивленно расширились. – Со мной? Но… как же Бикон?        – Ты послала его к гримм, и отправляешься за жизнью охотницы, такой, какой я ее себе представляла. Драки, приключения, путешествия. Почему бы и мне не сделать так же?       Руби размышляла об этом пару мгновений.        – Не надо, Янг, – она улыбнулась. – Ты присматривала за мной с самого детства. Дальше я сама. А еще…        – О-о-о, моя маленькая сестренка так повзрослела, – схватила ее в охапку Янг и стиснула в объятиях. – Ладно, я поняла. Ты не хочешь чтобы старшая сестра своим присутствием мешала твоим развлечениям с лисенком.        – Янг! О чем ты говоришь?!        – Ты знаешь. Ночь, костер, ты и он, и ни одной живой души на километры вокруг… – заговорщическим тоном описала она.        – Почему вам обоим так нравится меня дразнить?!        – Очень миленький румянец на щечках. Тебе идет, – ответил новый голос, и обе сестры вздрогнули от неожиданности. – Привет, Янг.        – И тебе привет, лисенок, – она обернулась и весело посмотрела на подошедшего фавна. – Закончил свои сверхсекретные дела?        – Ну, раз я здесь, – он пожал плечами. – А ты какими судьбами в Вейле?        – Суббота же. Бикон пустует, все студенты в городе, и мы в том числе, – она пожала плечами. – Блейки пошла стоять в очереди за новой книжкой Скайхая, “Матрицей”, вроде. Лучше бы новый альбом выпустил…       Руби передернулась.        – …Вайсскимо тоже выбралась, но зачем – не сказала.        – Вы с ней так и враждуете?        – Не то чтобы, – пожала плечами Янг. – Не разговариваем почти. Блейки очень болезненно восприняла то, что она заняла твое место. Ты обаяшка, лисенок.       И она ухмыльнулась.        – Это все уши. Невозможно устоять перед их мистической силой, – кивнул он. – Значит, ты тоже за покупками?        – Ага, решила купить материал для обновок. После того что вы с папой показали на арене, невольно захотелось заиметь хотя бы тканевую броню.        – А-а. Ну а мне после этого боя надо пополнить запасы праха. Триста с лишним грамм ушло на вашего папку.        – И ты все равно продул, – ухмыльнулась Янг.        – Ты у него спроси, сколько раз он проиграл, пока сумел до меня добраться, – хмыкнул фавн. – Ясновидец, блин, тактический.        – Какая разница? В итоге-то то ты продул!        – Никакой. Продул, – махнул рукой он. – Но не тебе. Ты смухлевала, позвав вместо себя на турнир папу. Не стыдно?        – Эй! Я его не звала!        – Он сам пришел, – хихикнул фавн. – Неважно! Твоя сестра теперь моя!        – С чего вдруг? – возмутилась Янг. – Я с тобой в третий раз не дралась. И это был твой косяк! Так что тебе засчитывается техническое поражение за неявку на бой!        – О-о-о, вот ты как заговорила? Ладушки, надеру тебе задницу еще раз.        – Посмотрим!       Руби улыбнулась. Мысль о том, что ее сестра и напарник сражаются за право быть ее старшим родственником была смешной и в то же время приятной. Значит ли это, что она – идеальная младшая сестра?        – Увидим. А потом за год я ее уже сманю, и она не захочет к тебе возвращаться, – тем временем продолжали перепалку “родственники”.        – Да, я уже слышала что печенье ты готовишь как мама, – улыбнулась Янг. – Угостишь? Я тоже любила ее печенье.        – Конечно. Приходите завтра в гости, всей командой. У нас еще и сюрприз для вас будет.        – О-о-о! Сюрприз! – Янг ухмыльнулась. – Помолвка? Или сразу свадьба?        – Янг!!! – покраснела до ушей Руби.        – Ты ей уже сказала? – укоризненно посмотрел на нее напарник, и Руби окончательно потеряла дар речи, растерянно хлопая серебристыми глазами.        – ЧТО?!! – вспыхнула Янг, и Лайн расхохотался.        – Попалась!        – Ах ты!!!        – Сестра меня в такие моменты обзывала “скотиной ушастой”, – весело сообщил фавн. – Можешь пользоваться.       Янг фыркнула.        – Нет уж, я что-нибудь свое придумаю.        – Думай. Так чего мы тут стоим-то? Прах сам себя не купит. И все остальное тоже.        – Точно, идем. Кстати, лисенок, ты на папу потратил полкило праха, а на меня сколько?        – Триста сорок грамм, а не полкило. На тебя – двадцать грамм за первую схватку и тридцать пять за вторую.        – Всего лишь?!!        – Неправильно мыслишь, – ухмыльнулся фавн. – Надо было воодушевленно сказать: “Растем!”        – Тебя забыла спросить, – буркнула Янг.       

***

             Руби восторженно пищала и прыгала вокруг чего-то… странного. На вид очень – очень высокотехнологичного. Atlas Precision Technology… звучит серьезно. Выглядит тоже. Из меня специалист так себе, я хоть и любил почитать какой-нибудь научпоп в свое время, образование имел сугубо гуманитарное, и это было НУ ОЧЕНЬ давно. Может быть даже число действительно будет удобнее представить в экспоненциальной записи, как я шутил с Эмбер – все-таки точно я его не знаю.        – Я так понимаю, что он тебе нравится? – уточнил я у Руби.        – Да! Да! Очень! Это же новейший APT-RH3-8-K756-Z800-P!!! Я его раньше только на картинках видела! В Сигнале “пятерки” стоят, а это восьмое поколение! Такая крутая штука-а-а-а!       Оттарабанить это вот так сходу и на одном дыхании… сильна, Руби, сильна.        – Его выпустили только в этом году! Продолжение легендарной серии робо-ассистированных охотничьих верстаков! Он может ВСЕ!        – И кофе заваривать? – пошутил я.        – Если написать программу, – кивнула Руби. – Тут три высокоточных манипулятора повышенной мощности, фузионные горелки, позволяющие работать даже с тугоплавкими марками праховой стали, интеллектуальная система сканирования и диагностики материала…       Поток восторженного технотрепа от фаната своего дела. Чувствовал я себя по этому поводу двояко: с одной стороны, скачущая вокруг этой хреновины, эмоционально тараторящая и жестикулирующая Руби выглядела потрясающе мило. С другой стороны, меня напрягало то, что я из ее речи понимал только отдельные словосочетания. Словно я снова ребенок, которому на вопрос “а как пчелы летают?” папа-физик начал с энтузиазмом объяснять вихревую газодинамику.        – …снаряжение патронов, и при всем этом он портативный! Правда же круто?        – Эм-м-м… то есть, оно нам надо? – осторожно уточнил я.        – Да! – закивала Руби, но почти мгновенно сдулась. – Только он очень дорогой…       Я посмотрел на сумму. Ну… треть стоимости автодома, что, прямо скажем, дохрена. С другой стороны, это мне с Эмбер не нужна была такая игрушка, поскольку трансформирующимися стрелялками мы не пользуемся. А вот наша команда постоянно скулила и жаловалась на то, что в пути практически невозможно нормально обслужить оружие, и всякий раз как мы заглядывали в более-менее крупные поселения, дружной толпой мчались к местным кузнецам, у которых было хоть какое-то адекватное оборудование.        – На нем ведь не только оружие можно обслуживать? Если что, и детали к машине изготовить, шину залатать, всякое такое? И с броней работать?        – Да! Конечно! С легкостью! – в глазах Руби засияла отчаянная надежда.        – Берем, – решил я.        – Уи-и-и-и-и!!! – от избытка чувств Руби несколько (десятков? сотен?) раз оббежала меня вокруг, задействовав свое Проявление. Я на мгновение почувствовал себя в центре смерча, воронкой упавшего на плантацию роз: алые лепестки взметнулись выше моего роста. Закончилось кружение тем, что на меня запрыгнули и радостно заключили в объятия.        – Ого! – усмехнулась Янг, подойдя к нам, и отмахнувшись от уже начавших исчезать лепестков. – Чем это ты ее так осчастливил?        – Он решил купить APT-RH3-8-K756-Z800-P!!! Вот этот! – радостно взвизгнула Руби так, что у меня аж в ушах зазвенело, и это несмотря на то, что она уже смутилась и спрыгнула с меня.        – А-а-а… ну конечно, стоило бы догадаться, – фыркнула Янг.        – Я могу вам чем-то помочь? – на вопль Руби к нам уже практически подбежал один из работников зала.       Меня он смерил чуть скептичным взглядом, задержавшись на ушах, но, умный мальчик, говорить лишнего не стал.        – Да, оформите нам вот этот верстак, доставку, и… Руби, к нему какая-то расходка нужна? Кроме праха?        – Порошки металлов, пластмасс, реагенты, растворители, пластификаторы…        – Стоп-стоп. Они у вас есть? – поинтересовался я у консультанта.        – Конечно.        – Руби, глянь, если они есть тут хорошо сочетающиеся по цене-качеству, то возьми их тоже, с небольшим запасом, и что еще посчитаешь нужным.        – Хорошо, я сейчас, – чирикнула она, и в сопровождении консультанта ускакала в другой отдел.       Янг же осмотрела верстак, одобрительно хмыкнула, глянула ценник и удивленно присвистнула.        – А ты, оказывается, небедный парень…        – Высококлассные Охотники бедными не бывают, ну, пока действующие, – хмыкнул я. – Сестра всегда высоко ценила мою помощь, и перечисляла 10% гонораров на мой личный счет. Я всегда отбивался и говорил что не надо, но… пригодилось. За пять лет там значительная сумма набежала.       На верстак бы хватило, ага. А вот на все остальное – не-е-ет…        – А зачем тебе такой? Ты ведь даже прах сам перегоняешь?        – Руби сказала что он хороший, – я пожал плечами.        – Нет-нет, “хороший”, это вот этот, – она ткнула в верстак на противоположном ряду, с ценой в шесть раз меньше. – А то что взял ты это зашибенный.        – Я не разбираюсь, поэтому доверился мастеру своего дела. Говорил же что не экономлю на том, от чего может зависеть жизнь. И кроме того, ты же видела этот вихрь счастья?        – Видела, – усмехнулась Янг. – И вижу, что она из тебя веревки вить будет, лисенок.       Я только пожал плечами. Не будет. Среброглазая же.       

***

             Девайс оказался действительно портативный. Ну, насколько это возможно так назвать – в сложенном виде эта штука была размером с кухонный холодильник, и примерно так же выглядела. Чуть более чем полтора центнера веса для охотника утащить тоже не проблема.       Руби на него разве что не облизывалась, и расставалась с искренней болью в глазах. Даже погладила и пробормотала что-то вроде “завтра увидимся”. Гм.        – Отлично, осталось только закупить продукты, – кивнул я, сверившись со списком задач на сегодня.        – Тогда давайте дальше одни, – махнула рукой Янг. – Я пойду искать Блейки.        – Завтра вас ждем.        – Во сколько?        – Часам к… двум? – я посмотрел на Руби.        – Может раньше? Им ведь вечером еще возвращаться.        – Тогда к двенадцати.        – Заметано, – улыбнулась нам Янг. – Жду что ты нас поразишь, лисенок.        – Поразю. У самое серццо, – кивнул я. – Через желудок. Адрес-то запиши.        – Рубс пришлет, – отмахнулась она, и свалила.       Я покосился на напарницу. Она до сих пор была в нирване – в глазах разве что звездочки не светятся, по лицу блуждает предвкушающая улыбка. Ладно, не буду ее пока беспокоить, за мной идет, и хватит пока. Один разок потормошил, разве что.        – Любимое блюдо Янг?        – Жареная курица с чесноком, – машинально ответила она.       Ага. Блейк, исходя из того что ее родители принадлежат к одному наследию фавнов, кошка, следовательно для нее можно взять рыбу. Вайсс… эту едой не удивишь, так что можно и не заморачиваться. Картошечка… так, где нормальная картошка? Что за фигня, почему тут один батат? Вот блин, придется в другой магазин переться дополнительно.       Вернувшись в квартиру и скинув сумки, я оставил все еще находящуюся где-то не здесь Руби, и пошел за остальными ингредиентами. И на полпути к большому супермаркету столкнулся с командой Жона, стоявшей неподалеку от немаленькой толпы.        – Привет, – подошел я к ним. – Это что тут за стихийный митинг?        – Лайн! – Жон обрадовался мне как родному. – Пирру увидела группа фанатов, пятнадцать минут назад, и… вот.        – Ага… достать вам ее? – предложил я.        – Достать? Как? – заинтересовалась Нора и тут же догадалась. – Как на инициации!        – Да! – ни секунды не сомневался Жон.        – Напиши ей на свиток, чтобы, как заметит меня, подняла руки вверх, – проинструктировал я дальнего родственника. – Я ее подхвачу и утащу на соседнюю улицу. И сами ждите там.       Сказано – сделано. Я взлетел, заложил круг, подбирая оптимальный вектор захода, и начал снижаться так, чтобы стоявшая в центре озера людей Пирра была четко на моем пути. Она вскинула вверх обе руки, и под восхищенные, удивленные и возмущенные звуки толпы, мы взвились в небеса. Подкинув Пирру вверх, я на мгновение сложил крыло, поймал ее на ручки, и уже в таком виде полетел вниз.        – Спасибо, Данделайн, – поблагодарила меня она, порозовев щечками от нашего положения. – Я думала, что в Вейле меня знают меньше, и такого происходить не будет.        – Да понимаю, чего уж там, – усмехнулся я. – Чего их не разогнала?        – По условиям контракта, я еще два года должна быть “лицом” нескольких торговых компаний, и поддерживать свою репутацию, – грустно ответила она. – В том числе вежливо вести себя с фанатами.        – А там они уже тебя забудут, понятно, – кивнул я. – Заходим на посадку.       Сложив крыло, я воспользовался гравипрахом, чтобы утвердиться вертикально, и лишь после этого мягко приземлился и поставил на землю Пирру.        – Ты! Бессовестный вор! – возмутилась Нора.        – Ничего себе, – даже удивился я.        – Ты уже похитил себе лидера RWBY! Пирру мы не отдадим! Правильно я говорю, Жон?        – Нора, если бы он хотел ее похитить, он бы не стал приносить ее нам, – попытался внести струю здравомыслия Рен.        – Сначала он похитит ее сердце! А затем ее тело! И наш бесстрашный лидер останется без своего партнера! – патетично провозгласила Нора. – Сломаем ему ноги, пока не поздно!        – Тебя тоже покатать? – предположил я.        – Да! Пожалуйста! – все ранее сказанное было мгновенно забыто.        – Нора… – тяжело вздохнул Рен. Жон и Пирра хихикнули.        – Давайте я ее скину к фанатам Пирры. В качестве замены?        – Прекрасная мысль! – восхитилась Нора.– Вдруг и у меня возьмут автограф? Я еще никогда не давала автографы!        – Не надо, – попросил Рен. – И катать ее тоже не надо.        – Почему?! – взвыла Нора, и тут же сменила настроение, смутившись – Рен, я ведь просто покататься! Я не позволю ему украсть мое сердечко!        – Нора, это просто неправильно, кататься на людях.        – Но он сам предложил… ладно… если ты так просишь… хи-хи… Рен ревнует.       Я усмехнулся. Веселая у них команда. Может, тоже позвать?        – Ребята, вы заняты завтра? Мы с RWBY закатываем небольшой сабантуйчик у меня в гостях. Приходите тоже.        – Можно? – обрадовался Жон.        – А блинчики будут? – заинтересовалась Нора.        – Можно. Будут.        – Мы придем, – ответила за всех Пирра.        – Тогда запишите адрес… и, Пирра. Если хочешь, тут относительно неподалеку есть магазинчик, торгует всякими театральными принадлежностями. Купи там парик, какой понравится, и линзы. Покажу как легко замаскироваться, чтоб таких казусов больше не повторялось.        – Не откажусь, – благодарно улыбнулась она.        – Отличненько. Тогда жду вас завтра к двенадцати.       

***

             Есть у охотников одна милая особенность – работающий на форсаже метаболизм, благодаря которому их визиты очень любят всякие кафешки, рестораны и прочие общепиты: они не едят, они ЖРУТ. Тазиками. А я пригласил в гости аж семь человек. И для некоторых из них прям даже расстарался.        – Лисенок, если ты захочешь позвать меня на свидание, то никаких ресторанов, – заявила Янг, добив пятую ногу “цыпленка табака” и откинувшись на спинку стула и расплывшись в блаженной улыбке. – В них так не готовят. Согласна, Блейки?       Кошкодевочка, для которой я сделал тунца в томатном соусе с мятой, сфокусировала взгляд, обработала вопрос, кивнула – и вновь ушла в смакование еды. Века проходят, а особенности фавнов не меняются.        – Не сказала бы что это что-то особенное, – пожала плечами Вайсс. – Хоть и вкусно, спасибо.        – Просто для них я знал что готовить, а для тебя нет, – улыбнулся я. – Так что для тебя и Руби предназначаются особенные десерты.        – Ты знал? – вскинула брови Вайсс.        – Ага. Вкусы Янг мне сдала Руби, вкусы Блейк я примерно угадал поскольку знаком с ее родителями, предпочтения Руби я уже тоже изучил, а для тебя… нет, я раздумывал о том, чтобы позвонить в резиденцию Шни и спросить, про любимое блюдо нынешней наследницы, но, боюсь, после этого бы там поднялся тот еще переполох. Учитывая, что я фавн, это было бы слишком похоже на наглую попытку отравления.        – Так бы оно и было, – чуть улыбнулась она.        – А про вас, ребят, я совсем ничего не знаю, ну, почти, – я подмигнул Жону и Пирре. – Поэтому остановился на универсальном решении для большой компании.        – Отличная пицца, спасибо! – подтвердил то, что я не ошибся, Жон.        – Но ты обещал блинчики, – напомнила мне Нора.        – Они будут на десерт. Приготовлю на месте, вкуснее, пока горячие.       Нора схватилась за грудь, а затем жалобно посмотрела на Рена.        – Он знает! Он опасен, он слишком опасен!       Я фыркнул.        – А ты любишь готовить, да, лисенок? – спросила Янг.        – Еще как! – ответила вместо меня Руби. – Захожу вчера на кухню, а он режет овощи, как повар из тв-шоу, улыбается и приплясывает под музыку!        – Справедливости ради, мне нравится не столько процесс готовки, сколько восторги тех, кто ее ест, – возразил я.        – Просто тут столько всего, – протянула Блейк. – Неужели ты сделал все за вчерашний вечер?        – Мне Руби помогала.        – Уже страшно, – ехидно произнесла Янг.        – Эй! Я умею готовить! – возмутилась Руби, и тихо добавила. – Пока это что-то несложное…       Народ рассмеялся.        – Подготовка ингредиентов дело достаточно несложное, так что бояться нечего, – заверил я.        – Мы могли бы помочь, если бы ты позвал нас раньше, – продолжила мысль Блейк. – Готовить одному…       Руби надулась.        – Ладно, вдвоем, – поправилась Блейк. – Все равно на девятерых это тяжело, да еще и за один вечер.        – Не особо, но за предложение спасибо, – кивнул я. – Думаю, вас утешит то, что готовить вместе нам предстоит еще не раз и не два.        – Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Вайсс.        – Озпин сделал нам с Руби интересное предложение…        – Да, это тот сюрприз, про который я говорила! – воскликнула моя напарница.        – И что же это? – заинтересованно спросила Янг.        – Просто дайте ему договорить, – вздохнула Блейк.        – Спасибо, спасибо. Предложение следующее: Руби подписывает контракт на обучение с Биконом, но отправляется путешествовать со мной, в рамках персональной практики. Однако, она должна сдавать семестровые экзамены наравне со всеми. Если ее годовые результаты будут на уровне остальной ее команды, то на втором курсе она будет учиться вместе с вами, а меня наймут в качестве младшего преподавателя. Третий и четвертый курс после этого буду вести у вас я.        – Один? – не понял Жон.        – Третий и четвертый курс в Биконе это практика под присмотром Охотника, – пояснила ему Пирра.        – Уточнение: из бывших выпускников школы. Ну или ассоциированных преподавателей, как в моем случае. Так что да, приятель, холить и лелеять в Биконе вас будут только два года, – усмехнулся я. – А на остальные два вас ждет та же мясорубка, что и других Охотников, хоть и под присмотром. Так что трудись! А то, если не помрешь на практике и за три года самостоятельной деятельности, то уже тебе выдадут под начало команду третьекурсничков, и будет очень смешно и грустно, если они смогут надрать тебе зад.       Жон испуганно сглотнул.        – А… отказаться можно? – нервно спросил он.        – Нет конечно! – я посмотрел на него удивленно, а затем мой взгляд сменился на подозревающий. – Жон, ты ведь читал контракт с Биконом? Его, вроде, должны были давать на следующий день после инициации.        – Ну… нет, – смущенно признал он. – Слушай, там страниц двадцать всякой юридической дребедени!        – Балбес, – веско припечатал я. На удивление, в один голос с Вайсс.        – Я тоже не читала! – встала на сторону лидера Нора.        – И я, – смущенно кивнула Пирра.        – А там было что-то важное? – спросила Янг.        – Ничего такого, что бы не стоило обучения в лучшей академии Охотников, – фыркнула Вайсс.        – Ты его читала? – поразилась Янг.        – Конечно! Всегда читай, что подписываешь! – взвилась Вайсс. – Это базовое правило…        – В Атласе. Иначе можно случайно продать душу, – закончила за нее Блейк.        – Извини меня? Если тебе не хватает элементарного образования, чтобы…       Я стукнул ладонью по столу.        – Хватит. Раз большинство здесь присутствующих контракт не читало, объясню вкратце. Два года обучения студентов кормят, обучают и обеспечивают не на халяву. Это все в долг, и этот долг предстоит отдать, причем, не в денежном эквиваленте. Королевствам нужны новые Охотники, причем опытные и “обстрелянные” в реальных боях. Потому что ошибки Охотников это человеческие жизни, а провалы – сразу сотни человеческих жизней и разрушенные поселения. Именно поэтому каждый ученик любой из Академий обязуется взять на обучение две команды студентов, через три года после своего выпуска. Можно и больше, если вдруг понравится, это только поощряется. Но от двух обязательных отказаться можно только одним способом – быть к моменту получения учеников недееспособным, по причине инвалидности или смерти.        – Бле-е-е-еск… – протянула Янг. – И как их учить?        – Вам дадут методичку, – усмехнулся я. – Ну и предмет “основы педагогики” идет на третьем семестре второго курса. В сущности, ничего особенного от вас не требуется: всего лишь и далее работать Охотниками, и чтобы ваши подопечные дожили до выпуска. Но среди многих Охотников, уровень выпущенных команд считается поводом для личной гордости. Да и сложно это, провести с кем-то два года, драться плечом к плечу, и относиться к ним плохо. Правда, есть один нюанс, который указан не в договоре, а в законодательстве…        – Какой нюанс? – нахмурилась Вайсс.        – Студенты третьего-четвертого курса находятся на полном самообеспечении, ни Бикон, ни Королевство ни копейки не выделит. Точнее, им эти деньги уже потом дадут в качестве подъемных, но во время обучения студенты могут рассчитывать только на себя, ну или на щедрость наставника, – я усмехнулся. – Хотя в методичке настоятельно рекомендуется нифига им не давать, чтобы они умели обеспечивать себя всем необходимым самостоятельно. Хочешь жить – умей вертеться.        – Не страшно, – успокоилась белобрысая дочь мирового олигархата.        – Для Шни, – мрачно фыркнула Блейк.        – Откуда ты все это знаешь? – поинтересовалась Янг.        – Я путешествовал с сестрой, когда ей вручили первую команду.        – Ту самую, которым ты навешал лапши на уши про свое Проявление? – развеселилась Янг.        – Именно ее, – кивнул я.        – Навешал лапши? – заинтересовался Жон.        – Мисс Гудвич рассказала… – и Янг кратко пересказала эту историю про “разорванное время”.       Народ посмеялся на тему “идиотизма” третьекурсников.        – На самом деле, я никому не рассказываю про свое настоящее Проявление, – сказал я и подмигнул Руби. Она чуть улыбнулась.        – Оно так полезнее в бою? – понимающе предположила Пирра.        – Да не то чтобы. Просто о нем опасно рассказывать, – вздохнул я. – Сразу отношение к тебе меняется. Ну и еще довольно весело наблюдать за тем, как люди готовы поверить в любую чушь, если сказать им что “это мое Проявление”. Постоянно прокатывает.        – И в гильдии? – заинтересовалась Янг.        – Ага.        – И тогда какое у тебя Проявление, лисенок? Если без шуток?        – Ты прослушала тот момент, где я говорил про “опасность” и “изменение отношения”, да? – укоризненно посмотрел на нее я.        – Да ладно! После того что вы с папой устроили на арене, что может быть такого опасного в том чтобы просто рассказать про свое Проявление?       Я задумчиво обвел взглядом всех восьмерых, чувствуя вскипающее внутри веселье. Очень уж забавная идея пришла мне в голову. Настолько забавная, что отказаться от нее не было никакой возможности! Только бы Руби меня не сдала!        – Ну, думаю, болтать об этом никто не будет… и вам все равно никто не поверит.        – Показывай уже! – усмехнулась Янг.        – Предупреждаю, я владею им плохо.        – Мы не будем смеяться, – пообещала Руби, и подмигнула мне.        – Ну тогда… – я выдохнул, сосредоточился, а затем подпрыгнул и уселся на возникшую подо мной платформу. Платформу в виде круга с заключенной в нем снежинкой.       В абсолютной тишине раздался звон упавшей на тарелку вилки.       Я посмотрел на Вайсс, которая ее и уронила, а затем на Блейк. Не начать ржать стоило мне огромных усилий.       Платформа пропала, и я вновь оказался на ногах.        – Покажи еще раз! – потребовала Вайсс, вскакивая на ноги.        – Да, ваше высочество, – фыркнул я и сформировал еще один “глиф”, на этот раз в вертикальной плоскости, чтобы его можно было разглядеть в деталях.       Она сделала пару шагов и прикоснулась к его поверхности. Попыталась продавить, но фиг там. Полностью идентичен натуральному, несмотря на то, что это смесь голограммы и физических свойств, обеспеченных пополам твердосветным и гравитационным прахом.        – Погоди-погоди-погоди! – воскликнула Янг. – Это же Проявление нашей Вайсскимо. Ты копируешь чужие Проявления?        – Нет.        – Это “глифы”, общее Проявление, которым владеют все Шни… – медленно ответила Блейк. – И если ты им владеешь...        – Агась. Поэтому я им не пользуюсь и, если честно, даже не особо владею. “Щит” и “Толчок” это все что доступно мне из семейного набора.       Плоскость глифа между мной и Вайсс рассеялась. О, это лицо! Не ржать! И даже не улыбаться!!! Ну разве что немножко…        – Ты – Шни?!! – с очень странными эмоциями в голосе произнесла Вайсс.        – Я – Ланата. Но да, мы с тобой какая-то родня, полагаю, у нас либо общий дед, либо прадед. Я не заморачивался выяснением, так что будем считать, что кузены.        – Фавн. Шни. Фавн, – Блейк, кажется, не могла уместить это в своей голове.        – Именно поэтому я и не пользуюсь Проявлением, – пожал плечами я. – Исходя из того что я знаю о Жаке, после такой новости за моей головой бы выслали специально обученных людей, дабы прикопать где-нибудь по-тихому.        – Нет! – воскликнула Вайсс. – Он бы так не поступил!        – Да ладно? Ну давай-давай, скажи мне это в лицо: “Жак Шни ни за что бы не попытался убить фавна, который владеет проявлением Шни”. Это же такое пятно на репутации. Сам-то он вне подозрений, но, скажем, Уиллоу уже нет. Да и Ника рисуют как воплощенную добродетель, а тут у него ушастые бастарды гуляют.        – Я бы не попыталась! Винтер бы не попыталась! Она бы смогла тебя защитить!        – Белый Клык тоже мог бы… – начала Блейк, но затем ее глаза внезапно расширились, и фразу она не закончила.        – Я правда должен был поставить на это свою жизнь? И защита не потребуется, если никто об этом никому не скажет. Надеюсь, я могу на вас рассчитывать.        – Конечно, – кивнул Жон.        – Мы – могила, – подтвердила Нора.        – Хм-м-м, а если присмотреться, то вы действительно чем-то похожи, – протянула Янг. – Оба обожаете прах, считаете себя самыми умными, да и цвет волос совпадает. Наполовину.       Я с сомнением посмотрел на Вайсс.        – Так себе сходства, – фыркнул я. – Ты обратила на это внимание только потому что знала, на что смотреть.       Классическая ошибка восприятия, кстати.        – Погоди-ка, но если твое проявление это глифы, то как ты делаешь звукоподражание? – нахмурилась Янг. – Ты точно говорил моим голосом.        – Это не особо сложно, – ответил я голосом Руби, а затем переключился на голос Блейк. – Фактически, ничем не отличается от того, как работают микрофоны и наушники. Внутри ауры создается тонкая мембрана из голографического праха, и аурой же колебания снимаются или создаются. А дальше это дело тренировок, научиться может каждый. Обычная, хоть и сложная поначалу, манипуляция прахом.        – Звукоподражание… – эхом произнесла Вайсс, а затем ее взгляд полыхнул гневом. – Это все-таки ты!!!       Упс…        – Это ты Данделайн Лайт!        – Я же говорил, что я Ланата.        – “Данделайн” не самое распространенное имя! И звукоподражание вдобавок? А фамилию можно и сменить! Это ты!!!        – Откуда такая экспрессия? – удивилась Янг.        – Он – Скайхай!!! Но когда я об этом спросила его в саду Бикона, он прикинулся будто ничего не знает!        – Именно поэтому и прикинулся. Ты вообще знаешь, что такое “инкогнито”?        – То есть это действительно ты!        – Ну я. И дальше что?        – СКАЙХАЙ?!! – завопила Янг. – В смысле, тот самый, всамделишный Скайхай?!        – Автор “Терминатора” и “Матрицы”?! – воскликнула Блейк.        – Да пофиг на эти книжки! – фыркнула Янг. – У него забойная музыка! Докажи!!!       Я тяжело вздохнул и перехватил сочувствующий взгляд Пирры.        – Доказать или не доказать, вот в чем вопрос... – произнес я в воздух. – Ладно, раз уж такое дело… я тут недавно сингл записал, собирался на днях выложить на ReCast. Услышите его первыми.       

***

              – I always like to play with fire, – мурлыкала себе под нос Янг. – Лисенок, скинешь трек?        – Скачаешь на общих основаниях. Послезавтра.        – Ну-у-у! Мы ведь уже почти семья! Не ломайся.        – Отвянь. И когда это мы успели стать “почти семьей”?       Пирра тихо хихикала, глядя на эту картину.        – Тебе нравится моя сестра, ты будешь вести нашу команду целых два года – за это время точно успеем!        – Вот когда успеем, тогда и приходи.        – Автограф-то хоть дашь?        – Дам. Только как ты кому докажешь, что он мой?        – Пф-ф! Главное, что я буду это знать! М-м-м, где бы расписаться… как насчет “на груди”, лисенок?        – Руби, меня твоя сестра совращает, – полным неизбывной тоски голосом произнес фавн. – Спаси меня.        – Эм-м-м… Янг, фу? – неуверенно выдала Руби.       Вайсс к общему смеху не присоединилась, пребывая в полном раздрае, но каким-то чудом все еще ухитряясь сохранять лицо, после всего, что на нее только что опрокинулось. У нее есть кузен! Он фавн!! И он – Скайхай!!! Тот самый, чьей музыкой она заслушивалась в детстве… именно музыкой, а не задиристыми песнями, которые, как она не сомневалась, нравились Янг. Тот самый, что в грубой форме отказал ПКШ продавать свой сценарий, не слушая про льены. Тот самый, что заставил себя знать даже ее отца, рассказав о случае со сценарием в прямом эфире, заставив его клокотать от злости, ведь журналисты не могли не ухватиться за такой инфоповод.       Тот самый, что этими выходками перечеркнул любые возможности работать вместе с ней. О чем неоднократно жалел ее агент, и о чем очень жалела она сама.       Ведь еще после того, самого первого отказа в продаже прав на экранизацию, она узнала о том, что “слишком много возомнивший о себе мелкий щенок”, как бушевал продюсер неслучившегося фильма, был ее ровесником. Небольшая просьба к агенту, и она узнала остальное: настоящее имя и расу.       Данделайн Лайт был для нее чем-то больше, чем музыкантом или писателем – в конце концов, ей не нравились ни его книги, ни большая часть песен. Для нее он был символом – живым доказательством того, что ее отец не всемогущ. И если ее ровесник, фавн без роду и племени, может просто взять и плюнуть на все деньги и власть МКШ и стоящей за ней ПКШ, то почему этого не может она? Не так грубо, конечно, и уж точно не обрывая все возможные полезные связи… но мысль о том, что ей предстоит создать себя самой, захватывала ее все больше. Каждый раз, когда отчисления с ее концертов доставались не ей, а отцу, ведь “тебе незачем беспокоиться о деньгах”. Каждый раз, когда отец распоряжался ее временем, отправляя на бессмысленные приемы и благотворительные выступления. Каждый раз, когда ей приходилось выслушивать высокомерные наставления о ее долге как Шни.       И вот теперь этот символ противодействия сидит напротив нее, дурачится с ее сокомандницами и не обращает на нее никакого внимания, даже после того как признал, что они родня. Словно… хотя почему словно? Ему нет до этого дела.       А она… до сих пор не знает, как ответить на вопрос, последовавший за выбитым признанием. Да, он Данделайн Лайт, Скайхай и ее кузен. И что дальше?       Что дальше-то?!!       Вайсс не могла ответить на этот вопрос даже себе. Знакомство прошло слишком сумбурно, начавшись с подначек, обмана в саду, продолжившись стычкой в раздевалке и закончившись тем, что он спокойно подошел к ней, когда она думала, что не поступила в Бикон, и сумел отвлечь ее от дурных мыслей. А после этого она заняла его место в Биконе! Но он все равно выступил в ее защиту, после чего сокомандницы перестали относиться к ней как к пустому месту. И он все же позвал их сегодня… и ошарашил ее этим глифом!       Она не могла даже решить, как именно с ним общаться. Возможно… как с семьей?       

***

              – Так?        – Вау! Да! Ее так сразу и не узнаешь! – восхитилась Янг.        – Эм-м-м… правда? – Пирра, на удивление, смущалась нашего внимания. Ее ведь должны были гримировать для всяких рекламных компаний? Или ее смущает то, что сейчас ее видят вроде как друзья?        – Сходу, возможно, но если присмотреться, то узнаешь гарантированно, – отмел я эти предположения. – Но впечатление действительно меняется. Однако я бы предложил все-таки вот-такой вариант…       Плотно обмотав длинные волосы Пирры вокруг ее головы, я заколол их ее же “невидимками”, оставив только две длинные пряди спереди.        – Если постричь парик коротко, то узнать Пирру в таком виде будет куда сложнее. Что думаете?        – Обалдеть! – воскликнул Жон.        – Совершенное иное восприятие лица, правда? Такое, нежное и немного беззащитное. Если при этом сделать цвет волос русым, может быть, с каплей красного подтона…        – Лисенок, тебя из какой школы шпионов выпустили? – поинтересовалась Янг.        – Мне просто нравится рисовать людей, – отмахнулся я. – То что я не рисую в цвете еще не значит, что моя фантазия работает только в черно-белых тонах. Так что думаешь, Пирра?        – Я… не уверена. Жон?        – Мне оба варианта понравились, – признался он.        – А хотя, почему бы и не использовать оба. Я сейчас сделаю короткий, поскольку тот парик, который ты купила, больше подходит как раз для короткого варианта стрижки… сможешь волосы прибрать получше?        – Конечно.        – Отлично, тогда я принесу парик и ножницы. Его надо будет чуток подровнять.       По пути я заглянул в другую комнату, где Руби восторженно демонстрировала возможности ее нового верстака, проводя… не знаю, техобслуживание, что ли, оружия Норы. Там же присутствовали и Вайсс с Блейк, видимо, ожидая своей очереди. Ну еще бы, гостей надо развлекать! В меру сил и фантазии. У меня там еще есть пара карточных игр, но это на попозже.        – Отлично, – я надел на голову Пирры сеточку, а затем нахлобучил парик. – Удобно? Надень как удобно.        – Давит… – она сняла его, подрегулировала и надела снова. – Вот так.       Я несколько раз щелкнул ножницами. И засомневался.        – Янг, может, ты? – предложил я златовласке.        – Неужто лисенок чего-то не может? – ухмыльнулась она.        – Мне привычнее работать карандашами, – пожал плечами я. – А ножницами я разве что сестре пряди подравнивал.        – Та же фигня, – развела руками она.        – Давайте я, – предложил Жон.        – Неожиданный специалист! – воскликнула Янг. – А ты откуда умеешь?        – У меня семь сестер, – признался “родич”. – Научили.       Ну хоть что-то в среде Арков остается неизменным! Я протянул парню ножницы.        – Семь?! Нехило! – оценила число и Янг.        – А братьев сколько?        – Ни одного. Хотел бы я, чтобы они были!!! – вырвался у него крик души.       Я аж поперхнулся от такого признания.        – Так что сделать-то надо?        – Секунду, найду, – я достал свиток и сделал запрос. – Так, Жон, поправь меня, если я ошибаюсь. Раз у тебя семь сестер и ни одного брата, то ты, вроде как, последний оставшийся Арк, который может передать фамилию. Ну, кроме твоего отца, но как я понял, он уже закончил строгать детишек.        – Ну… наверное? – не понял, куда я клоню Жон.        – При этом у тебя хреновая боевая подготовка. И ты выбрал самую опасную профессию в мире?        – Да…? – он нервно посмотрел на Янг.        – То есть, восемьсот лет истории рода Арк могут оборваться на тебе.        – Сколько-сколько лет? – поразилась Янг.        – Статуя его родича стоит перед Биконом, – ответил я. – А вообще Арки в учебниках истории мелькают очень и очень часто. Знаменитый был клан, в основном их внутрисемейным кодексом чести, который возносил представителей этой фамилии на высоты руководящих должностей, но исключительно в критических ситуациях. Когда другие обосрались, и теперь нужен кто-то чтобы разгребать последствия и спасать то, что еще можно спасти – обычно, только Аркам и хватало на это решительности. Абсолютно бескорыстные, самоотверженные, целеустремленные и уверенные в том, что их предназначение вести людей за собой, освещая путь своим вырванным из груди сердцем, в общем, идеальные герои. Естественно, с прилагающимся уровнем смертности, который Арки компенсировали удивительной... м-м-м... любвеобильностью, презрением к контрацепции и плодовитостью, больше подходящей животным из семейства зайцевых. Но - хороших людей должно быть много!       Жон после моей краткой справки густо покраснел.        – То есть наш Тошнотик герой из клана героев? – немедленно увидела возможность поддразнить его Янг.        – Именно. Так что, Жон, не посрами честь фамилии. К окончанию Бикона у тебя должно быть как минимум трое детей.        – Сколько?! – поперхнулся он.        – Трое, не меньше! Можно от разных девушек. Все твои предки, за все восемь сотен лет истории, скрестили пальцы! Ты последняя надежда своего рода! Так что возьми яйца в кулак и вперед!       От лица Жона уже можно было прикуривать.        – Так вот откуда эти замашки ловеласа! – ухмыльнулась Янг. – Воля предков!        – Ладно, Жон, не отвлекаем, – решил я все же оставить несчастного в покое, и дал ему свиток с найденной прической. – Нужно сделать как-то так. Но насчет ответственности перед кланом задумайся. Янг, поможешь накрыть на стол десерт?        – Не вопрос.       Рен как раз заканчивал священнодействовать над заварниками. С его внешностью типичного мистральца, не удивлен и стереотипной любовью к чаю. Поди, если копнуть поглубже, он еще и культивирует.       

***

              – Проклятье, Янг!!! – воскликнул я, когда, закончив наносить макияж Пирре, вышел вместе с ней в комнату.        – Да ладно, мы немножко! – фыркнула она. – Что за вечер без капли алкоголя?        – Где ты его взяла?!        – В магазин сбегала, – довольно ухмыльнулась она. – И тут все совершеннолетние, так что… имеем право!       Я тяжело вздохнул. В этом она права. Ладно, бутылка коньяка на всех собравшихся, да учитывая что в качестве закуси будут десерты… думаю, обойдется без веселухи и буйства.        – Я не буду.        – И я тоже, – поддержал меня в трезвости Рен.        – Нам больше достанется! – ничуть не смутилась этим Янг.        – А я буду! – нахально потребовала Руби.        – Гримма с два, сис.        – Я тоже взрослая!        – Налей ей, налей, – хмыкнул я. – Пусть попробует что это за дрянь, сама больше не захочет.        – Думаешь? – с сомнением посмотрела на сестру Янг. – Хотя, я как раз в ее возрасте попробовала… лады. Ловелас, будешь?        – А? Да… – Жон с трудом оторвал взгляд от обновленного лица Пирры и покраснел.        – Лайн, а где мой особенный десерт? – жалобно спросила Руби.        – А, точно, – щелкнул пальцами я. – Мгновение.       Для всех были медовик и чизкейк. Но для Руби и Вайсс я действительно приготовил кое-что особенное. Напарнице – тирамису, с домашним печеньем и клубникой, с учетом охотничьих аппетитов, сделал я его не в стакане, а сразу в цветочной вазе в форме бокала. Литра на три как минимум. Вайсс же я приготовил шоколадный фондан с мороженым. Десерт с намеком на характер – пытается казаться неприступной, но в душе горячая, мягкая и сладкая. И с мороженым только лучше! Если, конечно, я в оном характере не ошибся.        – Ничего себе, – присвистнула Янг, увидев мои творения. – Сис, ты ведь дашь попробовать?        – Может быть… – Руби с восторгом разглядывала десерт через прозрачное стекло вазы. – Если останется.        – Спасибо, – с легким смущением приняла свою вкусняшку Вайсс.       Она вообще почти весь сегодняшний день какая-то молчаливая. Надо бы уже завершать эту шутку с “кузеном-фавном”, но ладно, отложим до проводов. А то, чую, меня попытаются прирезать, а это может немного испортить вечер… и съемную квартиру.        – Ты обещал мне блинчики! – напомнила про себя Нора.        – И я не отказываюсь от своих слов, – ухмыльнулся я. – Ты как, уже укрепила свое сердечко?        – Ты никогда не переплюнешь Рена в приготовлении блинчиков. Никто не сможет превзойти моего Рена!!!        – Посмотрим, – я сходил на кухню и вернулся с походной плиткой на прахе и сковородой.        – Ты будешь прямо здесь готовить? – заинтересовалась Руби.        – Конечно. Блинчики ведь нужно есть горячими. Вы нас с Норой не ждите! Особенно Вайсс, если фондан остынет, а мороженное растает, то вкус совсем не тот будет!        – Руби второй раз просить не нужно, – хихикнула Янг, глядя на сестру, которая, едва услышала “нас не ждите”, как тут же вооружилась ложкой и щедро зачерпнула из вазочки.       Затем лакомство отправилось в рот, пара секунд на движения языка, и девочка замерла. Торжественный момент вынесения вердикта я нарушил, зачерпнув тесто и с характерным шипением вылив его на сковороду.        – Вау, сис! – не выдержала Янг. – Да у тебя мурашки на руках! Я должна это попробовать!!!        – Нет! – взвизгнула Руби и телепортировалась назад, с вазочкой в руках. – Его слишком мало, чтобы пробовать!        – Да ладно тебе, я одну ложечку!        – Нет! Не подходи! Я на твою курицу не покушалась, и ты мою прелесть не трожь!!!        – Не думаю, что тебе понравится так же как и ей, Янг, – я несколько раз провел рукой над сковородкой, используя ауру и гравипрах заместо контактного телекинеза. – Там просто все, что она любит, собрано в единый десерт. Сливки, домашнее печенье и клубника.        – Руби, зачерпни мне без клубники, и я отстану, – пообещала Янг.        – Не отстанешь! – девочка вновь метнулась по комнате с помощью Проявления и быстренько зачерпнула еще одну ложку. – Я знаю! Тебе понравится, и ты будешь тягать у меня! А его и так мало!       Там одной только клубники почти килограмм, мало ей…        – Ай-яй-яй, Янг, – ухмыльнулся я. – Систематически объедаешь младшую сестру, как не стыдно.        – Я так не делаю! – возмутилась она.        – Делаешь! – воскликнула Руби. – Делает!!!        – Детский сад, – вздохнула Вайсс и аккуратно отрезала кусочек от своего десерта. Подцепила его ложечкой…        – Мороженное тоже возьми, – порекомендовал я.        – Будет слишком сладко.        – Не будет. Все учтено, – заверил я ее, перевернув блин.       Вайсс не стала спорить, и половинку ложечки заняло уже подтаявшее мороженное. Кусь! Брови девушки взлетели на мгновение, чтобы тут же вернуться назад.        – Действительно, очень вкусно, – подтвердила она.        – Это было совершенно неинтересно, – вздохнула Янг, явно выразив мысль всех наблюдавших за представлением.        – Хорошо, – закатила глаза Вайсс. – В тесте почти нет сахара, благодаря чему оно отлично сочетается с жидкой шоколадной начинкой. Без мороженого было бы немного суховато, но с ним вкус действительно раскрывается полностью, и не возникает желания немедленно сделать глоток чая.        – Вижу истинную ценительницу, – усмехнулся я. – Рад, что тебе понравилось.       Вайсс отвела глаза.        – Да, понравилось.        – Пф-ф, как будто в кулинарном жюри сидела, – хихикнула Янг. – Вот Руби сразу видно, что понравилось!        – Р-р-р-р! – занявшей стратегическую позицию для удобного отступления Руби явно не понравилось, что о ней вспомнили. Играется, конечно. Глаза блестят весельем.        – Ладно, с Вайсс фокус не удался, но это и не было персонифицированное блюдо. Попытка номер три, – я подкинул блин вверх при помощи гравипраха, и тот мягко спланировал на тарелку Норы.        – Особая техника, выпекание при помощи праха, – прокомментировал я блюдо в стиле Вайсс. – Блинчик получается настолько тонким, что снять его со сковороды невозможно без локального изменения законов физики. Настолько кружевным, что будучи помещен перед лицом почти никак не помешает обзору. Достойное жюри… прошу.       Нора свернула блинчик в конверт, макнула его в плошку с лесным сиропом, и отправила в рот.        – Рен, – жалобно произнесла она. – Мое сердечко дрогнуло.       Дружный хохот вновь сотряс стол. Даже наши черно-белые несмеяны улыбнулись.        – Я уже не смогу сломать ему ноги, – продолжила Нора и схватилась за голову. – Нет. Нет-нет-нет…       Я вылил на сковородку тесто для следующего блина.        – Думаю, после трех-четырех уже можно будет начинать переговоры о сердце Пирры, – пробормотал я как бы себе под нос и ухмыльнулся.        – Рен! – ужаснулась Нора. – Нет! Не позволяй ему сделать это! Я не смогу устоять!       Второй блин спланировал на ее тарелку.        – Не мо-гу… у-сто-ять… – бесцветным тоном произнесла Нора, и механически, но все равно очень быстро, свернула блин конвертиком.       Парень покачал головой, и еле заметно улыбнулся.        – Да уж, лисенок, умеешь ты устроить шоу, – рассмеялась Янг.        – Мне подыгрывали, – я подмигнул Руби. – А вы чего торты-то не едите? Они вкусные, правда!        – Точно! И давайте уже выпьем!       

***

              – Я так и знал что этим кончится, – тихо и грустно произнес Жон, которого потащили в ванную Янг и Нора. – Этим всегда заканчивается…        – “F”, – произнес я ему вслед. Ну а что тут еще скажешь? Девчонки, подзадоренные выпивкой (больше психологически, чем физиологически) решили показать мне что они тоже ого-го и кому хочешь сделают такой макияж что прям ух. Жон даже не пытался сопротивляться. Судя по его словам, ему не впервой попадать в полные энтузиазма цепкие девичьи лапки. Семь сестер это семь сестер…       Руби, доев свою вкусняшку и как следует прокашлявшись после стакана коньяка, вновь удрала к верстаку. На этот раз уже с Пиррой. Рен, воспользовавшись редким моментом безнорья, свалил на балкон, где сел в позе лотоса и втыкал в звездное небо, попивая чай.       Если вернувшись оттуда он прочтет хокку, я буду окончательно убежден в том, что это убежавший из ремнантской палаты мер и весов эталонный мистралец.       Что оставляет меня наедине с монохромной частью команды RWBY. Вайсс меланхолично помешивала ложечкой чай, Блейк время от времени косилась то на нее, то на меня.        – Ладно… – я вздохнул. – Девочки, что-то не так? Вы весь день какие-то отстраненные.        – Все так, – ровным голосом ответила Вайсс, не прерывая своего занятия. – У меня есть кузен, он терпеть не может нашу семью, он фавн, он Скайхай, и он практически на равных дерется со взрослым Охотником. А еще ему нет до меня никакого дела.       Я даже покраснел немного.        – Н-да, шутка зашла слишком далеко, – вздохнул я. – Вайсс, я не Шни. И у меня нет проявления глифов. Это просто фокус был.        – Фокус? – чуть оживилась она, подняв голову.        – Фокус. Видимость глифа создана при помощи твердосветного праха, и его эффекты тоже, с добавлением праха гравитационного. Я просто решил подшутить над Янг и компанией, решившими, что их-то точно не обманешь. Но вот, обманул. Извини, я не ожидал, что ты тоже так просто в это поверишь.        – Ты думаешь, я не отличу настоящий глиф от подделки? – фыркнула она. – Не беспокойся, я никому об этом не скажу, раз ты настолько не хочешь иметь с нами ничего общего.        – Вайсс, ау, это правда подделка. Или ты можешь сделать со своим глифом вот так?       Я создал “глиф”, после чего вместо внешнего круга вписал снежинку в треугольник. Подумал немножко и сменил снежинку на стилизованного феникса.       Вайсс на это лишь хмыкнула и тоже создала глиф. Не похоже, чтобы ей потребовались какие-то особые усилия, чтобы повторить мою картинку.        – Эм-м-м… – я даже немного растерялся. Не ожидал, что они так могут.        – Не ты один игрался с ними в детстве, кузен, – ядовито сообщила она.        – Но я правда не Шни!        – Да. Ты Ланата… – она вздохнула. – Ты прекрасно дал это понять.        – Если у тебя другое Проявление, то ты можешь просто показать его, – заметила Блейк.        – Мог бы, если бы мое собственное Проявление не было внутренним!       Ну не было у меня сейчас заготовок на другие проявления. Не ржавый туман же им показывать, в самом деле?        – Понятно, – хмыкнула кошка.       Они мне не поверили. Причем, обе. Ситуация была настолько ироничной, что я не выдержал и рассмеялся. Докрутился, блин, довертелся. Дошутился, точнее!        – Бре-е-е-ед… – протянул я. – Ладно, а если ген…       Я осекся. А научились ли в Ремнанте геном-то секвенировать? Или что там делают, для установления генетических связей? Потом поищу.        – А с другой стороны, чего это я? – я усмехнулся, решив довести бред до абсурда. – Что это шутка я предупредил, но раз ты не веришь, то я от новых родственников отказываться и не подумаю. Раз уж они меня признают…       Капля гравитационного праха, и я перемахнул через стол, оказавшись рядом с Вайсс.        – Обнимашки? – весело предложил я распахнув объятия.        – Нет!!! – воскликнула она, немного отшатнувшись.        – Нет? – изобразил я искреннее непонимание и “бровки домиком”. – Но разве ты не хотела чтобы я обратил на тебя внимание?        – Нет! Да! Но не так же!        – Моя кузина цундере, – вздохнул я.        – Что, прости?!! Не смей навешивать на меня глупые ярлыки!!!        – Обнимашки… – на этот раз я прижал ушки и изобразил просящую мордочку. – У-у?        – Но ведь ты сам только что говорил, что ты не мой родственник! – тут же сдала пару позиций Вайсс.       Чую, “лисичковое чириканье” снесет все бастионы, так что это ультимативное оружие пока отставим в сторонку.        – А ты уже в это поверила? – с интересом спросил я.        – Нет!        – Тогда в чем дело? Обнимашки!        – Нет! Это неприлично, неправильно, и мы слишком мало знакомы друг с другом!        – Вайсс, я через пару недель уезжаю в дикие земли, работать Охотником. Эти походы абсолютно непредсказуемы, годами ты можешь возвращаться без единой царапины, чтобы впоследствии сгинуть без малейших следов. Что тебе важнее, твой случайно встреченный родич или “приличия и правильность”? Не говоря уже о том, что ты можешь списать этот порыв на алкоголь.       Глаза Вайсс с сомнением переместились на пустой стаканчик из-под коньяка. Да, “правильная девочка” тоже приобщилась к взрослой жизни. А люди по-настоящему взрослые к бухлу не прикоснулись.        – Ну так? Обнимашки? – вновь предложил я искушающим тоном.        – Ты ведь просто хочешь меня полапать? – нахмурилась она.       Янг, Нора и Блейк были бы куда более приоритетными целями. Но не буду обижать “кузину” подобным ответом.        – Не попробуешь, не узнаешь, – улыбнулся я. – Это ведь чистый вопрос веры. Ты мне веришь или нет. Веришь мне или нет?        – Только попробуй сделать что-то этакое, – вздохнула она, но все же поднялась на ноги. И я тут же сграбастал удивленно пискнувшую девушку в объятия.       Блейк хмыкнула.        – Лисенок, и как это понимать? – воскликнула Янг.       Ну естественно, иного момента чтобы вернуться из ванны она подобрать не могла. Вайсс дернулась у меня в руках, но отпускать я ее и не подумал.        – Он и ее сердце похитил! – ужаснулась Нора.        – Эта шутка начинает устаревать, – вздохнул я.        – Но как же Руби?!        – Спокойно, это просто попытка восстановить родственные связи, – возразил я. Алеющая ушами Вайсс все-таки оттолкнула меня и вернулась на свое место. – И вы все испортили. У-у-ух ё-еп… и не только для меня. Что вы сотворили с несчастным Жоном?        – Наложили макияж! Правда круто? – ухмыльнулась Янг.       Жон поднял на нас грустный взгляд. Хотя, одень его в правильное платье, и это была бы Жанна.        – Нет. Отвратительно, – хмыкнул я. – Работа должна нравиться не только одному лишь художнику, но и модели. А судя по его лицу, у парня флешбеки из детства с семью сестрами. Вот если бы вы его сделали мужественнее, это было бы другое дело.       Янг и Нора посмотрели на Жона печального образа. Потом друг на друга. Потом на меня.        – Вызов принят! – ответили они в один голос, и снова утащили парня в ванную.       Вновь оставив меня наедине с Вайсс и Блейк.        – Продолжим? – улыбнулся я.        – Нет! – наотрез отказалась Вайсс. – Понятия не имею, как ты меня на это уболтал, но никогда больше! Никогда!       “Я стесняюсь, спроси позже” – мысленно перевел я.        – Уши. Это все уши, – я подергал ими. – Гипнотическая штука. Хочешь потрогать?        – Нет! И с чего вообще ты стал таким дружелюбным ко мне?!        – Я изначально был, и буду, пока ты Вайсс, а не Шни.        – Я Вайсс Шни! Одно неотделимо от другого!        – Смотря что вкладывать в “Шни”, – я пожал плечами. – Если идеалы Николаса, то никаких проблем. Если идеалы Жака, то… мы не поладим.        – Есть разница? – подала голос Блейк.        – Огромная, – кивнул я. – Николас Шни, создатель ПКШ, был идеалистом и трудоголиком, но умным, и с совестью у него все было в порядке. Его вело достаточно простое человеческое желание сделать мир лучше, и, возможно, остаться в истории как человек, который смог изменить Атлас к лучшему. У него были деньги, благодаря найденным в одной из экспедиций сокровищам…       Между прочим, это был один из моих тайников!!! Вот я охренел, когда увидел описание того что они нашли.        – …и он потратил их на то, чтобы скупить несколько мелких праховых компаний, на тот момент едва сводивших концы с концами. Но интересно то, что он сделал дальше. Прежде чем начать принимать какие-либо решения, он пошел работать в шахты, как простой шахтер.        – Вранье, – фыркнула Блейк. – Ложь и пропаганда.        – Нет, – покачал головой я. – Дослушай. Он сделал это не для того, чтобы помахать киркой на камеру, как любят выпендриваться некоторые из нынешнего совета директоров. Он сделал это для полного понимания процесса. Поработав в шахте две недели, он поднялся уровнем выше, на первичную обработку кристаллов. Потом еще уровнем выше. И выше. Пройдя весь бизнес-процесс снизу доверху, от добычи и логистики до переработки и реализации, он начал менять сложившуюся систему. При этом выкинув чуть ли не половину среднего менеджмента того времени, и заменив их толковыми бригадирами из тех, с кем он работал в шахтах. Он проработал все: оптимальный режим труда для шахтеров, и механизации шахт для улучшения условий их труда, предложил концепцию добывающих городков рядом с разработанными шахтами, чтобы те могли не расставаться с семьями на вахтах. Нанял практически всю кафедру математиков из атласского политехнического, группу лучших бухгалтеров, и сидел вместе с ними до тех пор, пока логистика не была выверена до мелочей. Именно он добился введения стандартизации праха, такой, какую мы ее знаем сейчас, и это его изобретатели создали современные способы выдачи праха, вроде туб и контейнеров для мелкодисперсных порошков.        – То есть, сам он сделал не так уж и много?        – Он был архитектором, который построил основу для торговой империи, которую мы сейчас знаем как ПКШ.        – Лишь основу? – возмутилась Вайсс, до этого слушавшая внимательно и с удовольствием.        – Ага. Международной сверхэффективной корпорацией ее сделал твой отец, – я поморщился. – Я тщательно искал, что там скрывается за сценой, но, похоже, здесь официальная история компании не лжет. Твой отец был крайне многообещающим сотрудником, поднявшимся из заместителя директора одного из филиалов до помощника самого Николаса за всего лишь шесть лет. Но если Николас хотел оставить свой след в истории Ремнанта достижениями, которые его переживут, то Жака ничего кроме личной власти не интересовало, и ради нее он был готов на все. Жениться на дочери Николаса, следовать его парадигме развития компании, хотя даже при ней он вывел ее на международный уровень. Веселуха началась после смерти Николаса. Крайне подозрительной, как по мне.        – Не смей! – вскочила Вайсс. – Мой отец не убийца!        – Лично? Ни в коем разе. Косвенно… в одном только Арклайте проживало почти три сотни фавнов, а остался один лишь я, и, даже если приказ отдавал не он, система, в которой люди вновь стали лишь строчками в приходно-расходных ведомостях, это его творение.        – И у тебя есть доказательства?        – То что я видел своими глазами, то что я нашел на месте, ничего подходящего до суда. Но я ведь и не собираюсь бодаться с ПКШ на юридическом поле, – улыбнулся я. – Мне такой возможности не предоставляли, и я не буду предоставлять ее в ответ.        – Ты… – она нахмурилась. – Ну конечно. Ты ведь все-таки фавн. “Плох тот фавн, что не хочет убить Шни”, так у вас в Белом Клыке говорят?        – Тьфу, мерзость, – скривился я. – Я не из этих долбанутых культистов. У меня своя, полностью личная месть, без громких слов и прямо противоположным им дел. Точечная, я бы даже сказал. Причастные будут брошены на съедение гримм, непричастные не пострадают.        – Белый Клык не культисты! – возмутилась Блейк. – Они единственные, кто делают для фавнов хоть что-то!        – Да, конечно, – фыркнул я. – Если сначала они выставляли фавнов вечными просителями под дверьми у людей, этакими безобидными идиотами в поисках ласки, то теперь они именно что долбанутые культисты.        – Белый клык пытался достичь мира между людьми и фавнами! – отчеканила девушка. – С момента своего основания. Это люди не пошли им навстречу!        – Да ну? – я скептически посмотрел на нее. – Я могу на наглядном примере показать тебе, почему Белый Клык занимался фигней.        – Попробуй, – скрестила руки на груди девушка.        – Ладно, – кивнул я и протянул ей ладонь. – Люби меня!        – Чего? – нахмурилась она.        – Люби меня, я такой же как ты. И я хороший, – не менее вдохновенно повторил я. Пошевелил пальцами. – Возьми мою руку, да будет это первый шаг к тому чтобы слиться в экстазе.        – Что это за фарс? – с отвращением спросила Блейк.        – Всего лишь сменили масштаб действия. Я играл за Белый Клык, ты играла за человечество, – пожал плечами я. – Получилось очень правдоподобно, совсем идеально было бы если бы я подошел к тебе с этим предложением на улице. Скорее всего что бы ты сделала? Окинула меня презрительным взглядом и пошла себе дальше, верно? Еще и думая "что за отчаявшийся чудик". Вся эта сценка замечательно описывает, чем занимался Белый Клык до смены руководства.       Она аж задохнулась от возмущения.        – Ну а новое руководство Белого Клыка решило, что раз “девочка ломается”, то ее можно просто изнасиловать. Самое смешное, что и те, и другие на всех углах кричали, что делают все ради равенства!        – Так и есть! Возможно они и заблуждаются, но благодаря им фавны гораздо меньше сталкиваются с расизмом!       Я скептически посмотрел на ее ленточку, под которой она прятала уши, и поднял одну бровь, всем своим видом транслируя мысль: “Ага, вот прям по тебе это особенно заметно”.        – Минутка статистики, – решил я ответить все же так, словно не знал, что она фавн, и достал свиток. – В качестве демонстрации того, к чему на самом деле привела нынешняя политика Клыка. Возьмем Вейл, как наиболее заслуживающий доверия в этом вопросе.       Я нашел нужную мне диаграмму, и запустил свиток в режиме проектора.        – Уровень безработицы по группам населения. Отфильтрованы только фавны, трудоспособного возраста, – прокомментировал я. – Как видишь, число их неуклонно растет, но есть интересные всплески на графике. А теперь наложим на этот график немного вертикальных полос.       Я щелкнул по свитку, и полосы появились, с описанием в сносках.        – Каждая из них это громкая акция устрашения Белого Клыка. Видишь корреляцию? Возможно случаев явного расизма стало меньше, но напряженность в обществе это только повысило, как и уровень угнетения фавнов. Их боятся не только трогать на улицах, но еще и нанимать на работу. И после каждой “защиты прав” от возможных проблем стремятся избавиться, увольняя. Что еще более удешевляет их труд. Что оставляет им еще меньше выбора. Чем пользуются Шни и другие сомнительные работодатели, которым есть, что ответить на выпады Белого Клыка. А еще они могут бежать на Менаджери…       Я добавил еще один слой к диаграмме.        – Рост населения острова с того момента как Белый Клык начал “бороться за равенство” с применением насилия. Количество беженцев с Королевств превысило естественный прирост популяции в двадцать раз лишь в первый год. Впечатляющие результаты правда? А остальное видно на графике, и это меньше чем за десять лет.        – Это ложь! – воскликнула Блейк. – И откуда бы ты взял данные с Менаджери?!        – Ну, я же Скайхай. Меня там любят, и даже привечают в доме вождя, – мягко обошел я тему ее фамилии. – У нас с ним как-то зашел разговор о Белом Клыке, и весь этот анализ я писал для него. Он тоже не хотел верить, но факт это такая неприятная вещь… трудно с ней спорить, когда ты можешь получить ту же информацию сам без малейшего труда и из открытых источников. Но дополнение о росте населения на Менаджери нашел не я, а он.        – Нет. Нет-нет-нет, этого просто не может быть!        – Ой, да ладно, – фыркнул я. – Это вполне естественное, хоть и неприглядное, развитие тех процессов, которые начались еще после Революции Фавнов.        – Каких еще процессов?! – истерично воскликнула Блейк.        – Исторических.        – Ответь нормально!!!       Я вздохнул.        – Спокойно. Выдохни, попей водички. Я все расскажу, не надо так волноваться.       Впрочем, на ее крик уже сбежались все, кто его услышал.        – Что случилось? – обеспокоенно спросила Руби. За ней из дальней комнаты явилась и Пирра.        – Я слышала крик Блейки. Лисенок, ты что, решил моего партнера обижать?        – Ничего особенного не произошло. Небольшая дискуссия о истории и роли фавнов в ней. Сейчас буду доказывать свою точку зрения.        – Точно? – Янг посмотрела на Блейк. Та кивнула.        – Ну ладно, – и она скрылась обратно в ванной.        – Можно послушать? – спросила Пирра. – Руби как раз закончила с моим оружием.        – Да, конечно, – пожал плечами я.       Налив себе чаю и прочистив горло, я начал свою импровизированную лекцию.        – Процесс, о котором я говорю, начался сразу после Великой Войны. Когда фавны получили Менаджери и переселились на новые земли.        – Ты имеешь в виду, “когда люди кинули фавнам подачку в виде Менаджери, и выслали их всех туда”? – прервала меня Блейк.        – Пфф... узнаю трактовку времен Революции Фавнов, – хмыкнул я. – До этого мы тоже дойдем. Итак, до начала Великой Войны, рабство фавнов существовало повсеместно, но применялось по-разному. Самым равноправным был Вакуо, где вопрос свободы традиционно находился на кончике клинка: если ты силен, то твое происхождение не важно, как и если ты слаб. Поэтому в Вакуо были и рабы-люди, и вожди-фавны, один из которых управлял Вакуо во время Великой Войны. Следующим был Вейл, в котором рабство по отношению к фавнам всегда было очень мягким...        – Но все же это было рабство!        – Не спорю. Но жизнь в качестве любимого питомца это не то же самое что рабство в шахтах, и жители Вейла по праву гордились тем, что их фавны живут порой лучше чем люди в иных королевствах. Тут даже были законы, запрещающие жестокое обращение с фавнами... в вопросах человечности Вейл всегда был на передовой прогресса. Особенно по сравнению с оставшимися пунктами списка: Мистралем, где фавны были бесправными рабами, но хотя бы считались живыми существами, и Мантлом... ну, там и людей-то за людей не всегда держали, а фавны так и вовсе проходили по бухгалтерским отчетам в графе "расходные материалы". Рабство во всех его формах было отточенным тысячелетиями механизмом в каждом из четырех королевств, и исключительно редкие восстания рабов обычно с легкостью подавлялись. Единственным королевством, которое подумывало о том, чтобы дать фавнам свободу, был Вейл - но без Великой Войны он бы, может, только сейчас начал это делать. И, первое историческое утверждение: фавны освободились не сами. Свободу им дали люди.        – Что?! Ложь! – вновь задохнулась от возмущения Блейк. – Фавны воевали на всех фронтах Великой Войны! Мы вырвали свою свободу у людей!        – Увы, нет, – хмыкнул я. – На третьем году великой войны, когда стало понятно что экономика Мистраля и Мантла сильнее, чем таковая у Вейла с Вакуо, в правящих кругах зародилась интересная идея о том, как исправить такое положение дел... и заключалась она в том, чтобы устроить гражданскую войну у противников. Требовалось всего лишь определенным образом обучить мотивированных фавнов, и отправить их причинять добро да наносить справедливость. Желающих нашлось ну очень много! Что среди фавнов Вакуо, получавших шанс на новую жизнь, что среди некоторых старых аристократических семейств Вейла, которые имели давнюю традицию признавать рожденных от фавнов бастардов-людей. Естественно, что обращаться с фавнами-родственниками как просто с рабами они не могли.        – Было и такое?! – поразилась Руби.        – Ага. Так что многие фавны по крови – родственники охотничьих кланов. Некоторых из них, кстати, довольно легко узнать из-за примечательной внешности: увидишь высокого, сильного, голубоглазого блондина и можешь смело предполагать что он имеет отношение к Аркам.        – Как Жон?        – Да, – я усмехнулся. – Уверен, они сломали немало костей на дуэлях, когда кто-то говорил что своей многочисленности они обязаны привычке трахаться со зверьми... но, мы отклонились от темы. Фавнов-диверсантов спешно обучали, открывали Ауру и забрасывали на вражескую территорию, что принесло плоды почти мгновенно. Полыхнуло так, что преимущество сразу же оказалось на стороне Вейла-Вакуо, а в Мистрале так и вовсе началась настоящая гражданская война, поддержанная той частью населения, которой не понравились порядки Мантла. Правда, бывшие рабы почему-то не испытывали особой любви к своим хозяевам, и убивать их старались, по возможности, самыми кровавыми и мучительными способами. Жалости они не знали: человек? Убей! Не то чтобы к ним самим относились иначе в прошлые века, но "свободные фавны" особой любви не снискали нигде. Однако, когда союз Вейл-Вакуо победил, Вейл с радостью согласился на требования фавнов. Они хотели собственную территорию, но, естественно, не континент тьмы. Им отдали Менаджери, на тот момент, кстати, тоже безымянный. "Менаджери" его обозвали мистральцы и подхватили атлассцы, и это было не более чем скулёж побежденных. Фавны того времени это прекрасно понимали и приняли это имя с гордостью. Типа, ха! Может у нас и Зверинец, но мы заработали его своей кровью, мы лучше вас и мы это доказали. После этого, практически всех фавнов перевезли на остров. Замечу: перевезли силами людей, потому что у фавнов не было ну вообще нихрена своего. Они шесть лет как из рабства выбрались. И да, большинство переезжало туда с радостью и восторгом: они больше не рабы, они свободны, это новая жизнь! Люди тоже были рады от них избавиться: жители Вейла слегка сожалели о своих милых разумных питомцах, но были за них счастливы, вакуанцы радовались тому что борьба за власть станет проще ввиду меньшего числа конкурентов, мистральцы скрипя зубами и мечтая вырезать всех ушасто-хвостатых, и новообразованные атлассцы с постными рожами, делая вид что отдают долг своих предшественников. Четыре королевства начали мирную жизнь, фавны получили то, о чем мечтали. Счастливый конец, если бы на этом моменте можно было пустить титры.       Я сделал глоток чая.        – Но жизнь это вам не фильм. После радостной свадьбы начались суровые будни, и эти будни, вот неожиданность, были не слишком-то благосклонны к фавнам. Ну кто бы мог подумать что такое произойдет – вчерашние рабы оказались неспособны к самостоятельному труду. Рабство вообще напрочь отбивает и желание и умение эффективно трудиться, поэтому его и не используют больше. Еще оказалось что фавны не способны построить нормальное общество, потому что они не знают как, и никогда в таковом не жили. А еще что у них нет никакого образования, за редким исключением. И напоследок: Менаджери не самая дружелюбная земля, а фавны как-то не привыкли к тому, что себя надо защищать, ведь всю их историю этим занимались люди, а рабам защищаться было просто не положено. В итоге... фавны не были готовы вообще ни к чему. Болезни, незнакомая флора и фауна, климат, Гримм - все это изрядно выкосило их ряды. И фавны, будучи все еще рабами в душе, озлобились на бывших хозяев. И вместо "мы выбрали свободу, но не знали что с ней делать", стали утверждать что "подлые люди их обманули и выкинули умирать". Не прошло и десяти лет, как фавны рванули обратно, но в только ставших на путь восстановления Королевствах их никто не ждал. Неграмотные, агрессивные и уверенные в том что человечество им хорошо задолжало, они требовали то, на что в аналогичных условиях не могли рассчитывать и люди. Естественно, они этого не получили, а не выветрившиеся еще взгляды времен рабства, только ухудшали дело. Но уходить фавны не стали, вместо этого пополнив ряды преступности, а потом и практически вытеснив из этих рядов людей. Оставшийся с войны опыт партизанской работы этому был только в помощь.        – А что им оставалось делать? Умирать?!        – А что должны были сделать люди? – парировал я. – Отдаться в добровольное рабство, вопреки здравому смыслу?        – У них была возможность помочь!        – Не было. Великая война истощила всех, и то, что фавны, прущие с Менаджери, ненавидели людей и практически поголовно становились преступниками, привело к тому, что люди были вынуждены или избавиться от них, или иметь дело одновременно с ними и с угрозой Гримм из-за провоцируемого фавнами негатива. Поэтому всех фавнов выловили и депортировали на Менаджери, до кучи еще и организовав пограничные патрули. Естественно, любви к людям это не добавило... "какое это равенство, если нас вытурили, словно нагадивших котят?!" и все такое... однако! За то время, которое горячие головы штурмовали Королевства, те, кто остался на Менаджери, ухитрились организовать какую-никакую государственность. Во главе встали, что не удивительно, родственники аристократов Вейла и вождей племен Вакуо. Кто имел представление о том, что надо делать, как, и к чему стремиться. Без них Менаджери действительно имел бы все шансы вымереть. Но, время шло, и постепенно фавны приспособились к условиям своего острова, все вошло в колею. Через двадцать лет патрули с границ сняли, и фавны снова получили возможность приезжать в Королевства. Но те за эти годы серьезно изменились. В то время как фавны выживали, Королевства мирно, и весьма интенсивно, развивались. Каменные дома, всеобщее образование, доступная медицина, обученные Охотники, сохранявшие прекрасные, мирные города и поселки, широкое использование Праха... а Куо Куана до сих пор выглядит как стоянка в одном из вакуанских оазисов. Естественно, фавнов это озлобило. В их глазах, процветание Королевств стояло исключительно на столетиях рабского труда их предков, и даже тот факт, что Королевства с окончания Великой Войны обходились без фавнов, их ни в чем не убеждал. Горячие головы снова полезли на материки... и история стала повторяться. Фавны умели заниматься только черновым трудом, большинство по-прежнему было безграмотным, да и отношение к людям у них оставляло желать лучшего. Так что, естественно, нанимали их разве что мести улицы, работать в шахтах и скрашивать досуг любителям экзотики в борделях. Королевства не относили их к своим гражданам, так что доступа к образованию, медицине и так далее, им никто не предоставлял. В принципе, то же рабство, но с иллюзией добровольности. Хочешь – работай, не хочешь – вали обратно на родину. И, спустя еще десять лет, это привело к началу революции за права фавнов. Требования были довольно простые: признать фавнов гражданами Королевств и дать им равные права на использование благ, генерируемых этими королевствами. Люди добровольно вешать на себя такое ярмо не пожелали – память о том что фавны это преступность сохранялась у старшего поколения, а младшие относились к ним как к низшей касте, которой они и были де-факто. Началась война, которую фавны условно выиграли...        – Условно? – поразилась Блейк. – Это было условно?!!        – ... условно, потому что Атлас счел очень забавным подпольно вооружать фавнов. Сами они на морозный континент особо не рвались, а подгадить бывшим врагам по Великой Войне тем же способом, которым они в свое время подгадили Мантлу сочли восхитительной иронией. Пока остальные три королевства резались с ушастыми партизанами, Атлас продавал оружие всем заинтересованным сторонам, а фавнам еще и подкидывал разведданные. Когда Атлас и заинтересованных лиц в правительстве других стран поймали на этом за руку, война как-то очень резко кончилась мирным соглашением, а вскоре, и это соверше-е-е-енно никак не связано, Атлас сделал другим королевствам некие Очень Дорогие Подарки, приуроченные к пятидесятилетию окончания Великой Войны. За свой счет. И кстати, соглашение по гражданству фавнов оказалось с подвохом. Условия выстроены так, что Атлас ни одному ушастику своего гражданства не дал...        – Где ты это взял? – фыркнула Вайсс. – Атлас вооружал фавнов?! Что за криптоистория?        – Копал и думал, – пожал плечами я. – Признаться, когда я в первый раз прочел про то как нищие и отсталые фавны с Менаджери запинали под лавку Четыре Королевства, я подумал что купил книгу по альтернативной истории, но, оказалось, нет, все и официально так. Хотя это откровенный бред, который опровергается даже обычным здравым смыслом.        – Значит, то, что Атлас вооружал фавнов это не бред? – хмыкнула девушка.        – Единственный адекватный вариант. Смотри сама: Менаджери только после революции фавнов приобрел хоть какую-то промышленность. А до этого ее там не было, ну, кроме пищевой. И тем не менее, фавнам удалось победить в войне, внимание, против всех. В условиях где противники имели техническое и численное превосходство, действующую промышленность, отлаженную охрану правопорядка, обученную армию в случае Атласа, а так же, кое-как, но все же восстановленную численность Охотников. При этом у фавнов были мечи, копья и, в лучшем случае, карабины времен Великой Войны. Очевидно, что против автоматического оружия, артиллерии и авиации таким много не навоюешь. Фавны же победили. Как ты это объяснишь?        – У них была цель, и эта цель была верной!        – Вот и я говорю, никак не объяснишь, – резюмировал я. – Поэтому я и начал искать в победе фавнов интересы людей.        – И людям была выгодна победа фавнов? – насмешливо подняла бровь Блейк.        – Нет, не была выгодна, – ее глаза торжествующе сверкнули, и она даже открыла рот чтобы что-то сказать, когда я закончил фразу – Им выгодно противостояние людей и фавнов. Которое продолжается и сейчас, в виде действий Белого Клыка, у которого, внимание, откуда-то есть и булхеды, и летучие корабли и многое, многое другое... но, конечно, это не потому что их втихую снабжают из Атласа те, кому выгодно чтобы фавны были всеобщими врагами и низшей кастой. Это, ну не знаю, замаскированные фавны сумевшие пробиться на высокие посты, и теперь помогающие великому Делу, жадность человеческая, которая и Гримм заставит продавать военную технику, не то что фавнам...        – Оружие собирают на Менаджери! – воскликнула Блейк.        – Угу, и булхеды тоже, – саркастично ответил я. – Машины не собирают, кондиционеры не собирают, бытовую технику привозят из Королевств, но оружие и булхеды собирают. Они ведь гораздо проще!       Аргумент Блейк смутил.        – Белый Клык изначально был организацией идеалистов-идиотов. Я уже объяснил почему. Но он собрал под свои знамена много народу, и лидерство сменилось. Идеалист-пацифиста сменила умеренная экстремистка, начавшая применять насилие. Графики с последствиями я показывал. Фавны начали радикализироваться, и концентрироваться на Менаджери. И вот у нее уже откуда-то появилась заметная боевая мощь. Следующим шагом во главе движения должен стать экстремист радикальный, с лозунгами вроде “убить всех человеков” или, в лучшем случае, “теперь их очередь лизать наши ботинки”. Несколько очень громких террористических актов, и затем из Белого Клыка раздуют Огромную Угрозу Человечеству. Оное человечество объединится в едином порыве вокруг выгодоприобретателей всей этой ситуации, скорее всего, Атласа – и объявит фавнам войну на уничтожение. Ну, знаешь, ради укрепления безопасности и сохранения стабильности. Менаджери разбомбят в стекло, а за ушастые скальпы фавнов будет назначена награда, достаточная для того чтобы фавны среди людей стали восприниматься только как дичь.       Над столом повисла тяжелая тишина.        – Это ты сюжет своей следующей книги рассказал? – наконец, произнесла Блейк. – Очень похоже: все всегда идет по худшему сценарию. Но жизнь это не фантазия!        – К сожалению. Ведь мои книги это утопическая фантастика, там все хорошо заканчивается, – ухмыльнулся я. – Но, на самом деле, шанс что так и будет очень велик. Ведь, фактически, Белый Клык уже должен быть распущен, как добившийся своей цели.        – В каком смысле?        – Белый Клык сражался за равноправие фавнов, верно? Фавны получили равные права с людьми. Все, вопрос закрыт, можно расходиться.       Блейк посмотрела на меня уже как на откровенного идиота.        – Ты точно фавн?        – Абсолютно. 100% лисий, – усмехнулся я и демонстративно подергал ушами. – Сижу в компании наследницы Шни и еще семерых людей, имею лицензию Охотника, имущество, деньги… совершенно не чувствую себя в чем-либо ущемленным. Факт в том, что с точки зрения закона, люди и фавны равны. Расизм меж наших морф вызван больше историей взаимоотношений, чем чем-либо еще. Фавны считают что люди их обманывают и используют. Люди считают что фавны оборзели и пытаются сесть им на шею, да еще и довольно успешно. Обе стороны правы.        – А… что такое "морфа"? – спросила Руби.        – Научное название породы, – отвлекся на вопрос я. – Все-таки, "порода фавнов" звучит расистски, а "морфа" себя еще ничем не запятнала.        – То есть, одни породы фавнов ненавидят другие породы фавнов?        – Конечно. Люди это просто одна из морф, ведь мы свободно скрещиваемся между собой и имеем жизнеспособное потомство, – усмехнулся я. – Как морфа, люди обделены физическими характеристиками, но успешно компенсируют это ментальными преимуществами.        – То есть, помимо всего прочего, ты еще и заявляешь что фавны глупее?! – презрительно поинтересовалась Блейк.        – Нет, вовсе нет, – качнул головой я. – Мы просто более... импульсивны, что ли? Усиленная сенсорика в сочетании с мелкими животными чертами приводит к тому, что нам куда сложнее сосредоточиться на чем-либо. Это еще более заметно у детей, и поэтому человеческое образование слабо подходит фавнам. Я вел переписку на этот счет с несколькими преподавателями, в том числе и на Менаджери, но столкнулся с очень забавной реакцией. Предложение сделать специальные классы, более подходящие фавнам, натолкнулось на возмущение что это расизм, и я продвигаю новую волну сегрегации, подводя под нее псевдонаучный базис.        – И я с ними полностью соглашусь, – удовлетворенно кивнула девушка.        – Да бред же! – воскликнул я. – Какая, нахрен, сегрегация на Менаджери?! Там людей и сотни не наберется! Фавны просто хотят видеть в отношении к себе расизм! Единственный, кто рассмотрел мое предложение по существу, возразил что общее обучение людей и фавнов имеет социальную роль: детям нужно привыкнуть к внешности фавнов, воспринимать ее как вариант нормы. Тут я согласен, но, опять-таки, на Менаджери нет такого количества людей, чтобы это имело значение!        – И что же надо делать по-твоему? Раз ты такой умный? – саркастично поинтресовалась Блейк.        – Исправить нашу самую большую проблему, – вздохнул я. – Она вовсе не в расизме и отношении людей. Она в нашей реальной ценности. Например, атлассцы считают что они самые умные, потому что у них лучшие технологии, а мистральцы - что они самые культурные, потому что их культура самая древняя в Ремнанте. Как бы я не относился к этим народам, факт в том, что и те, и другие вносят свой вклад в человечество. А что могут туда внести фавны? Объективно.       Блейк растерянно посмотрела на меня.        – Вот именно. Ничего. Мы сейчас отстаем от остальных по любому аспекту. И самое главное, мы не пытаемся его преодолеть своими силами, вместо этого пытаясь заставить других сделать это за нас.        – Что ты имеешь в виду? – прищурилась Блейк.        – Ну вот ты ведь возмущаешься тем, что фавны занимаются только черновым трудом? Шахтеры, официанты, в лучшем случае торговцы или Охотники. Но – а чем еще они могут заниматься? В Куо Куане нет ни одного высшего учебного заведения. Ни одного. Вообще. И только два колледжа, строительный и пищевой. Почему фавны не пытаются это исправить?        – Каким образом? – фыркнула она.        – Элементарно, поддержкой лучших среди своих, и переманиванием лучших из других государств. Отбирать тех, кто показывает стабильно высокие результаты в учебе, перевозить их в Вейл и далее обучать здесь. Уровень образования здесь высокий, уровень расизма низкий. Тех, кто получил высокие результаты в Вейле и имеет амбиции, переправлять в Атлас, и обучать в его университетах... а затем возвращать домой и поддерживать их, чтобы они создавали свои лаборатории, предприятия и университеты. Искать бизнесменов-людей, которые не выдержали скотских условий по конкуренции в Атласе, и тоже переманивать их на Менаджери. Деньгами, производственными мощностями, игрой на желании отомстить и показать себя, вариантов мотивации множество. Забирать детей из приютов по всем Королевствам и воспитывать их в Менаджери. Лояльных людей, которых фавнам ну очень не хватает. Сманивать старых учителей и преподавателей, которым надоело морозить задницы в Атласе – та же Куо Куана это райское местечко с прекрасным климатом.       Я замолчал и вновь приложился к кружке с чаем.        – Равенство это горизонтальные связи, Блейк. В них нельзя родиться, потому что даже внутри семьи связи по умолчанию вертикальные, по старшинству. Их нельзя выпросить, потому что ты встанешь ниже того, у кого просишь. Их нельзя выбить, потому что ты встанешь выше того, кого бьешь. Их нельзя купить, украсть, получить по-наследству. Их можно только выстроить: как дружбу или партнерство. Будучи самостоятельными, имея что предложить взамен усилий, затраченных другой стороной. Фавнам нечего предложить, и именно поэтому мы не равны людям. И именно поэтому они воспринимают нас лишь как инструмент для решения каких-то своих задач, будь то добыча Праха или то, ради чего сейчас используется Белый Клык.        – И что теперь?! По-твоему мы должны смириться с этим?!!! – крикнула Блейк.        – Ну, каждый выбирает сам, – я ухмыльнулся. – Я вот далек от смирения. Сейчас мне семнадцать, но я уже знаменит на Менаджери как автор и музыкант. Годам к двадцати я буду еще и S-ранговым Охотником. Вполне возможно, что за время моих странствий мне представится возможность прославиться как-то еще. Преподавание в Биконе, опять-таки, очень хороший пункт в резюме. Годам к двадцати пяти я закончу вейловский ВУЗ по специальности “государственное управление”, и открою в Менаджери подготовительную школу для Охотников. Ну а в тридцать, имея славу, репутацию, образование, деньги, сторонников и политическую программу, можно будет вспомнить о том, что должность вождя Менаджери – выборная…       Честно говоря, это было экспромтом, выданным сходу. Но чем дольше я говорил, тем больше мне нравилась идея. Почему бы и нет, в самом деле? Кланом я уже разок управлял, и даже успешно, почему бы не попробовать управлять страной? Морока та еще, конечно, но будет чем гордиться в следующей жизни. Особенно если вспомнить идею с космосом!        – Ты хочешь стать правителем Менаджери?! – ошарашенно выдохнула Блейк, на что я спокойно кивнул.        – Вау… – протянула Руби.        – Интересная идея, – поддержала Пирра.        – Амбициозно, – задумчиво произнесла Вайсс, глядя на меня со странным выражением.        – Но ты ведь Шни! – воскликнула Блейк.        – Во-первых, нет, и я вам уже об этом сказал. Просто фокус. То, что вы предпочитаете верить в обман, меня удивляет.        – Конечно, – саркастично фыркнула она. – Твой обман слишком хорошо доказан.        – А во-вторых, в чем проблема-то? Даже приходись я им дальним родственником.        – И ты уже хочешь захватить власть в Менаджери!        – Честно победив во всенародных выборах, не надо тут грязных инсинуаций. И вообще, я уже внес тебя в списки своих сторонников. Раз уж тебя столь искренне волнуют проблемы фавнов, то будешь помогать. А то вопить-то все горазды…       Беспомощное выражение лица Блейк в этот момент – м-м-м... прелесть!

===

В комментарий после части не поместилось, так что напишу не влезшее здесь. Проявление Тайянга нигде не было указано, но, учитывая остальных "монстров" из STRQ, и то, что он сумел впечатлить Рейвен (а он должен был суметь!) предполагает что мужик силен, но не показывает в повседневной жизни, имея довольно мягкий характер. Чаще всего в интернете предполагают, что Проявление у Тая каким-то образом схоже с тем же что у Янг. Но ведь проявления так не работают, если, конечно, ты не Шни. Почему, вообще, такое как у Янг, а не такое как у Руби? Они ведь обе его дочери! Вот я и решил... почему бы и нет? Короткие проблески ясновидения, а точнее, его тихое и незаметное использование в повседневной жизни, может объяснить очень многое из его поведения. В Биконе и на фестивале Вайтела мы не видим никого с 3го и 4го курса. И мне подумалось - а куда бы они могли деться? Вспоминая собственную преддипломную практику, которая длилась полгода, я решил что в таком деле как защита людей от Гримм, практики должно быть МНОГО. Следствием из этого предположения появились стажеры, которых выдают охотникам опытным. Далее возникает вопрос - а нахрена опытным охотникам такой жернов на шее? Толку ноль, проблем мильён - все, за исключением особо идейных, должны разбегаться как тараканы от такой радости. А это значит что? Правильно - что их надо заставить! Как правильной накачкой на тему "вас учили, и вы учить будете", так и просто законодательно. Плюшки для силовиков всегда большие, но и требования к ним соответствующие. Впрочем, в других королевствах правила могут отличаться. Оставлю себе такую лазейку, памятуя о том, что CFVY продолжили обучение в Шейде.