«Настоящий документ закрепляет на законодательном уровне права всех жителей конфедерации — право на самовыражение и соблюдение обычаев свойственных Автономным Системам входящим в Конфедерацию Салах.
Настоящий документ юридически закрепляет 147 общих норм, единых для всех проживающих в КАС-Салах, которые все стороны обязуются выполнять.
ПЕРЕЧЕНЬ НОРМ.
Все проживающие в конфедерации отныне именуются при обращении не иначе как — квирит. На своих территориях Автономные Системы в праве использовать принятые у них обращения, если это не противоречит общему закону КАС-Салах.
Все проживающие в конфедерации отныне имеют единый возраст совершеннолетия — двадцать лет. На своих территориях Автономные Системы вправе использовать принятые у них градации взросления, если это не противоречит общему закону КАС-Салах.
В конфедерации вводится единая валюта — Сал или кредит. На своих территориях Автономные Системы в праве использовать находящуюся у них в обиходе местную валюту, если это не противоречит финансовой политике КАС-Салах.
На территории конфедерации вводится единый язык — всеобщий или иншорский. На своих территориях Автономные Системы вправе использовать свои национальные языки и проповедовать установ ленные предками культурные обычаи, если это не противоречит культурно-идеологической политике КАС-Салах…»
Отрывок из свода правил «Об единых параметрах КАС-Салах» принятом на всесистемном съезде в 1900 году в системе Ючи по случаю трехсотлетия мирных объединений КАС-Салах. И дополненный в 1948 и в 2000 годах на малых съездах.
ГЛАВА 2
Центральный сектор КАС-Салах. Дом Закона и Порядка — Наджия, третья планета-столица системы Иншор. Западное полушарие. Центральный округ. Бар «Кьет». — Предлагаю выпить за окончание учёбы и долгожданное получение диплома! — то и дело под звон бокалов слышался призыв с разных концов праздничного стола. Джер сидел в отдалении от активно веселящихся однокурсников, посматривал с балкона вниз на танцующих, и наслаждался свежесваренным светлым пивом. А ведь были времена, когда он пил только игристое. Как же давно это было. Словно в другой жизни. — Ван Хаер! — гаркнули около уха и ударили по плечу. — Ты чего такой серьёзный? Ты радоваться должен! Мы с дипломами! Понимаешь?! С дип-ло-мами! Однокурсник шлепнулся рядом и, пьяно улыбаясь, подхватил свой ноник, расплескав на стол пиво, чокнулся с Джеровым бокалом. — Давай с тобой выпьем! Нас ждут великие дела, ван Хаер! Заиграла весёлая музыка. Радостно завизжали девчонки, сбежавшиеся к светящемуся помосту с музыкантами. Свет приглушили до полумрака, и в зале в такт ритму закружилась разноцветная карусель прожекторов. — Вот скажи, ван Хаер, почему ты выбрал Шаир? Я когда увидел тебя в списках распределения, глазам своим не поверил. Почему? Вот объясни мне. Почему Шаир? — Так нужно, — поморщился Джер. Говорить сейчас про отработку не хотелось. — Джер, ты вот нормальный пацан. Поначалу, конечно, чудил… Ну да кто не без греха, — собеседник пьяно махнул рукой, смахивая со стола бокалы, что с грохотом, словно кегли, полетели на пол. — Только ты странный. Честно! Вот смотри. На Шаир отправляют самых проштрафившихся кадетов. Ну...или ссылают неугодных миротворцев. Там Ад! Наяву! Хуже только вулканический Хуриг. А ты сам попросился по распределению на Шаир. Ты ненормальный?! — На Хуриг просто не было вакансий, — пожал плечами Джер, делая глоток пенного пива, что поставила перед ним улыбающаяся официантка. — Точно ненормальный! — ошарашенно подытожил однокурсник. Джеру даже показалось, что тот немного протрезвел от шока. Сжалившись над непонятливым однокурсником, Джер пояснил: — Это простая логическая задачка на время и приз. Вот у тебя сколько лет отработки прописано в договоре? Однокурсник нахмурился, усиленно вспоминая, что написано в его бумагах. Сделал несколько глотков пива для лучшей работы мозга и, просветлев лицом, сообщил: — У меня семь лет отработки. И что?! — А то, что на Шаире всего три года отработки. Три! После чего я получаю доступ к делам под грифом «Особые» и «Секретно». А чтобы ускорить процесс получения этого доступа, я готов хоть в лаву Хурига залезть. — Ни один доступ не стоит собственной жизни. Тише едешь, быстрее приедешь! — Ну не скажи, — криво улыбнулся Джер. — Можно и с ветерком по лезвию пробежать. Чтобы разом: и игристое, и королеву красоты получить. Тут вопрос приоритета! Да и нет у меня этих семи лет. На Джера посмотрели цепкими внимательными глазами, слишком ясными для пьяного человека. Цыкнули, мотнув головой и констатировали: — Странный ты. Ай… Ладно! — однокурсник помахал в воздухе рукой, хмыкнул и потянулся за новой порцией алкоголя. — Давай выпьем за успех в начинаниях. Нам всем пригодится! Возле Джера росли пустые бокалы, которые не успевали убирать роботы-официанты. Музыка гремела и вибрировала в воздухе. Курсанты отрывались в танцах и в соревнованиях по пластике невероятных изгибов. Однокурсник полчаса, как заснул рядом в кресле, а Джер все сидел и обдумывал будущее. Оно, ещё вчера казавшееся ясным и понятным, сегодня пугало, тревожило старые душевные раны. Звонок на визор-чат поступил неожиданно: завибрировал на браслете-наруче. Определитель показывал, что звонят из домоуправления. Нахмурившись, Джер нажал прием. На голографическом экране появилось улыбающееся круглое лицо консьержа, который что-то начал говорить, тыча себе за спину. — Что? — прокричал Джер усиливая звук на гаджете. — Ничего не слышу. Повторите. — Я говорю… доставили… Он стоит… Грянули ударники, словно метеориты забарабанили, застучали по обшивке корабля. Радостно завопили в такт музыке девчонки. Взвизгнула электрогитара, ринувшись высокими нотами на свободу, словно воздух при разгерметизации помещения. Замельтишила светомузыка. На разные голоса запели топовую песню музыканты, а им вторя в унисон, подпевали пьяные курсанты. Джер наклонился к визор-чату, пытаясь расслышать, что ему объясняет консьерж. Но среди шума и грохота получалось это плохо. — …маете, не место …на кор… А вдруг кто украдёт? Разрешите …ть …в вашу комнату. — Что?! Ко мне в комнату? Консьерж радостно закивал, давая понять, что его правильно поняли. Джер решительно ничего не понимал, да и обстановка в клубе не располагала для светских бесед, поэтому кивнув в знак одобрения, правда, непонятно чего. Потом разберется, что за фигня там случилась. Видео-изображение погасло. Наруч опять превратился в стильный браслет, отражающий в своей обсидиановой глади огни клуба. Захотелось напиться. Нет, не так. Состояние просто вопило о необходимости нажраться, и пиво по крепости не подходило для этой цели, а вот Брентонский самогон прекрасно для этого годился. Джер махнул официанту, чтобы ещё принесли выпивки. Да покрепче. В стоявшей перед Джером шот-стопке, жадно хватая кислород, плясало сине-оранжевое пламя. Язычки огня казались такими нежными. Они манили. Как заворожённый, Джер протянул палец к ластившемуся, словно котенок, пламени, и тут же отдернул ужаленную конечность. Не стоит забываться! Опасность рядом! Не раздумывая Джер выпил. Рот и горло обожгла пекучая жидкость, а следом пришла волна ментоловой прохлады, выстуживая пылающий рот. По телу медленно разливалось тепло. На душе становилось хорошо. Музыка отходила на второй план уступая место сознанию, что настойчиво подсовывало картинки воспоминаний из прошлого. Тех моментов, которых Джер долго сторонился, не вспоминал. Засунул на задворки сознания и забыл. Не думал о них совершенно. Но воспоминания сами решили вылезти наружу, придя непрошенными гостями.***
Шесть лет назад. Фарахат, столица системы Хоши: входит в КАС-Салах. Вилла у озера. — Джер! Окрик. Так далеко… Зовут. Не пошевелиться… Плохо то как… И пить. Пить хочется со страшной силой. Этот зной внутри… Раздались крики внизу. Мат. Но всё это было так далеко. Так неважно… — Джер! Ты где, твою мать?! Голос приближался. Он становился громче, к нему добавились быстрые шаги. Тяжелая поступь проблем. Джер это понимал. Но смутно. Больше хотелось пить. Язык опух и не ворочался, чтобы приказать ИИ подать воды. Голова гудела пульсируя болью в висках. Шаги уже рядом. С грохотом ударяется о стену дверь. Сердце Джера вздрогнуло, пускаясь вскачь. Тело дернулось, но сознание не желало просыпаться и продолжало медленно ворочаться. — Джер! Вставай идиот! — Ммм… — простонал Джер: ни говорить, ни пошевелиться не получалось. — Ты хоть понимаешь остолоп, что натворил?! Шаги. Следом с Джера сдёрнули одеяло. Под боком взвизгнули, лягнули, попав по рёбрам и отползли в сторону, утянув из-под головы у Джера подушку. — О! Тут и Кея джун Хо и Огьян джен Хонг. Прекрасно… — Отец не ори, — простонал Джер с трудом переворачиваясь. — Голова раскалывается… — Прикройся, — выплюнул слова Олис ван Хаер, швыряя в сына одеяло. — Противно смотреть во что ты превращаешься. — Так не смотри, — огрызнулся Джер одной рукой натянув на себя одеяло, а второй держась за голову. — Значит так! Вы, — Олис ван Хаер угрожающе ткнул пальцем в жмущуюся к Огьяну Кею, — быстро оделись и марш отсюда. Арман, вызови этим кэб-такси и позвони их родителям. — Хорошо любимый, — раздался бархатный голос со стороны двери. Джера словно ошпарило. Он подскочил с постели быстрее, чем понял, что случилось. Тело трясло, бросая в жар, сердце колотилось как бешеное, кулаки сжались, перед глазами поплыли круги, а дыхание сбивалось от частоты. Обмотав вокруг бёдер одеяло, Джер в бешенстве прошипел. — Как ты посмел привести в дом мамы свою шлюху?! Звонкая пощечина. Голова Джера метнулась, чтобы удержать равновесие. Он сделал несколько шагов назад, удерживая сползающее одеяло. — Не смей оскорблять Армана! Он мой законный супруг… — Он потаскуха, занявшая место мамы! Новая пощёчина обожгла лицо Джера, вызывая злые слезы. Нервно стерев их кулаком, Джер с ненавистью посмотрел на отца. На шее вздулись вены, в ушах зашумело, лицо покрылось красными пятнами. — Ненавижу тебя! — выкрикнул Джер. — Ты грёбаный предатель! Ненавижу! — Знаешь что?! Мне надоели твои выходки! Надоело твое распутное поведение! Надоела твоя безответственность! Мне надоело ждать, когда ты придешь в себя после смерти Оливии… — Не произноси её имя! Не смей! Ты мараешь её светлую память! — Я очень любил твою мать… — Так любил, что через два года приволок в дом эту белобрысую подстилку! К новой атаке отца Джер был готов. Немного неуклюже он отпрыгнул в сторону, уходя из под замаха. Раздувая в ярости ноздри, Джер готов был броситься на отца с кулаками. — Так. Это никогда не кончится, — Олис ван Хаер глубоко вздохнул и растёр лицо руками. — Сегодня ночью, во время пьяных гонок, ты сбил человека. — Что?! — шокировано отшатнулся Джер. Беспомощно посмотрел на поражённых новостью Огьяна и Кею. — То что слышал, — рявкнул Олис ван Хаер, начиная вновь злиться. — Пострадавший в реанимации в состоянии комы. Арману позвонил друг из полиции, поэтому я среагировал быстрее. Тебе грозит срок! Даже если человек не умрёт, тебя всё равно посадят. Джер сглотнул. Взъерошил ёжик волос. Сделал небольшой круг по комнате. Посмотрел в окно на загорающийся кровавый восход первого солнца. Повернулся к отцу и, оскалившись, произнёс: — Но ты же меня отмажешь?! Да?! Ты же не захочешь, чтобы твой наследник сидел? Правда, папа?! Ты же не сломаешь судьбу своему единственному сыну из-за какого-то никчемного человечишки? — Этот, как ты выразился, никчемный человечишка — уважаемый профессор! У него семья и двое детей! — рявкнул Олис ван Хаер. — Ты хоть это в состоянии понять своим задурманенным мозгом? Олис ван Хаер угрожающе наступал на Джера, а тот, уступая натиску, пятился к окну, пока не уперся спиной в стекло. — Любимый, — от двери прозвучал бархатистый голос, и Олис ван Хаер обернулся. — Я выпроводил оставшихся гостей. Кэб-такси прибыло. С родителями юных квиров я связался, но без подробностей. Думаю, ты лучше им всё объяснишь. Могу чем-то ещё помочь? Джер только зубами заскрежетал и, до хруста сжимая кулаки, с усилием сдерживался, чтобы не сорваться на оскорбления. Он с отвращением смотрел, как отец нежно улыбается этой змее. Как можно быть таким слепым и не видеть гниль этой двуликой твари? — Спасибо, дорогой. Есть у меня просьба. Проводи этих, — Олис ван Хаер подбородком кивнул на Кею и Огьяна. Арман грациозно склонил голову, принимая просьбу старшего супруга, а Джеру захотелось плюнуть на белобрысую макушку. Чтобы отвлечься, Джер повернулся к своим друзьям, что были забыты во время спора. Кея уже одела помятое платье и держала в руках туфельки. Огьян в брюках и расстегнутой рубашке спешно подбирал носки и бельё, заглядывая в разные углы. Посреди комнаты одиноко валялся белый лакированный монк, требовательно поблескивающий пряжкой, Огьян всё никак не мог найти его собрата. — Уважаемый джун Хонг, — улыбаясь сладко пропел Арман. — Я прикажу слугам найти вашу обувь, чтобы потом доставить домой. — Не смей распоряжаться в доме моей матери, зашкварыш! — прошипел Джер, чувствуя, что его вновь одолевает неконтролируемая ярость. — Хварит! — рявкнул Олис ван Хаер. — Мне это надоело! Огьян виновато улыбнулся Джеру, кивнул Арману в знак согласия и прошлёпал босыми ногами на выход из спальни. Кея последовала за кузеном. В дверях она обернулась и с тревогой посмотрела на Джера, немного помедлила, но ничего так не сказав, ушла вслед за Огьяном. В комнате остались только отец с сыном. Олис ван Хаер скрестил руки на груди и уставился на Джера немигающим взглядом. Атмосфера давила, казалось, от напряжения вибрировал воздух. Время замедлилось, словно перед неизбежностью. Через панорамные окна просторную комнату заливал утренний оранжево-красный свет Хена. За проснувшимся Хена, величественно ступая на небо, входил белый Хоши, затмевая и глуша красные лучи младшего солнца, что безропотно растворялось в мощи огромного Хоши. — Ты перешёл все возможные границы! — наконец произнес Олис ван Хаер. — Я долго потакал твоим капризам. Я всё ждал, что ты повзрослеешь и смиришься со смертью матери. Но ты продолжал… — Никогда!.. — сквозь зубы зарычал Джер. — Никогда этому не бывать! — Именно это я сегодня и понял, — кивнул Олис ван Хаер. — Ты разрушаешь свою жизнь. Гробишь здоровье. Ты оскорбляешь моего законного супруга… — Двуликая шлюшка! — выплюнул Джер: его колотила дрожь, он то сжимал, то разжимал кулаки. — Прекрати! — гаркнул отец на сына. — Всё! Моё терпение лопнуло! Ты незамедлительно отправляешься в систему Иншор на учёбу. Ты зачислен в Наджийскую Военную Академию. У тебя на сборы — час! Потом мы отвезем тебя в космопорт! — Что?! — взревел Джер. — Я не буду учиться на грёбаного вояку! Отец, одумайся! Я хочу пойти учиться на художника! Как мама! Я хочу творить искусство. Создавать красоту! Джер кинулся к отцу, умоляюще заглядывая в глаза и хватая его за руку. Олис ван Хаер отвел взгляд, не желая смотреть в полные слез глаза сына, но руку не выдернул. — Папа, скажи что ты рофлишь! Считай, что ты меня зашеймил. Только не отправляй в военку. Должен же быть выход! Просто задонать прокурору, чтобы меня не посадили. И всё! Всё станет хорошо. Тем более мне посылка придёт через три дня, — вспомнил Джер про подарок заказанный ему друзьями. — Я не могу сейчас ехать. Тем более в военную академию. Не хочу! — Джер, это не предложение на выбор, — холодно пояснил Олис ван Хаер, выдёргивая руку из горячих ладоней сына. — Я ставлю тебя перед фактом. Ты зачислен в курсанты позавчера. Ректор мой друг, поэтому зачисление прошло задним числом. Шесть лет учёбы и на второе совершеннолетие ты будешь полноценным миротворцем, подпадающим под другую судебную процедуру. Пойми, это был единственный способ избежать твоего ареста. А что касается твоего подарка… Заложив руки за спину в замок и расправив плечи, Олис ван Хаер подошел к окну. Невидящим взглядом он уставился на зеркальную гладь озера, где отражалась двойная солнечная дорожка. Немного помолчав, Олис добавил безэмоциональным тоном. — Со мной связались из транспортной компании по вопросу оплаты. За перемещение груза через врата Нуак опять подняли процент пошлины. Обычная практика. На документах стояла только наша фамилия, вот запрос и отправили мне. Так вот… Я отменил транспортировку груза через врата. Не считаю необходимым вываливать кучу кредитов за то, что сейчас не понадобится. Криокапсулу с мерманом тебе доставят обычным грузовым варп-транспортником. В академии всё равно домашние «зверушки» запрещены. — Почему ты меня не спросил? Почему решаешь всё за меня?! Я не хочу в академию! Не хочу в армию! Я хочу свой подарок! — у Джера начиналась истерика: его колотило, в глазах не пролитым потоком стояли слёзы, губы дрожали и кривились. — Это ты во всём виноват! Ты! Ненавижу тебя! Не хочу, чтобы ты был моим отцом! Я отказываюсь от тебя! Ненавижу!.. — Достаточно! — поднимая руку, прикрикнул Олис ван Хаер на сына. — У тебя час на сборы! И ещё! Так как ты не умеешь ценить деньги, я замораживаю твой банковский счет. Отныне у тебя будет только стипендия и тысячи кредитов ежемесячно. — Что?! Да за эти копейки не купишь даже самое дешевое игристое! — Прекрасный повод бросить пить! Заодно сэкономишь деньги. Всё! Разговор окончен, — отрезал Олис ван Хаер направляясь к выходу из комнаты. — Жду тебя внизу. У тебя осталось сорок пять минут. Поторопись. — Ненавижу тебя! Слышишь?! Ненавижу! Я жалею, что ты мой отец! Слышишь?! Жалею! Шаги отца удалялись по коридору, стуча набатом в голове Джера. Он осел на пол в ворох одеял и обхватил руками голову. Это конец! Мечты разбились хрустальным шаром, осыпавшись колючими осколками в душе у Джера. Отчаяние, словно дикий пес, вцепилось в горло, провоцируя поток горьких слёз и желание выть от безысходности. Что же ему делать? Как быть?***
Центральный сектор КАС-Салах. Дом Закона и Порядка — Наджия, третья планета-столица системы Иншор. Бар «Кьет». Время сейчас. Джер вынырнул из воспоминания от того, что его кто-то тряс за плечо. Всё ещё ярко ощущая эмоции, он непонимающе уставился на официанта. — Простите, уважаемый квирит. Мы закрываемся, — устало улыбнулся симпатичный парнишка. — У входа стоят дежурные кэб-такси, они отвезут вас домой. Ну или в порт. Джер только молча кивнул. Сгрёб со стола недопитую бутылку Брентонского самогона и, пошатываясь, направился к выходу. Ему действительно пора домой. Завтра рано вставать и идти уточнять насчёт сопроводительных документов о месте отработки. Чем быстрее он прибудет на Шаир, чем быстрее начнет работать, тем скорее получит долгожданный доступ. Джер плохо помнил, как вышел одним из последних из клуба. Как сел в кэб-такси. Он равнодушно смотрел на сверкающие неоновой рекламой небоскрёбы Наджии — планеты Закона и Порядка. Джера не интересовал внешний мир, его терзали призраки воспоминаний. Память услужливо подсовывала картинки, безжалостно жалила душу. Вот он опять ругается с отцом, психует, что никуда не поедет. Сколько же он гадостей наговорил отцу? В знак протеста даже отказался собирать вещи. Какой же он был дурак. Думал, что отец передумает, раз он, Джер, без вещей и голый. Охрана просто скрутила его, напялив первую попавшуюся одежду, и запихала в аэромобиль. В космопорте Джера уже ждали. Отец подсуетился и вызвал сопровождение из миротворцев, что доставили прямиком в академию. Вот как отец тогда понял, что он планировал сбежать? А ведь такой идеальный план был. По крайней мере так тогда ему казалось. Наивный дурак! Кэб-такси Наджии прибыло на космостанцию. На автопилоте Джер провел браслетом-наручем, расплачиваясь за поездку. На улице Джер поежился от пронизывающего холода, поплотнее укутавшись в шарф. Одним большим глотком допил содержимое бутылки, ощущая как спиртное проносится по горлу. Утилизировав тару в сборочный контейнер, Джер вошел внутрь здания, попав в тепло и уют. Несмотря на позднее время, народа в космопорту находилось предостаточно. Самое востребованное транспортное соединение между Наджия-Райк-Родос в любом направлении. Полеты не прекращались никогда, шаттлы курсировали с интервалом в десять минут круглосуточно. На Наджию прилетали на работу, учёбу или повеселиться в модных ночных барах, а на Родос и Райк отправлялись спать. Между собой конфедераты называли Родос и Райк — спальными планетами. Джер загрузился в шаттл, что через пять минут отправится на Родос и безразлично уставился на снующих туда сюда квиритов. В порту всегда присутствовало большое количество рас. Конечно, порт Наджии не шёл в сравнение с портом дипломатической Нэос. Там, как в центральной оранжерее цветов, присутствовали все дипмиссии миллиардной конфедерации. Но экзотика и тут присутствовала. Мимо, кутаясь в меховые накидки, важно прошествовали сквиры — раса разумных ящеров. Это пятьдесят лет назад, когда система Шабай вошла в состав КАС-Салах, на сквиров, как на диковинку, все пялились. Сейчас уже привыкли. Но среди преобладающего гуманоидного населения конфедерации, эти разумные сильно выделялись до сих пор. Объявили отправление. Двери бесшумно закрылись, шаттл вздрогнул и плавно взлетел. За окном иллюминатора замелькал яркими красками огней городской пейзаж, быстро сменившийся синью безоблачного неба, перетёкшего в глубокую темноту космоса. Джер смотрел на привычную картину и вспоминал первый год учебы. Теперь ему было стыдно, но тогда он собой гордился. Он воспринимал своё поведение, как борьбу за свободу. Яркими образами всплыли в памяти Джера ситуации, когда он хамил и пререкался с преподавателями, как нарушал дисциплину, как он задирал однокурсников, ввязываясь в драки с надеждой на исключение из академии. План вылететь из-за плохого поведения провалилась сразу, когда ректор обрадовал, что Джер все равно останется учиться, даже если самоубьётся тут. Пришлось с дебошем завязывать. Жаль, что восстановить хорошие отношения с однокурсниками так и не получилось. Многие ему не простили ни оскорбленией, ни насмешек, ни зазнайства. А потом всё стало не важно. Потом произошло то, что перевернуло жизнь Джера. Воспоминания тоской прокатились по душе, больно кольнули в сердце. Джер скрипнул зубами и до хруста сжал кулаки. Ничего, он докопается до истины. Он выяснит, что же на самом деле произошло в тот роковой день в офисе его отца. Ведь если не он, то кто? Джер единственный представитель рода ван Хаер. Объявили прибытие на космостанцию Родос. Джер вышел и нетвердой походкой побрёл на стоянку аертобусов. Новый транспорт быстро заглотил пассажиров: ИИ аертобуса объявил следующую остановку и с лёгким шипением двери закрылись. Джер безразлично пялился на свое отражение в темном окне и не заметил, как транспорт доставил его в нужный сектор. Возле дома Джер немного постоял, любуясь сквозь защитный стеклянный купол Наджией. Планета искрилась огнями и больше напоминала драгоценный камень в дорогой оправе, как его родной Фарахат в системе Хоши. Отвернувшись, Джер зашагал к парадному крыльцу. По пустому холлу раздался гулкий стук Джеровых берцев. Он хотел поинтересоваться у консьержа о звонке, даже зашёл в его пост-комнату. На месте консьержа не оказалось. Зато на лакированном столе одиноко стояла огромная кружка с дымящимся чаем. В нос ударил запах аниса и лапсана. Зажав нос, Джер опрометью бросился прочь, с трудом удерживая содержимое желудка на месте. Нормально дышать Джер смог только в своей квартире, где постоянно работали очистители воздуха. Отдышавшись, расслабившись и раздевшись, Джер прошел в комнату и замер. На постели лежало стройное обнаженное тело. В полумраке комнаты четко виднелись длинные ноги, аппетитные округлые ягодицы, наполовину кокетливо прикрытые одеялом, ложбинка поясницы и мускулистая спина, на которой каскадом рассыпались длинные светлые волосы. — Лиам, — выдохнул Джер, не веря, что любимый решил помириться, а потому вернулся к нему и, не дождавшись, уснул. — Ли, — это самый лучший подарок на день рождения. По телу прокатилась волна желания. Джер сделал неуверенный шаг вперед, боясь, что видение окажется иллюзией и исчезнет в любой момент. Желанное тело никуда не делось. Оно продолжало лежать на кровати, маня прикоснуться к нему. Скинув с себя всю одежду, Джер приблизился к спящему и медленно провел по ноге ладонью вверх к упругой попке. Спящий тихо застонал, и Джер почувствовал, как по его телу мурашками прошла ответная дрожь. Джер приободрился и продолжил ласки. Уже две ладони заскользили по стройным ногам, разминая, массируя. Вслед за руками пошли губы. Джер с наслаждением выцеловывал каждый сантиметр любимого тела. В нос ударил пьянящий аромат речных лилий и у Джера сорвало тормоза. — Лиам, ты решил сменить парфюм? Зря ты выбрал этот аромат. Я от него с ума схожу. Джер шумно задышал, нащупал на тумбочке вазелиновую капсулу, раздавил её между упругих ягодиц. Раздвинул стройные ноги и навалился на дернувшееся тело, резко вошел внутрь на всю длину члена. — Малыш, — выдохнул Джер, толкаясь все глубже и глубже. — Какой же ты узкий… Ох… Тело любовника под Джером захрипело, задергалось, пытаясь отпихнуть насильника. Но запах лилий затмевал разум, будил в Джере древние инстинкты. Он перехватил слабые руки и, властно удерживая, завёл их над головой любовника. Джером правило желание обладать. — Лиам… Ммм… Как же ты вкусно пахнешь. Прости малыш, но я больше не могу сдерживаться. Джер быстро вышел и резким толчком опять вошел в забившееся в агонии под ним тело. Вышел и вновь ворвался на всю длину. До упора. Ещё и ещё. Желание заполняло каждую клеточку, заставляло быстро двигаться и не замечать конвульсии и хрипы любовника. Собственное удовольствие взяло верх, убеждая, что это не крики боли, а стоны удовольствия. Глубокое проникновение и бешеный ритм не приближали Джера к развязке. Он всё гнался и гнался за долгожданным кайфом, но он не наступал. Джер не обращал внимания, что тело всё меньше и меньше под ним дёргалось, и всё чаще не подавало признаков жизни. Джер не замечал ничего. Он плавал в дурмане алкоголя, запахе речных лилий и плотского наслаждения. Глубокий резкий толчок. Джер вскрикнул, вжимаясь в безвольное тело, долгожданно изливаясь семенем. Сил не осталось и он упал на парня, придавил его. Быстро опомнившись, Джер скатился вбок, поцеловал любовника в плечо. — Ли, малыш, ты был невероятен! Подтянул к себе тело парня, словно тряпичную куклу, Джер обнял его, прижался к бархатной коже обнаженным телом. Втянул невероятный запах. Уткнулся носом в светлую макушку, и блаженно заснул.