Я злой человек, злой человек Я твой человек, твой человек Земфира - Злой человек
Тэхён остаётся незамеченным, и только это даёт ему необходимую фору. Он бежит по деревне, совсем не обращая внимания на удивлённые взгляды жителей. В голове рой мыслей, кажется, ещё немного и он сойдёт с ума от вопросов и догадок, поселившихся внутри. Собственное сердце ругает его за то, что не послушался, не дошёл до дома, а развернулся вслед за Чонгуком, желая всё-таки помочь ему с матерью. В итоге, увидел то, что не должен был. Чужая тайна болью и обидой отдаётся в груди. И ещё страхом. Он захлопывает за собой дверь, понимая, что здесь спрятаться не сможет. Чонгук к нему придёт, а он не сможет не впустить.🌓🌓🌓
Сын кузнеца входит в дом бесшумно с широкой улыбкой на лице, которая слетает в тот же миг, когда он видит сжавшегося на старом диване Тэхёна. Тот сидит, прижав колени к груди, и смотрит пристально, настороженно, не улыбается совсем и не бежит в объятия. Что-то случилось. Чонгук хмурится, быстро оглядывая помещение на наличие незваных гостей, ничего не понимает и делает пару шагов вперёд, как рука Тэхёна взмывает вверх. — Стой, где стоишь. Впереди тебя руна, пересечешь её — ничем хорошим не закончится. Чернокнижник переводит тяжёлый взгляд на пол и, действительно, замечает нарисованный символ. В груди адской гончей поселяется еле слышное рычание. — Не хочешь объяснить, что происходит? — Может, начнёшь ты? — поджимает губы Тэхён, — Я замечал, что ты многого мне не рассказываешь, говоришь загадками, уходишь от моих вопросов. Я позволял тебе это, потому что доверял. Чонгук поджимает губы, отворачивая голову, потому что не в силах смотреть сейчас в любимые глаза, в которых больше нет тепла. — Я говорил тебе, что делаю всё только ради твоего блага, — отвечает всё же он. — Ради моего блага? — Тэхён вскакивает с дивана, — Секреты всегда ранят, Чонгук. Как сильно ты хотел изранить ими меня? — Как ты можешь говорить мне такое? Я с самого детства тебя защищал. Дрался за тебя постоянно, запрещал старшим ребятам задирать мелких, потому что ты был среди них. Ты единственный, кого в деревне пальцем не мог кто-либо тронуть. Я тебя всю жизнь защищаю, чёрт возьми. А теперь ты думаешь, что я тебе хочу как-то навредить? — Что? — Тэхён хмурится, качая головой, — Да ты же ни разу ко мне не подходил, мы толком не общались, ты всегда был со старшими, на кой тебе был какой-то ребёнок? — Потому что ты мне нравился с тех самых пор, когда мы были детьми, и я это говорил тебе. Тэхён качает головой, но подходит немного ближе, чтобы заглянуть в родные глаза. — Вот ты всегда так, делаешь что-то за моей спиной ради моего блага. Почему просто не можешь сказать правду? Тебе не нужно быть за спиной, если мы можем идти рядом. — Я не хочу, чтобы ты разочаровался во мне, Тэхён. Всему должно быть своё время, и время правды придёт тогда, когда ты будешь готов. — Это может быть слишком поздно, — шепчет Тэхён, — Я не хочу быть с человеком, которого не знаю. — Ты думаешь, что не знаешь меня? — Чонгук сжимает кулаки, опуская взгляд на руну, думает, хватит ли его сил, чтобы выдержать ещё неумелую магию ведуна? — Я не знаю… После того, что я увидел в лесу, я уже ничего не знаю. — Ты видел нас? — Чонгук вскидывает на него удивлённый взгляд, понимая, что зря уже начал готовить план мести старухе, — Я же сказал тебе идти домой. — А я хотел помочь тебе с мамой. Пошёл за тобой. — Что ты видел? — Достаточно. — Тэхён. — Твои глаза были чёрными. Что это за магия? Чонгук отшатывается от него, а лицо искривляется в болезненной гримасе. Он всегда говорил себе, что не готов Тэхён, но к правде, кажется, не готов он сам. Уже у самой двери в спину ему долетает чужой крик. — Ты сейчас уйдёшь?! Обещал совместное будущее, говорил, что никогда не оставишь! — голос срывается на глухие всхлипы, — Эти слова тоже были ложью? Чонгук прикрывает глаза, позволяя магии напитывать тело, готовиться, а затем он разворачивается, и не останавливаясь, идёт к ведуну, перешагивает руну, настраиваясь на защиту, но не чувствует ничего. Тэхён смотрит на него разбитым взглядом. — Я не дорисовал её, — шёпотом сознается он, — Никогда бы не смог причинить тебе вред. Чонгук сгребает дрожащее тело в крепкие объятия, с облегчением чувствуя, как чужие руки обхватывают его талию. — Ты можешь рассказать мне всё, я выслушаю, обещаю, — шепчет Тэхён в чужую грудь, — Просто доверься мне также, как я доверял тебе всё это время. Скажи мне, что происходит. — Я пока не могу сказать тебе всего, — тихо произносит Чонгук, касаясь пальцами чужой щеки, — Но то, что ты видел сегодня, это касается нашего переезда в столицу. — Кто был тот человек? — Один из столичных чернокнижников. Ведун прикрывает глаза, оставляя на чужой рубахе слёзы. Он не дурак. Догадывался. У своей главы он прочёл много книг о разных направлениях магии, так что о тёмных тоже знает много. — Значит, ты тоже… — Да. Чонгук сжимает его в объятиях, не давая даже на миллиметр отдалиться. Не отпустит, как бы Тэхён сейчас ни умолял. Но ведун молчит. Молчит долго, позволяя слезам катиться по щекам, вслушивается в чужое неспокойное сердцебиение. — В книгах главы написано, что любой чернокнижник — злой, — хрипит всё же он, вскидывая голову. — Я твой, Тэхён, — шепчет Чонгук, наклоняясь к нему, — Для меня другого определения не существует. Я люблю тебя. Ведун прикрывает глаза, на секунду касаясь чужих губ. — Я тоже… Тоже люблю тебя, — признание слетает с губ, как самые правильные слова за всю его жизнь, — Но тебе ещё о многом придётся мне рассказать, потому что ни в какую столицу я не поеду, пока не буду знать всю правду. — Хорошо, — соглашается чернокнижник, прижимаясь к его лбу, — Но я всё расскажу тебе после того, как ты разберёшься с Чхве Уёном, договорились? Тэхён кивает, осторожно ведя их в спальню, где укладывает Чонгука рядом с собой и крепко обнимает. Защищает и ищет защиту сам. Просит рассказать ему хотя бы о чернокнижниках. Так им обоим будет легче. Чонгук же рассказывает о них всё, что может, потому что хочет, чтобы Тэхён не боялся незнакомой магии, чтобы понял, что чернокнижники совсем не такие, как их описывают в старых ведовских книгах. У чернокнижников в столице есть собственный официальный штаб, где им приходят задания, а те их выполняют, они сотрудничают с ведовскими ковенами, иногда помогая в самых сложных заданиях. Конечно, они не без греха, их осуждают и лишний раз предпочитают обходить стороной. Есть и такие чернокнижники, которых преследуют даже в собственных кругах за нарушение тёмных уставов. Он рассказывает о многом. Тэхён слушает внимательно, сжимает чужую ладонь, когда видит, как осторожно подбирает слова Чонгук, как он нервничает, постоянно ищет малейший отблеск страха в чужом взгляде. Он обещает, что никогда не причинит вреда Тэхёну и не позволит никому. И ему верят. Может быть, Тэхён тоже неправильный, потому что сам вновь тянется к чужим губам мягким поцелуем, и ему становится плевать, сколько тьмы могут нести в себе руки, что так бережно его обнимают. Тьму перестаёшь бояться, когда она встаёт на твою сторону. А адская гончая засыпает, только когда Тэхён прижимается к её груди.